Неправда

— Я тоже пить захотел.

Спасла от жажды своевременная остановка автобуса.

На маленькой площадочке у входа в знаменитый Бахчисарайский дворец уместились сразу несколько киосков. Тут была и вода, и пиво, и шампанское. А в киоске с явно устаревшим названием "Союзпечать" как раз продавались вместе с открытками дворца и других достопримечательностей бывшей столицы Крымского ханства и туристические карты горных районов. Стоили они неприлично дешево. Увидев неожиданных, в начале курортного сезона, гостей продавцы оживились и тут же подняли разноголосый вопль:

— Чебуреки! Пепси-Кола! Экскурсии! Квартиры дешево!

— Блин, как меня достали все эти торгаши... — вздохнул Лешка, покупая билеты в музей. — Скорей бы в горы, что ли!

Он взял карты и две литровых бутылки минералки. А потом они вошли во внутренний дворик дворца. Там было прохладнее, правда, не на много, поэтому ребята сразу нырнули внутрь здания.

Экскурсантов, кроме них, не было никого. Только пожилые смотрительницы обмахивались по углам брошюрками.

Мишка подошел к пояснительному листку, висевшему у входа на экспозицию и начал читать вслух:

— "Бахчисарай - (с тюркского — город-сад). Приютился у подножия крутых, местами отвесных скал, там, где ущелье расширяется, переходя в более просторную долину речки Чурук-су. Его окруженные садами домики расположились по берегам речки и по склонам поднимающихся по обеим сторонам гор, которые создают великолепный фон для этого, еще сохраняющего свое восточное своеобразие города.

Главное, что привлекает в Бахчисарай — памятники истории и культуры, которыми он так богат. Главная достопримечательность города — уникальный памятник архитектуры XVI — XVIII вв. ханский дворец (Хан-Сарай), а также средневековый Успенский монастырь, город-крепость Чуфут-Кале и другие "пещерные города". Вам легенду читать? — оглянулся он на ребят.

— Потом вместе почитаем, смотри, сколько здесь всего. — Шепнула ему Аня.

Посмотреть и впрямь чего было — тут тебе и заржавелые секиры, и позеленевшие мониста, и пожелтевшие грамоты, и могучие бронзовые пушки, и огромные, в рост человека древнегреческие амфоры. Все как в обычном музее.

Только вот посетители были не совсем обычные. Улучшая моменты, когда тетеньки отвлекались от бдительного наблюдения за экспонатами, ребята старались внимательно рассмотреть музейные древности, а то коснуться их при возможности. Искать странное в музее сложно. Тут все особенное на первый взгляд — турецкие ятаганы, татарские бунчуки, русские штыки. Вот где, в каком кировском музее под стеклом хранится скелет воина-крымчака в полном боевом облачении?

Кстати, о скелете. Лежал он и впрямь как-то странно — одну руку закинув под череп, другая была сжата в кулак, но один палец явно указывал на что-то. А внутри скелета, сквозь тазовые кости и ребра, проходила большущая, темного, почти черного цвета, окаменевшая палка с заостренным наконечником.

Лешка постоял над ним в раздумье и направился к смотрительнице:

— А подскажите, вот этот скелет... Так раньше хоронили своих воинов татары?

— Нет, что вы! Просто его скелет был так найден, вот и перенесли сюда в той же позе.

— Интересно! Что-то не похоже, что он был в бою убит. Очень уж спокойно лежит.

— Так ведь он не татарин, сынок. А нашли-то его в странном месте. Обычно там татары не хоронили своих. Нашли его в пещерном городе Чуфут-Кале. Раньше там жили караимы. С татарами они то дружили, то воевали. Но хоронили своих всегда отдельно.

— Караимы? А кто это?

— А евреи! Только не по крови, а по вере. Вообще-то знаешь сынок, я особо-то ничего не знаю. Тебе бы с моим внуком поговорить. Он этими древностями-то увлекается. Хочет на археолога поступать. Должен прийти сейчас. Вот он об этих караимах-то тебе и расскажет. Ой, ну надо же! — всплеснула руками тетенька, когда в зал вошел молодой черноволосый паренек, похоже еще школьник. — Славочка, легок на помине, а я вот о тебе гостям рассказываю!

Слава дружелюбно улыбнулся:

— Что, вас алан заинтересовал?

— Алан это его имя? — уточнила Аня.

— Нет. Аланы — самое могущественное из сарматских племен иранского происхождения, предки современных осетин. Они появились в Крыму примерно с III в. н.э. и приняли со временем христианство. Это они основали Чуфут-Кале, будущую столицу Крымского ханства, тогда он назывался Кырк-Ор, что значит "сорок укреплений". А этот воин, был найден в долине под городом. Бабушка, как всегда, напутала.

— Чуфут-Кале — это пещерный город?

— А вы там еще не были? О! Завидую вам! Сегодня же сходите. — Паренек бесконечно улыбался, даже когда говорил. — А если хотите, я с вами схожу, небольшую экскурсию проведу. Недорого, всего пять баксов.

Ребята переглянулись, здесь похоже все мерили не на бумажные купоны-карбованцы, а на доллары. В принципе, пять баксов — не так и дорого. "На бутылку водки не хватит" — мелькнула мысль.

— Пожалуй мы согласны! — ответил за всех командир.

Мишка дернул его за футболку — чего, мол казенные деньги тратишь? И Лешка ему шепнул в ответ:

— Потом поговорим.

— Ну если вы согласны, тогда я домой сбегаю, переоденусь, а вы пока походите тут. Фонтан слез уже видели?

— Нет еще, — сказала Оля. — А что он и вправду такой красивый?

— Сходите, узнаете! — улыбнулся ей Славик. — Ну до встречи!

— Подожди! — задержал его Мишка. — А чего твоему алану палку запихали?

— На кол его посадили. А потом так и похоронили. Предания говорят, что после того, как в 1299 году татарская орда под предводительством эмира Ногая взяла Керк-Ор, вся долина была уставлена кольями с побежденными аланами. Чудовищная казнь. — Спокойно рассказывал Славик. — Суть этой казни состояла в том, что человека клали на живот, один садился на него, чтобы не дать ему пошевелиться, другой держал его за шею. Человеку вставляли в задний проход кол, который затем вбивали посредством колотушки; затем вколачивали кол в землю. — Славка лихорадочно и незаметно для себя облизнул губы, — Часто осужденного поднимали на веревке и подвешивали над колом, острие его смазывали жиром и человека сажали на него, а затем осторожно опускали тело, пока под собственным весом оно не нанизывалось на кол.

— Почему осторожно? — удивилась Аня. — Человека же казнили!

Глаза Славы блестели, словно он рассказывал о любимом деле:

— Высшее искусство палача заключалось в том, чтобы кол прошел от..., простите снизу, через все туловище и должен выйти в правой ключичной впадине. На картинках часто изображается, что острие кола выходит изо рта казненного. Однако на практике, такое встречалось крайне редко. Тяжесть тела заставляла кол войти все глубже и глубже, и, чаще всего, он выходил под мышкой или же между ребер. В зависимости от угла, под которым вводили острие и судорог казненного, кол мог выйти и сквозь живот.

При этом орудие не должно задеть ни один жизненно важный орган. Смысл казни в том, чтобы человек как можно дольше мучился перед смертью.

Паренек словно начал читать стихи слегка раскачиваясь в каком-то диком экстазе:

— Счастлив был тот, кому кол по пути пронзал сердце, приводя к быстрой смерти, но чаще осужденные мучились на колах в течение одного-двух дней. Иногда, чтобы усилить мучения, недалеко от острого конца кола прибывали перекладину, которая предохраняла от пронзания тела насквозь и тем самым продляла агонию осужденного на день или два. Случалось, что во время сидения на колу проводился последний допрос казнимого, а священник давал ему предсмертное напутствие. Петр I, узнав о связи его, постриженной в монахини, бывшей жены, Авдотьи Лопухиной с майором Глебовым, пришел в дикую ярость от ревности. Глебов получил все: дыбу, пытку огнем, капанье воды на темя, кнут. Затем его посадили на кол. Так как дело было зимой, его, уже сидящего на колу, укутали в шубу, на ноги ему надели теплые сапоги, нахлобучили шапку, опасаясь, что он слишком быстро замерзнет. Глебов промучился почти 30 часов. Все же он нашел в себе силы, когда Петр подошел к колу, изругать своего мучителя и плюнуть ему в лицо.

— Повезет же кому-то родиться настоящим мужчиной. — Покачал головой Лешка.

Но Слава его будто не слышал:

— Но самым известным любителей кольев был Влад Цепеш, он же Дракула, любивший расправляться таким образом со своими врагами. Порой достаточно было доноса, чтобы обидчик на следующий день украшал площадь перед дворцом Дракулы. Говорят, что Колосажатель казнил таким образом, 3000 человек. А другие говорят, что 30.000. Последний раз эта казнь случилась в 1992 году в Центральной тюрьме в Багдаде, когда сотрудники иракской службы безопасности посадили на кол женщину, обвиняемую в шпионаже. Но это официально. Вполне возможно, что она применяется до сих пор негласно.

Рассказчик остановился, чтобы перевести дух. Лоб его покрылся испариной.

— Славочка, ты опять увлекся? — мирно спросила паренька бабушка. И этот тихий ласковый голос раздался жутким диссонансом после скрежещущего рассказа Славика.

— Бр-р-р! — поежилась Оля. — Какие страсти тебя интересуют.

Слава воспринял это как похвалу:

— О! Я много еще чего рассказать могу, например, колесование, Обреченного укладывали на колесо, привязывали к нему за запястья и лодыжки, дополнительными веревками фиксировали колени и локти. Затем палач вооружался железным ломом и...

— Хватит, хватит! — перебила его девушка. — Ты лучше нам чего-нибудь более романтичное расскажи!

— Хорошо, — покладисто согласился Слава. — Я все-таки сбегаю, переоденусь, а вы пока побродите здесь. Бабушка, своди их на ханское кладбище!

И после этих слов мальчишка сразу же исчез.

— Кладбище... Вот охота вам молодым на кладбище смотреть... Это мне надо туда ходить, местечко выбирать, только не на ханское. Куда мне с ханами, да ведь я и не басурманка какая... — заворчала совершенно по-среднерусски бабуля. — Идите-ка на "Фонтан слез" поглядите. Красиво. А что кладбище, еще успеете там належаться.

И четверка вышла во внутренний двор Хан-сарая — Царского дворца.

— Ну и где тут знаменитый бахчисарайский фонтан? — Сказала Аня, уперев руки в боки.

Следуя указателям, они прошли вдоль какой-то постройки в сад гарема.

"Фонтан слез" представлял собой, оказывается, маленькую дырочку в стене в виде глаза, откуда изредка капала вода. Капелька попадала в переполненную чашечку, оттуда в другую, третью, и так до маленького бассейна-поддона. И если Лешку и Мишку фонтан разочаровал отсутствием грандиозности, то Аня и Оля, натуры девчачьи, а потому более тонкие, сразу прониклись нежной красотой.

Девчонки долго восхищались, всплескивали руками, осторожно гладили чаши и узоры и, в конце концов пришли к выводу, что нет ни одного одинакового цветка или чашечки.

— Представляешь, сколько труда вложил зодчий? — сказал Лешка и коснулся прохладного камня...

...Allahu akbar

Ashadu al la illaha il Allah

Ashadu anna Muhammad ar-rasul ul-Llah...

Небо рванул пронзительный голос муэдзина и Лешка, открыв глаза увидел желтый песок и пыльную туфлю с загнутым носом.

— Павизло, ай павизло тебе урус! — спокойный голос насмешливо коверкал русские слова над ним. — Мине ета шытука не нравитца, хотел голова с плеч убрать. Мая старший жен плач, мая лубимый жен плачь, мая маленький доч тоже плач. Женчинам нравитца. Жаль, чито кырасавица Диляра-Бикеч не видит. Тывердят и день, и ночь — пащади уруса, кырасиво Сельсибиль сыделал! Покою никак и нету. Решил не брать твой голова. Счастлив ли ты раб!

И абсолютно чужим голосом, совершенно не своими словами, и уж вовсе против своей воли Лешка хрипло произнес:

— Счастлив, о великий господин моей судьбы, блистательный хан Крым-Гирей!

— Дурак, ты урус. Хазаин тывой судьба Аллах. А его исполнитель воли Его. Отпускаю тибя, как абищал. Домой пайдешь. Только руки тибе отырежу, чтоб не вытворил такой красота больше, глазы выколю, чтоб красота помнил. А язык асытавляю. Чтоб всем говорил о милосердие и великолепие хана Крымского...

— Пощади, блистательный! — возопил Лешка не своим голосом и начал горячо целовать туфлю.

— Вай, гилюпый баран, ты раб. Зачем тибе рука, глаз зачем, когда жызнь ест у тибе?

— Да как же я пойду домой, коли ты мне, великий хан, велел ноги подщетинить?

— Ох и забил я! Памят сапсем дыравый стал! Не пилачь, гилюпый раб! Я тибе тада и ноги отрезать повилю! Домой на читырех костях ползать будишь, коли на дывух ни хочешь! А, ладно, прими веру Аллаха, пощажу! Будешь визирем по строительству? — Внезапно чисто заговорил хан. — Сними свой крест и скажи трижды — "Нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его", и будешь и жив, и здоров, и свободен! Отрекись от Исы своего, распятого караимами. Зачем такой бог тебе, если защитить тебя не может? Аллах, например, все может, видишь, какую прекрасную землю моим предкам он дал?

Лешка почувствовал как в горле его забился горячий комок, он замычал, но слова не выходили из уст его...

— Эй, — трясли его за плечо Оля и Мишка. — Что опять накатило?

— Угу, — ответил командир. — Накатило. Только на этот раз не снаружи, а изнутри.

— Как это? — поинтересовалась Аня.

— Ну я как будто в тело зодчего, который этот фонтан сделал, вселился. Ему хан обещал свободу, если он чудо света сотворит.

— Ну и что? — жадно набросились ребята. — Сотворил? Отпустил?

— Сотворить-то сотворил, а вот отпустить — вряд ли. Увидев такую красоту, хан велел ему отрезать руки и выколоть глаза, чтобы ничего подобного русский раб больше не сделал. А как альтернативу предложил ему ислам принять и здесь навечно остаться. А чтобы он не сбежал — ему ноги подщетинили.

— Подщетинили? А что это такое? — поинтересовался Мишка.

— Ты "Очарованного странника" у Лескова читал? — ответила Аня за Лешку, который и сам не знал — что такое "подщетинить"? — Кожу на пятках подрезают и в разрез насыпают конской щетины. Три дня руки связанными держат, чтобы через гной пленник щетину не выдавил. Когда же зарастает рана, человек прямо ходит не может — либо на четвереньках, либо на внешней стороне стопы. А так далеко не уковыляешь...

— Вот звери же были, эти татары! — возмутилась Оля. — То на кол сажают, то руки отрубают ни за что.

— Ну, Иван Грозный тоже ослепил Барму и Посника, строителей храма Василия Блаженного. Время тогда такое было. Жестокое. — Спокойно возразила ему Аня.

— А мне кажется время всегда одинаковое. — Необычно серьезно ответил ей Мишка. — А жестокость она от людей идет, а не от времени. Сейчас тоже и на кол сажают, и руки отрубают, и утюги на спину ставят. Человек — существо мерзкое по своей сути.

— Значит и ты мерзкий, и я, и Оля с Аней?

— Нет, ну все по-разному. Кто-то вот такая сволочь как этот хан, кто-то поменьше, как мы с тобой. Шляемся по дворцу, красоты разглядываем, а о деле и забыли! Хоть бы знать как эта карта выглядит! Смотрите! Может это она? — и Мишка потащил их к металлической решетке, наглухо загораживающей узкий проход.