Я отыщу тебя в прошлом!

Вглядываясь в ее лицо, я искал следы страха, но Джил вцепившись в оружие, с напряжением чего-то выжидала...

Вот и прихвастни братца окружившие нас с кривыми ухмылками. Поигрывая пистолетами, они пожирали раздетую Джил глазами, похабно сплевывая и улыбаясь.

— Ну, где же ты... — горячо прошептала девушка.

Мы стояли с клинками наготове, ожидая врагов возле того самого злополучного перекрестка. Светила полная и пока ничем не замутненная луна. Ветер, появившийся так не вовремя, сковывал кровь холодом и нес ароматы поздней осени...

На мне осталась одна шелковая рубашка... Даже представить не могу, как же скверно Джулиане.

Гаррет скалившийся на нас как волк, так, что не поймешь — злится он или злорадствует, важно вышел вперед:

— Да, повеселила меня твоя девка. После нас, ее можно будет продать в цирк, пусть добрых людей развлекает!

Нас с Джил окружили шестеро бандитов кроме самого Гаррета и того, со сломанной челюстью. Дрейк, наученный горьким опытом, вперед не лез. Остановившись под прикрытием своих негодяев, он гордо стоял, наставив на Джил пистолет. Остальные подошли совсем близко, но не без опаски. Как оказалось, не зря...

Джил легко отбросив шпагу, прыгнула на руки прямо в грязь, сделав колесо, вонзила нож отобранный Дрейка в руку с заряженным пистолетом худому бандиту с грязным подбородком и гневными глазами. Поднялся переполох...

Бандиты начали стрелять. Я метнулся в сторону. Джил напала на другого разбойника, который только что разрядил в нее пистолет, но к счастью мимо. Подробностей я ее не видел, так как сам ввязался в бой.

На нас напало по двое противников. Проколов одного в грудь, я ранил другого в плечо и открыл себя пулям, так как пока мы сражались, бандиты стоявшие рядом с Гарретом стрелять опасались из-за возможного ранения своих.

Один из помощников громко крикнул Гаррету:

— Мы потеряли почти всех, ему это не понравится!

Кому не понравится?!

Джил отбивалась от одного противника, пока второй с небольшой раной в боку отполз в сторону. Со стороны было отлично видно, что Джил училась в зале под руководством учителя, а ее противник, озверев — дрался, чтобы выжить. То есть шансов у нее почти никаких...

Я поспешил на помощь своей изнемогающей невесте, Джил отбивалась ловко, но она очень устала и замерзла, да и противник был ей явно не по силам... Перехватив его на себя, я прикрыл девушку...

Да, соперник попался сильный. Мы сражались насмерть. Джулиана, не теряя времени, кинулась к Гаррету...

Вдали, на дороге со стороны Лондона послышался конский топот.

Гаррет и двое оставшихся на ногах разбойников, настороженно стояли, направив на Джил и меня пистолеты. Но стрелять боялись, после единственного выстрела они будут перед ней безоружны... Тут раздался неожиданный выстрел... которым ранило одного из бандитов стоявшего прямо перед девушкой.

Жаль, что не Гаррета!

Джил ринулась в атаку, перемежая шаги, настоящей акробатикой. Гаррет выстрелил... Но не попал. Тогда он развернулся и побежал назад в холмы...

За ним кинулись остальные — в том числе и тот с кем я только что дрался, как и те, кто еще не попал в "ласковые" ручки Джил.

Раздался еще один выстрел. Он добил раненного бандита, который упал с заряженным пистолетом... направленным на меня.

К нам, сияя как новенький пенс, на экипаже Кристиана Клера подъехал мистер Кларк Кампайн, у которого на плече висело длинное ружье из запасов бандитов.

— Я смотрю, вы уже сами справились с проблемой? — вежливо сказал он, спускаясь на землю. Джил кивнула. Меня поразило то, что на него не произвело впечатление, отсутствие на ней платья. Ее шляпка и накидка тоже где-то потерялись, не мешая ей совершать потрясающие воображение кувырки. Мокрый волос, слипшийся от грязи, лежал на спине комком глины. Моя невеста — просто прелесть! Не знаю, за что я удостоился такого счастья!

Кларк посмотрел на нее внимательно, как доктор на пациента, и тут же пошел к Кристиану, видимо не обнаружив в ней ничего интересного.

Я поймал дрожащую Джил и прижал к себе. Она страстно вжалась в меня и сказала:

— Боже, как я испугалась, ты не представляешь...

Я, подняв голову к небу, счастливо рассмеялся.

* * *

Мы с величайшей поспешностью возвращались в Лондон с южной стороны через Гринвич, ожидая, что на тротуарах нас встретят толпы знакомых как это водится, когда ты желаешь оставить что-то незамеченным...

И все же в Лондон я вернулся без следа уныния или разочарования, воодушевленный недавней борьбой и планами мести кузену и тому, кто стоял за ним.

Глава шестая. Все идет к... свадьбе.

Джил

После перенесенного ужаса мне казалось, что я так и останусь навсегда в опустошено-равнодушном состоянии. Спрячусь в своей комнате в самом темном шкафу... и не появлюсь на свет Божий денька этак три!

Когда на меня напали в Воксхолле первый раз, это не произвело такого впечатления. Но сейчас мой запас прочности словно резко истончился и меня резало пережитым как по живому. А может просто этот нескончаемый день просто морально и физически меня добил?! Холодом, дождем и грязью...

Сейчас мы возвращались в Лондон, безмолвствуя каждый о своем. Скандально прижавшись к единственному источнику тепла — я сидела вплотную к Артуру, а на моих измазанных кровавой грязью коленях, лежала раненая голова Кристиана. Кларк пристроился рядом, при этом он как-то изловчался — придерживая безучастного друга еще и править экипажем.

Почему-то сейчас как никогда я чувствовала себя одинокой. Радости от победы не было, наоборот она породила проблемы. Что делать с родственником Артура? Он вызовет его на дуэль? Отдаст под суд? Не верю, что такое он оставит без возмездия!

Конечно, дуэль между ними куда вероятней, даже одного происшествия в театре для вызова предостаточно, но меня в институте по головке не погладят за изменение хода истории. Да и весь позор нести бабушке, когда я отправлюсь к себе, а ей придется здесь жить дальше. Надо как-то убедить Артура не раздувать скандал!

Я так и осталась без платья и накидки. Кларк предупредил, а Артур ко всему добавил, что Дрейк и его приспешники сбежали вооруженными, тем более они все это время ждали подкрепление. Да я и сама это прекрасно понимала, что возвращаться за ними опасно.

Сначала, я все никак не могла успокоиться, оглядывалась по сторонам в поисках сбежавших врагов. Затем на меня навалилась такая апатия, что захвати нас враги заново, я не стала бы сопротивляться. Мне было так плохо, что холода я не ощущала. Ничего не ощущала, кроме жуткой жажды, мечты поскорее отмыться и желания спать, спать и спать ...

Сколько мы ехали, не помню.

В городе все прошло удачно — знакомых мы не встретили, хотя сейчас чуть за полночь — время, когда высший свет возвращался с приемов.

Джентльмены решили сначала отвезти меня. Остановившись возле дома графини, аккуратно положив поводья на тонкий стальной облучок, Кларк многозначительно сказал:

— Мисс Дункан, не волнуйтесь, все произошедшее останется между нами. Позвольте мне пожелать вам счастья в браке.

Его перебил Артур, который явно торопился быстрее отправить меня в дом:

— Официальное приглашение как гостю со стороны невесты, будет послано вам непременно!

В этот момент, приподняв окровавленную голову сэра Кристиана, я старалась аккуратно выползти из-под него. Переложив ношу на ноги графа, который помогал Кларку удерживать несчастного лорда от падения.

Еще в дороге я краем уха слышала, что джентльмены решили отвезти раненого в дом Компайна, который пообещал тут же позвать врача и нанять сиделку.

Наконец оставив Кристиана на Кларка, мы отправились в дом. На входе никого не было, а дверь была просто прикрыта. Значит, бабушка ждет...

Я, робея как провинившаяся малышка, первой ступила на порог гостиной, где при скудном свете одной свечи в высоком серебряном подсвечнике на диване сидела бабушка в ночном чепце и халате. При нашем появлении графиня резко встала, схватившись дрожащей рукой за подлокотник.

Сказать, что бабушка удивилась, ничего не сказать. Ее шок длился с момента моего появления на пороге в обществе еще более измазанного полуголого графа, до того как Артур прервал неловкую паузу, бодро сказав:

— Мы живы, миледи! Ваше беспокойство беспочвенно, — и открыто улыбнулся, вымазанным как у трубочиста лицом. Графиня Торнхилл только выдохнула и побледнела, еще напряженнее цепляясь рукой за диван. И тут она, видимо не выдержав волнения, словно подкошенная трава на лугу мягко опустилась на диван, с которого только что поднялась.

— Джил, что произошло?! — голос бедной бабушки дрожал от беспокойства.

Я отдавала себе отчет, что если сейчас ей не рассказать, то она будет мучиться всю ночь. А мне так не хотелось ничего говорить... так, что я покачала головой, отсрочив ответ.

Артур, как водится у мужчин при неприятных разговорах, быстро попрощавшись, благополучно сбежал. Я его понимала и даже не осуждала, мне бы куда сбежать от расспросов?!

Перед самым выходом, он напомнил:

— Джулиана, вы помните, у нас в воскресенье венчание?

— Да, милорд.

На такой холодной ноте кончились наши сегодняшние приключения.

Прислугу будить не пришлось, Бетти появилась сама, с любопытством выглядывая из помещения для слуг. Заметив меня, она ахнула, рукой прикрыв рот. Потом она медленно выбралась из-за двери, демонстрируя застиранную ночную рубашку под теплой шалью. Осмотрев меня сверху донизу и обратно, нервно приговаривая:

— Боже! Боже! Кто это сделал?

С момента появления в гостиной я стояла у дверей, боясь присесть в таком грязном состоянии.

— Пожалуйста, Бетти, потом... Все в порядке, кроме лорда Кристиана Клера никто не пострадал. Это его кровь на мне...

— Что в театре был пожар? — тихо спросила бабушка, нервно теребя оборку на рукаве.

— Нет, нас по-по-хитили и... — меня вдруг пробрала запоздалая дрожь от холода, — высади-ли далеко за Лондон-номм.

Все молчали, напряжено ожидая продолжения.

— Там нас уже ждали бандиты-ы. Двое дже-нтльменов подобрр-равших нас тоже попалль-ли к гр-р-рабителям, там нас раз-дели, но муж-чины смогли-и отбиться и вер-р-нуться домой-й!

Как все сразу засуетились!

Бетти бросилась будить слуг, потом побежала на кухню, заниматься горячей водой. Бабушка сняла с себя халат и укутала меня, тут же усадив в кресло. Сама налила мне чего-то алкогольного и, поднеся рюмку, спросила:

— А почему свадьба вновь перенесена? — глотнув бренди, я задохнулась. Как невкусно... Бррр... Гадость!

— В театре кузен лорда Инсбрука устроил безобразный скандал...

— Устроил сканда-а-л, — озадачено потянула бабушка, налив и себе рюмочку горячительного, но тут же, продолжила, — я было заподозрила его, но он слаб... Ему на такое не решиться... Это должно быть, кто-то другой измыслил подобное!

— Что измыслил? — я мягко улетала в сон, теряла нить рассуждения и уже искренне не понимала о чем речь.

— Похитить вас... — терпеливо пояснила бабушка, разглядывая мое лицо.

Но что сказала бабушка дальше, я не запомнила, привалившись к спинке кресла, я благополучно спала, не услышав зов Бетти о готовой горячей воде, ни слабых шагов бабушки, принесшей мне теплый плед и подушку, ни треска дров в зажженном камине...

* * *

Проснувшись, я долго всматривалась в кремовый шелк стен, соображая, где это я. Гостиная... Но случайно попав взглядом в зеркало, чуть не расплакалась... (И откуда эта слезливость взялась?) Из него на меня смотрела грязная всклокоченная особа, с опухшими глазами и черными разводами на лице — прямо как у кошки.

Кошмар!

Из-за двери на половину слуг выглянула улыбающаяся Бетти в новенькой форме горничной, демонстрируя мне бабушкин подарок, хотя по английским законам мужские костюмы грумам или камердинерам с дворецкими выдавали или оплачивали хозяева, а вся женская прислуга была обязана покупать все сама. Но бабушка ценила тех, кто составлял ее семью и всячески их радовала и помогала.

— Я вчера теплой воды наверх натаскала, но вас так и не добудилась...

— Благодарю... А сейчас там вода есть? — я была бы довольна даже остывшей, хотя к холоду теперь отношусь просто с ненавистью. А после вчерашнего, еще и боюсь... Я ведь в своей жизни никогда не мерзла... Никогда... А вчерашнего дня мне на всю жизнь хватило!

Бетти загадочно улыбнулась, отчего многочисленные веснушки превратили ее личико в улыбающееся солнышко, каким его рисуют дети.

— Горячая вода ждет вас, мисс. Негодуя из-за промедления!

— Бетти... ты прелесть.

Я вскочила с кресла, уронив подушку и плед, и побежала в сторону своей комнаты.

Бетти вслед захихикала. Повернувшись к ней уже на лестнице, я улыбнулась в ответ. Бабушка — душка, и те, кто живут с ней, все такие хорошие!

Заглянув в свою ванную комнату, я просто возликовала! Там на тяжелых львиных лапах стояла моя ванна с вальяжно взмывающим парком от горячей воды.

Я скинула бабушкин халат, остатки вымазанной одежды и сделала шаг в воду... Жар захватил ногу в крепкие объятья. Помедлив с минуту, я залезла полностью, со стоном погрузившись в прозрачную мУку. Вдруг защипала раненая кожа по которой Гаррет срезал платье. Я от шеи до талии была покрыта глубокими и не очень царапинами от ножа, воспалившимися после ночи.

Я решила начать с волос — пропитанные грязью, они требовали столько усилий...

Бетти принесла душистое мыло. Любуясь на чудом сохраненное кольцо, я принялась за работу.

* * *

Искупавшись с помощью служанки, спустилась в столовую с аппетитом голодного волка, мечтая скорее позавтракать. Бабушка и две ее компаньонки уже были внизу. Осмотрев меня, графиня улыбнулась и сказала:

— Ты меня вчера чрезвычайно перепугала!

Набрав на тарелку бекона и сыра на целый отряд кавалерии, я уселась рядом с бабушкой, "воюющей" с крошечной тарелочкой овсяной каши.

— Представляю, — улыбнулась я, намереваясь неэстетично откусить большой кусок сандвича. Бабушка, взглянув на размеры моего завтрака, вежливо отвела глаза.

— Я уже жалею, что позволила графу подтвердить помолвку... — вздохнула она, отложив на блюдце тоненькую серебряную ложку с изящной гравировкой на конце.

Миссис Мери Торп оглохшая компаньонка, вернувшаяся вчера из театра быстрее нас, быстро налила ей в чашку горячего кофе. Бабушка кивнула ей, благодаря за заботу и, приподняв чашку с блюдцем, принялась элегантно пить маленькими глоточками.

Миссис Топ налила кофе и мне. Я только кивнула с полным ртом.

Прожевав, наконец-то ответила:

— Бабушка, ну что ты?! Граф вчера доказал, что мы с тобой были абсолютно правы согласившись на брак...

— Бесспорно, он ведь бывший солдат. Но я мечтала, что ты останешься со мной как можно дольше... — она вытерла предательски намокшие глаза и тихо прибавила. — Прости мой эгоизм, столь низко думать только о себе...

— Ну, что ты... Я тоже хочу, чтобы ты жила со мной... после свадьбы мы что-нибудь придумаем...

Мысль о том, что получив раритет, навсегда ее покину, "пробила" меня насквозь, вызвав реальную боль как от раны. Я оставила свой завтрак, литературное выражение "кусок в горло не лез" — приняло буквальное значение и мгновенно обросло плотью...