ветер перемен

— Хиза, эта штука не прис-с-спос-с-собленна для того, чтобы в нее тыкали когтями.

— Странно, почему люди пользуются такими непрочными вещами?

— Для людей они дос-с-статочно прочны. Прос-с-сто никто не рас-считывал на то, что ими будет пользоватьс-ся диин.

— Хм. Думаю, мы закончили. Предлагаю пойти поразмяться, а то от сидения на этом пыточном инвентаре, ошибочно именуемом креслом, у меня все крылья затекли. Да и пахнет здесь...

Странный шипящий звук заставил людей испуганно подпрыгнуть. Только через мгновение они осознали, что впервые слышали смех Эфы. Но они не успели, как следует удивиться этому невероятному факту, следующие ее слова заставили их покраснеть до корней волос.

— Еще бы здес-сь не пахло. Но, по крайней мере, оба партнера были чис-с-стыми, и не увлекалис-сь наркотиками, ус-с-силивающими потенцию. В с-с-спальне Императора я с-сс-с трудом с-с-сдерживалас-сь, чтобы не отключать обоняние. Запах пос-сле с-с-секс-са у людей на удивление мерзкий.

— Да уж. Пошли тренироваться. Хоть какой-нибудь тренировочный зал здесь есть?

— Ес-сть, пошли.

Люди вскочили, ожидая появления Эфы и ее наставницы, но вместо этого услышали звук открываемого окна. На этот раз девушки не потрудились сделать это тихо. Герцог со стоном опустился в кресло и помотал головой, словно отгоняя какое-то страшное видение.

— Это просто невероятно, доктор! Неужели у нее нет никаких представлений о скромности. В конце концов, она — женщина, и это в их природе.

— Боюсь, милорд, вы следуете распространенному штампу. — Вздохнул ученый. — Ничего подобного в природе ни мужчин, ни женщин нет. Это только продукт воспитания той социальной среды, где живет индивидуум. А Эфа вообще воспринимает все связанное с сексом своеобразно. Беда в том, что покойный Император относился к женщинам слишком предвзято, и в результате, по-видимому, приказал изменить кое-что в ее физиологии. Физически она развивается как любой человек, только гораздо быстрее. Ей сейчас четырнадцать, но по все признакам она уже взрослая, однако, тяги к противоположному полу у нее нет. Вообще. Милорд, я провел несколько тестов, до того как она отправилась в гости к диинам, и теперь могу с уверенностью утверждать, что Эфа полностью лишена любых сексуальных желаний. Удовольствие, которое большинство людей получает в постели с партнером, она получает, убивая противника. И чем сильнее противник, тем больше для нее удовольствие лишить его жизни.

Рейт ошарашено поднял глаза на ученого, не в силах поверить в то, что он услышал. Ничего себе поиграли в создателей! А если Эфа войдет во вкус и примется вести свой эквивалент разгульной жизни?! Результат будет похуже, чем от эпидемии какой-нибудь инопланетной заразы. Та хоть не разумна, а у Эфы с этим проблем нет. Она даже слишком умна, на его взгляд.

Эфа задумчиво щурилась, глядя на огромный раскаленный шар местного солнца, словно застывший в зените. Погода была просто чудесной, и настроение тоже. Она и не думала, что анализ информации и прогнозирование могут быть настолько интересными. Хотя поведение ее нового господина настораживало. Если бы она не знала, что Рейт в курсе ее неспособности причинить ему вред, она бы решила, что он ее боится. Странное ощущение. Едва заметная вибрация крыши, выбранной ею для отдыха, заставила Эфу настороженно приподнять уши и принюхаться. Ага, легок на помине. Это не есть хорошо. Крыша хоть и не очень покатая, но все-таки вряд ли предназначена для того, чтобы по ней ходили в сапогах. Сверхпрочный пластик, между прочим, при сильном нагреве начинает скользить! А нагрев сейчас достоточно сильный, если не сказать больше.

Эфа одним неуловимым движением оказалась на ногах, и метнулась к начинающему терять равновесие герцогу. Тонкая когтистая рука аккуратно подхватила человека под локоть, не давая ему упасть, и помогла добраться до плоской смотровой площадки на гребне. Эфа осторожно опустила своего господина на горячий пластик, и присела рядом, выжидательно насторожив уши. Герцог перевел дух, и устало улыбнулся.

— Спасибо. Эфа, нам надо серьезно поговорить. — Уши чуть шевельнулись, показывая готовность своей хозяйки внимательно слушать. Рейт поморщился, после пребывания у диинов Эфа стала вести себя совсем не по-человечески. Если раньше она только слегка шевелила ушами, то теперь они приобрели невероятную подвижность, да и в остальном девушка стала еще более чуждой. Когда она тренировалась, люди даже не могли увидеть ее движений, не то, что понять, что она делает. — Я не знаю, как об этом говорить в рамках вежливости, и поэтому вынужден быть грубым.

Эфа напряглась, переключая зрение на тепловые волны. На такой жаре от этого было мало толку но, по крайней мере, ей было необходимо определить температуру тела своего господина. Последнее его заявление казалось явно неадекватным и, скорее всего, свидетельствовало о серьезном заболевании. Однако температурный режим был оптимальным для человека. А он продолжал говорить странные вещи.

— Эфа, я понимаю, что твое поведение нельзя судить по человеческим меркам, но все-таки должен заметить, что произошедшее сегодня ночью просто неприемлемо. — Эфа задумчиво прищурила глаза. Так все это из-за сегодняшнего вторжения. Стоит узнать больше.

— Гос-с-сподин, ес-сли что-то вызвало твое недовольс-с-ство, тебе дос-с-статочно прос-с-то с-с-сказать мне об этом.

Рейт устало вздохнул, он и не наделся, что разговор будет легким.

— Дело не в моем недовольстве, Эфа. Просто твое поведение слишком отличается от общепринятого. Это при определенных обстоятельствах может стоить тебе жизни, и не только тебе. Ты понимаешь меня?

— Да, гос-с-сподин. Мне копировать поведение твоих с-с-луг?

— Нет. Лучше будет, если один из моих учителей займется с тобой этикетом.

Эфа склонила голову, соглашаясь с герцогом, и удивляясь про себя, почему ее господину понадобилось зачем-то объяснять ей свои приказы. Хотя ей и нравилось самой решать за себя, такое поведение властителя вызывало беспокойство своей непривычностью.

Глава 9.

Горин торопливо шел по главному коридору замка, прижимая к груди папку обучающего компьютера. Герцог заметил его и лично поручил обучение одного из своих телохранителей! Горин до сих пор не мог прийти в себя от свалившейся на него чести. Ему, новичку, только что окончившему университет, поручили настолько ответственное задание, что сам герцог счел возможным контролировать его исполнение! Горин вытер испарину, от волнения выступившую у него на лбу, и толкнул неприметную дверь, за которой его ждала его первая ученица.

В первое же мгновение он ощутил неправильность происходящего. Обычная классная комната, только погруженная в густой полумрак и ... совершенно пустая! Учитель замер, пытаясь решить, кто же из слуг пошутил над ним, отправив его не туда, и ругаясь про себя последними словами. Такой конфуз в первый же день обучения! Ужас! Но в следующий момент все мысли о шутке вылетели у него из головы. В самом дальнем углу комнаты кто-то был! И этот кто-то вряд ли был человеком! Существо беззвучно повернулось к застывшему у дверей Горину, его движения воспринимались перепуганным сознанием учителя так, словно в углу лениво переливалась хищная космическая тьма, в которой внезапно холодным огнем зажглись два нечеловеческих глаза. Горин задушено пискнул, и рухнул в обморок.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Горин вынырнул из поглотившей его темноты, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Ни за что на свете он не согласился бы пережить этот ужас еще раз. И даже осторожные касания чьих-то пальцев к затылку, отозвавшиеся вспышкой головной боли, не заставили его поднять веки. Горин только крепче зажмурился. Видимо, это окончательно вывело из терпения человека, оказавшего ему первую помощь, тонкие пальцы уже далеко не осторожно сомкнулись на его плече, и учителя, как следует, встряхнули. Голова взорвалась фейерверком боли, Горин охнул, невольно подняв веки. И встретился взглядом с бесстрастными янтарными глазами! Крик ужаса застрял у него в горле, а чудовище, с ног до головы закутанное в темные свободные одежды, поправило платок, закрывающий его лицо, и отступило от стола, на котором лежал человек.

Горин наблюдал за ним полными страха глазами. Существо невозмутимо устроилось за партой и ... заговорило!

— Ты учитель? — у человека хватило сил только на судорожный кивок. Говорить он был не в состоянии. Словно поняв это, существо осторожно продолжило: — Я и ес-сть твоя ученица. Тебе нет необходимос-сти меня боятьс-ся. Я не причиню тебе вреда.

Горин потрясенно уставился на это порождение самых страшных его кошмаров. 'Этого не может быть! Ему сказали, что его ученице четырнадцать лет! И никто не упоминал о том, что она не человек!' Словно подслушав его мысли, существо снова заговорило.

— Я не с-совс-сем человек. Но для тебя я не опас-сна. Мне нужно научитьс-ся вес-сти с-себя как человек.

— Я понимаю. — Горин тяжело сглотнул и с трудом заставил себя слезть со стола, на который его уложила ученица для того, чтобы оказать ему первую помощь. — Как тебя зовут?

— Эфа.

— Что? Я не имел в виду прозвище. У людей принято называть при знакомстве имя, данное им при рождении.

— При рождении меня никак не назвали. Потом с-стали звать Эфа. — Горин потрясенно смотрел на фигуру в свободной одежде, неподвижно застывшую за столом. Великий Саан, откуда же герцог ее вытащил?!! Что это за место, где ребенку, пусть и не совсем нормальному, не удосуживаются дать имя, а затем называют просто змеей. Змеей, изображенной на императорском гербе! Страх вытеснило сострадание. Молодой учитель осторожно подошел к Эфе, и не очень уверенно произнес:

— Меня зовут Горин. С чего бы ты хотела начать свое обучение?

— С-с с-самого начала. Не мог бы ты объяс-снить мне, почему ис-спугалс-ся меня?

Горин почувствовал, что неудержимо краснеет. Эта девушка совершенно не понимала, что поставила его в неловкое положение. Не мог же он сказать ей, что ее внешность способна напугать и более смелого человека?! Словно угадав его мысли, Эфа продолжила:

— Почему ты ис-спугалс-ся меня, как только увидел, а с-сейчас-с не боишс-ся?

— Не знаю. — Учитель растерянно покачал головой, — может быть потому, что сейчас ты ведешь себя как человек.

— Понимаю. Тебе здес-сь неуютно. Ты с-сможешь обучить меня этикету за пределами этой комнаты?

— Да. — Горин невольно улыбнулся. — Ты не против, если мы выйдем в сад?

— Не с-стоит. С-слуги меня до с-с-сих пор боятс-ся. Лучше на крышу — там тепло.

Горин только кивнул, с ужасом представляя себе, как будет неуклюже карабкаться по горячему пластику, но он скорее свалился бы вниз и разбился насмерть, чем позволил Эфе снова заподозрить его в трусости! Однако в следующий момент ему пришлось отбросить праздные размышления. Его ученица уже скрылась за дверью, и молодому человеку пришлось поднапрячься, чтобы догнать ее.

Она поджидала его у крутой лестницы, ведущей на крышу, и ее неподвижность снова неприятно царапнула его сознание. А в следующий момент он едва удержался от крика ужаса. Эфа внезапно подхватила его на руки, и стремительно взлетела по скользким ступенькам. Хлопнул тяжеленный люк, и вот уже девушка уверенно шагает по раскаленному пластику крыши. Горин зажмурился, каждую секунду ожидая падения, но вместо этого он ощутил, как его осторожно опускают на какую-то плоскую площадку, и от удивления открыл глаза. Насколько он знал, на крыше таких площадок просто не было. Однако он ошибался. Они с Эфой находились на надежно отгороженном от посторонних взглядов пятачке на самой высокой точке крыши. Ничего себе! Горин сглотнул и перевел взгляд на невозмутимую Эфу, с явным удовольствием растянувшуюся на раскаленном пластике.

— Зачем было необходимо нести меня на руках?

— Так безопас-сней. Люди с-слишком неуклюжи.

— Должен заметить, что ты сейчас ведешь себя очень невежливо.

— Да? Что я с-сделала не так? — Горин вдохнул, и заговорил. На него изливались волны нестерпимого жара, хотелось пить, но он мужественно терпел, стараясь не показать слабости перед своей ученицей, а Эфа внимательно слушала, мгновенно запоминая все, что он говорил, и требовала пояснений, если не понимала чего-либо из его лекции. Горин пропустил момент, когда сознание покинуло его второй раз за день. Эфа задумчиво посмотрела на распростертое тело человека, и, отметив про себя, что в будущем не стоит так затягивать занятия по этикету, как бы она не хотела быстрее выучить эту странную науку, подняла Горина на руки и понесла в его комнату.

Эфа внимательно просмотрела новые данные, переданные разведкой герцога, и нахмурилась. Ситуация ей не нравилась. В корне не нравилась. У нее практически не оставалось времени на то, чтобы спасти своего господина. Приходилось торопиться и рассчитывать только на то, что никто из людей не ожидал от нее познаний в этой сфере деятельности, и соответственно не обращал внимания на ее действия. Особенно это касалось службы безопасности. Все телохранители были гвардейцами, но не все гвардейцы были телохранителями. И согласно вековым традициям, капитан гвардии совмещал свою должность с должностью начальника службы безопасности, которому, однако, не подчинялась разведка. Эта традиция была нарушена ее господином, когда он поставил начальником службы безопасности своего друга Линира, который не служил в его личных войсках. Но теперь все было возвращено на круги своя. Новый начальник службы безопасности Эфе нравился еще и тем, что имел самое приблизительное представление о ее возможностях, и не воспринимал девушку всерьез. Это развязывало ей руки.

После того как герцог проигнорировал их с Хизой тонко просчитанную провокацию, ей ничто не мешало подобрать коды к его компьютеру и быть в курсе всего, что ему сообщала его служба безопасности. Эфа задумчиво прикусила коготь. Если она хочет успешно осуществить свою первую операцию по изменению политической обстановки в Империи, ей понадобится не только информация, но и коды, которыми герцог шифрует свои приказы. Девушка осторожно прикоснулась к клавиатуре и, наконец, решившись, быстро набрала нужную команду. Компьютер тихо запищал и выдал отказ. Ах, так! Эфа посмотрела на машину как на противника в бою и быстро отключила питание. Системе безопасности совершенно незачем знать, кто пытался взломать секретные коды герцогства. Она недооценила сложности стоящей перед ней задачи. С этим придется повременить до того, как ей удастся узнать о программировании побольше.

Эфа встала из-за стола и прошлась по большой просторной комнате, которую герцог выделил ей для проживания. Последнее время Рейт ее беспокоил. На людях он старался не показывать своего плохого самочувствия, но новые паранормальные способности Эфа отчетливо сообщали ей о его усталости, нервном истощении, боли и целом комплексе других столь же неприятных ощущений. Герцог переживал из-за своего друга, который медленно умирал в лучшей палате госпиталя, расположенного на территории герцогского замка. Линир уже не узнавал приходивших к нему людей и испытывал сильные боли, вызванные медленным отмиранием периферийной нервной системы. Даже сверхдорогие лекарства, выписанные по личному приказу герцога из миров Коррелианской лиги, славившейся своими медицинскими университетами и лабораториями, ему уже не помогали.