Песочный принц в каменном городе

Нам было легко вместе.

И мы были вместе практически ежедневно, за исключением выходных, хотя однажды Женька позвонил с приглашением развеяться именно в воскресенье. Я даже день перепроверила на календаре — не верилось.

— Ты уверена, что планы не поменяются? — ему не верилось так же.

— А ты?

Как потом оказалось, оба мы думали, что наша личная жизнь просто кишит любовными приключениями, и оказались неправы.

— Ну что, прокатимся? — предложил Женька, заехав за мной.

Да, вытащить его из машины — дело нереальной сложности. На мои редкие предложения пройтись, он с ехидной усмешкой отвечал:

— Ты мне еще на трамвае проехаться предложи.

Женька многого добился сам, не смотря на богатых родителей. Да, они снабдили первоначальным капиталом, связями, но он развил новое направление в их бизнесе и возглавил его. Что-то связанное с производством и перевозками. Женька в подробности не вдавался, а я не настаивала.

Машина стала не только его визитной карточкой, не только напоминанием о том, как он вкалывал, чтобы ее купить, она стала частью его. И не скажу, что мне это не нравилось — быстро, удобно, комфортно и все такое, но когда вместо того, чтобы спуститься пешком к Морвокзалу, Женька намерился подъехать к нему на машине, я запротестовала.

— Останови, — попросила, и вышла из машины. — Пойдем, воздухом подышим.

— Там жарко, а здесь кондиционер, — сопротивлялся Женька.

— Выходи, — я не собиралась сдаваться, — надо ноги размять.

— Я их постоянно разминаю. Вот видишь: две педали.

— Жень, посмотри, вон люди, вон солнце. Ты давно просто гулял?

— У меня на это нет времени.

— Сегодня есть. Пойдем.

Я подошла к машине с его стороны, потянула за руку. Он упирался несколько минут, пока сзади не начали сигналить машины. Психанул, назло им включил аварийку и вышел.

Со мной не разговаривал, даже смотрел в противоположную сторону — видно, злился, что вообще пригласил, а потом я его потеряла. Осматривалась вокруг — толпа есть, а Женьки нет. Неужели вернулся в машину?

Медленно пошла к Морвокзалу, Женька догнал меня с большим воздушным шариком в руках.

— Прикольно, правда? — спросил насмешливо.

Шарик впихнули мне в руки, и я сразу вспомнила о Винни-пухе. Что-то мне кажется, это была маленькая месть за мою настойчивость, но выход нашелся: подарила шарик одному забавному карапузу в пестрой одежде.

— Ты хоть знаешь, где мы идем? — спросила у молчаливого спутника. — Это Дерибасовская.

— Ты еще скажи мне, что это за город, — ворчал Женька, но я видела — напускное.

И вдруг опять исчез, а вернулся с двумя шарами воздушной ваты.

— Я думал: ее уже не продают, — сказал с довольной улыбкой ребенка.

— Тебя ждет еще море открытий.

Постояли возле Потемкинской лестницы, переглянулись и — вниз, по бесконечным ступеням. К морской глади, кораблям, катерам, ветру.

Женьке там быстро наскучило.

— Ладно, — сказал он, зевнув. — Притомился столько ходить, пойду узнаю, есть ли места на катере, что отправляется.

Он поднялся на катер, вернулся через пару секунд, недовольный, я бы даже сказала, раздраженный.

— Занято. Пойдем.

— Куда? — удивилась я. — Снова вверх по лестнице? Ты же устал — давай подождем.

— Я хочу пройтись.

Только я собралась пристать с подозрениями, как увидела спустившегося с катера Артема. И он направлялся к нам. На палубе с улыбкой сытой кошки стояла его девочка с неухоженными волосами.

— Привет, — сказал Артем, приблизившись.

— Привет. — Женька сделал шаг вперед, едва не заслонив меня полностью.

— Рад, что вы вместе. — Артем улыбнулся, бросил осторожный взгляд на катер. — Я же говорил, что так должно быть.

Он плечом оттеснил друга, посмотрел мне в глаза.

— Так ты придешь на свадьбу?

Свадьба. Приглашения. Белое платье невесты. Не с ним. Не со мной. Хотелось кричать, но я тихо спросила:

— Приглашаешь?

— Конечно, — Артем сделал еще шаг ко мне, но снова вступился Женька — и он отступил. — Я бы тебя даже дружкой взял, но, думаю, что откажешься? Да, Женька?

Женька молчал. Смотрел на меня и словно приказывал: и ты молчи! Я молчала. Артем снова обернулся — его стерва-девочка недовольно переминалась с ноги на ногу и махала рукой.

— Прости, — бросил Артем, отвернулся, тихо добавил: — Пожалуйста.

И убежал к ней.

Глава N 18

Я бросила вату в воду.

Такие встречи — хорошая проверка чувств. Ничего нет. И это мерзкое слово "пожалуйста", которое он так часто произносит. На зло, потому что знает, как я его ненавижу, потому что мне оно никогда не помогало, потому что детство прошло, потому что вокруг реальность.

Спасибо Женьке — не лез с разговорами. Молча ждали возвращения катера. Он вернулся не по времени быстро — не прошло и пятнадцати минут, все выходили с каким-то возмущением, поспешно, словно бежали.

— Что там случилось?

Я заметила Артема, к которому прижималась его пассия и удивленно ахнула. Волосы ее свисали мокрыми паклями, одежда прилипла к телу, выставляя напоказ ребра, в руках она держала свои кроссовки, гордо вышагивая в мужских носках в серую полоску. Футболка Артема так же была влажной, даже вода капала, словно одел на тело сразу после стирки.

Когда они проходили мимо нас, девочка дернулась, но Артем ее удержал.

— Нет, — сказал тихо, сильнее прижал к себе, но она рассмеялась, вырвалась и побежала. Артем — следом за ней.

— Что это было?

— Тебе важно? — Женька только плечами пожал.

Действительно, какое мне дело? Вот бы любопытство унять — и все. Личного интереса нет. Ни с того ни с сего я раскашлялась и поняла — врать себе так же грешно, как и чужому, может, даже больше.

— О, Наташка!

Голос не показался мне знакомым, но я инстинктивно обернулась. С катера спускалась Татьяна, дочь моей бывшей директрисы из магазина. Еще один день нежелательных встреч?

— Жаль, что вы опоздали, — сказала Татьяна, с интересом рассматривая моего спутника. — Познакомишь?

— Евгений. Татьяна, — представила я.

Женька приветливо улыбнулся. Кажется, Татьяна ему понравилась. Кажется, это было взаимно.

— Какое интересное знакомство, — кокетливо протянула Танька, подтверждая мои предположения. — Сегодня вообще стоило выйти из дома — такое по телевизору вряд ли покажут. Так реально, такая драма!

Татьяна закатила глаза и ахнула. Я подумала, что хорошо бы запомнить этот маневр и применить по случаю, чтобы кто-нибудь пускал на меня слюну так же, как сейчас Женька на Татьяну.

Я могла увести его с Морвокзала прямо сейчас, но я спросила:

— А что случилось?

— Да ерунда какая-то. Девицу видели? Мокрая, зачуханная, волосы еще не прокрашенные... Прыгнула с катера. Представляете? Я как раз сидела рядом, она ему сделала скандал и прыгнула. Парню своему... Я в шоке! Хорошо, спасатель на борту — сиганул за ней. А ее парень белый весь, тоже в шоке, стоял, смотрел, как она барахтается. Я все думала: прыгнет или нет, ну, за ней, она же тонула... Он молчит. Тогда я начала кричать, и ее успели спасти. Ужас! Ужас! Хорошо, хоть не сильно темно. В общем, я сегодня сделала доброе дело.

Я натянуто улыбнулась. Еще одна галочка "сделано".

— А вы поедете сейчас? — Татьяна умудрялась щебетать, бросать игривые взгляды на Женьку, сочувственные — на меня и еще смотреть в зеркальце и красить губы. — Я бы не советовала. Похоже, у спасателя нервный срыв. Кстати, тебя рада видеть. Выглядишь чуть лучше, чем в "Персике".

— Рабство никому не было к лицу, — сказала я. — Пока?

Она надула губки, помахала мне рукой и елейно протянула:

— До встречи, — глядя на Женьку.

Я заметила, как она всунула ему в руку визитку, и демонстративно отвернулась к морю. Чтобы и вовсе не мешать, оставила их наедине.

— Симпатичная, — сказал Женька, остановившись у меня за спиной.

— Знаю, — я обернулась.

— Не заметил, что ты знаешь, — усмехнулся. — Из-за нее я бы не вышел из машины. Пошли обратно — там хоть психов нет.

О том, что в тот день случилось, мы больше не говорили. Возможно, я бы и хотела обсудить странные события на катере, но кроме Женьки ни с кем не хотелось, а его не было.

Как в воду канул. Несколько раз я набирала его на мобильном, но или шли унылые гудки, или оператор сообщал, что абонент недоступен. Не хочет быть доступным — не надо.

Уеду в командировку, подумала я, и развеюсь, все, что могло быть, но не было, забудется. В Николаеве заболел офис-менеджер, филиал плакал, что некому делать накладные, а мне хотелось, пусть ненадолго, тоже стать недоступной.

Встреча в Николаеве была не такой помпезной, как в Киеве — на автовокзале встретил водитель, а не директор, но меня это даже порадовало. Не люблю суету вокруг, да и причин для нее нет. Но едва успела так подумать, директор филиала подъехал сам.

— Не хочу, чтобы осталось плохое впечатление о нас, — сказал дружелюбно. — Мы вам рады. Очень.

Ну, кто после таких слов станет обращать внимание на сущие пустяки: унылый вид из окна гостиничного номера?

Я настроила себя на позитив, когда поехали в офис, но коллектив оставлял желать лучшего. Торговые представители собрались около четырех-пяти вечера, гудели, пили кофе, гоготали, заказы мне сбросили на обрывках в произвольном порядке около восьми и счастливые, разошлись.

А я?

А я освободилась около двух ночи. Но до этого успела узнать у разговорчивого водителя, снабдившего бутербродами и кефиром, что их офис-менеджер не заболел, а сбежал, и такое случалось уже не раз.

Я тоже хотела сбежать, но подумала, что успею сделать это завтра, после того, как скажу в лицо все, что думаю о таких работниках и после того, как их директор, скорее всего, сам выставит меня за дверь.

Не знаю, спала ли, потому что едва легла, пришлось вставать. Настроение мое не улучшилось, и я решительно переступила порог офиса. Заняла выжидательные позиции в кабинете офис-менеджера-бегуна, потягивала вкусный кофеек с шоколадкой участливого водителя и рисовала красным маркером кубики.

Красивые кубики. Яркие.

Когда все сотрудники были в сборе, я взяла этот маркер, подошла к их пустующей, идеально чистой, настенной доске и сказала:

— Отныне заказы принимаются до шести вечера.

Нарисовала на доске "18,0".

— В офис вы приезжаете к пяти — максимум, а пить кофе можно параллельно написанию заказов. Второе: в таком виде, на огрызках, — бросила на стол клочки бумажек, которые они мне принесли вчера и которые я большим усилием воли еще не бросила в корзину для мусора, — принимать не буду. Есть специальная форма, которую попрошу запомнить и заполнить. Третье, так как сегодня мы потратим время на обучение, и это значительно задержит процесс, все сидят до тех пор, пока я не выбью последнюю накладную. Потом разбирают их, сами степлируют и раскладывают по маршрутам. Маршрут составляет водитель. Все понятно?

Картина из открытых ртов забавляла, но с серьезного настроя я не сбилась.

— Вопросов нет. Замечательно. Спасибо за понимание.

Я удалилась в отведенный мне кабинет, но у двери задержалась, прислушиваясь к реакции. Если директор филиала скажет уходить, он дурак — завтрашняя отгрузка не состоится, а моя сумка с вещами даже не разбиралась.

— Правильно, — услышала его голос. — Нужен порядок.

Таки директорами дураки не становятся. Я облегченно выдохнула и села за компьютер, ожидая первопроходцев, которые начали подтягиваться буквально в течение получаса.

Могут, когда хотят.

— Знаете, — Тарас, директор филиала, зашел в кабинет, где я усердно била по клавиатуре. — Давно так надо было. Наш офис-менеджер, к сожалению, не мог ими управлять.

Я промолчала, хотя и тянуло сказать, что это не входило в ее обязанности. Мне вообще было откровенно жаль эту девочку — ежедневно сидеть до двух ночи? Увольте. Мне хватило одного раза.

Я ждала, что Тарас найдет ей замену или хотя бы найдет ее, потому что жить в гостинице, в чужом городе, мне не нравилось. Да и вечера теперь были свободными, и слишком много времени тратилось на обдумывание: как там этот, как там тот, и где тот, о ком лучше не думать.

Женька мне нравился, и хотя до его исчезновения наши отношения можно было охарактеризовать как дружеские непонятные, уверена, это было взаимно. На второй день в Николаеве, когда телефон притворился мертвым, я сделала еще одну попытку ему дозвониться и снова потерпела фиаско. Уверенность сникла.

Хорошо, мы не любовники и не друзья, он не обязан мне перезванивать, только подумала так, как мобильный встрепенулся.

— Ты где? — услышала голос Женьки. — Николаев? Я там завтра буду.

— Зачем? — задала я глупый вопрос и тут же получила отпор.

— У меня свои дела, но если хочешь — встретимся, поболтаем.

Если хочешь... Я вспыхнула, но ответила беспечно:

— Не то, чтобы сильно, но если настаиваешь...

Он рассмеялся.

— Давай заеду в офис к восьми, я знаю, где он находится. Не засиживайся, как ты любишь, а то еще обратно возвращаться.

То ли от предвкушения встречи, то ли заказов было больше, освободиться пораньше не удалось. Женька поднялся в офис.

— Эй, без фанатизма, — зашел ко мне в кабинет, нагнулся, чмокнул в щеку, и как ни в чем не бывало, удалился. — Я жду внизу.

Ждет. Меня. А я?

Я выбила накладные, отпустила агентов, но выйти не спешила. Не знала, как себя вести. Что скажу? Что у нас вообще общего, кроме Артема, которого, я, кстати, не хочу вспоминать.

Женька снова зашел в офис.

— Привет.

Подошел ко мне. Провел рукой по щеке, прикоснулся к губам.

— Привет.

— Иди ко мне, — потянул на себя, прижал, губы у моего уха. Я слышала дыхание — ровное, глубокое, сердцебиение — спокойное, шепот — едва различимый. — Иди ко мне. Моя девочка, моя маленькая девочка... Я соскучился.

Я обняла его, положила голову на плечо и вдруг заметила в дверях мужскую фигуру.

— Жень...

Он обернулся, но мужчина уже вышел из тени. Тарас.

— Наша офис-менеджер нашлась, — сказал он. — Завтра выйдет на работу.

Тарас засыпал меня благодарностями, а после сказал:

— Повезло Лене. Я скажу, чтобы выписал тебе премию. А это от меня. Нормально будет?

Тарас протянул конверт, я вскрыла — триста гривен.

— Спасибо.

Надеюсь, Тарас не обратил внимания на Женькин смешок.

— Немного, — сказал чуть смущенно. Значит, обратил. — Но больше бюджет не позволяет. Завтра уедешь? Если хочешь. Я бы мог показать тебе город.

— Мы поедем сегодня, — ответил Женька, — ночевать будем уже дома.

Прощаясь с Тарасом, подумала: интересно, у кого дома? Взгляды Женьки, которые он умудрялся бросать, не переключая внимания от дороги, выглядели многозначительно.

— Расслабься, — сказал Женька с теплотой в голосе, словно прочтя мои мысли.

Я попыталась подчиниться.

Мне всегда хотелось встретить мужчину, которому захочется подчиниться, который сам будет принимать решения, для которого я буду маленькой девочкой.

И еще мне ужасно хотелось его обнять. Прямо сейчас, когда машина мчится с неимоверной скоростью.