Катаклизм

На обратном пути ехали довольно быстро, хотя и медленнее, чем до этого. Лейтенант сидел, задумавшись, и ничего не говорил. Лишь подъехав к отделению, он сказал сопровождающим, чтобы не особо пока болтали о произошедшем. Впрочем, подписки о разглашении он ни с кого не взял, прекрасно понимая, что такая новость всё равно скоро станет всем известна. Затем распорядился шофёру доставить Сергея до дома, так как было уже почти 7 часов вечера, а тот жил на другом краю города. А сам пошёл докладывать начальству по телефону о результатах поездки и писать соответствующие бумаги.

По пути они заехали к Сергею на работу, где тот забрал подарок Виктора и сообщил начальству, что с ним всё в порядке. Дома его встретила встревоженная долгим отсутствием мужа жена, которой он обещал прийти сегодня пораньше, чтобы сходить с ней на новый фильм, который должен быть в 7 часов вечера в местном ДК. Впрочем, после того, как Сергей, не удержавшись, под большим секретом поведал ей о сегодняшних приключениях и, главное, передал подарок Виктора, она уже не жалела о несостоявшемся киносеансе.

Глава 23

Настало время посмотреть, что происходит на Острове Свободы. По правде говоря, перенос там заметили далеко не сразу. Сказалось отсутствие сухопутных границ. Первым предвестником было исчезновение Интернета. Ну, вернее не всего в целом, а только зарубежного. Но так как такое периодически случалось, да и, по правде говоря, это удовольствие не всем было доступно, никаких необычных мыслей по этому поводу ни у кого не возникло. Тем более, внутри страны всё работало почти нормально. Далее, одновременно исчезла связь с зарубежными посольствами. Но, скажите по-честному, много ли обычных граждан страны это касается? Мне думается, кроме родственников живущих за границей, почти никого. Да и специалисты особо не всполошились, благо, такое иногда случалось, пусть и не со всеми посольствами одновременно. Доложили начальству и на этом успокоились. С сотовой связью — аналогичная история. Перебои и раньше случались. Ах, да, исчезли спутниковые каналы телевидения, но это коснулось за редким исключением только постояльцев отелей и гостиниц. И зарубежные гости там списали это недоработки специалистов коммунистической Кубы. По настоящему озаботились проблемой, да и то лишь высшая власть в стране, примерно к первому часу дня 2 сентября, как позже выяснится, уже не 2019-го, а — 1939 года. Всё же в Гавану постоянно стекалась информация о положении в стране. А уже к вечеру руководство страны было в курсе, что каким-то образом страна в полном составе оказалась отброшена на 80 лет в прошлое.

На 10 часов вечера первого осеннего месяца в кабинет главы государства были приглашены уже знакомые нам лица: председатель Государственного совета, совмещающий эту должность с должностью председателя Совета Министров, его первый заместитель, министр иностранных дел, министр внутренних дел, министр Революционных вооружённых сил (РВС), руководитель Главного управления разведки (ГУР), руководитель отдела разведывательной информации революционных вооружённых сил Кубы. Совещание начал хозяин кабинета. Несмотря на свой почтенный возраст, выглядел он очень даже бодрым и его движения нельзя было назвать старческими. Да и с головой было всё в порядке.

— Товарищи, — начал он, — неизвестные нам силы поставили нашу страну перед новыми испытаниями. Невероятно, но наша страна провалилась в прошлое ровно на 80 лет. Пока непонятно, наше это прошлое или прошлое какого-то параллельного мира, но те относительно немногие факты, что пока нам стали известны, говорят о том, что разницы между нашим миром 1939 года и этим пока не наблюдается. Одним из источников информации стали передачи зарубежных радиостанций, но основные сведения мы почерпнули от пассажиров и лётчиков двух приземлившихся сегодня в аэропорту Гаваны пассажирских самолётов. И буквально за полчаса до начала этого совещание мне доложили, что кроме нас в этом мире оказалась Белоруссия с какими-то прилегающими к ней землями. Какими именно — пока не известно. Эти сведения мы опять таки получили от нашей радиоразведки. Как только стало известно о переносе, я распорядился запретить выход из наших портов любых судов и вылет самолётов. Но дал указание не препятствовать прибывающим судам и самолётам независимо от их происхождения. Пока ограничился сроков в 1 неделю, а там — видно будет. Вкратце это пока всё, что я хотел сказать. Сейчас даю слово нашему министру РВС.

— Товарищи, — поднялся со своего места названный, — я уже доложил товарищу председателю, что в настоящее время у нас гостит эскадра из 3 крупных российских военных корабля с танкером и двух подводных лодок. Один корабль и обе лодки — атомные. Сегодня на вечер было намечено их отплытие. Мы связались с их командующим, где я сообщил ему о происшедшем. Оказалось, что это новостью для них уже не является, они и сами пришли к аналогичному выводу. После консультаций, командующий эскадрой попросил разрешения задержаться у нас до прояснения обстановки. Я дал добро на это. Такое развитие событий мною было заранее согласовано с главой нашего государства. Военных кораблей других государств в настоящее время в наших портах не имеется. Ещё у нас осталась российская военная база, впрочем, все вы об этом знаете. Если говорить о нашем военно-морском флоте, то ни один корабль не остался в покинутой нами реальности. Чего нельзя сказать о гражданском флоте. Мы потеряли почти 10% гражданских судов. В связи со случившимися событиями, наши армия и флот приведены в состояние повышенной боевой готовности. Ибо по состоянию на 1939 год нашего мира Куба фактически являлась колонией США и резко изменившееся положение вряд ли понравится империалистам этой страны.

— Все вы знаете, что с флотом, авиацией у нас дела, обстоят, мягко говоря, не очень блестяще. У нас имеются лишь пара относительно крупных кораблей, которые в настоящее время на ходу. Ну, ещё десяток исправных катеров разных проектов. Есть несколько кораблей, так сказать, находящихся в резерве. Но вряд ли в ближайшее время мы сможем ввести в строй больше одного-двух. Ну, может ещё с десяток катеров подремонтируем. Правда, у нас имеются 4 вполне исправных подводных лодки и с дюжину лодок-малюток. И это — всё, товарищи. Конечно, по меркам этого времени они очень даже современные, но те же США нас просто массой задавят. Вся надежда на помощь российской флотилии, что у нас гостит. Пока не понятно, к кому они примкнут, возможно к той же Белоруссии или СССР. Но попробовать договориться с их командованием всё же стоит. Сухопутная армия у нас вполне на уровне, особенно учитывая, что у американцев нормальной армии сейчас фактически не имеется. Это даёт основания надеяться, что интервенции в ближайшее время не будет, но нам надо укреплять нашу оборону любыми средствами. Ибо мы остаёмся лакомым кусочком для американцев, ибо у нас есть многое из того, что в этом мире пока не создано.

— Напоследок хочу напомнить, что на территории нашей страны существует американская военная база в Гуантанамо. По имеющимся данным, в настоящее время там остался практически символический по количеству военнослужащих американский гарнизон из того мира. Мне думается, что нужно срочно, буквально в ближайшие часы, вернуть силой этот кусочек нашей земли. Любая задержка может нам очень дорого стоить. Как только мне стала известна информация о переносе, я своей властью распорядился скрытно перебросить в окрестности базы роту спецназа. Этого вполне хватит для обезоруживание в кратчайшие сроки оставшейся охраны и взятия территории базы под контроль. Также известно, что американцы оставили там довольно много техники и аппаратуры. Будет очень печально, если всё это попадёт в руки руководства США этой реальности. В бухте базы в настоящее время находится лишь одно небольшое судно, судя по всему оно предназначено для эвакуации оставшегося гарнизона. С военной точки зрения оно серьёзной опасности не представляет, хотя на борту и имеются несколько малокалиберных орудий. Я распорядился скрытно перегнать одну нашу подводную лодку, которая, — он взглянул на часы, — примерно через 3 часа уже должна быть на месте и затаится перед самым входом в бухту. При попытке выйти из неё американского корабля, она его торпедирует. А если нам повезёт, то мы попробуем захватить его. Перед отбытием на это совещание мне доложили о получении сообщения с лодки о том, что всё идёт по плану. Я прошу разрешения, — он посмотрел в сторону хозяина кабинета, — на начало операции в 5 часов 15 минут утра. Как раз, перед самим рассветом. Это всё, что я хотел пока доложить.

— Товарищи, — взял слово министр иностранных дел, — в настоящее время мы, как и в покинутой нами реальности, находимся во враждебном капиталистическом окружении. Более того, режимы тех стран Америки, с которыми мы там были в хороших отношениях, вряд ли будут так благосклонно к нам настроены. Мы всё же для них со своим социальным строем являемся неприятным сюрпризом. Одно хорошо, что и воевать с нами они вряд ли будут. И нам как-то надо выстраивать взаимодействие и торговлю хотя бы с некоторыми из них. Напомню, что мы почти не имеем своих нефтепродуктов. И нам нужно откуда-то их брать. Ближайшая страна, где мы можем её купить — Венесуэла. Экономическое положение там не блестящее сейчас, но и самой бедной страной она тоже не является. Из ближайшего окружения, на мой взгляд, именно с ней надо налаживать торговые отношения. Думаю, это будет взаимовыгодно. Хотелось бы как-то договориться и с США. Мне думается, что в нынешних сложных политических условиях американцам просто не до нас пока будет. Возможно, что на некоторое время они оставят нас в покое.

— Далее, товарищи, сейчас здесь существует СССР во главе с товарищем Сталиным. Очевидно, что нам с ними срочно нужно устанавливать дипломатические отношения. И, разумеется, у нас уже они имеются с перенесённой сюда Белоруссией. Проблемой является лишь большое расстояние до них. И, кстати, лишь Белоруссия может помочь нам с увеличением огневой мощи нашей армии. Это сейчас самая технологически развитая страна в этом мире. И, главное, там сохранилась практически вся промышленность со времён СССР. Ну и не только нам что-то надо от Советского союза, но и мы в свою очередь можем им что-то предложить. Например, кофе, сахар, никель. Наконец, качественные медицинские услуги, которые тут не смогут получить даже в перенесённой Белоруссии.

— Хотелось бы напомнить, что попали мы в весьма непростое время. Официально, идёт уже второй день начавшейся мировой войны. А если вспомнить, что уже нет в Европе Чехословакии, а несколько лет назад Япония напала на Китай, захватив предварительно Корею, то де-факто оная война давно уже идёт, просто в неё вступают новые ключевые участники. Несмотря на отдалённость от основных её театров, нас она тоже в той или иной мере коснётся. Думаю разногласий по поводу на чьей стороне нам быть в случае чего, возникнуть среди нас не должно. И, повторюсь, как это ни цинично звучит, благодаря надвигающимся событием какое-то время нашему агрессивному соседу будет не до нас. Тем более, в какой-то мере невольно мы становимся его союзником на какое-то время.

— Теперь вернусь к ещё одному вопросу, министр РВС до меня говорил уже про американскую базу в Гуантанамо. Считаю, что он абсолютно прав и нам срочно требуется её занять. Желательно произведя при этом как можно меньше шума, чтобы представить это таким образом, что это американцы сами вывели оттуда свои войска. Тем более, в этих словах будет большая доля правды. Я не призываю уничтожить захваченных пленников, неизвестно как в дальнейшем всё повернётся, но лучшего момента для возврата пусть и небольшого, но клочка нашей территории, может и не представиться. Конечно, в нашей стране есть посольства некоторых государств того мира, да и просто туристов хватает. Но всей картины они не знают. Тем более, в наших газетах промелькнули заметки о том, что американцы уходят оттуда.

— Остаётся решить, а что же нам делать с этими посольствами. На данный момент, насколько помнится, у нас имеются представительства 120 стран. Конечно, мы можем всё это дело, так сказать, приватизировать. Но разумно ли это? Ну, с Белоруссией всё ясно, страна тоже перенеслась сюда. С США — тоже. Они сами ушли перед началом событий, хотя здание стоит, никуда не делось. Просто предлагаю попытаться восстановить дипломатические отношения с теми странами из них, которые существуют сейчас. Что делать с теми посольствами, стран которых сейчас не существует в независимом виде, надо подумать. Сотрудникам таких миссий, возможно, стоит предложить работу у нас, но, не думаю, что надо насильно заставлять.

— Товарищи, от лица моей службы, — поднялся со своего места руководитель Главного управления разведки, — могу сообщить, что как только поступила информация о переносе нас в эту реальность, мы сразу постарались прояснить, что же творится в окружающем нас мире. Разумеется, возможности наши сейчас довольно ограничены, всё же наша агентура в зарубежных странах не перенеслась вместе с нами. Зато мы задействовали все возможности нашей радиоэлектронной разведки. Именно по их данным мы и сделали предварительный вывод о том, что наши миры на 1 сентября 1939 года практически идентичны. И все события в этом мире о которых упоминалось в принятых передачах радиостанций, в точности повторяют события нашего мира. Даже нападение Германии на Польшу. Далее, с помощью самолётов и беспилотных воздушных аппаратов мы обследовали прилегающую к нашей стране водную поверхность на предмет подозрительной активности. На удалении в пределах двухсот морских миль нами не замечен ни один иностранный военный корабль. Несколько же обнаруженных нами в этой зоне гражданских судов, судя по всему, следуют своими курсами, не предусматривающими заход в наши территориальные воды. В заключении, хотелось бы заодно выразить благодарность министру РВС за выделенные технику и людей. И, ещё, судя по полученным нами сведениям, в окружающем мире ещё не знают о нашем появлении тут.

— Товарищи, — начал своё выступление министр внутренних дел, — в связи с произошедшим, хочу сказать, что на вверенном мне участке всё идёт пока без существенных изменений. Население пока не знает о случившимся. Мне доложили, что уже начали ходить какие-то слухи о непонятных природных катаклизмах, но этим пока и ограничивается всё. Считаю, что нужно срочно сделать заявление по телевидению и в прессе, где стоит честно рассказать о произошедшем. Скрывать информацию не имеет ни малейшего смысла, ибо рано или поздно и без нас всё станет известно. Своевременно сделанное сообщение прекратит расползание слухов, по ходу обрастающих небылицами, и добавит авторитета партии. Вместе с тем считаю, что нужно срочно выключить на какое-то время наши радиостанции, кроме УКВ. Нам выгодно пока оставаться в тени для окружающего нас мира. Если будет нужно, я готов перевести своё министерство на казарменное положение, но думаю, что это пока лишнее. Тем более, очень хорошо, что мы дали возможность уехать из нашей страны всем желающим и сейчас осталось немного людей, которые хотели бы организовать смуту в стране. И в заключении я хочу поддержать министра РВС в его желании взять под контроль базу в Гуантанамо. Другого такого удобного случая может и не представиться.