2. Игра вслепую

— По-твоему, я должен был спокойно смотреть, как издеваются над женщиной и этим сопляком Велидором?

— Зато теперь издеваются над всеми нами.

— Какая же ты язва! — обозлился драгар.

— А ты бабник! — непонятно почему ляпнула я, невольно озвучив точку зрения своей рийи.

Собиралась продолжить словесную перепалку, но в тот самый момент меня подбросило от резкого толчка. В желудке все снова перевернулось.

— Я что-нибудь придумаю, — поумерив свой пыл, буркнул блондин.

— Да уж постарайся...

Мы то и дело возвращались к этому разговору, пытаясь найти крайнего. Для меня главной виновницей всех (или почти всех) бед по-прежнему оставалась Раяна, для Янниса — Велидор, ради которого мы отправились в Нарру, где и угодили в руки ламинов. В общем, по этому вопросу консенсуса нам с Янном достичь не удалось.

Несколько раз солдат требовал свидания с бандитским капитаном, но и это наше желание, впрочем, как и все остальные, были проигнорированы. От отчаяния мне хотелось разнести это корыто к демоновой бабушке. Мы не знали ни куда плывем, ни что нас ждет впереди.

Только спустя еще один день ситуация прояснилась. К нам на огонек изволила заглянуть Раяна. Очень мило с ее стороны.

Вид у травницы был, как у котенка, нагадившего в хозяйскую туфлю. Раяна чувствовала за собой вину и, как выяснилось, пришла объясниться.

— Простите, что невольно втянула вас в это, — печально вздохнула ламина. — Вас схватили из-за меня.

— Мы так и поняли...

— Они тебе ничего не сделали? — снова впал в раж наш благородный рыцарь.

— Со мной все в порядке, — успокоила его Раяна. — И вам ничего не грозит. Пока что...

Прозвучало очень даже "оптимистично".

— Может, объяснишь, что происходит и куда нас демоны несут? — нарушила я тягостное молчание. — Мы уже извелись здесь в неведенье.

Травница снова вздохнула и, присев на краешек бочки, тихо проговорила:

— Вы не все знаете обо мне. Два года назад я не просто покинула Аркару, я тайком сбежала из дома. Причиной послужила внезапная угроза замужества. Без моего согласия отец сосватал меня за богатого, но беспринципного Касида-эд-Дина. Даже мысли о браке с ним были мне ненавистны.

Тем более, я не хотела расставаться с любимым, которого мне приходилось скрывать от отца. Дагман был простым моряком родом из Роувэла и не мог соперничать с могущественным визирем Аркары. Поэтому рассчитывать на благословение отца не приходилось.

Мы были вынуждены решиться на отчаянный шаг: бежать, чтобы начать новую жизнь вдали от родных берегов. Но наш корабль, попавший в шторм, затонул. Я чудом спаслась, а Дагмана поглотила морская пучина.

— Мы рискнули всем и все потеряли, — тихо закончила ламина, уже не пытаясь сдержать слез. — После крушения меня прибило к берегам Роувэла. Кристер нашел меня, беспомощную и измученную. Только благодаря ему мне удалось найти в себе силы жить. Если бы не он, не знаю, что бы со мной было.

Злость на Раяну неожиданно прошла, уступив место сочувствию. Уж кто-кто, а я хорошо понимала, каково это, когда тебя прочат в жены самовлюбленному негодяю.

— Этот корабль принадлежит твоей семье, — догадалась я.

Раяна кивнула.

— "Карида" — одна из шебек моего отца. От капитана я узнала, что меня до сих пор ищут. А я-то надеялась, что отец давно предал свою дочь забвению.

— Может, вам еще удастся найти общий язык? — постаралась я приободрить травницу. — А этот, как там его... Касид, уверена, уже обзавелся женой и парой дюжин детишек. И тебе больше не грозит постылое замужество.

— Ты не знаешь мою семью, Дезали, — горько усмехнулась ламина. — Меня схватили не потому, что отец простил блудную дочь и желает ей счастья. Скорее всего, меня жестоко накажут. Но обещаю, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы гнев отца не коснулся вас.

— Накажут? Что ты имеешь в виду? — взволнованно переспросил Яннис.

Раяна передернула плечами. Было видно, что ей тяжело говорить о семье, поэтому ламина поспешила сменить тему.

— Потерпи немного, Дезали. Через несколько дней мы прибудем на Зариад, главный остров Аркары. А пока что выпей это. — Присев на корточки рядом со мной, она протянула маленький пузырек с прозрачной жидкостью. — Тебе станет легче.

Я послушно заглотнула горькую микстуру и благодарно улыбнулась ламине. Все-таки зря я на нее наговаривала. По большому счету ничьей вины в случившемся нет. Просто досадное стечение обстоятельств. Или очередная причуда интриганов-богов.

Яннис собирался продолжить расспросы, но появление татуированного прервало нашу беседу. Это был тот самый мошенник, что без зазрения совести разводил на деньги лопуха Велидора. Мужчина молча кивнул Раяне, давая понять, что аудиенция окончена.

— Пожалуйста, не спорьте ни с кем из команды и ничего у них не просите, — прежде чем подняться, шепнула мне травница.

— Иначе нам устроят мозговой штурм? — так же шепотом уточнила я.

Ламина виновато отвела взгляд и вышла следом за верзилой. После чего за дверью снова заскрежетал засов.

— Что будем делать? Продолжим просто валяться здесь и надеяться, что ее мстительный папашка нас не прикончит?

— А что нам еще остается? — Драгар устало потянулся. — Не знаю, как ты, а я вздремну. — И улегся на старую меховую шкуру, заменявшую ему кровать. Заложив руки за голову, прикрыл глаза. — Ты тоже постарайся отдохнуть. Силы нам еще пригодятся для дипломатической миссии.

Дельный совет, к которому я решила прислушаться. Угнездившись в углу на точно такой же, что и у солдата подстилке, я впервые за долгое время уснула крепким спокойным сном. Спасибо зелью Раяны.

Прошло несколько дней.

Честь повстречаться с капитаном "Кариды" нам выпала только когда шебека достигла берегов Зариада. Немолодой ламин с золотой серьгой-кольцом в ухе был точно таким же, как и пираты из прочитанных мною романов. Высокий, загорелый, с пронзительными черными глазами и короткими смоляными волосами. Прямо как у моего демонического супруга. Не к ночи будет помянуто!

По словам Раяны, уже совсем скоро нам доведется предстать пред светлыми очами ее отца-деспота, дабы почтенный ламин мог самолично лицезреть презренных, с которыми якшалась его непутевая дочь.

Нас даже не стали связывать, капитан просто предупредил:

— Одна глупость с вашей стороны, и вы — овощи, бессловесные и беспамятные.

Мы почему-то сразу ему поверили. Переглянулись и хором заверили, что будем послушными и исполнительными. Да и куда нам тут рыпаться? Между Аркарой и Роувэлом лежала пропасть в виде Альгийского океана, и вернуться обратно мы сможем только, если договоримся с этими душеведами. Да и плавники или крылья вряд ли у нас когда-нибудь отрастут.

— Очень жаль, что ты неполноценный дракон и не умеешь летать, — попеняла я солдату.

Удостоив меня уничтожающим взглядом, Янн стал спускаться по веревочной лестнице, а потом спрыгнул в лодку, что намеревалась домчать нас до берегов Зариада.

Утренний туман, едва касающийся серой водяной глади, начал таять под лучами восходящего солнца. Его лимонно-желтый диск освещал украшенные позолотой борта шебеки; следовал дальше, выхватывая из молочной мглы очертания острова, усеянного, словно маковое поле, зданиями из красного кирпича, перемежающегося с зеленеющими садами.

В лодке нас ждали Раяна, апатичный Велидор, капитан и его скромная свита из двух матросов. Травница была завернута в синее покрывало, скрывавшее ее лицо и плечи. Точно такое же, только бирюзовое, она протянула мне.

— У нас не принято, чтобы женщины появлялись в городе с открытыми лицами.

Опасаясь вызвать недовольство сурового капитана, я обмоталась лоскутом тяжелого шелка. С нетерпением ждала, когда лодка причалит к берегу, и я смогу ощутить под ногами твердую землю.

Ли, как заядлая путешественница, пребывала в радостном возбуждении. Рийе так не терпелось поглазеть на столицу Аркары, что она улизнула с корабля еще на рассвете, типа с целью поразнюхивать-поразведывать. Но я-то знала, что в планах Ли было оценить местных модниц, прошвырнуться по лавкам и, возможно, спереть пару-тройку приглянувшихся украшений. Ничего не поделаешь, клептомания — это болезнь, причем почти неизлечимая.

На берегу маячили слуги почтенного ламина. Рядом с ними, устроившись на песке и поджав ноги, ожидал нас двугорбый транспорт. Я читала об этих строптивых животных, но видеть длинноногих красавцев мне довелось впервые.

— Отец уже в курсе, — завидев наш эскорт, прошептала с ужасом Раяна.

В тот момент мне и самой поплохело. Неизвестно, как отнесется к нам ламин и вообще, какие там у них варварские обычаи. Уж точно не кинется с поцелуями и не задушит в объятьях. Хотя и не в объятьях умирать тоже не хочется.

Один из слуг помог мне взгромоздиться на верблюда, покосившегося в мою сторону недружелюбным взглядом. Янн решил самостоятельно оседлать строптивца. Но преуспел в этом лишь с третьей попытки, вызвав недовольство у вьючной твари, которое проявилось в смачном плевке в сторону горе-наездника. К счастью для солдата, верблюд промахнулся, иначе пришлось бы Янну несладко после незапланированного душа. Наш маленький караван поплелся вдоль песчаного берега в город.

Мы не спеша двигались по улицам Зариада. Несмотря на ранний час, в столице царило оживление. Дома с плоскими крышами отгораживали высокие пирамидальные деревья с густой листвой, а вдоль дорог мостились торговцы в халатах и тюрбанах, на все лады расхваливая богатый ассортимент. Один вид этих вкусностей заставлял пускать слюни. Мой организм оживал, и я чувствовала возвращающийся ко мне аппетит.

Я только и успевала вертеть головой, впечатленная экзотическими товарами, пестрой одеждой жителей Зариада и красотой неизвестных растений. Даже на какое-то время удалось забыть о тревоге, тугим кольцом сжимавшей сердце; настолько меня поглотила праздничная атмосфера столицы.

Скромные одно— и двухэтажные здания постепенно сменились роскошными особняками, утопающими в пышных садах; в них порхали диковинные птицы с ярким опереньем. Пение пернатых вплеталось в какофонию множества звуков: журчание воды в фонтанах, крики глашатаев, детский смех и ленивую перебранку домохозяек.

Возле ворот, ограждавших кованым узором одно из таких зданий, наш караван остановился. Мой проводник помог мне сползти с верблюда и, дождавшись, когда ворота откроются, вместе с остальными слугами увел животину во двор. А мы направились к особняку.

Натянутая, как тетива лука, Раяна шля, глядя перед собой, и, казалось, не замечала ничего вокруг. Из состояния транса ее вывело появление на ступенях лестницы женщины, завернутой в темное покрывало. Ламина резко остановилась, и я услышала ее тихое восклицание:

— Мама!

Но женщина, не проронив ни звука, словно пугливая пташка, юркнула обратно в дом. Раяна поникла.

— Они никогда меня не простят...

— Не спеши отчаиваться. Все еще может наладиться, — ободряюще прошептала я, не слишком веря своим словам.

Зал, в который нас привели, красноречивее любых слов говорил о достатке и величии семьи Раяны. Стены и потолок его были из светлого дерева, украшенного замысловатым орнаментом из синей и золотой мозаики. Полы устилали мягкие ковры, в стрельчатых нишах красовались фарфоровые вазы и миниатюрные статуэтки из жемчужного мрамора. Из мебели были лишь диваны со множеством ярких подушек да небольшой круглый стол в самом центре. Вальяжно развалившись на диване, нас встречал хозяин этого великолепия, почтенный Назгар ар-Тарим.

Пожилой ламин поприветствовал нас высокомерным молчанием. Сначала он долго рассматривал меня и Янна, потом мазнул равнодушным взглядом по Велидору и только после этого соблаговолил обратить внимание на родную дочь.

Тишина давила на нервы. Исподлобья глядя на седовласого ламина, я пыталась прочесть хоть какие-то эмоции на его лице, но оно оставалось непроницаемым и бесстрастным.

Наконец ар-Тарим изволил заговорить:

— Должно быть боги все еще гневаются на меня, раз я вижу тебя живой и невредимой. Только твоя смерть, Раяна, могла бы смыть позор с нашей семьи.

Почувствовала, как Яннис напрягся, и мысленно взмолилась, чтобы драгар не наломал дров.

— Я готова понести наказание, — не смея поднять глаза, покорно прошептала ламина.

— Но прежде ты должна будешь исправить все, что натворила, — отчеканил ее отец.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Раяна.

— Твою глупость! — злобно выкрикнул ар-Тарим, в один миг растеряв все свое хладнокровие. — Из-за демона, с которым ты спуталась, я вот уже несколько месяцев терплю убытки! И если ты не положишь этому конец, твои друзья заплатят за твои ошибки своими жизнями!

Угроза была более чем прозрачной. Но что касается остальных заявлений ламина — я ни демона не поняла.

— Дагман... жив? — голос травницы дрогнул.

При имени моряка лицо ар-Тарима исказилось ненавистью, а из ушей чуть не повалил пар. Ламин стал выкрикивать проклятия и обвинения, из которых я выделила главное: возлюбленный Раяны жив-здоров и жаждет отмщения за смерть любимой.

Каким-то образом он обзавелся судном, набрал команду из подобных себе головорезов и стал грозой океана, грабя в первую очередь корабли ар-Тарима. Это была его вендетта отцу Раяны.

Пожилой ламин терпел убытки и находился на грани разорения. После каждого нападения Дагман оставлял в живых одного матроса, чтобы передать с ним послание, которое заключалось в клятвенном обещании уничтожить империю ар-Тарима и его самого.

Отряды халифа усиленно прочесывали необитаемые острова, окружавшие Аркару, но не обнаружили даже следа Дагмана. Словно злой дух, восходил он на землю только лишь для того, чтобы обрушить на ар-Тарима свою неутихающую ярость, а потом возвращался в мрачные чертоги, дабы готовиться к новой атаке. За жестокость и умение появляться словно из ниоткуда и исчезать в никуда Дагмана прозвали Призрачным Демоном.

— Ты полюбила чудовище, и это чудовище посмело отнять у меня мое самое дорогое сокровище, — глухо прошипел ламин. — Мою Азилу!

Раяна в ужасе отпрянула от отца.

— Я тебе не верю... Дагман не способен на такое коварство!

Мы с Янном молча следили за душераздирающей сценой. Даже на отрешенной физиономии Велидора стали проступать эмоции, что-то наподобие любопытства.

Вскоре выяснилось, что Азила являлась младшей, а после побега Раяны единственной дочерью ар-Тарима. Понимая, что Дагман зашел слишком далеко и может навредить его близким, пожилой ламин решил не дожидаться, пока разбойник явится по их души. Он рискнул переправить на материк жену и дочь на попечение друга.

Но корабль был захвачен разбойниками, команда убита, а супруга Назгара отправлена обратно на Зариад с очередным посланием, в котором Дагман сообщал, что свою любимую дочь ар-Тарим больше никогда не увидит.

После всего услышанного я склонялась к мысли, что Дагман еще тот урод. Даже, пожалуй, похлеще моего муженька. И угораздило же Раяну в него втрескаться! Правду говорят, любовь зла — полюбишь сами знаете кого.