Холодная кровь - роман

Борясь с желанием упасть на траву и вздремнуть, она быстро зашагала дальше на запад.

— Арфирк? Да оточки чуть пройти, до того сворота, и там он. За взгорком сразу.

Именно так, закидывая мешок обратно за плечи, объяснял мужичок и указывал в том направлении, куда она и шла. Вот и отлично, хоть в чём-то повезло. Может и даст эта тётка ей приют на какое-то время. Ей много не нужно. Двух-трёх дней вполне достаточно. Полежать в спокойствии, подумать хорошо, выспаться, в конце концов, в мягкой кровати под защитой стен. И чтобы ни литейнамусов, ни охранников, ни хладов, ни тира-щеров, вообще никого.

Дойдя до поворота, Дара рысцой пересекла дорогу и нырнула в лесопосадку. Остановившись, развернулась и ещё раз оглядела открытую местность. Вроде, ни одной живой души.

Сразу за лесополосой начинался тот самый взгорок. Дара, чуть нагибаясь вперёд, поднялась на вершину и, словно паж на акколаде, преклонила колено. Долго всматривалась между угрюмыми бревенчатыми домиками с ещё более угрюмыми соломенными крышами, потом двинулась вниз, взяв правее. С какого края живёт тётка бродяжки — непонятно. И с того может. Но это не значит, что не стоит проверить вон ту крайнюю покосившуюся хату, на ставнях которой видны синие островки облупившейся краски. Да уж, если это и в самом деле жилище её тётушки, то давненько племяшка в гости к ней не заглядывала.

Медленно спустившись, Дара юркнула в густой кустарник и теперь стала присматриваться непосредственно к двору заинтересовавшей хаты. Ставни открыты, значит, кто-то дома есть. Ждать, когда выйдут? Будет пожилая женщина, можно подойти...

— А если не женщина будет, то что? А что если вообще никто никогда не выйдет? — вновь вмешался в размышления голос. — Так и просидишь тут все два года?

— Какой же ты мерзкий, — отмахнулась от него Дара, но всё же согласилась с этой неприятной частью своего я, и осторожно двинулась вперёд, не забывая поглядывать по сторонам. Вот пара деревьев, вот тарзанка, видимо дети смастерили подальше от родителей, вот скирда...

Прижавшись к ней, Дара потянула в себя кисловатый запах начавшего подгнивать сена, и передёрнув затвор, рванула к забору.

16

Хош

Сойдя со ступенек, мы остановились и в унисон выдохнули.

— Про-нес-ло, — медленно проговорил Хлох и двинулся обратно к боксам. По узкой дорожке, потом снова плац, теперь уже избегая наступать в лужи, снова дорожка. Я шёл следом, погрузившись в размышления о предстоящей вылазке в какой-то там Кровлик.

В боксе я скинул с себя термоброн, отдал винтарь Хлоху, чтобы он сдал его в оружейку, и потусовавшись совсем ничего, заспешил к своему домику. Отговорка была простой — боль в голове. Нестерпимая, ноющая боль.

— Наверное, результат контузии, — добавил я, глядя на взволнованное лицо Хлоха.

— Может тебе лучше в больничку? Заодно и познакомишься с медсёстрами, — несмотря на выражение тревоги на лице, он многозначительно улыбнулся. — Одна, правда, уже старовата, но вторая ничего так.

— В другой раз, — ответил я с кислой ухмылкой. — Сейчас не до медсестёр, Хлох. Лучше уж высплюсь хорошенько, и всё должно пройти.

— Ну смотри, — он положил мне руку на плечо и заглянул в глаза. — Но если что — ты сразу. Помнишь хоть где больничка?

Я кивнул, развернулся и зашагал прочь, вновь погружаясь в размышления, как камень в болотную жижу. Да что за нахрен? С какого такого перепугу мне это всё привалило? Господи, ну что там у тебя за шарашка такая? Сначала кидаешь умерших чёрти куда, а потом ещё и придумываешь для них какое-то наступление.

Пара повстречавшихся мне на пути рядовых отдали честь, я кивнул, не глядя на них, ещё ускорил шаг, и вскоре уже лежал на своей простенькой кровати, безразлично созерцая белый потолок. Что я могу изменить в своей здешней судьбе? Разве что-то могу?

Дезертировать к чёртовой бабушке?

Стоп. А может хватит считать себя случайным попаданцем? Может это мне и правда в наказание послано? За грех какой-нибудь на Земле. И чем же я там нагрешил так? Вроде не убивал и не грабил, да и вообще ни в чём подобном не замечен. Ну, слово несколько раз не сдерживал... по отношению к девушкам. Так это у всех бывает же. Не смертельно. Ящериц ловил в детстве, убивал пару раз, может потому и сюда... Ой, да ладно. Тысячи мальчишек этих ящериц убивают. Если б за это их посылали на Алхош, тут две армии из наших набралось бы. Так, что там ещё...

Незаметно для себя я вырубился. Проснулся через какое-то время, сходил в туалет, постоял у окна, сонно пялясь в чёрный мазут ночи, по которому хищно рыскал луч прожектора с одной из вышек. Потом снова упал на кровать...

— Хош! Сколько можно дрыхнуть?

Я подскочил, заозирался по сторонам, щурясь от дневного света.

— Там на столе завтрак, потом приводи себя в порядок и дуй к боксам. Мы там с ребятами. И никаких "но"... — Хлох поднял руку и сердито поводил ею из стороны в сторону, угадав по моему взгляду, что я собрался идти в отказ. — Никаких. Ребята тебя ждут. Хуна не будет, его там не жалуют. Хватит нас игнорировать.

Улыбнувшись, он поднялся и направился к двери. Остановился возле них.

— Через час, Хош, — обернувшись, добавил он, видимо, на всякий случай, и покинул мою комнатку. Я неспешно поднялся, скривился.

Чёрт, время уходит. Безжалостно уходит... На чём я там вчера остановился? За грех наказание? И что? Я теперь должен как-то загладить свою вину? Может, спасти кого-нибудь во время боя?

Поднявшись, я подёргался в сумасшедшей пляске, потом быстро привёл себя в порядок, уселся за столик и принялся со зверским аппетитом поглощать кашу, мясо и какой-то салат.

Точно, — в такт челюстям шевелились в это время мысли. — Спасти кого-нибудь и тогда меня отправят обратно. Или в чистилище. Или может прямо в рай. Я же искуплю грехи если кого-нибудь спасу, ведь так? Что за грехи? Да какая к чёрту разница. Знать необязательно, главное искупить.

Запив обильный завтрак соком из железной баночки и согласившись с тем, что последние мои мысли весьма разумны, я вышел на улицу, раскинул руки и довольно потянулся. Эх, хорошо всё-таки, когда желудок наполнен до отвала, а осеннее солнце мягко светит в чистых синих небесах.

Быстро добравшись до боксов, я в недоумении застыл возле крайнего левого. Что-то не видать никого. Обернулся. Вообще никого, только пара солдат возле склада горючего.

— Хош.

Я переметнул взгляд на второй бокс. Приоткрытая железная дверь в одной из створок ворот, напряжённое лицо Хлоха. Он поманил рукой и добавил громким шёпотом. — Не светись. Быстрей.

В ещё большем недоумении я зашагал к нему, нырнул в узкий проём.

— Что за секретность? — спросил, когда железные двери с громким стуком закрылись, и по полутёмному пространству гаража гулко рассыпалось эхо.

— Да какая секретность? — ухмыльнулся он. — Просто не нужно, чтобы командиры просекли. Ни к чему им.

— Что не просекли? — не понял я, и Хлох хохотнул.

— Эх, и жаль даже, что тебя по голове так стукнуло, — он обошёл меня, двинулся вдоль одной из бронмашин, и я поспешил следом. — Раньше такие вещи ты, Хош, прямо нюхом чуял. И не пропускал, — он на секунду обернулся и снова хохотнул. — Нюхом чуял.

Мы остановились возле ещё одной железной двери, Хлох потянул её на себя и я сразу услышал голоса. Они звучали довольно громко, наползая друг на друга, перебивая. Тут и к гадалке ходить не надо. Там, куда меня привёл Хлох — шла пьянка.

— О-о! Хош пожаловал! — перекрывая галдёж, послышался радостный крик. Тут же один из сидевших за столом подскочил, ухватил меня за локоть и потянул вперёд.

— Хошу штрафную...

— Да нет... Я...

— С горочкой ему насыпай.

В несколько глоток "выстрелил" смех, Хлох подтолкнул меня в спину к одному из стульев.

— Давай мне тоже с горочкой, — бросил он, падая на соседний.

— Хуна не видел?

— Да пошёл он к щеру.

Снова ржач. Понимающий такой и согласный.

— Держи.

Я едва успел вцепиться в полный, грамм на двести стакан, который мне неуклюже подал уже находившийся в приличном подпитии какой-то младший хал. Почти в эту же секунду в него своим стаканом "въехал" Хлох, чокаясь, потом ещё пара "дзыньков". Я неуверенно поднёс тару ко рту, пошевелил сжатыми губами, медленно выдохнув сквозь них.

— Давай до дна, Хош. Не грей.

— За нашу заставу.

— Слушай, а где Хайрах?

— Я не знаю. Передай мне консерву.

— Да там уже нет ни щера. Щас я, подожди. Ща я новую открою.

Под этот галдёж, под удар кулаком по рукоятке армейского ножа и скрежет вскрываемого железа, под какой-то непонятный звук из-за ещё одной приоткрытой двери в глубине помещения, я тонкими глотками выцедил всё пойло, скривился, прямо мне в нос тут же ткнули бутербродом с маленькой рыбёшкой, я кивнул, благодаря, схватил его и откусил половину.

— Давай по второй сразу.

— Не... Я...

Через какое-то время, тяжело облокотившись на край стола, я полусонно слушал разговоры и глупо улыбался. В голове ласково шумел алкогольный прибой, внутри было безмятежно.

Хлох вот уже пару минут спорил с вейхалом сидевшим напротив о завтрашнем наступлении, которое теперь почти не парило. Ну наступление и наступление. Да по щеру.

— Я тебе говорю, — совсем не уставным панибратским тоном доказывал Хлох старшему по званию, — Мы должны спровоцировать их, врубаешься? Щас мы зачистим городок, теплокровы в ответ нападут на пару-тройку наших поселений и понеслось. Это начало, Хольш. Да они там, в центре, сто в гору, уже закончили испытания "Тора". Вот начнётся и они скинут пару этих бомб куда-нибудь подальше к этим уродам. На Смолвик, например. Или Кирешму.

Хлох махнул рукой за спину, Хольш скривился и замотал головой.

— Да ну чё ты... — пьяно выдавил он из себя и потянулся к стакану. — Хлох, братишка, ну ты чё, знаешь что ли? У тебя что — директивы из центрального штаба есть? — хохотнув, он рассеяно заглянул в пустую тару и тут же резко двинул её в сторону соседа. — Чё сухо-то? Кто на раздаче там?

В этот момент взвизгнула дверь, половина сидевших за столом напряжённо повернулись, но тут же возвратились к разговорам. Я узнал в вошедшем того водилу, что постоянно стирал с лица кровь. Он широко зевнул и нетвердо направился к нам.

— Плесни дозу, — попросил Хлоха, подойдя. — А то башка раскалывается.

— А ты где был? — усмехнулся тот, и потянулся одной рукой к початой бутылке, а второю схватил стоявший рядом стакан.

— Да в "Ящере" спал, — водила скривился, осторожно почесал щёку. На зеленоватой коже виднелся свежий розовый рубец. — Бр-р, — встряхнувшись, он залпом опустошил протянутую Хлохом наполненную до краёв тару и шумно заняхал рукавом замусоленного камуфляжа. — Хлять, как вообще эту гадость пить можно? Когда же уже майхал увольнительную мне подпишет, а? Я дома сразу хорошего пойла возьму и забудусь на пару дней.

— А жена?

— Одно другому не мешает. Кстати, там с теплокровкой кто есть?

— Не знаю, — Хлох пожал плечами. — Пойди глянь.

— Парни, а чё, может старую того? — повысил вдруг голос водила, обращаясь ко всем. — А то скучно.

Разговоры тут же перетекли в одно русло.

— Можно... Давай, тащи её!.. Молодую только оставь...

— Да молодую я и сам потом оприходую, — водила усмехнулся. — А где старая?

— Ща доставлю, — подорвался из-за стола один из младших халов, и дожёвывая на ходу бутерброд, кинулся к той самой приоткрытой двери в глубине.

— А что за "Тор"? — спросил я плохо ворочающимся языком, и водила тут же громко хмыкнул, а Хлох бросил на него осуждающий взгляд.

— Хош, это секретное оружие такое, — посмотрев на меня, стал объяснять он. На его лице снова было сочувствие. — Сверхмощная бомба. Точно никому неизвесно, но поговаривают, что одной хватит на крупный город. И вокруг ещё создаётся какая-то заражённая зона, в которой ни каким существам не выжить.

— Атомная, что ли? — спросил я, неловко поведя локтём и пытаясь поймать опрокинувшийся стакан. Слава богу тот был пустым.

— В каком смысле? — не понял Хлох.

— А, — я вцепился в стакан, установил его рядом с пустой консервой. — Я это... Опять какое-то слово непонятное. Да не помню я, Хлох. Вообще ничего не помню. Щерня какая-то...

Чёрт, ляпнул по пьянке немного не то. Ну да ладно.

К моему счастью появился тот младший хал, что побежал за пожилой теплокровкой. Он тащил её за локоть, она глупо улыбалась и что-то говорила. Хлох тут же забыл обо мне, и я облегчённо выдохнул.

— Вот! — прокричал младший хал, и зацепившись бедром о стул, выругался.

— А кто делать будет? — громко спросил вейхал, который, как я уже давно сообразил, явно не Хун. Словно цунами поднялся гвалт, стали спорить. Наконец, водила махнул рукой, подошёл к улыбающейся теплокровке, вцепился ей в шею и грубо швырнул на пол.

— Давай! — тут же раздалось несколько пьяных криков.

Женщина заохала, посмотрела на нас снизу вверх, во взгляде мелькнул страх, но губы всё ещё непонимающе растягивались в улыбке. Он чё её, прям тут трахать собрался? — вяло проползло в моём мозгу. — И в чём веселуха?

Но долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось. Водила резко склонился, схватил её за грудки, и притянув к себе, укусил в шею.

— Нормально!.. Щас затанцует!..

Я обернулся на крики. Увидел вейхала, который поднял над столом руки и стал медленно хлопать. Вслед за ним принялись бить в ладоши и другие. Что за хрень?

Ничего не соображая, я снова взглянул в сторону теплокровки. Та лежала на полу, выгнувшись дугой и суча руками. Водила уже отошёл в сторону. Прислонившись плечом к большому железному шкафу, он тоже стал хлопать, стараясь попадать в общий ритм.

— Давай!.. Давай, станцуй нам, щерова ублюдина!.. Раз, раз, раз, раз!.. Танцуй, хлять!..

Теплокровка засучила руками, потом в ход пошли ноги. С каждой секундой всё быстрее, и вскоре она вся зашлась в какой-то пляске-агонии, попыталась перевернуться, затрясла головой. Хлопки становились всё быстрее и громче. Кто-то толкнул меня в плечо, я медленно согнул руки, хлопнул вяло.

— Раз, раз, раз, раз!.. Давай, давай!.. Ха-ха-ха-ха!.. Давай, танцуй, сучка!

Движения женщины становились всё резче, а потом вдруг из её рта полезла пена. Огромные пузыри с зеленоватым оттенком. Пара самых больших лопнули, на пол струёй полилась ядовито-зелёная жижа, и шум хлопков разом смолк.

— Не-е, — протянул в повисшей тишине вейхал. — Переборщил ты, Хайрах. Не очень у тебя получается.

Пара офицеров недовольно прицокнули языками, кто-то принялся разливать по стаканам.

— Угу, переборщил, — поддакнул Хлох и отвернулся от застывшей в немыслимой позе теплокровки. — Надо было треть, тогда дольше танцует. Ну что там, разлито уже? — крикнул он, и вслед раздалось едва слышное хлюпанье. Это изо рта трупа пошла новая волна пузырей.

— Ну что? Молодую кто-нибудь ещё не имел? — спросил водила. Перешагнув через труп, он быстро приблизился к столу и схватил наполненный стакан.

— Хош вон ещё не имел, — Хлох улыбаясь указал на меня пальцем. — Его очередь щас.