Хочу познакомиться

Быстро умылась, поморщившись от саднящих ладоней, почистила зубы и отправилась искать мобильный телефон. Поиски затянулись, пришлось звонить на свой номер с домашнего аппарата, и только тогда обнаружила сотовый под подушкой.

— Кто с чем спит в обнимку, — хмыкнула я и пробежалась глазами по адресной книге в мобильнике.

Отыскав номер начальника, нажала вызов.

— Здравствуйте, Пётр Анатольевич! Это Юлия Ромашёва из отдела продаж, — залепетала я, когда на том конце ответили.

— Здравствуйте, — отозвался он сухим басом. — Что-то случилось?

— Да... Понимаете. В субботу на меня напали... Я пострадала не очень серьёзно, но, думаю, с синяками не стоит показываться в офисе. Мало ли клиенты придут.

Петра Анатольевича я немного побаивалась. Всегда угрюмый и требовательный, он вгонял меня в трепетный ужас. Впрочем, и у остальных сотрудников один вид начальника вызывал нездоровую жажду деятельности.

— И что вы хотите от меня? — недовольно спросил он.

— Отпуск! — выдала я и, извиняясь, добавила: — Два года его не брала.

— Хорошо. Заезжайте после обеда в офис с заявлением и гуляйте.

— Спасибо! — пролепетала я. — До свидания!

Нажала красную кнопку, заканчивая вызов, и радостно взвизгнула:

— Ура! Свобода!

Подпрыгнула от восторга и ойкнула от боли, прострелившей голову. Боюсь от насыщенных выходных я долго в норму приходить буду.

— Ничего до свадьбы заживёт, — хмыкнула я, скривившись. — Пропёрло, что начальник в добром здравии, иначе бы не отпустил... Да, пять минут страха и отпуск в кармане! Буду целый месяц бездельничать, может, сгоняю куда-нибудь в тёплые страны! Ох, а что? Отличная идея. Поваляюсь, позагораю, накупаюсь до одури!

Мечтательное настроение нарушил требовательный звонок в дверь.

'Кто это? — недоумённо подумала я и заметалась по квартире. — В таком виде открывать не стоит. Футболка старая, линялая, да и шорты коротковатые для гостей. Где халат? А вот он, в ванной висит! Есть! Теперь можно и открывать! Нет, с такой мордой нельзя на людях показываться! Я схватила стоящий на тумбочке тональный крем и принялась замазывать синяки... Теперь вроде ничего, в полумраке коридора не разглядят синяки. Сейчас волосы распущу и совсем красавицей буду. Хотя перед кем стараюсь, ведь опять с опросами пожаловали или агитационные листовки принесли, — беспечно решила я и, не посмотрев в глазок, открыла дверь.

— Ты? — испуганно пропищала я, увидев на пороге Сержа.

'Только не он! Теперь точно меня убьёт!' — Я с ужасом попыталась захлопнуть дверь.

Не тут-то было! Чёрный лакированный ботинок втиснулся в щель, мешая осуществить задуманное. Детские кошмары оживали на глазах. Мне часто снилось, как я захожу домой и спиной ощущаю чужое присутствие. От страха сжималось сердце, я быстро проскальзывала в квартиру, пыталась захлопнуть спасительную дверь. Остаётся лишь маленькая щель между стеной и дверью. Ещё чуть-чуть и буду в безопасности. Именно в этот момент в дверном проёме появлялись мужские длинные, худые пальцы. Я тянула на себя металлическую ручку изо всех сил, пытаясь отгородиться дверью от чужака. И на этом месте всегда просыпалась в холодном поту.

— Убивают! — заверещала я и ринулась в ванную.

Всё-таки там защёлка, а это лишние пять минут жизни. Декорации поменялись, а история повторялась. Только из квартиры на пятом этаже не возможно выбраться через окно.

— Эй, подожди, — растерянно пробормотал Серж. — Я же извиниться пришёл!

— Ага, как же! Так тебе и поверила! — ехидно отозвалась я, находясь за хлипкой дверью, но чувствуя себя в безопасности.

Серж вроде трезвый, значит, не станет поднимать шум в чужом доме. Надо лишь подождать, когда он уйдёт.

Сидение в крошечном пространстве без света с детства умиротворяло меня. Я часто забиралась в ванную комнату с пледом, утрамбовывалась в щель между стеной и машиной 'Малютка', которая на отдыхе использовалась как корзина для белья, и балдела. Улыбнувшись воспоминаниям, я решила вернуться к насущным проблемам и на всякий случай обзавестись оружием. Должно же здесь что-нибудь травматичное храниться. Кажется, где-то под чугунным корытом, гордо именуемым ванной, валялся керамический горшок. Фиалка, произраставшая в нём, приказала долго жить, обиженная хозяйкиной забывчивостью, а он остался до лучших времён. Вот они и наступили! Послужит для важного дела — покалечит голову неприятеля.

— Эй, ты что там делаешь?! — обеспокоенно поинтересовался Серж, прислушиваясь к шебуршанию и грохоту, раздающемуся за дверью.

— Удавиться решила! — ляпнула я.

— Ты чего! Эй... Перестань! — запаниковал мужик, приняв моё заявление всерьёз. — Хочешь, уйду? Конфеты и цветы тут оставлю... Зайду завтра. О'кей?

Я задумалась, вспоминая детали: 'Ничего не помню! Кажется, он что-то держал в руках. Значит, не врёт! Это меняет дело, с таким набором глупо идти на убийство, хотя, кто их, маньяков, разберёт'.

— Нет! Ещё чего! Зачем тебе сюда таскаться? — возмущённо, с долей испуга завопила я.

Ярко представилась картина, как я укутанная с ног до головы в чужие шмотки, в парике, осторожно пробираюсь домой... Нет, шпионская жизнь не по мне!

— Поговорить надо. Поверь, я очень сожалею о случившемся.

Недоверчиво хмыкнула. Что-то не верилось в столь быстрое перевоспитание.

— Как узнал мой адрес?

— Ольга дала.

— С ней всё в порядке? — спросила я, испытывая угрызения совести.

Всё-таки я её бросила там. Хоть, подруга и не сильно страдала, и, кажется, даже получала извращённое удовольствие от происходящего.

— А что с ней сделается. С Вованом она уехала.

Я понимала, что Серж может врать, но всё равно уточнила:

— Куда?

— К нему на хату.

— Надеюсь добровольно?

— Да, не все такие привередливые, — рыкнул Серж, шумно вздохнул и спокойным тоном продолжил: — Ты напомнила мне бывшую девушку. Она тоже корчила из себя недотрогу. Я с неё пылинки сдувал, собирался жениться, а потом в армию ушёл. Когда вернулся, друзья меня просветили на её счет. Пока я кирзачи топтал, нежные чувства берёг, она тут трахалась направо и налево. — Он вновь шумно вздохнул. — Почему-то я подумал, что ты такая же.

Я молчала, с обидой размышляя, что последнее время мужчины воспринимают меня неправильно: Алексей видел во мне друга, Денис — корыстную особу, а Серж — шлюху. Неприятно.

— Скажи, что-нибудь.

Я не знала, что ответить на излияния несостоявшегося насильника и как поступить. Конечно, понятно, что Сержа в далёком прошлом обидела какая-то 'прости господи', но при чём тут я? Если он в каждой девушке будет видеть свою бывшую и такими методами проверять, то лучше бы его заперли в психушке и подлечили.

— Поверь, я больше никогда на такое не пойду. Клинануло просто, — продолжал Серж убеждать меня в добрых намерениях.

Определённо он думает, что я очень доверчивая.

— Пожалуй, меня ещё задело твоё высокомерие... Понимаешь, я из бедной семьи. Мать вкалывала на заводе, отец пил и колотил её. — Он снова вздохнул. — В школе надо мной смеялись, тыкали пальцем... — Серж замолчал, а потом неохотно добавил: — Типа, я в вещах с помойки хожу.

Дети — жестокий народ! Травмы, полученные в школе, неизлечимы. Я и сама долго исцелялась от комплекса неполноценности, убеждая себя в том, что не такая уж и уродка. Всё благодаря 'любимой' подружке, твердившей, что губы у меня слишком большие, глаза маленькие, а фигура стрёмная! Школьные товарищи обзывали заучкой, тогда я не понимала, что это комплимент, а в них говорит зависть.

— Юль, ты где?

— Здесь! Где мне ещё быть? — резко отозвалась я.

— Ты меня простишь?

Отвечать не хотелось. Пустой это разговор. Поверить ему? Идиотизм! В большинстве случаев я верю людям. Сама не вру и других в данном грехе не подозреваю, но тут — другое. Чтобы положиться на слово Сержа, надо забыть случившийся кошмар, что невозможно.

— Что ты хочешь от меня? — устало поинтересовалась я.

Столько всего навалилось в последнее время. Как сходила к магу-психологу, так и понеслось! Приключения на приключении. И ладно бы хорошие. Хотя, Денис... Стоп! О нём даже не вспоминаем.

— Я же сказал, прощение.

— А если честно?

— Чтобы ты забрала заявление, — признался Серж.

Я задохнулась от возмущения. Ничего себе, что придумал! Чтобы я сама оставила его безнаказанным! Ни за что! В мире должна торжествовать справедливость! Быстро милиция работает, а её ругают.

— У Вована брат в том отделении работает, так что мы по любому всё решим, но никому ведь не нужны проблемы. Тем более, ничего не случилось.

— Угрожаешь?

— Нет.

Минуту посидела, подумала и тихо ответила:

— Хорошо.

Это единственно правильное решение для меня. Другая девушка, возможно, и пошла бы до конца, а я не хочу проходить муки следствия и суда, даже если до него дойдёт. Там примутся выяснять, как всё было в мельчайших деталях. Мне придётся краснеть и смотреть в глаза чужим людям, рассказывая подробности той ночи. Спасибо, одного раза хватило! Да и где гарантия, что Вована и Сержа накажут? Нет её. Даже вероятнее, что они отделяются штрафом, а не сроком. Ничего же, в конце концов, не произошло. Все живы, здоровы, а Ольга даже довольна.

— Так ты заберёшь заявление?

— Заберу! А сейчас вон из моего дома, — еле слышно пробормотала я и закрыла глаза.

— Спасибо!

Хлопнула входная дверь. Для надёжности я посидела в импровизированном убежище ещё минут пятнадцать и вышла. Никого. На старой тумбе в прихожей букет шикарных красных роз и коробка 'Рафаэлло'. Осторожно взяла цветы, понюхала, улавливая слабый аромат. Подрезала у роз стебли, взяла хрустальную вазу и налила бутилированной воды. Нельзя поить водопроводной водой такую красоту — не выдюжат и сдохнут!

'Конфеты спрячу в шкаф. Пусть лежат там до ближайшего праздника, — решила я, убрав их с глаз долой. — Из-за расшатанных нервов съем их прямо сейчас, а потом или зубы выпадут, или диатез на мягком месте проявится'.

Назревающую депрессию я чувствовала всё сильнее. Оно и понятно. Разве такое количество приключений может выдержать хрупкая девушка, всю жизнь выращиваемая в тепличных условиях. Нет! Нервный срыв назревал давно, а разразился, как всегда, неожиданно.

— Ну, вот и всё, — тихо прошептала я и расплакалась от жалости к себе. — Почему мне не везёт? Что со мной не так? Что плохого я сделала?! Кому? В этой жизни фартит таким как Женька, Ольга — активным, хватким и беспринципным... А я... Чмо! — Ещё горче заревела. — Так жить нельзя! Надо брать от жизни всё! Что я тут сижу и сопли размазываю? Надо ехать к Денису и расставить точки... Или мы вместе, или нет!

Я засобиралась исполнять задуманное. В пылу инициативы успела одеться и только тут вспомнила о потрёпанной физиономии: 'Ох, нет! Куда я такая пойду? Особенно к нему! Придётся ждать, когда синяки уменьшатся, потускнеют и припухлость пропадёт. Думаю, дня два или три посижу дома, приберу в шкафах, почитаю. У меня книг накопилось уйма. Покупала, покупала, а времени читать не находила. Теперь вот самое оно!'. Тяжело вздохнула и вспомнила об одной крайне насущной проблеме — пустом холодильнике. Как назло отчаянно захотелось бутерброда с колбасой и сыром! Живот заурчал, требуя разных яств.

— Блин, кажется, где-то у меня парик был, — прошептала я и полезла рыться в верхнем ящике шкафа. — Надену его, загримируюсь и отправлюсь в магазин за припасами.

Парик я купила два года назад в качестве эксперимента. Надоело ходить в шапке, когда модницы щеголяют распущенными волосами. Поступить так же мне мешала патологическая мерзлючесть, вот я и купила сей аксессуар — мужики не заметят разницы, а бабы поймут. На деле затея оказалась не столь удачной. На улице нормально, в помещении жарко, и постоянно боишься, как бы искусственное чудо не свалилось с головы. Поэтому я надевала парик несколько раз, а остальное время он пылился в дальнем углу шкафа.

— Вот ты где! — сказала я, вытащив искомое на свет. — Сейчас очки чёрные нацеплю, и можно идти.

Полчаса подготовки и из зеркала смотрела женщина с копной ровно подстриженных русых волос, длинной чёлкой до бровей, солнцезащитными очками типа 'стрекоза' и ярко-красными губами. Я специально их так насыщенно намалевала, должно же быть что-то красивое!

— Вперёд, незнакомка, пойдём добывать пропитание, — хихикнула я и вышла за дверь.

Улица встретила солнечными лучами и щебетом птиц. Я улыбнулась. Как здорово жить! Мир такой красивый, удивительный и непредсказуемый. Каждый день уникален, а мы предпочитаем не замечать очевидного и стонать по поводу несправедливостей на работе, в личной жизни, прорехах в здоровье. Иногда прозрение вспыхивает, как яркая лампочка в тёмной комнате, но поспешно гаснет, словно боясь, что ты вырвешься из замкнутого круга и станешь счастливым изгоем.

— Люди — дураки! — констатировала я себе под нос.

В подтверждении на глаза попалась большая лохматая дворняжка непонятного окраса. Собака вольготно расположилась на нагретом солнцем асфальте, восторженно елозила спиной и задорно подёргивала лапами. Она не имела ничего, но прямо источала радость жизни. 'У неё нет ни дома, ни хозяина, каждый день наполнен опасностями, а она не падает духом! Умничка!' — подумала я, с умилением поглядывая на собаку. Тем временем, дворняга заметила благодарного зрителя в моём лице и с огромным энтузиазмом принялась демонстрировать всевозможные вариации на тему: 'сдохший бобик на спинке лежал', и явно строила мне глазки.

— Красавица, — тихо сказала я. — Жаль, у меня нечем тебя угостить! Если будешь тут, когда пойду из магазина, то обязательно что-нибудь вкусненькое принесу.

Зря говорят, что животные людей не понимают. Собака, услышав заветные слова: 'угостить', 'магазин', 'вкусненькое' подскочила к моим ногам, виляя хвостом на манер пропеллера. Затем плюхнулась на пятую точку и преданно заглянула в глаза.

— Эх, что же мне с тобой делать? — обратилась я к дворняге.

Она высунула язык и стала пушистым хвостом подметать асфальт. 'Какая умница!' — тихо вздохнула я про себя. Не повезло собаке, родилась бы породистой, лежала бы в тепле, ела от пуза, а не ходила по холоду, похожая на немытую швабру.

— Хочешь со мной? — предложила я.

Собака вильнула хвостом и побежала вперёд. Мне оставалось только пойти следом и наблюдать, куда бежит мохнатое чудо. Как оказалось, в ближайший магазин.

— Плутовка! — засмеялась я.

Дворняга вежливо гавкнула и уселась на крыльце. Чудеса, да и только! Некоторые бьются над дрессировкой домашнего любимца, и ничего не выходит, а тут... Меня всегда поражало, как бездомные псины переходят дороги, ориентируются в городе и выживают в морозы! От таких мыслей внутри поднялись грусть и стыд. Всё-таки люди — сволочи! Уничтожаем или обрекаем на страдания всё живое, до чего руки загребущие дотягиваются, а ради чего? Ради минутной выгоды?!

— Я сейчас, — сказала собаке и поспешила в магазин.

Список необходимого я опять не составила, поэтому брала то, что понравилось на прилавках и о чём не забыла. В результате купила разнообразных полуфабрикатов и замороженных овощей, докторскую колбасу, упаковку сосисок для нового четвероногого друга, пельменей, кирпичик хлеба, несколько видов печенья, кусочек сыра, йогурт, мюсли. В общем, отоварилась так, чтобы не высовываться из дома до полного исчезновения синяков.