Жатва Роя

Комментарий к Все безумие всегда начинается с Омеги

Глава готова

========== Тьма наступает ==========

Тьма. Всепоглощающая, всепожирающая тьма окутывала всё пространство вокруг, превращая всё, что находится дальше пары шагов, в угрожающие неясные тени. В этих тенях с трудом, но можно было узнать жилые дома и магазины, а вдалеке смутно виднелись шпили небоскрёбов. Впрочем, приглядевшись ещё лучше...

Можно было увидеть, насколько сильно покосились постройки, как сложились, словно карточный домик, низкие магазины и зияющие пустотой огромные дыры в тех зданиях, что всё ещё стоят, вопреки всем испытаниям, выпавшим на их долю. И пламя. Яркие и одновременно тусклые от смазывающего их густого тумана огоньки виднелись везде, именно они не позволяли тьме охватить всё пространство вокруг. Тускло светящиеся фары упавших автокаров, мигающие фонарные столбы, ярко горящее пламя пожаров — их вечная борьба с темнотой происходила в глухой тишине, ведь туман заглушал все звуки, делая их смазанными, нечёткими, что, впрочем, он делал и со зрением.

Но один из звуков заставил его вздрогнуть. Слишком часто он слышал его, слишком часто он был предвестником ужасных страданий, идя впереди орды монстров, заставляя падать в страхе тех, кто имел глупость или смелость противостоять Им.

Гаррус ещё раз проверил крепление пистолета на бедре, чтобы потом крепче сжать снайперскую винтовку. Он знал, что будет следом. Заняв удобную позицию у окна второго этажа обгорелого и разбитого здания, он тщетно искал прицелом фигуры врагов в тумане. Видно чётко было лишь небольшой турианский гарнизон, который оборонял один из последних уцелевших гражданских бункеров на всём Палавене...

Время текло очень медленно. Точно следить за ним Гаррус не мог — часы на инструментроне предательски медленно отсчитывали секунды. Настолько медленно, что Гаррус уже давно не верил им.

Предательски долгое ожидание нарушилось. Из дыма, разбрасывая из-под своих когтистых лап кучи пепла, ринулись Они. Немногочисленный турианский гарнизон не мог ничего противопоставить Им. Густой белый туман наполнили тусклые вспышки выстрелов, панические вопли и крики боли и ужаса солдат, в буквальном смысле разрываемых на части. Гарнизон безуспешно пытался отразить атаку противников и безнадёжно проигрывал. Ужасные твари, словно сошедшие из самых страшных кошмаров, кромсали солдат на куски, отрывали им конечности, пронзали своими когтями, забрызгивали шипящей кислотой, что прямо на глазах разъедала бойцов, либо не обращая внимания на многочисленные ранения, либо исцеляя их в считанные мгновения. Гаррус безуспешно пытался стрелять по неясным теням противников, видимых в тумане, пока винтовка в его руках не вышла из строя из-за перегрева, но изнутри его буквально разрывало на части горькое осознание правды — вряд ли он смог нанести атакующим хоть какой-либо урон.

А потом всё стихло. Лишь туман стал ещё гуще, сделав беспомощными попытки разглядеть хоть что-либо, находящееся дальше пары шагов.

— Гаррус... Спаси их...

— Кто здесь? — крикнул он, отчаянно осматривая пространство вокруг. Так никого и не обнаружив, он продолжал вертеть головой, пока снова не услышал этот голос.

— Спаси их... Пока можешь...

— Кто ты? Ответь! — В отчаянии Гаррус начал пятиться, пока не упёрся в стену.

— Гаррус, спаси нас!

— С-сестра? — дрожащим голосом спросил Гаррус у тумана.

— Они убьют нас!

— Сестра была в том бункере и она уже наверняка мертва! Они добрались до неё! Кто ты такой, обманщик!?

— Я... Освободитель. Я тот, кто может спасти их.

Гаррус дрожащими руками откинул бесполезную снайперскую винтовку, нащупал на бедре пистолет, спешно ввёл его в боевое положение, чуть не выронив в процессе, и выставил перед собой. Однако из сгущающегося тумана так никто и не появился. Белые клубы его лишь обволакивали окружающие предметы, заставляя их смазываться или вообще пропадать из виду. Голос утих и больше не появлялся.

Медленно текло время. Гаррус снова потерял ему счет. Не было никакой возможности увидеть его ход даже по косвенным признакам — туман лишал возможности следить за временем с помощью зрения, подмечая происходящие вокруг события. Вслед за потерей видимости, спустя неизвестное количество времени, пришла потеря слуха. Гаррус понял, что уже давно не слышит ничего, кроме собственного надрывистого дыхания и гулкого биения сердца.

И он ничего не почувствовал, когда прямо из тумана на него выпрыгнул хаск и одним ударом руки...

* * *

— Гаррус! Гаррус, очнись!

— А? Что!?

— Гаррус, — уже спокойнее продолжила Чаквас, — настоятельно рекомендую тебе принять эти таблетки. Тебе надо поспать. Ты несколько суток держался на одних стимуляторах, и выспаться сейчас тебе крайне необходимо.

— Что... Что делают эти таблетки? — тихо спросил Гаррус.

— Это снотворное... Особое снотворное. От кошмаров. Тебе необходимо.

— Д-давай. — Гаррус присел на кушетке и, приняв дрожащими руками таблетки от Кайрин, выронил её. Неловко спрыгнув со своего места, он чуть было не упал на подкосившихся ногах, но, схватившись рукой за кровать, смог удержать равновесие.

— Гаррус, стой. Вот, держи ещё, — Чаквас подала ему новую порцию.

— Спасибо.

Гаррус взял протянутый предмет и не глядя закинул в свою пасть. После этого он снова сел на кушетку, не свалившись с неё, хотя его руки дрогнули.

— Что тебе приснилось? — поинтересовалась Кайрин.

— Палавен. Жнецы, — сухо ответил Гаррус.

— Там живёт моя семья, — объяснил он посмотревшему на него доктору. — Я видел, как хаски уничтожили отряд... мой отряд. И ворвались в гражданский бункер.

— Я понимаю, Гаррус, что тебе нелегко, но постарайся поспать. Тебе это жизненно необходимо, особенно учитывая то, что ты ему нужен на следующей высадке. Он сказал, ты ему нужен в качестве переговорщика.

— Да, я знаю. Я сам вызвался. Я должен посмотреть на этого Курила.

— Гаррус, советую прилечь. Снотворное подействует очень скоро.

— Хорошо, — после минутного раздумья ответил турианец, занимая лежачее положение.

— И вопрос... Ты не подцепил ничего на Омеге? Просто у тебя в районе плеча приборы регистрируют аномальные ткани.

— Чаквас, ничего страшного. Я получил неопасное ранение, которое зашил очень молодой медик. Как оказалось, ему доктором становиться вообще не стоило.

— Гаррус, пока там нет ничего опасного, но учти, туда могла попасть инфекция. К тому же там неправильно срослись ткани.

— Чаквас, вернусь с высадки — хоть перешивай всё заново. Тебе, как профессионалу, лучше знать, что делать.

— Пожалуй, так и поступлю. — Чаквас хмыкнула и, активировав инструментрон, показала Гаррусу картинку.

— Ясно. А перешивать сейчас ты меня не станешь лишь потому, что после операции требуется длительная реабилитация, и я все это время должен буду просидеть в лазарете. Так?

— Да. Я бы даже не пустила тебя на высадку... Но Шепард настоял. Сказал, что ты потребуешься лишь для переговоров и что такая аномалия тебе не помешает... Особенно учитывая, сколько ты с ней и с другими ранениями в одиночку отбивал атаки на свою базу. Гаррус? — Кайрин посмотрела на упаковку таблеток, потом на спящего Гарруса, после чего прошла к своему столу и, достав ручку, дописала на упаковке "Турианец — три минуты". Потом, положив их на место, она снова активировала инструментрон.

Конечно, операцию проводить сейчас нельзя, но никто не запрещает ей заранее изучить ранение и наметить несколько вариантов решения проблемы, чтобы отбросить лишние прямо во время работы. Профессионализм не пропьёшь. Хотя Кайрин и пыталась ежегодно.

— Надо будет купить на Цитадели бутылку бренди... — проговорила она себе под нос, погружаясь в медицинские турианские таблицы и результаты сканирования.

* * *

— Призрак. — Шепард неторопливо вошел в круг и посмотрел на лидера "Цербера".

— Что. Это. Было. Я жду ответа.

Молчание затянулось. Призрак медленно сделал затяжку дорогой сигареты, выпустив клуб белого — хотя Шепард не мог видеть этого наверняка — дыма. И лишь спустя минуту раздумий он смог ответить.

— Шепард, мы не знаем, что или кто это. Мне поступают доклады с нескольких колоний — не только человеческих — о нападении этих тварей. Все снимки, что мы получили, идут от вас. Кроме самого факта нападения, я не получил ни байта информации от других источников. Кто бы ни готовил нападение, подготовились они хорошо, раз сумели склонить к предательству даже моих лучших агентов.

— Что значит "кто бы"? Разве это не коллекционеры? — Шепард удивлённо поднял бровь.

— Нет. Слишком много отличий. И к тому же мы не замечали в их рядах тварей вроде той, что за пару секунд смогла выломать внешний шлюз Нормандии. Можете меня поблагодарить — я учёл подобный вариант развития событий. Заряда масс-полей для удержания воздуха хватит очень надолго.

— Поблагодарю тогда, когда мне заново поставят шлюз. Меня сейчас интересует другое.

— Не изменится ли твоя миссия? Шепард, я думал ты способен сложить два и два. Новый враг атаковал всех разом. Скоро в системах Терминуса будет не протолкнуться от флотов "миротворцев" Цитадели, турианцев. Это полномасштабная война, и на неё будет стянута большая часть сил флота Цитадели. А теперь ответь мне, командер — кто же будет сражаться против коллекционеров?

— Никто. Даже если раньше и велось расследование насчёт похищений целых колоний, то теперь их в лучшем случае спишут на боевые потери.

— Таким образом, я надеюсь на дальнейшее продолжение твоей миссии. Можно лишь порадоваться, что ты успел забрать Архангела и Мордина Солуса с Омеги. Я подготовил еще пару досье — тебе их предоставит Миранда. Я надеюсь, на этом всё?

— Нет. Следующим я хочу завербовать "Объект Ноль".

— Я понял ваши опасения. К счастью, тут вам тоже повезло. Тюрьма, откуда вам надо её выкупить, отбыла из системы Омеги буквально за пару суток до этого инцидента. Текущие координаты корабля находятся у Миранды. Насколько я понимаю, она должна была уже передать их пилоту. — Призрак сделал ещё одну затяжку. — Есть ещё вопросы?

— Вопросов больше нет, — Шепард сделал шаг назад, выходя из круга, но не прерывая связь.

— Тогда удачи вам, командер. И помните — если не вы, то никто.

Комментарий к Тьма наступает

Простите за долгую задержку. Попробовал улучшить качество текста. Вроде получилось... Хотя судить пока рано.

========== Чистилище ==========

Что человек видит во сне? Странный вопрос, если учитывать все разнообразие людей. Одним не снится ничего. Другие видят красочные, окрашенные в яркие цвета сны — их лучшие моменты в жизни. Третьи не прекращают думать даже во сне — их мозги работают, подавая своим владельцам многие мысли, из которых те черпают свое вдохновение в реальной жизни — художники, писатели, учёные. А есть другие. Те, чьи сны полны кошмаров, когда их преследует не беспамятство, не радость, не идеи, а то, чего они боялись больше всего на свете. И худшие из этих кошмаров это не те, которые ты боишься когда-либо пережить. Худшие — это те, что уже были тобой пережиты...

Так случилось и в этот раз. Она вновь судорожно вздрагивала внутри капсулы, когда ее спящее сознание наполнялось отголосками тех ужасных дней, заставляя её своими глазами увидеть те пытки, которым она подвергалась. А следом за ними она видит схватки насмерть с другими подопытными, операции, часто без наркоза, пытки, ещё раз пытки...

А потом её сознание дало ей то, чего она так страстно желала.

Нет, она не освободилась от оков кошмара. Не в её духе было бежать от тех, кого она всей душой хотела убить. Во время её скитаний по галактике она сталкивалась со многими противниками, которые приносили ей не меньше боли, чем те учёные в лабораториях Цербера. И все они были ею убиты. Убиты жестоко, с потерей половины крови, органов, конечностей и зачастую разума. Некоторые перед этим даже просили пощады. Другие приняли поражение с честью. Так что нет — именно боли она не боялась. Вздрагивать во сне, истошно кричать и до дрожи в руках избивать стены после пробуждения её заставлял другой страх.

Страх того, что она не может ничего сделать в ответ, того, что как бы она ни пыталась, она не добьётся ничего. Страх того, что от её биотических ударов ей будет лишь больнее, того, что её противник будет обращать на её атаки не больше внимания, чем на укусы насекомых. Именно это и было в её кошмарах — её бесплодные попытки хоть как-либо прекратить те ужасы и то, как они не приносили ни малейшего результата.

Но в этот раз всё было по-другому. В этот раз она получила то, что желала.

Её конечности не знали усталости, она била когтистыми кулаками, разнося свою клетку вдребезги, разрушая каменную стену, кроша бетон в пыль и голыми руками сгибая металл. Ее биотика не знала границ — она разрывала своими ударами на части всех тех, кто пытался помешать ей вырваться на волю, отрывая конечности бросками и взрывая охранников изнутри полями деформации. Её тело не знало боли, лишь слабыми уколами давая знать, куда пришлась целая очередь из винтовки или пара выстрелов из дробовиков — а более мелкое оружие не чувствовалось ею вообще. Её разум не знал никаких границ — наконец добравшись до учёных, источников её ужасов, она без всякого сопротивления проникала в их сознания, разнося вдребезги всю силу воли и разрывая на части жалкий разум бывших палачей, получая на выходе сломленные куклы, безумно молящие о спасении — будто её интересовало то, о чём они просят. Она наконец-то осуществила свою мечту, то, чего она так долго жаждала. Силу, которую нельзя игнорировать, силу, которая всегда нанесёт урон врагу, силу, от которой нельзя найти идеальную защиту — если её когти сдержит броня, она разорвет её биотикой, если её биотику сдержит биотический щит, она уничтожит разум того, кто его поставил, а если кто-то и переживёт это, то он не сможет ничего противопоставить всем ударам одновременно. Весь этот сон, всё это... было прекрасно.

— ТЫ ЖАЖДЕШЬ ЭТОГО? — раздался голос на краю сознания.

— ТЫ ВЕДЬ ВСЕЙ СВОЕЙ ДУШОЙ ЖЕЛАЕШЬ, ЧТОБЫ ЭТО БЫЛ НЕ СОН. ТЫ МЕЧТАЛА ОБ ЭТОМ ДОЛГИЕ ГОДЫ, ОБЕЩАЯ ВЗАМЕН ВСЁ, ЧТО УГОДНО. — этот голос как будто читал ее потаённые желания, враз изменяя её новое тело в соответствии с ними. Новое оружие, буквально только что появившееся в её руках, плюнуло мощной кислотой в убегающих солдат, растворив их в густую жижу буквально за пару секунд. — СОГЛАСНА ЛИ ТЫ ИСПОЛНИТЬ СВОЁ ОБЕЩАНИЕ? ТЫ ПОЛУЧИШЬ ВСЁ ЭТО И ДАЖЕ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ. ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ОТ ТЕБЯ ТРЕБУЕТСЯ ВЗАМЕН — ЭТО ПОМОЧЬ НАМ СПАСТИ ГАЛАКТИКУ.

Даже если бы этот голос не использовал внушение, даже если бы внутри неё не зрел вирус зергов вместе с заразой тиранид, она бы всё равно согласилась. Ведь голос дал ей то, чего она так долго искала по всей галактике, то, что сделало её по-настоящему счастливой. Будто почувствовав это, голос ушёл, оставляя её одну в лаборатории. Хотя, не совсем одну — тут ещё было много мучителей, которым она должна была отомстить. Сильнее сжав когтистые кулаки, озарившиеся синим пламенем биотики, она пошла дальше, лишь мимоходом отмечая, как в реальности её тело повторило этот жест в анабиозной капсуле.