| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Погладил её по плечу и сказал:
— Мадина, спрячь эту девушку. А когда всё утихнет, поможешь ей уехать в Россию.
Потом обратился к ней:
— Как хоть звать тебя, чудо чудное?
Она только и смогла произнести одно-единственное слово:
— Ирина.
— Ну, вот и познакомились, а то все некогда было ... Меня звать Волк, — сказал он. — Вот что, Ирина, оставайся здесь. С Мадиной ты будешь в безопасности, а мы поедем, этих гавриков за нос поводим, — и побежал к машине.
Теперь вспоминая всё, Ирину уже не волновала своя судьба, не волновало то, что она не приехала в Москву к началу учебного года. Она всей душой переживала за человека, вырвавшего её из лап американцев. Что с ними? Где они? Удалось ли им сбежать?
Ей очень хотелось увидеть его снова, отблагодарить, и если можно, поехать с ними домой.
Глава 8.
Недалекое прошлое.
Год 2003, сентябрь
Туркменистан. Марыйская обл. п.г.т. Тахта-Базар.
Мы поудобней расположились на достархане. Жена Агашки — худенькая, очень симпатичная черноволосая девушка, как-то незаметно принесла нам яства, и мы принялись неспешно поглощать сладкий туркменский плов. Поразительно, но кишмиш в плове давал ему своеобразный вкус, и прелестный запах винограда смешанный с чесночным, только помогал разыграться аппетиту. В общем, за таким пловом было не до разговоров и мы пока не оприходовали казан с этим блюдом, так и не заговорили. Когда мы приступили к чаю, Агашка сказал:
— Рассказывай старшина, какими судьбами к нам, и что у тебя за дело ко мне.
— Собственно рассказывать особо нечего. Подвязались мы отвезти медикаменты в Тура-Гунди.
— На ту сторону? И в чем проблема?
— А проблема в том, Агашка, что нас хотели кинуть, и плюс, машины нам зарядили контрабандой.
— Нехило. И что за контрабанда?
— Самая, что ни на есть ходовая— обмен оружия на наркоту. Но дело не в этом, мы решили сыграть в свою игру.
— Вы что? С наркотиками решили связаться? Тогда это не ко мне. Пока вы гости, но потом я вас знать не хочу.
— Агашка, ты меня знаешь, сначала выслушай, а потом в амбиции кидайся. Нам эта наркота не нужна, и мы наоборот, хотим припереть кое-кого к стенке. А если быть точнее, нашего нанимателя. Уж больно он хорошо устроился и позорит ветеранов. В общем, дело такое. У тебя есть место, о котором мало кто знает? Чтобы выгрузить всё, что нам загрузили и сохранить это до лучших времен.
— Смотря, что хранить?
— Нам нужен доступный тайник для стреляющего железа.
— Ещё лучше! С ним повяжут, не отмоешься. Вы меня под статью подводите.
— Агашка, не тупи, а то ты при советах с оружием дел не имел. Когда мы служили, ты "Калаш" дома держал и никого не боялся. А сейчас, так вообще, в каждом доме по паре стволов.
— Много ты знаешь. Времена меняются. У нас всё поизымали, и даже гладкостволы. В приграничной зоне живём, нельзя.
— Чудны дела твои, отец народа Туркменбаши, — попытался сострить я.
— Не прикалывайся, он тут не причём. Это дела местных. Баями, ханами и шахами себя возомнили. Теперь оружие только у их личной охраны.
— Вот, ни за что не поверю, что ты свой сорок седьмой взял и отдал этим грёбаным байским "ополченцам".
— Конечно, не отдал. Тут в 94-ом такое было, что без ствола никак. Есть у меня кладовка в сарайчике, в ней и прятал. Но там много не положишь. Я пастухом тогда работал, другой работы не было, и не женат был. Вот тогда в сопарях землянку себе и вырыл. Когда разборки здесь начались, там и жил. В общем, можно туда наведаться и то, что покрупней, спрятать в ней.
— С этого и надо было начинать, а то ты со своим восточным колоритом все мозги мне разбил на части. Ну, покажешь кладовку? Или сразу в сопки двинем?
— Ты же ведь не отстанешь, пока не покажу. Допивай чай и пошли.
— Уже допил, идём? — мы встал с достархана, и направились за Агашкой.
Зайдя в хоз. постройку я осмотрелся. Сарай как сарай, как и все здесь сараи, глинобитный. Вдоль стены, что-то типа верстака, где были прикреплены тиски и двигатель с наждачным кругом. Справа, в углу от верстака, тумбочка с выдвижными ящиками. И на правой же стене, прибиты держаки для инструментов. В них были вставлены молотки, пилы , напильники, стамески, в общем, весь положенный набор хозяйственного мужика. Агашка, подошёл к тумбочке и выдвинул её из угла. Потом, с другой стороны стены освободил один из держаков от инструментов, сложив их на тумбочку. Повернул этот держак вверх, как ручку двери, и дернул на себя. Стена, с виду глиняная, как и весь сарай, плавно, без скрипа, стала открываться. За ней было маленькое, всего полметра шириной помещение. В стену которого были вбиты арматурины, на них висела двустволка и старый АК-47. Внизу стоял металлический ящик с крышкой. Там хранились боеприпасы.
— Неплохо, неплохо, — сказал я.
— Ну, вот, это мой личный тайник. Сюда можно повесить ещё несколько стволов так, чтобы под рукой были. Ну, а остальное спрячем в землянке, если конечно у вас не слишком много.
— Не слишком, только на нашу компашку, ну и тебе перепадёт.
— Тогда зарываем стенку и поехали к землянке?
— Одобрям , поддерживам. Только чайку в термосе возьми.
Агашка задвинул стену на место, повернул держатель как большую дверную ручку, запирающую дверь. И мы вышли из сарая. Когда садились в машину, Мадина принесла нам большой термос с чаем. Я поблагодарил её, и мы поехали в направлении реки. Туда, где остались наши товарищи с грузовиками.
Подъехали, я крикнул в окно , чтобы парни собирались. Но они уже были готовы, попрыгали в машины и поехали за нами. Выезжали по низине Маргаба, потом через мост на посёлок Пограничник и, не доезжая его, повернули вправо в сопки — там по узкой грунтовке поехали вверх. Ещё один поворот направо, и вдоль хребта, к подножию ещё более высокой сопки. Остановились возле развилки. Одна дорожка шла на север, вторая — к раю крутого склона сопки.
— Вот и приехали, — сказал Агашка. — Поверните налево и останавливайтесь.
Что мы и сделали. Вышли из машин, Ромка подошёл к нам и поздоровался с Агаиром.
Агашка обнял его и сказал:
— Ну, привет, сиделец.
Он звал его так с начала нашего знакомства, когда мы пятнадцать лет назад отсиживали десять суток на гауптвахте. Тогда Ромка впервые обратился к нему через забор двора "губы", крикнув:
— Гражданин! Помогите сидельцу отправить маме письмо, — и просунул в щель между плитами бетонного забора запечатанный конверт.
Агашка письмо отправил. А потом, пока мы отбывали наказание, часто приходил к нам потрещать за жизнь. А когда мы отбыли десять суток, то нас оформили в приежку, и вот тогда наше знакомство укрепилось в дружбу. Меня Агашка тоже не называл по имени или фамилии, не знаю почему, он всегда обращался ко мне по званию. А Миху звал, как и все мы, очень ему понравилось слово — Кудря.
— Веди нас к своему схрону, — произнёс я.
— Так мы уже возле него, — усмехнулся Агаир.
Я огляделся по сторонам, но ничего не заметил. Видно, давно он здесь не бывал — присыпало всё мелким глиноземом и следов не осталось. Агашка усмехнулся, и спросил:
— Что? Не нашёл?
— Не нашёл, — пришлось признаться.
— Вот и хорошо, — он повернулся направо от дорожки, где стояли машины. Сделал шагов двадцать в сторону склона. Наклонился над кустом какого-то растения, похожего на терновник. И, вытащив из-под куста верёвочный канат, крикнул нам :
— Ну, что рты открыли, помогите, здесь всё присыпало. Мне одному не сдвинуть.
Мы подхватились и помогли сдвинуть крышку с места. Наши водилы тоже вылезли из машин и с любопытством наблюдали за нашими действиями. Крышка входа отъехала в направлении, куда мы тянули и нашему взору открылся лестничный спуск вниз. Миха хмыкнул и проговорил:
— Сим-Сим, откройся. Ну, показывай свою пещеру, Али-баба чёртов.
Агашка изобразил улыбку, оскалив зубы. Достал из кармана ключ к навесному замку и пошёл вниз. Повозился там, чихнул раза три и позвал нас. Я проскользнул следом за хозяином "кладовой", держа в руках аккумуляторный фонарь типа "летучая мышь".
— Ну, ни хрена себе! И сколько ты рыл этот бункер?
— Это еще не всё, там за стеной ещё одна комната. В ней я храню припасы — "на всякий пожарный". А делал я его почти три месяца. Очень напряжённо было оставить всё это в тайне, но как видишь, здесь никто не бывает.
Землянка была шикарной. Посреди большой комнаты был стол и две лавки, вкопанные в грунт. Вдоль торцевой стены стоял постамент, на котором могли улечься шесть человек в спальниках. Возле другой торцевой стены, в которой была широкая дверь, стояла небольшая буржуйка, обложенная кирпичом.
— Агашка, а ты что, печку по-чёрному топишь? Отвода под трубу не вижу.
— А это мой маленький секрет. Хочешь, покажу? В стене, вон смотри, труба. С виду для вентиляции. Так и есть, а вот зимой она ещё и дымоотвод.
Он открыл дверь в другую комнату и достал кусок гнутой трубы. Один конец надел на печь, а второй пристыковал к выпирающей из стены трубе. Задвинул на концы стыковки хомуты и, вытащив отвертку из кармана, затянул их.
— Ну вот, теперь можно топить, двадцать минут и здесь курорт.
— А куда же дымоход выходит, что-то мы его наружи не видели?
— Он намного выше, там за двумя песчаными валунами. Я его тоже под песчаник замаскировал. А вот смотри, какую заслонку я сделал регулировать тягу, — и он протянул руку к трубе, в которой по центру торчал рычажок.
Повернул его направо под 90 градусов, потом обратно и произнес:
— Вот — открыта заслонка. Вот — закрыта, как у карбюратора.
— Лихо, Агашка. Здесь вообще семьёй жить можно. А что там, в другой комнатке?
— Там тоже комната, почти такая же размером. Стоит большой цинковый бак с водой. Тушёнка, каша и сгущёнка. Когда русские погранцы передавали часть нашим властям, то наши не спешили туда, вот и воспользовался. Склад ПФС раздербанил, а доски, которыми землянку обшил, со склада АТВ из-под снарядов к "Граду". Бревна для каркаса — с креозотного двора. Там много было заготовлено, ошкурено, но в креозот не успели окунуть.
Вовремя подсуетился, у соседа лошадь с телегой взял, за день пять рейсов сделал. И самое главное, что успел. Через неделю такое началось... делёж имущества со стрельбой, многим досталось по пуле.
Я прошёл в соседнюю комнату. Действительно, размером она чуть ли не больше первой, или просто так казалось, потому что заставлена она не была. В дальнем углу стоял бак ,примерно на куб воды, а рядом стопками были уложены коробки с консервами. Не много, но на три месяца для семьи из четырёх человек хватило бы.
— Ну, Агашка, низкий поклон твоему мастерству и трудолюбию. Я бы один ни за что такого не сделал.
— Припёрло бы, сделал. А теперь давай не отсвечивать машинами на этом месте. По-быстрому разгружайте всё, что опасного в кузове. И едем ко мне пировать. Ночуете у меня, всем место найдётся.
Ждать мы себя не заставили, первыми выгрузили ящики с ПЗРК "Игла". Восемь узких, длинных ящиков, места заняли немного. Потом втащили наш арсенал — то, что я отобрал в личное пользование — АЕКи , "Кипарисы", патроны и приблуды к оружию. Пистолеты я решил оставить в личном хранилище Агаира. Места у нас в тайниках машин стало намного больше, поэтому коробки с магазинами к автоматам решили переложить туда. Когда покомпактней размещали ящики со стволами, один уронили. Он открылся и оттуда выпали АК-74М. Агашка увидав, что у нас осталось, сразу как заправский "цыган" начал канючить, чтобы мы подари ему один ствол. Помимо восьми ящиков, у нас для полноты партии было добавлено два автомата. И я решил, что эти два ствола можно оставить у Агашки. Если будут претензии у принимающей стороны, скажу, что не в курсе их дел. Сколько загрузили ,столько и привёз.
Закончив все дела, мы закрыли и замаскировали землянку. Всей колонной отъехали вниз и вернулись замести следы. В том месте, где находился вход, колючкой подмели грунт, колею от машин оставили. Всё выглядело так, что водители заблудились, остановились и, развернувшись, поехали обратно. Теперь наш караван в полном составе подъехал к дому Шараевых. Проулок был узкий, и машины пришлось ставить очень близко к забору. Но это нас не беспокоило, мы здесь всего на одну ночь. Вечером за ужином я рассказал Агаиру основную идею нашего приезда.
— Слушай, Агашка, ты заведующий холодильными установками. Помнишь, много лет назад ты говорил, что ягода средней полосы России здесь в цене?
— Конечно, помню. Ты тогда письмо матери написал, чтобы посылку мне с вареньем прислала. В те времена это очень дорого было, а сейчас, просто бешенные деньги стоит.
— А как ты смотришь на то, чтобы начать свое дело?
— Чем тут заниматься, я же холодильщик. Пробовал одно время организоваться, кондиционеры ставить и ремонтировать. Вытеснили байские родственнички. Здесь вообще , более-менее прибыльные дела , все под местным баем Каримом.
— Скажи, а холодильники твои или его?
— Его, но я один выкупаю. Уже почти расплатился.
— Вот и отлично. Мы свежую ягоду закупим у нас и тебе привезём. За холодильник расплатишься и будешь сам на базаре монополистом по витаминам.
— Не смеши. Карим-бай не даст, под себя постарается подмять.
— Кто он такой, этот Карим-бай?
— Бывший секретарь ОБКОМа. Он и тогда жировал, а сейчас мнит себя хозяином.
— Ой ли, уж никогда не думал, что ты руки опустишь. Давай начнём, а потом и с баем вашим проблему решим. Мы ему внушение сделаем, что ни с кем, кроме тебя, работать не будем.
— Тогда он вас ограбит, а мне холодильного склада не видать.
— Тогда мы с ним более серьёзно поговорим. Мы в его дела не лезем? Не лезем. Поставщиков у него нет? Нет. Вот и пусть себе стрижёт то, что у него есть. Мы в его делах не конкуренты. А если не поймёт, то на хвост его крысиный наступим. Ты нас знаешь.
— Вот именно, что знаю. Вы приехали и уехали, а мне здесь жить и люлей огребать.
— Ладно, не будем загадывать, но ты имей в виду. Пробей почву, намекни, а мы пока со своими делами разберёмся, и на следующий год жди.
— Чёрт с вами, давно хотел жить самостоятельно и новый дом отстроить. А то, детей скоро будет много, а места мало.
Переночевав у нашего друга, мы с утра пораньше собрали свой караван и поехали в сторону Кушки.
Днём мы прибыли в Кушку. Прежде чем двигаться дальше, решили перекусить. Кушка большой город, раньше здесь было много военных частей и складов вооружения. Теперь это город-база, главная торговая точка в этой части мира. Именовался он так по названию реки, ещё со времён завоеваний российской империи. Кушка или Кушк, на русский переводится как — охрана или граница. Это на языке фарси, но туркмены всё переиначили на свой лад, и теперь этот город назывался Гушгы.
На той стороне границы был аналогичный город Турагунди или, как сейчас его звали, Торгунди. Смысл его названия понятен. Все знают шахматную фигуру, называемую Тура? Вот и городок этот выполнял оборонительную функцию в былые времена. С приходом Советов в Афганистан из Кушки, в Турагунди была проложена железная дорога . Единственная большая ветка в Афганистане, протяжённостью всего семь километров. Есть ещё одна в районе Термеза, но она короче. Вот так, в этой части света, всё и осталось спустя много лет, за исключением названий городков, которые претерпели не очень значительные изменения.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
