Василиса и Серый волк

Для Грабовского это был очень тяжелый год. Беременная жена, страдающая подруга, докторская диссертация. Сам чуть не спился, но пережили.

Кир потянулся за еще одной сигаретой.

Большие пушистые снежинки медленно кружились в воздухе. Точно такой же снегопад встретил его в Минске на Рождество, больше двух недель назад.

Сейчас даже простой снег виделся иначе. Все ощущалось более тонко. Появились новые запахи, звуки и оттенки. Снежинки кружились, заслоняя звезды на небе, как будто звезды стали не важны. Только они, белые и хрупкие, имели значение в эту ночь.

Белая пелена укутала крышу, головы и плечи двух мужчин, но никто не уходил. Огоньки от сигарет, дымок и пар изо рта — вот и вся их маленькая Вселенная.

Грабовский смачно выругался и забросил окурок подальше.

— Она могла бы быть очень счастлива с тобой. Дурацкий случай, как черная кошка на дороге, ее испугал.

— Если бы я знал... — со стоном выдохнул Кир. — Хотя... Ничего бы не изменилось. Это судьба. Но почему она не видит разницы в ситуации?

— Понимаешь ведь как, женщины, в отличие от нас, сделаны из совсем другого теста. Их сознание функционирует сразу в таком количестве измерений, что ни один мужчина даже представить себе не может. Вот, например, во время завтрака. Максимум, на который способен мужчина — это поесть, почитать свежую газету и обдумать, каким маршрутом сегодня ехать на работу. Женщина за тот же самый промежуток времени умудряется покормить детей, собраться, одеться, спланировать весь день по часам и даже перекрасить ногти.

— Да, это я понимаю, но как это связано с обидой Василисы?

— Ну, так к этому я и подвожу. Когда мужчина попадает в неприятную ситуацию он что?

— Бьет или бежит!

— Правильно! У нас эмоции четко делают свое дело. Женщина же поступает иначе: она начинает размышлять, выискивает причину. И делает она это очень по-женски — разносторонне. В суп своих размышлений кладет не только реальные факты, но и приобретенный ею или ее подругами опыт, родовую память, слухи, домыслы, телевизионные истории и даже чириканье скворцов на соседнем дереве. Получается очень странное блюдо. Ни один мужик не способен это блюдо осилить, в принципе!

— И что же в супе у Василисы было, когда она меня так лихо отшивала?

— У Васьки?.. У нее вообще бурда ядовитая!— недовольно фыркнул профессор. — Девчонка запуталась капитально, так что ты зря там кочевряжился. Ее сейчас даже цирком Дю Солей не проймешь.

— А что делать прикажешь?

— Ждать, мой юный падаван! Сложить ручки и тупо, безальтернативно, терпеливо ждать.

Кир тяжело вздохнул. Да, ждать это, конечно, гораздо лучше, чем забыть. Ждать — это шанс. Только вот, как это делается, он не знал.

— Да не вздыхай ты так, — словно прочитав мысли Пивоварова, успокоил профессор. — Психически Васька здорова, а эти бзики скоро пройдут. Через пару недель она уже сможет отличать черное от белого, а через месяц-два очередь дойдет и до тебя.

— Два месяца — долго!

— Ой, вот только не надо мне травить байки, что ты без секса два месяца не протянешь! Мы с тобой взрослые мужики и знаем правду. Когда работы по горло, даже всплывающие в браузере фотографии голых баб раздражают.

— Об этом я как раз не волнуюсь, — махнул рукой Кир. — У меня дел скопилось на год полнейшего целибата. Состояние это подвешенное давит — вот что плохо.

— А что в хлипкой кабинке пожарников, на высоте четвертого этажа, было висеть спокойнее? Там ведь ты не ждал, действовал.

Кир улыбнулся. В этом профессор был прав. Не всякое действие хуже бездействия.

— Так мне просто ждать?

— Да. Оставить все, как есть и ждать.

— А она как?

— Выберется. Можешь мне позванивать, — он достал из-за пазухи скомканную визитку и протянул Киру.— Только ее пока не беспокой. Время лечит.

Они еще несколько минут посидели в тишине и разошлись.

Больше обсуждать было нечего, а голова Пивоварова от ударной дозы никотина уже начинала болеть.

Глава 15. Часть 1. Дела предсвадебные

Недели в Москве летели с ошеломительной скоростью. Кир втянулся сразу в три крупных проекта. Несколько раз пришлось летать в Монреаль. Филя всегда терпеливо дожидался его дома и даже перестал вредить мебель и технику. По какой причине, неясно: то ли суровый выговор за лужу в кровати Василисы так подействовал, то ли парень незаметно повзрослел. Каждый вечер хозяина встречал у порога вполне серьезный молодой кот, провожал до умывальника, следовал в спальню и довольно сопел ночами рядышком.

Пивоваров настолько привык к наличию в его жизни этого маленького существа, что в Монреале даже не выспался, все пытался нащупать на кровати дорогой теплый комочек.

Грабовскому Кир звонить поначалу не решался, но ожидание сделало свое дело. Александр был рад звонку и обрушил на собеседника такой шквал информации, большей частью не о Василисе, что всякая робость исчезла. Постепенно общение перешло в серьезную деловую сферу, и к марту в Минске открылся один из филиалов аутсорсинговой корпорации Пивоварова. Для этого профессору даже пришлось сократить преподавательскую ставку в вузе. Игра стоила свеч и уж очень хорошо оплачивалась.

Так в делах, проектах, воспитании кота прошло не два месяца, а всех четыре. По донесениям, Василиса почти полностью оправилась и вспоминала его без бранных слов. От этого сердце радовалось и рвалось в Минск.

Казалось, вот-вот образовалось окошко в череде нескончаемых "архисрочных" и "архиважных" событий, но нет. Новый форс-мажор, налоговая проверка, взбрыки иностранных партнеров смешивали карты.

Неизвестно, когда бы он вырвался, если бы не один звонок.

* * *

За неделю до свадьбы.

Василиса уже начинала злиться. Они обошли семь салонов свадебной моды. И это после долгих поисков и отбраковки тех самых салонов по каталогам! Вике нравились все платья: и кокетливые мини, и длинные со шлейфом и громоздким подъюбниками, и модные нынче римские. В каждом новом месте процедура примерки сопровождалась шквалом комплиментов, охов и ахов от администраторов и менеджеров, кружкой кофе и увесистой кипой однообразных журналов.

К обеду Василиса знала наизусть в каком каталоге, на какой странице, какое "произведение от кутюр". А от кофе противно болел желудок. И почему никто не додумался подавать будущим невестам и их взволнованным подружкам ромашковый чай?

— Викусечек, — простонала Васька. — Может, возьмем то, что первым понравилось? Первый выбор он всегда самый правильный. А?

— Наверное, ты права, — задумалась невеста, осматривая в зеркало очередной наряд.— Только у меня в каждом салоне есть свое "первое". С какого салона начнем?

Василиса застонала от отчаяния и поглубже уселась в кресло. Сама бы она в жизни так долго платье не выбирала. Вот какой смысл мерить все эти несуразные балахоны, если душа требует чего-то легкого, девственно чистого и без финтифлюшек? К сожалению, Вика руководствовалась другим принципом, натягивая на себя по пять платьев в каждом заведении.

— Вика, может, пусть Лешка с тобой походит, — уныло спросила Василиса. — Я уже выдохлась.

— Да ты с ума сошла. Жених не должен видеть невесту в свадебном платье до ЗАГСа!

— Да наплюй ты на эти суеверия. Вон, в первый раз твой бывший ничего не видел, а потом все равно кобелиная сущность проявилась.

— Это бывший был неправильный, а не суеверия! — с важным видом заявила подруга и схватила еще один подвенечный шедевр.

— Может, Грабовскому позвоним, пусть подменит меня на этом важном посту!

— Васька, ты вообще когда Шурика последний раз видела? Его жена уже, как выглядит муж, забыла. Он днями пропадает где-то и никому не признается. Лешка мой его видит чаще, чем все мы вместе взятые.

— Он что, с этой пивоваровской шайкой-лейкой сошелся? — настороженно поинтересовалась Василиса.

— Да откуда мне знать? — не моргнув, соврала подруга.

— Вика, если узнаю, что скрываешь что-нибудь, я тебе такую свадьбу устрою — вовеки не забудешь.

— А может, мне и нужна как раз запоминающаяся свадьба, — хихикнула невеста.

О горячем темпераменте лучшей подруги Вику предупреждать было не нужно. Вон как Пивоварова довела! Бедняга почти ни за что пострадал, как последний подонок. А сейчас, так даже его имя вслух употреблять запретила. Все друзья, включая Грабовского, вынуждены были шифроваться, вечно упоминая всяких там "приятелей из Барнаула".

О новой работе Шурика все молчали из той же осторожности. А как ее подруга и, одновременно, свидетельница воспримет новость о московском свидетеле, даже думать было страшно.

"Бедняга Кир, бронежилет под костюм ему явно не помешает одеть!" — невесело усмехнулась Вика.

* * *

В это время в огромном торговом центре двое минских друзей уже битый час пытались одеть Лешку. Продавцы печально разводили руками, когда в очередном костюме штанины или рукава оказывались короткими. Как будто для людей высокого роста приличной одежды шить не надо.

Когда же несколько подходящих по размеру вариантов было отобрано, встал не менее животрепещущий вопрос цветовой гаммы.

Лешка уже в третий раз примерял один и тот же костюм, а мысли упорно куда-то убегали. Хлопот перед свадьбой оказалось так много, что даже втроем с друзьями они еле успевали.

— Слушай, а может, не будем этот букет невесты заказывать? Он стоит, как новый бампер для моего Логана! — с выражением щенячьей надежды на лице спросил Леха, натягивая коричневый пиджак. — Может я, как Димон, отбегаю. Кир с Москвы сто процентов что-то приличное припрет.

— Нет, Леха, — авторитетно заявил Дима. — Мне Света этой корзинкой хризантем нервы пилила весь медовый месяц, и сейчас еще каждое восьмое марта подпиливает! Не надо повторять мои ошибки. Лучше пожертвовать бампером.

Гошка только кивнул в знак солидарности с женатым другом и снова уткнулся в свой планшет.

— Ты там что, сайт Пентагона взламываешь, что оторваться не можешь? — заинтересовался жених.

— Не, мне Васька фотку Викиного свадебного платья прислала. Окончательный вариант, наконец-то, — он внимательно посмотрел на снимок, потом развернулся к другу. — Снимай этот костюм! Он к невестиной экипировке не подходит. Надо что-то в серой гамме искать.

Димон и Леха одновременно присвистнули. О том, что программист с таким технологичным подходом подойдет к выбору свадебного костюма, никто и не догадывался.

— А посмотреть на платье дашь? — пробубнил жених. — Я одним глазком.

— Не, хватит с нас одного "подонка", я в одну классификацию к Пивоварову не хочу, — помахал пальцем Гошка. — Мы с Васькой все втихаря делаем, так что Вике изобразишь, что сам с костюмчиком угадал. Экстрасенс доморощенный!

— Ха, ну допустим, это я еще изображу, а вот как со свидетелем поступим? Тоже, скажем "Угадали!"

Гошка с Димой только тяжело вздохнули. Если бы это не была идея самого Грабовского, так рисковать бы никто не стал. Профессор клялся, что с Киром он все обсудил, взвесил и продумал. Спорить никто не посмел. От себя они лишь в ресторане попросили на стол молодоженов ножи не класть.

— Эх, все это ерунда. Вот у меня проблема, так проблема, — растирая виски от напряжения, снова подал голос Гошка. — Кир, подлец, девчонок моих уговорил, чтобы они на три дня свадьбы котика рыженького пригрели.

— Мля... — ответили хором двое товарищей.

— Ага! Я вот так же сказал, когда меня эти пиявки в известность ставили. Так что, если Васька московского буржуинушку бить изволит, обещаю помочь даме.

Леша и Дима, как болванчики, согласно кивнули, но каждый подумал о другом. Оба были несказанно рады, что их сия чаша в этот раз минула.

Глава 15. Часть 2. Встреча, фанфары и кольца

В день свадьбы, силами визажиста и парикмахера, квартира девушек превратилась в дом сумасшедших. Никакой строгий план не смог вместить все детали. Раскаленная плойка для волос постоянно куда-то исчезала, шпильки терялись, а на белоснежные туфли невесты упала раскрытая пудреница.

Свадебное платье не пострадало только благодаря стараниям свидетельницы. Василиса, не найдя места в комнате, еще с вечера вывесила его на холодный балкон. Как же верещала и ругалась Вика, натягивая на себя ледяную атласную ткань!

С горем пополам приготовления закончились. Две подруги нервно хихикали, тыча пальцами друг в друга, и в сотый раз перепроверяли паспорта.

— Вась, как думаешь, я совершаю правильный поступок? — с волнением в голосе спросила Вика.

— Ну, ты даешь, дорогая! И кто же это в день свадьбы задается таким вопросом?

— А если это ошибка? Если завтра я разлюблю Лешку, или он меня?

— Нет, это вещи разные: если ты разлюбишь — разведешься, не в первой, ну, а если Лешка — под кастрацию его! — бодро ответила подруга.

Обе весело рассмеялись.

Все как-то стало легко, просто и логично.

Грабовский продрог до костей, ожидая девчонок у свадебного лимузина. Его одного с водителем отправили забрать красавиц и доставить в ЗАГС. Будущий муж и остальные гости ждали уже там.

Александр Михайлович понуро смотрел на окна квартиры и тяжело вздыхал. Мало того, что Вика наотрез отказалась от процедуры выкупа и, таким образом, лишила лучшего друга положенного отступного, так еще и Васька зарядила, что не потерпит ни одного мужчины в их квартире до ЗАГСа. А ведь он не Дед Мороз! Проторчать в одном костюме больше часа под окнами — это вам не шутка! А весна нынче выдалась на редкость холодной, кое-где до сих пор лежал снег.

Часы немилостиво намекали на опоздание. И как только Вика умудряется делать это дважды? Первую свадьбу она задержала на полчаса. Пришлось выкладывать всю наличность, чтобы "добрая" тетя-регистратор не отменила роспись. В этот раз он был хитрее, и осознанно оставил деньги дома. Пусть богатенькие друзья жениха скидываются!

Он злился, продумывал планы мести, но когда из подъезда выпорхнули девчонки — напрочь забыл обо всем.

Такими он их еще не видел. Вика сияла в жемчужном облегающем платье с меховой накидкой. Точеная фигурка лебедем плыла по заснеженной дорожке. С прошлым разом было не сравнить. Исчезла неуверенность и угловатость. "Хоть бы Лешка не впал в свой знаменитый ступор!" — проскочила мысль в голове у профессора.

Следом шла Василиса. Она удивила его еще больше. Куда-то исчезли привычные за четыре месяца траурные черно-серые тона. Шелковое платье цвета спелой вишни едва доходило до колен, выставляя напоказ стройные ножки. А декольте, подчеркнутое тонкой золотой цепочкой, заставило даже его давно не холостяцкое сердце пуститься в пляс.

Он ехидно усмехнулся, вспомнив о Кире: "Вот уже кого точно придется откачивать! Бедный мальчик ждет свою унылую мышку. Дождется!"

Лимузин выехал со двора. Мимо проносились заснеженные здания, парки, перекрестки и светофоры. Обе девушки этого не замечали. Их красивые головы были заняты мыслями о предстоящем торжестве.

Вика цвела от счастья, а сквозь радушную улыбку Василисы проступала грусть.

Корабль ее личной жизни прочно сел на мель, и никаким ветрам тут дело не спасти. Паруса слишком прохудились, чтобы словить даже легкое дуновение. Оставалось радоваться за подругу и не вспоминать сладкие картинки прошлого.