Илларион - неправильный эльф

— Ну и как мне это делать? — с сомнением спрашиваю я.

— Шоколад — помнишь? — и шоколадку показывает.

— Да! — восклицаю и облизываюсь.

— Хочешь?

Спрашивает!

— Конечно, хочу!

Он протягивает мне плитку и говорит, не отпуская, когда моя рука уже тянет лакомство.

— Поделись с ней. Отдай половину.

И смотрит на меня. И все они, местные, на меня смотрят.

Я сглатываю слюну. Не хочется... целая шоколадка — это больше, чем половина. Жалко отдавать. Но если представить дело так, что я меняю половину сладкого на появление души... Я с сомнением смотрю на командира. Тот понимает мои сомнения и говорит:

— Нет, с одной шоколадки ты душу себе не наработаешь. Этот процесс должен быть постоянным.

— Что? — восклицаю. — Мне ей каждую напополам делить?

Трое по ту сторону костра закрывают низ лица руками, опускают глаза и начинают дрожать плечами. Чего это они?

— Ну, не только это, — серьезно отвечает командир. — Но с этого проще начать. Давай.

Я вздыхаю, скрепя сердце ломаю шоколадку напополам и чуть подрагивающей рукой протягиваю половину в её сторону.

— На, — говорю.

Она смотрит настороженно и брать не спешит. Пожимаю плечами и начинаю аккуратно жевать ту половину, что в другой руке. Она смотрит, потом осторожно берёт протягиваемое ей, нюхает, лижет, а потом засовывает в рот и старательно жуёт, зажмурившись и пуская пузыри изо рта. И вот так вот мы сидим и едим, значит. Ну, съели. Смотрю на командира, спрашиваю:

— А теперь — что?

— Попробуй ей улыбнуться.

— А это как? — интересуюсь.

— Вот так, — говорит он и показывает. Улыбается, значит.

Вот как называется эта странная гримаса! Улыбка!

— И зачем мне это делать? — спрашиваю.

— Ну-у, — пожимает плечами уже он. — Когда человеку хорошо, он улыбается. Это внешнее проявление того, что человеку хорошо. Тут существуют взаимосвязь эмоции и физиологии. Если человеку плохо, он силой удерживает на своём лице улыбку, и через какое-то время ему становится если и не хорошо, то и не так плохо, как раньше. К тому же улыбка, если она идёт от сердца, — это как бы знак собеседнику. Что твои намерения по отношению к нему не несут злобы и насилия в его адрес.

Улыбка — это предложение дружбы. Дружба — это тренировка в одушевлённости. Когда ты делаешь кому-то хорошо, потому что его счастье ты начинаешь воспринимать как своё. Сильная дружба между самцом и самкой называют словом "любовь". Правда, ныне слово испохабили. Например, им называют акт анилингуса, оно же разъет. Не будем подробности...

У вас, у тёмных эльфов, что, никто никогда не улыбается?

— Никто, — говорю.

— А ты — попробуй, — предлагает он.

Самка по ту сторону костра раскрывает маленькое карманное зеркальце и подсовывает мне, чтобы я видел, что у меня получается.

У меня же не получается ничего. Нет, гримасы — да, гримасы получаются. Но это явно не улыбка. Засовываю пальцы в рот, чтобы растянуть губы в стороны. Свет! Как же я про когти-то — забыл! Чуть рот не порезал.

Наклоняю взгляд, ищу пару веточек. Нахожу, своими когтями зачищаю их от коры. Засовываю в рот. Аккуратно растягиваю губы в стороны. Теперь их надо немного повернуть вверх. Вижу в зеркальце своё нахмуренное от усилий лицо и сосредоточенный взгляд. Надо стараться, надо стараться... Командир плохого не посоветует. Командир даёт мне новое умение, и это умение поможет мне спасти мою жизнь, когда его Великое Изменение затронет мир поглубже. Я стараюсь. Я честно и усердно стараюсь.

Тогда, на тот конкретный момент, — я ещё — совсем-совсем — не умел улыбаться.

ЭПИЛОГ

Сколько прошло времени? Не считал, если честно.

Изменений было — много. Всё даже не перечислю.

Нет, Мать Пауков всё ещё без сознания. Находится в Храме. Под постоянным контролем жриц. Им сказали, что она борется с Духом Леса. И это, кстати, правда. Борьба внутри себя. Одна половина стремится уничтожить вторую. Но жрицам командир это не говорил. Наверное, так правильно. Меня регулярно привлекают к попыткам связаться с личностью Матери Пауков. Иногда это удаётся, но очень, очень не на долго. Богиня подтверждает факт своей битвы с Духом Леса. Мы стараемся дать ей сил. Жертвоприношения не применяем. Командир объяснил жрицам, что Дух способен эту энергию — перехватить. Объяснял про душу во втором смысле. Не поняли. Ну ещё бы! Помогать другим — это у нас делали только некоторые отцы, тайно помогавшие своим сыновьям. Вот их-то и привлекли, когда кто-то из жриц вспомнил про данный факт.

Помогло. Не очень, но помогло. Сама сказала во время одного из последних сеансов связи.

Теперь случилось небывалое. Воины в Храме. Постоянно.

Жрицы поумнее принимают. Поглупее — уже закончились.

Командир своим твёрдым светом из глаз — раз! — и закончились.

А воины? А что — воины? Воинами командует Матрона Дома. Свято место пусто не бывает, как выражается командир. Новые Матроны всё понимают и принимают. Сквозь зубы, если честно, но, как опять же выражается командир: худой мир лучше доброй ссоры.

На штыках сидеть неудобно, — говаривает командир. Если учесть, что штык это что-то вроде кинжала, то да, неудобно. В смысле — на одном насилии повелевать — надо быть очень, очень насильственным и неуязвимым.

Поэтому, как опять же говорит он, да и его спутники: политика кнута и пряника, и только так. Кнут — понятно. А вот пряник... Из Подземелья ушёл голод. И этого достаточно, чтобы самые жрицеватые жрицы (забавный язык загрузила в меня Мать Пауков! Столько возможностей!!), — стискивали зубы и держали лицо. А то мигом замена найдётся.

Эльфы командира, — вообще-то это люди, то есть два человека, но я уже привык, — сделали систему зеркал. По их словам, из фильма "Мумия". И теперь мы пользуемся светом светила, чтобы выращивать еду. В неизмеримых с прошлым — количествах.

А уж эти световоды! Тоненькие такие. А из пещеры в пещеру свет передают — только так. Вот это магия, действительно магия. У нас такого не умеют.

А ещё они общими усилиями отыскали такую пещеру, где работает это ихнее электричество и этот, как его? А, — недобук! Чудное имя, право... И теперь мы смотрим кино. Какой-то великий маг древности, Ленин, вроде, — говорил, что пока народ неграмотен, — кино это наше всё. Ну или что-то вроде этого. Не помню точно.

Прекрасно помню первый киносеанс. Я работал переводчиком и говорил в амулет громкого голоса про то, что высвечивалось на экране. Мультфильм Хайяо Миядзаки "Унесённые призраками".

Нет, сперва объяснили, что это всё нарисовано, рисунки нам известны. Но вот чтобы вот так вот — это что-то. Такого у нас точно не было. Движущиеся рисунки! И говорят. Да-а.

Потом были другие кино. Военные. Про оружие Большого Мира.

Впечатлились все.

Потом тот фильм, где зеркала. Мумия который. Когда свет осветил пещеру, все вокруг зашумели, заволновались, кричат: "Смотри! Смотри — прямо как у нас!" Забавно, да...

Фильмы про восточные боевые искусства у нас встречали полным презрением.

Воины говорили, что таких они бы вырезали тысячами. Даже без магии.

С рыцарями — тут сложнее. Тёплая одежда, все в железе. Зачем? Те воины, что были там, где пытался появиться крион, объясняли среди своих, что такое холод, и как он обездвиживает. Большинство не верило. Тогда из Большого Мира принесли сухой лёд. Теперь прониклись все. Как в руках подержали, да рядом с собой положили, в центре. А воины, значит, вокруг.

Так что медлительность реконструкторов, — правильно называю? — в их доспехах, — хоть и покривились, но приняли. Хотя, конечно, нашим воинам они не соперники. Но они объяснили, что это оружие в их мире забытое, и они занимаются им как игрой. Чтобы не забыть прошлое. После кино с тамошним оружием это звучало. Но всё равно. Тут оно не применимо. Так и думали, пока кто-то опять не вспомнил про криона. Так что двое командира теперь объясняют нашим воинам как работать в тёплой одежде и с тяжёлым вооружением. Вдруг — пригодится?

После того столба света, что ударил вверх из проекции портального круга в Большом Мире, — портал стал переносить всех. И жриц, и воинов. Теперь мы делаем постоянные вылазки в Большой Мир. Собираем ягоды, орехи, грибы, иногда охотимся. Но для этого надо перенастраивать портал. Этим занимаются жрицы и у них учится командир. Точнее, они меняются знаниями.

Помню, он впервые показал бесконтактный массаж на Матери Пауков. Голый по пояс. Ладони — светятся. Но каким-то странным светом. И от запястий к локтям идёт тоже — слабо светящееся, треугольником. Около локтя сужается до острия кинжала. Наши пока так не могут. И этим маленькие молнии, что трещат между его ладонями и телом Матери Пауков. Когда ей особо плохо. Странная магия.

Кстати, после первого сеанса массажа пошёл слух, что Странное Чело готовится стать мужем Матери Пауков. На равных с нею правах. Сообщил об этом командиру. Сперва тот долго смеялся, потом нахмурился и задумался.

Муж...

Хм.

А ведь если подумать, то я тоже получаюсь — что-то вроде мужа.

Наши взаимоотношения с лесной самкой... сам не могу их определить. Что же это такое? Всегда враждовали с лесными и вдруг — рядом, постоянно.... Непривычно и необычно. Правда, немного помогало то, что самка.

Оказывается, осеменение самки может быть даже — приятным!

Ну кто бы мог подумать...

Никто не держит тебя за ключицы, никто не всматривается пытливо в твоё лицо. А то вдруг ты замыслил покушение? Да и ты не ждешь, что тебя в любой момент могут прикончить. Просто потому, что жрице что-то там показалось. Осеменителей много, рожающих меньше. Так что самцом больше, самцом меньше... Никого не волнует.

Так было обычно и привычно. И вдруг — такое...

Во-первых, мы лежим рядом. Во-вторых, до тела самки разрешено дотрагиваться. Новые, совершенно неизвестные ощущения. Тут — круглое, тут — мягкое, тут — тёплое, тут — влажное... Просто вести ладонью по телу — странно и приятно. Я глажу её. Она — меня. Потом происходит собственно осеменение. И опять не так, как обычно и привычно.

Командир говорил вслушиваться в свои ощущения и в поведение напарника, точнее, напарницы. Я так и делаю. Она, вероятно, тоже. Я же ей сказал, как надо!.. Сперва медленно и настороженно, потом всё ускоряется, и дыхание, и сердцебиение, и потом мы начинаем двигаться одновременно, как некое двуединое тело. И этот взаимный восторг в конце!..

И потом отдыхать, успокаиваться, вслушиваться в то, как одновременно замедляют биение два сердца. Стучат попеременно. Тук-тук. Тук-тук...

И теперь я, когда получаю шоколадку, не жалею отламывать ей половину.

Сказал об этом командиру, он улыбнулся.

В следующий свой приход в Подземелье принёс книги. Дао любви и Кама-сутра. С картинками. Не знаю, о чём он общается со жрицами, но тут подходила одна и — просила — ПРОСИЛА!! — дать ей на посмотреть. Чтобы — жрица, и — просила? Свет!..

Вот кстати.

Отец-Свет и Мать-Тьма.

Далёкое учение из глубин времён.

Гораздо позднее оформленное графически в известный в Большом Мире знак Инь-Ян.

Оказывается, детали этого древнего учения прекрасно работают тут и теперь, у нас, в Подземелье! Мне многое не понятно, но вот некоторые жрицы просто в восторге. По слухам, выздоровление Матери Пауков уже совсем не за горами, как говорит иногда командир. И та самка, с поверхности, почти всё своё время нахождения в Подземелье — пребывает в Храме, возится с Матерью Пауков. Что-то там из верхней магии. Почему без особого результата? Ну так она сама говорит: главное — не навредить. И все местные жрицы с этим согласны.

А Учение о Форме! Помню, как удивлялась наша богиня Кольцу Мёбиуса.

А оказывается, с помощью данного учения вполне возможно входить в контакт с гигантскими потоками энергии окружающего мира, и эти потоки...

Пауза.

Хлорофиллочка!.. Ну ты же видишь, я — пишу... Что? Очнулась?! Наконец-то!!!

Бегу!

Стоп!!

Отставить.

Приступить к завершению процесса.

Окончание записи на ментальный кристалл.