Пространство Тьмы похоже на глубокий котёл, возле кромки которого находятся Тёмные Замкнутые Миры. Чистилище служит кромкой котла, откуда у души имеют два пути: один в Эссенариум и второй — вниз, если там что-либо можно назвать низом. Ацедия находится в верхней точке, которая кажется замкнутым кольцом или шаром, но, ни тем, ни другим не является. Все новые души проходят через ее руки. Всем она внушает демоны сомнения, чтобы они перевесили моны души, которая утонет в океан скорби и уныния. Души, отяжелённые демонами зависти, опускаются ниже, туда, где их истязает коварный змей Инвидиас, а души тех, кто подвержен трусости, пугает и водит по дремучему лесу Игнавис, чтобы они остались там навсегда.
В лапы толстой обжоры Гулы попадают души сластолюбцев, которых она морить голодом и сосёт из них соки, чтобы они не имели сил её покинуть. Души алчных и жадных не пройдут мимо всепоглощающей Аваритии, самки саранчи, которая грызёт их плоть и позволит им грабить соседние полусферы. Ниже опустятся те, кто любит похоть и блуд. Забрав их к себе на случку, козёл Ранду не станет задерживать гневные души, которые бесконечно будет кусать разъярённая рысь Ира. Души насильников и злодеев будет давить в своей пасти злобная тварь Импети, и вряд ли кто-либо из них сможет её покинуть.
Самые скверные души, объятые гордыней, проваляться дальше, вниз, где встретят Супербию с распущенным огненным хвостом, которая посадит грешников в кипящие чаны с экскрементами и будет обжигать их высокомерные рожи адским пламенем, чтобы они ныряли в дерьмо.
Лилит не было дела до мерзких душ, которые она презирала, тем более, не горела желанием заводить знакомство с их апологетами, поэтому она ограничилась коротким деловым контактом, миновав все круги ада. Подступы к Сатанаилу сторожили тёмные иерархи и демоны, поэтому Лилит пришлось пройти все требуемые процедуры, прежде чем она попала на глаза Сатанаила. Не разводя церемоний и глядя в сторону, Сатанаил произнёс:
— Отправляйся на Землю и найди Рубин Милосердия.
— Слушаю, ваше зверство, — ехидно произнесла Лилит, но Сатанаил не склонялся к шуткам: — Заберёшь полномочия у Гаагтунгра.
Лилит хмыкнула, а Сатанаил ударил её по мозгам, отчего она завизжала, как резанная. Точно ничего не произошло, Сатанаил продолжил: — Это тебе за дырку в Аду. Отнесись к делу серьёзно. Если мы захватим рубин, то сильно ослабим Свет.
— Я поняла, — без эмоций сказала Лилит и подставила руку. Кожа на руке зашипела, принимая знак Сатанаила, но Лилит без крика восприняла командировочную отметку. Когда она покинула тёмный и непрозрачный шар, её уже ждал Кощей, который костлявой рукой вытащил из сундука горсть золотых монет и сыпанул ей в ладошки. Он сунул в лицо Лилит пергамент, пробурчав под нос:
— Распишись.
Лилит приложила палец к пергаменту, который вспыхнул и прижёг ей палец, а потом пересчитала монеты.
— Здесь не хватает, — сказала она, подняв глаза на костлявого.
— Нынче тяжёлые времена, — сказал Кощей, подмигивая, и добавил: — Ты уже расписалась.
— Я иду к Сатанаилу, — сказала Лилит и повернулась к тёмному шару. Костлявая рука сжала её плечо, и трескучий голос раздражённо произнёс: — Забирай, блядское отродье.
Он высыпал ей в руку недостающие монеты, а она без слов забрала золотые и направилась вверх, если считать, что она побывала на самом дне. После долгого подъема вверху показалось светлое пятно Эссенариума. У светлых на краю Света сидел, опустив крылья, покаявшийся ангел Аваддон, с цепью на груди, на которой висел никому не нужный ключ от Бездны. Отправленный за своё отступничество на край Света, он изнывал от скуки, так как желающих из Света погрузиться во Тьму в Эссенариуме не находилось.
— Привет бездельникам, — произнесла Лилит, с интересом рассматривая крепкую фигуру ангела. Удивлённый ангел, поглощая взглядом соблазнительные прелести Лилит, потерял дар речи и только кивнул головой, а потом, сообразив, произнёс: — В Свет не пущу.
— Мне туда не нужно, — ответила Лилит и спросила: — Может, встретимся как-нибудь?
Ангелам незнакомо чувство стыда, тем не менее, лицо Аваддона покрылось румянцем, отчего оно стало ещё привлекательней. Засмеявшись, Лилит с поднятым настроением отправилась в сторону Тёмных Миров, собираясь снова незаметно миновать Чистилище, на страже которого стоят братья Янус, именуемые Двуликими.
— Попалась! — услышала она голос и застыла — красная световая граница пересекала её пополам. Стоит ей двинуться и её нашинкуют, как капусту, без всякого сожаления. В назидание другим, так как редко кто отважится нелегально пересекать границу, ведущую в Тёмные Замкнутые Миры.
— Чем будешь расплачиваться? — ехидно спросил молодой Янус, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда.
— У меня печать Сатанаила, — сообщила Лилит, не двигаясь, так как красная линия по-прежнему пересекала её пополам. Она только показала своё запястье, на котором горела печать Сатанаила.
— Оставь её! Пусть идёт! — сказал старый и горбатый второй Янус, рассматривая печать Сатанаила на руке Лилит.
— Она должна предъявить её раньше, — упорствовал молодой Янус и Лилит спросила: — Что ты хочешь?
Молодой Янус ухмыльнулся и сказал:
— Ты должна искупить свою вину.
В другое время она бы ещё трепыхалась, но Сатанаила вовлекать не хотела, так как он не захочет её защищать в этой ситуации, а только поиздевается.
— Куда? — спросила она у молодого Януса и тот, по-прежнему ухмыляясь, создал капсулу, куда они и направились.
— Тьфу, распутники, — крикнул им вслед горбатый Янус, но молодого брата не остановил. "Оба вы распутники", — подумала Лилит, оголяя себя и рассматривая молодого Януса на предмет и себе развлечься. Тот, возбуждённый её соблазнительным видом, повалил Лилит на возникшую кровать, а она принялась настраивать себя на приятное времяпровождение, подчиняясь ритму юноши. Но получила шиш, так как от долгого воздержания молодой Янус быстро задёргался и опал, как сморщенный помидор. "Тебе стоит тренироваться на блудливых душах", — молчаливо посоветовала Лилит, а в голос спросила: — Я могу идти?
— Иди, заходи ещё! — сказал расслабленный Янус, и Лилит покинула капсулу, на ходу одеваясь. Она махнула на прощание рукой горбатому Янусу, который провожал её жадным взглядом. Вздохнув, Лилит направила свой взгляд на гроздья Тёмных Замкнутых Миров, разыскивая нужную ей Вселенную-ягоду. Слава Богу или Дьяволу, их можно видеть, так как они располагаются в неполном Ничто, а за ними не видно ни зги, так как там полный капец и сплошное Ничто.
Сориентировавшись, она нашла нужный временной световой слой и уже собиралась в него прыгнуть, как горбатый Янус спросил: — Помочь?
— Не впервой, — ответила Лилит и прыгнула в едва заметную светлую линию. Свет по бокам померк, оставляя впереди светлую точку, к которой она неслась с невероятной скоростью. Лилит, чтобы получить удовольствие, вплелась симпотами39 в окружающее пространство и ощутила чувство невероятного падения, которое холодило её первую душу и радовало вторую, внешнюю.
В это время, которое в каждой точке условно, возле капсулы, где нежился молодой Янус, возникло сияние, отчего горбатый Янус совсем ослеп. Сияние пропало в капсуле, откуда раздался тонкий и длинный крик. Горбатый Янус бросился к капсуле, но снова ослеп от яркого света. Когда у его глаз приобрели возможность видеть, капсула опала и появился его брат, молодой Янус, который прижимал руками свой окровавленный пах.
— Я, ведь, предупреждал тебя, что Он не будет с тобой разводить бюрократию, — с сочувствием сказал старый горбатый Янус, а потом спросил: — Надолго?
— Пока не заживёт, — с сомнением сказал оскоплённый брат. Горбатый Янус промолчал, так как его шеф, Сатанаил, мог в таком случае оторвать голову.
* * *
Хасан ибн Али аль-Каин недаром носил цепочку, отнятую у маршала Матье де Клермона, на которой когда-то висел Рубин Милосердия. Маршал давно почил, а ассасину цепочка принесла больше семсот лет жизни. На этом можно остановиться, если бы не соблазн получить в свои руки Рубин Милосердия, о возможностях которого Хасан только догадывался. Правда, маршалу Матье де Клермону цепочка никаких дивидендов не принесла, так как его кости давным-давно сгноила могила, а Хасан до сих пор жив и здоров.
Те твари, которые тоже охотились на Рубин Милосердия, истинные демоны. Чего стоит их жонглирование головами, которые Хасан им отрубил. Мало того, что они снова приросли к телам, но, к удивлению Хасана, твари поменялись головами. Также неясно, зачем они возились с пацаном по имени Вовка, так как с него толку как с козла молока. В сказки про то, что демоны хотят устроить его жизнь, как-то не верилось, в особенности потому, что рожи демонов не тянули на добродетель. Хасан решил присмотреть за мальчиком, а пока следует снова появиться в Метехи и узнать, что там забыли демоны.
Семсот лет он искал следы рубина.
После того, как его ударили по голове, он долго приходил в себя, по крохам восстанавливая свою память, а потом последовательно исследовал все страны вокруг Понта. Следы монашки Марии исчезли, так же, как и память о ней, словно она никогда не существовала. Одно время Хасан подумал, что рубин всего лишь сказка, которая возникла в его повреждённом мозгу. Только золотая цепочка, на которой висела реликвия, своим действием напоминала о том это не так. Первое, что он вспомнил через десять лет после удара — это цепочка, которую он нашёл, последовательно убивая очевидцев, пока не добрался до одного купца генуэзца, купившего краденую вещь. Хасан убил его изощрённо, располосовав шкуру купца на ремни, а его семью продал в рабство ордынцу. После того, как он нашёл цепочку, регенерация головы Хасана пошло быстрее, но память — хитрая штука и, вместе с исчезновением раны, не восстанавливается.
Поезд останавливался только в Каспи, поэтому до Метехи пришлось шагать пешком. Солнце уже опускалось вниз и скоро дорогу скроет тьма, но бледная Луна на востоке обещала призрачное освещение. Хасан аль-Каин не боялся темноты — он, вообще, никого не боялся, поэтому прогулка под Луной или без неё не казалась ему чем-то исключительным. Какой-то поросёнок, посчитав его своим, увязался за ним возле околицы Каспи, и весело похрюкивая, успевал порыться пятачком на обочине. Хасан не стал его отгонять назад, не из-за любви к животным, а прагматично рассматривая хрюшку, как ужин. Он давно отбросил предрассудки, что свинья — животное нечистое, и хотя поклонялся аллаху и совершал намазы, но без особого энтузиазма, а по привычке. То, что христианские реликвии не менее действенные, он убедился на себе и даже иногда заходил в христианский храм и молился чужому богу.
Так как Хасан шагал не один, а с попутчиком, то к Метехи он подошёл уже при яркой Луне. Не переходя мост через Мтквари, он расположился возле речки и вытащил древнее огниво, чтобы разжечь костёр. Поросёнку огонь не понравился, а через минуту ему было всё равно — его обезглавленное и выпотрошенное тельце вертелось на толстой ветке между двух рогаток. Отрезая куски ещё не пропечённого мяса, Хасан перекусил и поблагодарил бога, одного и другого, за терпимость к его грехам. После этого легко поднялся и перешёл мост через реку.
Когда он оказался к Собору Девы Марии, то заметил, что внутри церкви горит свет. Хасан, как охотничья собака, почувствовал, что свет в храме неспроста. Христианские храмы, не редкость в Грузии и он не думал, что там сидят ревностные христиане, которые молятся по ночам. По всей видимости, он там встретится с демонами, поэтому Хасан собрался и расправил плечи, настраивая себя на бой. В дверную щель он рассмотрел, что в храме находятся три мужчины и женщина ослепительной красоты. Ассасин давно не был религиозным стоиком, тем более, скопцом, поэтому рассматривал женщину с откровенным вожделением.
— Когда вы, тупые твари, убивали здешнего попа, что вокруг него находилось? — с некоторой угрозой спрашивала женщина, подхлёстывая себя хвостом с крючком на конце. "Демон! Чистый демон!" — рассматривая её, думал Хасан, а Гаагтунгр, которого он знал, надулся, как Наполеон перед Ватерлоо, и ответил женщине: — Лилит, там был бардак.
— У тебя в голове бардак, — сказала Лилит и впилась в его мысли, отчего Гаагтунгру стало неуютно, и он дёрнулся.
— Стой, скотина! — сказала Лилит и хлестанула Гаагтунгра по спине. Он застыл, изнывая от боли, так как Лилит, зараза, вырвала из его спины кусок мяса. Исследовав мысли Гаагтунгра, она принялась за Веельзевула, который краснел, но перечить не посмел. Потом, повернувшись, она уставилась на Плутина, и тот застыл, покрываясь мерзким потом. Он чувствовал физически, как Лилит ковыряется в его мыслях и, отчего-то испугался.
— Ты воняешь, как преступник перед казнью, — брезгливо сказала она и добавила: — В твоих мозгах что-то скрыто, но этим я займусь потом, а сейчас идём в ризницу и поищем там.
Они исчезли из зала, а Хасан проскользнул внутрь и бесшумно направился к боковому проходу.
— Арчил Кураури перед смертью читал книгу. Где она? — спросила Лилит и по тупым лицам демонов поняла, что никто из них не удосужился в книгу даже заглянуть.
На Плутина она даже не глянула, так как того в храме, во время убийства, не было. Лилит обшарила помещение, принюхиваясь и запоминая, чтобы идентифицировать книгу, если они её найдут.
— Здесь человеческим духом пахнет, — внезапно сказала Лилит, а Плутин, потея и принюхиваясь к себе, нерешительно спросил: — Ты имеешь в виду меня?
— Нет, ты воняешь по-другому, — ответила Лилит, принюхиваясь.
— Тебе нужно возвратиться в своё тело, — сказал Веельзевул, ехидно улыбаясь, — не то ты сгниёшь на моём, так как оно не выносит идиотов.
Плутину слова Веельзевула не понравились, и он подумал, что со своим телом его жизнь будет длиться вечно, пока не надоест, а с телом демона — ещё неизвестно.
— Давай меняться, — предложил Плутин, а Веельзевул, заартачился, падло бесовское: — Что мне за это будет?
Плутин с удовольствием заехал ему в ухо.
— Нашли время, идиоты, — зашипела Лилит, по-прежнему вынюхивая что-то в воздухе.
— Я согласен, — сказал Веельзевул и отодрал голову оторопевшему Плутину. Положив её на пол, Веельзевул обезглавил себя и наугад прилепил свою голову на прежнее тело. Тем временем Лилит вышла в церковный зал. Хасан не стал прятаться и застыл возле прохода. Гаагтунгр, увидев Хасана, хищно улыбнулся и сказал Лилит: — Этот тоже хочет остаться без головы. Лилит, позволь я его раздавлю?
— Я сама, — сказала Лилит, рассматривая, не мигая, ассасина. Хасан медленно вытащил из-за спины две сабли и приготовился сражаться. Со всеми ему не справиться, но этой женщине он отрежет её хвост. Они стали кружить по храму, переворачивая лавки и нанося удары друг другу.
Гаагтунгр, сунувшийся между ними, потерял руку до локтя, отсечённую ассасином, и орал, как и полагается резаному. Лилит дралась расчётливо и без эмоций, а когда Хасан поскользнулся на лавке, ударила его хвостом, переламывая шею. Гаагтунгр, зверея, схватился двумя лапами за голову ассасина и отодрал её, заливая всё вокруг кровью.
