— Э-м-м, вроде бы я уже здоров...
— Нано, неужели ты ничего не чувствуешь, когда к тебе прижимается обнаженная милашка? Если нет, придется мне и это вылечить...
— Милорд, вы в поря... — на берегу появилась Химари в купальнике. — Змеюка! А ну слезь с него!
Разбежавшись, кошка высоко прыгнула, чтобы перемахнуть на нашу скалу, но в воздухе перед ней неожиданно возникла водная стена.
— Ня-уе! (черт!)
Бакэнэко плюхнулась в океан, подняв тучу брызг.
— Ня-я-я-я! (а-а-а-а!)
— Ну блин!
Я отстранил недовольно пискнувшую мизучи и прыгнул в воду на помощь кошке. Химари вцепилась в меня словно утопающий в бревно. Кое-как добрались до берега. Дальше уже сама аякаси помогла мне подняться наверх. Я быстро объяснил, что это всего лишь был сеанс лечения, но та еще долго дулась на мизучи.
Вскоре мы втроем неспешно топали по направлению к нашему пляжному месту отдыха. Сидзука выглядела чуть прозрачной и уставшей, но не жаловалась.
— Вельми простите, милорд, что не уберегла... Слабая в воде я...
— Вот тебе и аякаси 8 ранга... Ты что, плавать не умеешь?
— Коли надо, как-нибудь проплыву... наверное.
— Ясно. Будем учить тебя плавать.
— А может не надо, милорд? Вы разве не уставши?
— Надо, Химари, надо. Моя лоли, ты разобралась с рыбой-молотом?
— Разумеется! Это ведь не умибозу, высший дух моря, а всего лишь жалкая рыбешка. Кстати, у ханмахедо все лицо было в ожогах. Славно ты его приложил, охотник.
— Так он сам меня башкой таранил. А какие бывают водные духи?
— В основном духи рыб и других обитателей моря. Бывают и призраки моряков, кораблей. Иногда цукумогами, духи предметов, но редко. Я — озерная мизучи. Еще есть речные и океанские. Речные чаще всего глупые и неопасные. Озерные — спокойные, умные. Океанских аякаси очень много. Возможно, больше чем на суше живет. Высших океанских духов зовут умибозу, они прячутся в глубинах, сбивают корабли с курса, наводят на мель или даже сами нападают. Некоторые наоборот — помогают. Еще стоит сказать про кайдзю, духов воды и плоти...
— Годзилла что ль? — заинтересовался я.
— Вроде того, нано. Эти аякаси живут не за счет усиления ауры, а за счет усиления тела. Могут вырастать до огромных размеров. В океане почти нет охотников на аякаси, океан — велик, потому они чувствуют себя свободно. В прошлом году один из кайдзю напал на Фукусиму и порушил полгорода.
— Постой, разве не авария на АЭС? — уточнил я в воспоминаниях Юто.
— Если ты про станцию смертельных лучей, то ее он наверняка уничтожил. Большим кайдзю для жизни и роста необходимо питание. То, что вы используете в своих станциях, чтобы получить энергию.
Решил закусить плутоно-урановыми стержнями? Надеюсь, этот кайдзю себе несварение заработал.
— Бр-р, Амакава и с такими сражались? — передернуло меня.
— Нет, милорд, на моей памяти не случалось.
— Ты меня обрадовала, Химари.
Глава 12
Толпа одноклассников стояла аккуратной кучкой вокруг нескольких полосатых черно-зеленых раздутых ягод. Встретили нас достаточно равнодушными взглядами. Только Ринко недовольно дулась.
— Юто, где вас носит? Вы пропустили такое представление! — воодушевленно начал приятель Тайзо. — Прямо в океане водное торнадо прошло. Чего только не бывает в природе! Ладно, будешь арбузы разбивать с нами?
Э-э, и все? Я уже заготовил несколько вариантов объяснений случившегося. Даже готов был увидеть здесь городские службы и орду охотников на аякаси. А тут только одноклассники с арбузами... Хмм, наверное, в данном мире всякие сверхъестественные вещи имеют свое научное объяснение. Иначе как бы существование аякаси смогли так долго держать в тайне?
— Окей. Чур я первый разбиваю!
— Вот это настрой!
Мне завязали глаза широкой лентой, вручили биту (с собой привезли что ли?) и стали раскручивать. Ух-х, голова закружилась, чуть не упал.
— Влево!
— У тебя под ногами!
— Правее!
— Прямо!
— Бей себе между ног! — это кто там такой добрый?!
Так, сосредоточиться, довериться свету. Вот Сидзука и Химари рядом, их легко почуять, "клубничная" Ринко, возбужденный Тайзо, отдающая чем-то морским Шимомуро... Здесь, на песке — круглое и сладкое. Хрясь! Точно в центр арбуза. Удобные способности у Амакава. Можно фокусы будет показывать, если с экзорцизмом не срастется.
— Ну ты крут, приятель! Как будто знал, что он там!
— Кто я такой, по-твоему? Наследник клана Амакава — это тебе не хухры-мухры!
— Слишком много гонору для простого лоликонщика! — ввернула шпильку староста.
— Не-не ругайте братика Юто! Нано. — Сидзука.
— Амакава, ты уже опутал девочку своими мерзкими сетями...
— Наглая ложь и провокации!
Кто кого опутал еще! Так, переругиваясь и подкалывая друг друга, мы разбили арбузы и принялись смаковать сочное лакомство. Мда уж. Кто-то бьется с рыбными аякаси, кто-то спокойно отдыхает на пляже. Так и должно быть. Именно для этого и существуют охотники на аякаси. Чтобы над головами обывателей продолжало синеть мирное небо.
Мы всей толпой поиграли в мяч на небольшой глубине. Ринко то и дело касалась, а один раз даже упала на меня, якобы прыгая за мячом. Эх-х, жаль, я не могу ответить на твои чувства, красавица.
Потом я учил ужасно сопротивляющуюся Химари плавать. Кошка огрызалась, обещала никогда больше мне не готовить, не приходить ко мне в постель (ругань от стоящей рядом Кузаки), но мне все-таки удалось затащить ее в океан. Я держал ее за вытянутые руки, а кошка неумело барахтала ногами, изображая гребки.
— Ня-я-я! (а-а-а-а!) Кто-то коснулся моей ноги!
— Химари, успокойся! Убери кошачьи уши! Это, наверное, просто медуза.
— Медуза... сия мерзость... Прогоните их, милорд!
Бакэнэко крепко прижималась ко мне своей немаленькой упругой грудью, напрочь игнорируя вопли Ринко.
— Блин, Химари, вернись в человеческую форму! Нет здесь никаких медуз... Апчхи-и! Все, раз не хочешь учиться, я выхожу.
— Нюя... (стой...)
Я вернулся на берег к расстеленным пляжным покрывалам. Кто-то притащил пару широких зонтиков, дающих убежище от палящего солнца. Рядом староста с одноклассницами и Сидзукой играли в карты. Вот тупые — море, солнце, а они в картишки режутся. Мизучи выглядела довольной. Ладно, пусть развлекаются.
— Апчхи!
— Амакава-кун, ты не заболел?
— Нет, просто аллергия.
— Где ты на пляже кота умудрился найти? — уточнила немного знающая меня Шимомуро.
— Есть тут одна... любительница некомими, кошачьих ушек.
Я потянулся в карман своих шорт, лежащих неподалеку, и вытянул оттуда светлый платок. Протер глаза от застилавших слез, после чего громко высморкался. Вроде полегче стало.
— Кья... — послышался тихий писк.
— Сидзука-тян, что случилось?
Я повернулся в сторону девушек. Мизучи выглядела крайне смущенной и словно не знала куда деть свои руки. В глазах у нее стояли слезы. Изредка боязливо поглядывала в мою сторону.
— Амакава-кун...
— Ась?
Девочки прекратили играть и пораженно уставились на меня. На что-то у меня в руках. Я развел пальцы в стороны, разворачивая тряпочку...
О. Майн. Гот.
Вместо привычного носового платка у меня в руках оказались белые детские трусики с изображением жирафика на задней стороне. Сейчас заляпанные моей белесой густой жидкостью. Это просто жесть. Я даже слов не мог найти цензурных, не то, что придумать объяснение. Не зная, что делать с трусами, я скомкал их в руках. Закопать в песок? Вернуть Сидзуке? Положить обратно в карман шорт? Идиотизм. Когда она успела их подбросить? А ведь мизучи даже честно предупреждала о подобной возможности, а я, балда, с утра карманы не проверил. Неужели, когда я вечером от Ринко под одеялом прятался?
— Амакава!!!
— Н-ничего. Если братику Юто нравится, пусть пользуется, нано, — ангельским тоном пропела Сидзука.
— Ты зло. Настоящее зло, — пробормотал я.
— Эй, здесь есть полицейские?! — громко крикнула Шимомуро, привлекая внимание отдыхающих. — Хоть кто-нибудь? Здесь сейчас совершается преступление! Неужели никого нет?
— Девочка, сама разбирайся, — равнодушно послышалось издали.
— Хорошо! — староста грозно поправила очки. — Я сама вправлю вам мозги. Сидзука!
— Д-да!
— Не смей потакать желаниям этого животного! Ты пока еще маленькая и многого не понимаешь... О, Ноихара-сан, можете дать мне телефон ваших родителей?
— Ня-и?! (че?!) Я... не думаю... — подошедшая Химари впала в ступор.
— Они обе сироты. Ноихара — это место, где расположен их сиротский приют, — выдал я.
— Плохо. Значит, Сидзука, если он будет просить тебя посмотреть, как ты моешься или снять одежду, ни за что не соглашайся!
— Н-но ведь это братик Юто...
— Пока тебе не исполнится хотя бы восемнадцать, ясно?! Обещай мне!
— Обещаю, сестренка. Но если я буду старше восемнадцати, мне можно раздеваться перед братиком Юто?
— Если тогда ты еще не разочаруешься в этом отвратном лоликонщике, то можно.
Староста повернулась ко мне:
— Амакава Юто, я знаю, что ты давно потерял своих родителей, и некому повлиять на тебя, но это уже попахивает криминалом. Пойми, за нижнее белье несовершеннолетней тебя могут упечь за решетку. И твой нездоровый интерес, школьные купальники, все это ведет на кривую дорожку. Кто тебя подтолкнул? Неужели Масаки-кун? Как бы то ни было, я запрещаю тебе делать что-то извращенное с Сидзукой, красть ее белье, одевать ее в свои вещи и вообще прикасаться к ней!
— Но если я буду старше восемнадцати... — добавила Сидзука.
— ...тогда можно с ее разрешения, — нехотя добавила Шимомуро.
— И извинись перед Сидзукой-тян. Сейчас же.
Черт, меня даже на ржач начало пробивать. Настолько ситуация стала выглядеть нелепой. Думаю, мизучи поймет, если я не обращусь к ней сейчас "моя лоли":
— Прости, Сидзука-тян, обещаю, я больше не будут трогать чужое белье. Это ведь трусики той бедной девочки из магазина?
— Что-о ты такое говоришь, братик Юто-с-с?! — мизучи прищурила глаза, а ее ангельский тон мгновенно испарился. — Конечно же, это мои трусики, которые я вчера положила в бельевую корзину... И лучше бы тебе, братик Юто, не вспоминать больше ту девочку-с.
Одноклассницы выглядели обескураженными. Настолько разительно поменялось поведение Сидзуки.
— Разумеется. Я буду носить с собой только то белье, которое ты мне любезно подбрасываешь!
— Нано-с, — прошипела мизучи. — В качестве извинений требую угостить меня мороженым. Нано.
— Договорились.
Я взял деньги, мобильник, и мы пошли вперед по направлению к виднеющемуся пляжному кафе. Химари и одноклассницы, особенно староста, не могли отпустить нас одних, поэтому направились следом. Плескающиеся на отмели Тайзо с парнями и Ринко заметили наш уход и тоже присоединились.
— Это было крайне... поучительно, моя лоли, — тихо сказал я шедшей рядом мизучи.
— Понравилось? А как ты...
Вдруг из глаз Сидзуки показались слезы, и она сдавлено зажала рот ладошкой. Но спустя пару секунд не выдержала и захихикала:
— Какое у тебя лицо было, нано. Я думала лопну там от смеха, ха-ха. И еще твои сопли прямо на бедном жирафе-сан! Аха-ха-ха-ха, — громко засмеялась змейка.
— Мне было не очень приятно, знаешь ли, — протянул я обиженно. — Но я рад, что смог тебя развеселить.
— Ха-ха-ха. Я давно так не веселилась, охотник. Очень давно. Это тебе подарок...
Мизучи быстро приблизилась, притянула за шею и чмокнула меня в щеку.
— Эй, Сидзука-тян, я что сказала?! — рявкнула сзади староста.
— Прости, четырехглазая-сестренка, просто я уже чувствую, что мне много больше восемнадцати... — в глазах мизучи плясали чертики.
— Четырехгла... Как ты обращаешься к старшим, паршивка?!
— Э-э, ты уверена, что в тебя влезет еще? — горестно спросил я, взирая на гору пустых плошек из-под мороженного.
Владелец заведения уже даже один раз звонил своему поставщику с просьбой прислать больше холодного лакомства. Вот ведь. Любому станет понятно, что человек, особенно такой компактный, как Сидзука, не способен съесть несколько десятков кило мороженого, но одноклассники воспринимали это словно само собой разумеющееся. Когда дело заходило об аякаси, у ребят полностью отключалось критическое мышление. Видимо, это и есть воздействие сильных аур е-кай.
— Уверена, нано. Не переживай. Я же обещала, что найду, чем отплатить.
— Надеюсь... — проговорил я, в уме подсчитывая насколько просядут мои текущие финансы на банковской карточке. Вроде срок следующего пополнения только первого числа месяца — через две с половиной недели.
— Вот, — продавец притащил к нам за стол широкий металлический ящик, в котором хранилось мороженое в холодильнике. На дне там еще можно было наскрести килограмм-другой. — Все, что осталось. Скоро привезут новую партию.
— Спасибо, нано!
— Растолстеешь.
— Пф-ф.
Да уж, подобная жалкая попытка не сможет отвадить водного аякаси от понравившегося лакомства. И ведь главное — ни слова не сказала, когда я спрашивал ее про любимые блюда... Если она так "не любит" мороженое, то к угрю и лягушачьим лапкам ее лучше вообще не подпускать!
— "Дзиннь" — прозвенела моя трубка. Высветился номер оками.
— Привет, Гинко! — произнес я радостно.
— Гхм, приветствую Амакава Юто-сан, — ответил мне незнакомый мужской голос.
— Кто вы?! Где Гинко? Что вы с ней сделали?
— Ваша аякаси пока жива...
— Если с ней что-то случится, я размажу вас по стенке! — рыкнул я в телефон.
Разговоры одноклассников за соседними столиками сразу стихли, поэтому я встал и покинул кафе, отойдя чуть в сторону.
— Амакава-сан, мы не враги вам. Для начала давайте успокоимся.
— Черта с два! Кто вы и по какому праву напали на Гинко?
Рядом моментально появились Химари и Сидзука. Ринко сначала тоже хотела подойти, но потом вернулась в кафе.
— По-моему, вы не понимаете ситуацию, Амакава-сан. Мое имя Кабураги Хьего, я работаю в четвертом отделе общественной безопасности. Защищать Такамию от аякаси — наша прямая обязанность. Прежде чем давать доступ в город своим монстрам, вы должны были зарегистрировать их и предоставить нам биологические и энергетические образцы. Наши сотрудники действовали в полном соответствии с инструкциями...
— Похрен мне на ваши инструкции! Кланы охотников подчиняются только императору и министру обороны Японии, — об этом Химари меня просветила. — У вас есть заверенные ими документы о необходимости регистрации аякаси?!
— ...Нет, Амакава-сан. Вы должны понимать, что такая ситуация с аякаси существует только в вашем клане. Вам необходимо...
— Мне необходимо?! Я должен? Это вам следует извиниться, Кабураги-сан.
— Послушай меня, охотник, — злобно проговорил мужчина. — Трое моих людей пострадали из-за твоей шавки! И ты требуешь от меня извинений?!
— Ладно, начнем заново, — немного остыл я. — Приношу вам извинения от лица клана Амакава и обещаю разобраться с регистрацией и прочими формальностями. Вам слово, Кабураги-сан.
