Музыка тишины

— Мисс Беттани Сэнджио, — я полагаю? — так и не дождавшись никакой реакции, приступил профессор.

— Правильно полагаете, — невозмутимо ответила Бет, — с кем имею честь?

— Профессор Дерби.

— Профессор?

— Да, я профессор академии Мэдрижхайм, в которой Вам предстоит учиться.

— Вот как... и что за академия?

— О, Мэдрижхайм — совершенно уникальное учебное заведение, где изучают магию.

— Ясно. Волшебников штампуете. Почему я? И с чего Вы взяли, что я хочу учиться в этом вашем Мэдрижхайме?

"Нет, эту ничем не проймёшь" — констатировал профессор. Ни истерик, ни удивления, ни возмущения... только лёгкая сардоническая ухмылка на фоне полного равнодушия.

— Вы, мисс Сэнджио, относитесь к древнему роду, потомки которого, испокон веку были приобщены к Ордену и Вы были обещаны нам с рождения.

— Не я, — коротко и хлёстко.

Опа, в яблочко, не целясь. И откуда это такая осведомлённость?

— Почему Вы так решили? — вслух полюбопытствовал профессор.

— Я должна была возглавить род Сэнджио, — сообщила Беттани, таким тоном, будто речь шла о погоде, — вряд ли главу рода отослали бы учиться в сомнительное заведение.

— Сомнительное?

— Конечно. Вы же не экономике или юриспруденции обучать собираетесь и, конечно же, не отправляете будущим студентам приглашения в больших конвертах с официальной печатью. Искренне сомневаюсь, чтобы о вашем хм... учебном заведении было широко известно.

Нда, в логике девочке не откажешь. Однако здесь следовало всё до конца прояснить.

— А с чего Вы взяли, что должны были возглавить род.

— Это не важно. Важно то, что раз это должна была быть не я, значит, речь изначально шла об Эмили.

— Да, Вы правы, — не стал отрицать очевидное профессор.

— А раз я здесь, значит, либо вам нужны мы обе, либо Эмили вы не нашли, — закончила свои умозаключения Бет.

Она явно ждала ответа. Кажется, из всего их разговора ответ именно на этот вопрос был для неё действительно важен. Интересно почему?

— Вас обеих, к сожалению, приобщить к Ордену невозможно. Ваша сестра исчезла, мы не смогли её найти, а семья Сэнджио отвергла Вашу кандидатуру в наследницы рода, поэтому вместо мисс Эмили Сэнджио к нам попали Вы.

Девочка нахмурилась и, вроде бы, даже расстроилась. Да в чём дело-то? Неужели, это всё что её интересовало? Даже не спросила что за Орден. Что, так сильно хотелось возглавить род? Хотя, если подумать, оно и не удивительно — быть главой рода почётно, да к тому же обещало огромную власть и практически неограниченную свободу. Действительно, пожалуй, ей было из-за чего переживать. Собственно, Эмили ведь была на несколько минут старше и семья Сэнджио могла передумать насчёт кандидатуры в любой момент. Чисто теоретически даже сейчас ещё не всё потеряно... для старшей близняшки, по крайней мере. Эмили в Орден так и не попала, и, если вдруг объявится, за неимением других девочек в роду... а вот Беттани рассчитывать уже не на что — из Ордена обратной дороги нет, вот она и страдает теперь по упущенным возможностям. Всё ясно, Беттани Луиза де ля Концепсион де Сэнджио — обычная корыстная выскочка.

"А сколько шума из-за неё было... было бы из-за чего" — досадливо поморщился про себя профессор Дерби и решил, что пора этот разговор заканчивать.

— Вы не ответили на второй вопрос. С чего Вы взяли, что я захочу у вас учиться? — после продолжительной паузы без особого интереса осведомилась Беттани.

— Боюсь, у Вас нет выбора, — без тени сочувствия сообщил профессор. — Вы теперь целиком и полностью принадлежите Ордену. Искренне, советую поскорее принять этот факт и смириться. Кроме того, у нас есть некая информация относительно вашей сестры. Мы ведь следили за ней все эти шестнадцать лет. Вы, наверно не знаете, но в недавнем времени она...

— Знаю, — вдруг резко оборвала его девочка, — я ВСЁ знаю. Однако. Какое отношение то, что делала Эмили, имеет ко мне?

— Вы ведь близнецы. Мы можем сделать так, что во всём обвинят Вас. Уверяю, мисс Беттани, и свидетели и улики найдутся.

— Хорошо. Убедили. Я согласна.

"Нет, ну хоть бы возмутилась для приличия. Хладнокровная, равнодушная, расчётливая, пустая кукла. И вообще, от таких всего можно ожидать. Она уже не раз наглядно это продемонстрировала". Беттани Сэнджио и раньше не вызывала у профессора особых симпатий, а после личного знакомства и вовсе стала раздражать.

— Мисс Сэнджио, Выnbsp;

даже не спросите, как и где будет проходить обучение? — неприязненно глядя на собеседницу, спросил профессор.

— Думаю, здесь и будет проходить. Не знаю, что это за казематы, но для вашего обучения декорации подходящие. Что же касается того, КАК, полагаю, меня быстро просветят, — напряжённо размышляя о чём-то своём, ответила Беттани.

— Хорошо. Тогда наш разговор закончен. Сегодня Вы переночуете в одной из гостевых комнат, уже поздно для переезда в общую спальню. Утром я лично зайду за Вами, чтобы проводить на занятия, всё равно, первая пара у меня у вашего девятого курса.

В кабинет вошла миссис Харрис — экономка Мэдрижхайма, которая, наверно, была ровесницей академии и знала в ней каждый закоулок. Удивительно, но она всегда оказывалась в нужное время в нужном месте. Вот и теперь женщина появилась как раз вовремя. Спокойная, степенная и очень ответственная, миссис Харрис учтиво кивнула профессору Дерби и, пожелав ему спокойной ночи, увела новую студентку.

"Вряд ли девчонке понравится Мэдрижхайм", — не смог удержаться от злорадной улыбки профессор. Те, кто прошёл инициацию (особенно если учесть, что большинство проходило её в достаточно раннем возрасте), воспринимали убогую спартанскую обстановку как должное, а вот неженке-аристократке, такое явно придётся не по вкусу.

Мэдрижхайм, располагался на острове посреди океана. Угрюмое, трёхэтажное, каменное здание практически сливалось со скалой, на которой было построено, будто вросло в неё корнями. Тот, кто его строил много веков назад, явно не сильно беспокоился о красоте своего творения. Уродливая огромная серая махина Мэдрижхайма громоздилась на самом краю скалы — с одной стороны бездна океана, с другой мрачный лес. Здесь никогда не появлялись чужаки, и солнце здесь тоже почти никогда не появлялось. Самое подходящее место для тех, кто хочет спрятаться от окружающего мира. Кроме того, никто из учеников не мог так просто покинуть остров.

Внутри Мэдрижхайм тоже не радовал глаз, более или менее обустроенными были только гостевые комнаты, больничные покои, да личные апартаменты преподавателей и директора академии, все остальные помещения выглядели крайне неуютными. Помещения для студентов обустраивались по принципу "ничего лишнего" — серые каменные стены, деревянные парты и скамейки в учебных кабинетах, железные кровати с тощими матрасами, серо-белым бельём и однообразно-чёрными покрывалами в общих спальнях — всё предельно просто, и практично. Единственным послаблением в аскетической обстановке были небольшие прикроватные тумбочки, предназначенные для хранения личных вещей.

"Ничего, ей полезно" — удовлетворившись этим выводом, профессор отправился спать.

Утро следующего дня встретило его дождём и темнотой. К острову медленно, но неотвратимо подбиралась поздняя осень. Листьев на деревьях оставалось всё меньше, дни становились всё короче, а дождь моросил, практически не переставая. Как это всегда бывает, воздух стал свежим и холодным. Ветер заунывно выл, швырял в окна мелкие дождевые капли, и гудел в трубах, отчего Мэдрижхайм казался живым и бесконечно несчастным существом.

После всех утренних процедур, профессор тщательно оделся и отправился за своей новой ученицей. Следовало признать, что миссис Харрис замечательно обо всём позаботилась. Сегодня на Беттани была невзрачная академическая форма, которая представляла из себя свободные штаны, широкую рубашку из плотной серой ткани и чёрные простенькие туфли без каблуков. Чёрная шапка исчезла. Волосы девочки были заплетены в тугой хвост. Никакой косметики, естественно, нет. Странно, но сегодня мисс Сэнджио показалась профессору Дерби очень даже симпатичной, что вызвало в нём только ещё большую неприязнь.

— Ну что ж поздравляю Вас с началом первого учебного дня, — холодно поприветствовал он девочку.

— Благодарю, — ответила Беттани.

После взаимного вежливого обмена дежурными фразами, они отправились в кабинет магической защиты и нападения, которые и преподавал профессор Дерби. В коридоре уже ждали студенты 9-го курса. В целом всё было спокойно, если не считать того, что два студента припёрли третьего к стенке и ведут с ним далеко не дружескую беседу. Присмотревшись, профессор узнал Патрика Питерсона, Джимми Родмена и несчастного Руди Хейза. Этому недотёпе Хейзу всегда доставалось и, не смотря на то, что он носил гордое имя Рудольф, иначе как Руди, его никто не звал. К сожалению, у парня не только не хватало мужества, но и его потенциал магии воздуха был весьма скуден. В Ордене вообще-то враждебные отношения не поощрялись — судьба барышня капризная, мало ли кого в качестве партнёра подкинуть может, — но люди везде люди и ничего с этим не поделаешь.

— Вот! — тем временем, радостно воскликнул Родмен, — теперь ты будешь ходить с этой табличкой весь день.

— Отстаньте вы от меня, — затравленно озираясь, пробормотал, Руди.

— Нет уж, так легко ты не отделаешься. Ты посмел наступить мне на ногу, и обязан понести наказание, — веселился Питерсон.

— Все в класс, — громко скомандовал профессор Дерби, отпирая кабинет.

Только теперь увлечённая беседой троица заметила его появление. Питерсон и Родмен сразу же в числе первых ломонулись в открытую дверь, а Руди поплёлся в конец коридора подбирать свою сумку. Вид у него был весьма не презентабельный. Худой, болезненно бледный, в помятой форме с маленьким хвостиком тёмно-русых волос и выражением вечного испуга на лице мальчик вызывал у профессора Дерби брезгливую жалость. На груди у Руди болталась табличка с ярко-красной надписью — "Мистер Кривоног". Беттани всё это время стояла рядом с профессором и хладнокровно наблюдала за всем происходящим. Торопиться ей было некуда.

Дождавшись, когда парень, низко опустив голову, подберёт многострадальную сумку и доковыляет обратно до кабинета, профессор пропустил его вперёд, затем разрешающе кивнул Беттани и, войдя вслед за ними, плотно закрыл дверь. Все знали, что опаздывать на пары к профессору Дерби нельзя — после того, как дверь закрылась, он никого больше не пустит.

— У вас пять минут на подготовку, — прошествовав к своей кафедре, сообщил профессор. Потом начал ещё раз просматривать подготовленные к сегодняшнему занятию материалы, хотя в этом не было никакой необходимости. Стоявшую у двери Беттани он минуты полторы старательно игнорировал, а потом, не отвлекаясь от своих бумаг, будто только что вспомнил, сообщил — и ещё хочу представить вам мисс Беттани Сэнджио. С сегодняшнего дня она будет учиться с вами. Мисс Сэнджио, располагайтесь.

Всё. Свою миссию он выполнил, пусть дальше разбирается сама. В конце концов, ему поручили только проследить за её адаптацией, а не в няньках у неё ходить. Можно подумать, без неё ему забот мало. В любом случае, судя по всему, беспокоиться ему было не о чем. Вон, по-королевски развалившийся за третьей партой Питерсон уже великодушно махнул ей рукой. Ну, естественно, такие как она всегда выбирают таких как он.

Патрик Питерсон и Джимми Родмен считались негласными фаворитами курса и почти все здесь присутствующие и не только здесь присутствующие мечтали заполучить одного из них в партнёры. Эти красавчики с многообещающим потенциалом, дарованным им магией земли, такие же выскочки, как эта девица. Вполне вероятно, что они нашли друг друга. Чего и следовало ожидать.

Однако прогнозам профессора Дерби не суждено было сбыться. К немалому его удивлению, Беттани Сэнджио проигнорировала недвусмысленное приглашение Питерсона и, вместо того, чтобы пополнить собой звёздный состав, взяла и села к Руди Хейзу. Вот так просто взяла и собственноручно определила себя в изгои. Ненормальная!

Сначала Руди, приоткрыв рот, уставился на неожиданную соседку, а потом нахмурился и недружелюбно отодвинулся от неё подальше.

— Не нравлюсь? — ничуть не смутившись холодным приёмом, поинтересовалась Беттани.

— Ты пустышка, — презрительно бросил в ответ Руди.

"Надо же, какие мы гордые, а так и не скажешь" — несколько удивился про себя осторожно прислушивающийся к разговору профессор.

— А ты рохля. И что с того? — пожала плечами Бет.

— Я не рохля! — оскорблённо огрызнулся парень.

— Да неужели? Наверно, только появление профессора помешало тебе отважно распинать по углам твоих обидчиков.

— Это не твоё дело!

— Да, согласна, не моё.

— Зачем ты вообще ко мне села? Шла бы вон к Питерсону.

— А ты мне больше понравился. Только эта штука тебе совершенно не идёт, — Беттани улыбнулась и сняла с Руди идиотскую табличку.

Улыбка у неё была замечательная... тёплая такая, нежная. Профессор Дерби и представить себе не мог, что эта язва способна так улыбаться. На Руди это явление, кажется, тоже произвело впечатление — он весь смущённо покраснел и осторожно пододвинулся к Беттани поближе.

"Приручила" — тут же понял профессор. Только на кой чёрт этот пожизненный аутсайдер ей сдался?

Обратил мистер Дерби внимание и на насмешливый взгляд, которым одарила парочку, сидевшая позади них Миранда Арнгейм. Раз уж она вообще удостоила их взглядом, значит, они её, как минимум, заинтересовали, а это не сулило ничего хорошего. Дело в том, что мисс Арнгейм была девочкой необычной. Инициацию она прошла достаточно поздно (на тот момент ей уже исполнилось одиннадцать лет) и, кажется, там не всё прошло гладко. Сейчас в её личном деле красовалась пометка "сомнительно".

Род Арнгеймов был достаточно древним, но, к несчастью, магически вырождающимся и долгое время считался потерянным для Ордена. Носителей магических способностей в этом семействе до рождения мисс Миранды Арнгейм не появлялось лет четыреста. Отец мисс Арнгейм, мистер Артур Сэмюель Арнгейм был человеком фанатично верующим, и открывшиеся магические способности дочери воспринял как кару божью. Сначала мистер Арнгейм, конечно, пытался всё исправить всеми известными ему способами изгнания дьявола, но его попытки не дали никаких результатов, тогда он просто запер девочку в родовом замке. Ордену о положении дел сообщила мать Миранды из страха, что муж заморит ребёнка голодом. Позже было установлено, что о славном магическом прошлом Арнгеймов и об Ордене миссис Ребекка Арнгейм узнала из старинных семейных хроник.

Итак, мисс Миранда Ребекка Арнгейм с горем пополам прошла инициацию, хотя мало кто в Ордене верил в удачный исход, уж больно сурово мистер Арнгейм обращался со своей дочерью. Девочка и без инициации балансировала на грани нервного и физического истощения. Тем не менее, испытание она выдержала, продемонстрировав на редкость сильный характер и неистребимую волю к жизни... правда, жизни по своим правилам. Даже под мощным психологическим прессингом, она всё равно умудрялась как-то контролировать ситуацию, что в принципе считалось невозможным. Инициирующий её орденец так до конца и не смог определить, полностью ли уничтожена её прежняя личностная основа. По крайней мере, в последствии Миранда не раз доказывала, что она по-прежнему не часть единого целого, а сама по себе. Вроде бы, общалась со всеми, но не была заинтересована ни в ком и особой доверчивостью не отличалась. Своенравна, умна и многогранна, с редкой способностью подстроиться под любого собеседника и иногда возникало ощущение, что истинного её лица ещё никто не видел — оно было скрыто, недоступно. Ничего удивительно, что именно огненная стихия с рождения одарила мисс Арнгейм своей магией. Директор академии — профессор Грегори Вильсон указал, что за этой девочкой необходимо присматривать особенно тщательно.