Вы призвали не того... (книга 3)

В двух шагах позади короля шла его текущая 'официальная' жена — стройная волчица с красивым, но застывшим лицом и абсолютно пустым взглядом. Глядя на нее, мне становилось страшно. Что нужно было сделать с гордой зверолюдкой, чтобы она превратилась в такое подобие послушной куклы?

Король растекся по трону, на стоящий рядом трон поменьше опустилась Королева, и собравшиеся придворные негромко зашептались, обсуждая причину текущего собрания.

— Его Величество собрал вас сегодня здесь для решения вопроса о судьбе дочери государственного изменника, Шарфена ван Реликфора, Досгарзе ван Реликфор! — объявил тем временем церемониймейстер и два стража вывели меня из небольшого скрытого гобеленами закутка на всеобщее обозрение.

Я стыдливо прикрыла хвостиком промежность, а руками — грудь, ежась от буквально скользящих по коже взглядов. Эти свиньи обрядили меня в одну какую-то прозрачную накидку, которую и одеждой-то назвать язык не поворачивается.

Следующие полчаса я так и стояла на небольшой площадке между троном и дворцовой знатью, выслушивая самые разные предложения от 'продать в бордель' до 'вспороть брюхо прямо тут'. Добрые, милые граждане.

В итоге было решено поставить на меня клеймо рабыни, и начался банальный аукцион за право владения моей бедной шкуркой, во время которого я с содроганием наблюдала за поднимающими цену потными щекастыми рожами. Те, кто выглядели хоть более-менее прилично среди всей этой кодлы, в аукционе не участвовали, а лишь презрительно кривились, отойдя в задние ряды.

Но самым шоком для меня стала персона победителя. Принц Эдвард Седьмой, пятый сын Его Величества Жесланро.

Глядя на его торжествующе оскаленную физиономию, приближающуюся ко мне, колени невольно подогнулись, и стоящим по бокам стражам пришлось удерживать меня на весу. Слишком хорошо я знала, что из себя представляет этот трусливый подонок.

— Ведите ее за мной, — величаво рыкнул он стражникам и направился к дверям, ведущим в сторону внутренних покоев...

* * *

— Готово, — сказал придворный маг, закончив накладывать рабскую печать.

Я с ненавистью посмотрела на него и на стоящего рядом Эдварда. Шея и затылок тут же начали нестерпимо чесаться от одной только мысли, что я хочу сделать с ублюдком. И никакая печать меня не остановит.

— Что, сучка, уже строишь планы? — оскалился принц. — Не выйдет. До того, как я подпущу тебя к себе с развязанными руками, тебе еще предстоит пройти дрессировку.

Принц Эдвард Седьмой унаследовал звериную суть не от отца, а от матери. Это был черный волк, с довольно куцым хвостом и оборванным левым ухом. Ну... после того, как он последний раз 'погостил' у нас, черным остался у него только хвост, а вот шевелюра покрылась изрядной долей седины.

Я фыркнула в ответ и отвернулась, пытаясь незаметно избавиться от пут на руках.

— Авраксия, оставляю ее на тебя, — хмыкнул принц и, развернувшись, быстро вышел из комнаты. Маг поспешил за ним, оставляя меня в легком недоумении.

Я оставила в покое путы и настороженно оглядела пустую комнату. Ничего особенного: холодный каменный пол, который нещадно кусал меня за голые пятки, небольшое окно-бойница, потушенная масляная лампа на стене и специальный магический круг на полу — видимо, установка подобной печати тут дело частое, раз для этого выделили отдельное постоянное помещение.

И все мои органы чувств твердят об одном — тут никого, кроме меня, нет. Чувство опасности тоже молчало.

— Какая любопытная зверушка... — раздался надо мной довольный голос.

Я медленно подняла голову и содрогнулась.

На оплетенном паутиной высоком потолке головой вниз сидела арахна. Пока она не подала голос, я ее просто не замечала — скорее всего либо высокие навыки скрытности, либо какая-то маскирующая способность.

— Сама ты зверушка, — огрызнулась я, глядя как это чудовище медленно спускается ко мне на толстой паутине.

Матово-черное паучье тело с лапками, заканчивающимися сложной системой острых коготков и большим красным крестом на спинке. Паучья часть арахны оказалась довольно высокой относительно моего маленького роста — стоя на лапках она была мне по грудь. Там, где у пауков располагалась голова, все было мягко скруглено вверх и плавно переходило в фигуристое женское тело темной эльфийки. Место соединения двух тел прикрывал подол длинного красного платья с глубоким декольте и открытыми плечами.

Верхняя, женская часть тоже немного отличалась от виденных мною ранее дроу. У арахны были острые загнутые ногти, больше напоминающие звериные когти и полностью черные, без белков, глаза. Само же лицо было довольно красивым, с ровными плавными чертами, которые портил лишь длинный тонкий шрам на левой щеке. Такими же тонкими, явно оставленными острым лезвием, шрамами были покрыты руки от запястья до плеч.

— Ну и как я тебе? — томным вкрадчивым голосом спросила арахна, сложив руки на груди.

— Откуда шрамы? — спросила я первый пришедший на ум вопрос.

— Скоро узнаешь, — многообещающе улыбнулась Авраксия. — А пока начнем твое воспитание. Первое, на время дрессировки я твоя хозяйка и обращаться ко мне следует соответственно. И второе, перед тем, как задать вопрос, ты должна испросить на него разрешение.

Я скептически скривилась.

— Спрашивать разрешение на вопрос?

— Вот именно, — улыбнулась арахна, подходя поближе и нависая надо мной. — 'Хозяйка, позвольте задать вопрос?' Повтори.

Я прищурилась и, фыркнув, отвернулась...

А в следующий миг мне показалось, что мои внутренности обезумели и пытаются вырваться наружу разодрав живот! Боль была невыносимой. Она затопила все сознание, не давая ни вздохнуть, ни пошевелиться. Мысли полностью испарились...

Пришла в себя я на полу, в луже собственной блевоты и мочи. Все мышцы нестерпимо ломило, голова кружилась, а конечности дрожали как у трехсотлетней старухи.

Кое-как сфокусировав взгляд и разогнав красные круги, я увидела довольное лицо арахны. Она сидела на полу, поджав лапки под паучье тело, и вертела в руках тонкую иголку, покрытую какой-то зеленоватой жидкостью.

— Ну как тебе мой фирменный рецепт? — неспешно проговорила она, слегка растягивая слова. — Яд безвреден, по большей части, но дарует просто непередаваемые ощущения. И знаешь что? — подпустила она доверительных интонаций в голос, слегка нагнувшись ко мне. — У меня их ооооочень много. Причем с самыми разными эффектами.

— Грязная тварь, — выдохнула я, приподнимаясь на руках. — Ты хоть понимаешь, с кем имеешь дело?!

— Я — да, — кивнула Авраксия. — А вот ты, видимо, не очень. Ты рабыня. Всего лишь собственность без имени и прав. Если я тут тебя покалечу, изуродую или замучаю до смерти, мне всего лишь дадут порку, не более. А сейчас, за неподобающее обращение к Хозяйке, ты будешь наказана...

Конец фразы я уже не услышала, вновь начав медленно погружаться в пучину боли...

* * *

[Десять дней спустя...]

Пробуждение как обычно сопровождалось болью.

Уж не знаю, как эта тварь подкрадывается так, что мое предчувствие опасности не срабатывает, но каждый день я просыпаюсь от дикой боли в сведенных судорогой мышцах. А восьмилапая тварь стоит рядом с той кучей соломы, что заменяет мне постель, и довольно улыбается, поигрывая смазанной ядом иглой.

Первые два раза я не выдерживала и, после того, как мышцы вновь становились послушными, бросалась на Авраксию с желанием разорвать это чудовище на части, но тут же следовало молниеносное движение рукой, от которого я успевала заметить лишь тень, и я падала на пол от очередной порции боли...

Весь мой дальнейший день состоял из перемежающихся приступов боли и унижения.

Эта тварь учила меня как 'правильно вести себя с Хозяином и как доставить ему удовольствие'. За малейшую провинность, неверный ответ или не так сказанное слово тут же следовал укол иглой, и хорошо, если я теряла сознание от боли.

Сбежать я не пыталась. Рабская печать просто бы не дала этого сделать.

Возражать или что-то требовать было бесполезно.

Ждать помощи не от кого.

Выход был только один — отправиться к давно снящимся мне отцу, братьям и Альтоссу. Способов для этого было много, даже несмотря на рабскую печать.

Но что-то все-еще не давало мне решиться на этот шаг. Наверное, это была надежда. Надежда на то, что все это страшный сон. Или на то, что отец и Альтосс на самом деле живы и вот-вот придут за мной...

* * *

[Сорок дней спустя ...]

Боль опять скрутила мышцы, но уже не так сильно как раньше. То ли Авраксия стала разбавлять свой яд, то ли я начала привыкать к нему... или, скорее, начала привыкать к боли.

Открыв глаза и разжав сведенные судорогой скулы, я кое-как поприветствовала паучиху.

— Доброе утро... Хозяйка.

В какой момент я наступила на горло своей гордости и начала стараться следовать приказам, я не помню.

— Это заняло больше времени, чем я думала, но ты готова, — довольно улыбнулась паучиха, потирая передние лапки и руки.

— К чему, Хозяйка? — внутри меня все оборвалось, потому что я хорошо знала этот жест. После него никогда не начиналось ничего хорошего.

— До этого была теория, а сегодня начнем практику, — подмигнула арахна и кинула мне какой-то сверток. — Одевай.

Я развернула его и уставилась на полупрозрачные тряпки, которые даже нижним бельем можно было назвать с большой натяжкой. Покосившись на слегка нахмурившуюся Авраксию, обреченно начала стягивать с себя те рубища, что в последние дни заменяли мне одежду. После чего кое-как влезла в выданный наряд.

— Сойдет, — кивнула арахна и направилась к выходу из камеры. — Следуй за мной.

— Да, Хозяйка, — вздохнула я...

Через несколько минут плутаний по дворцовому комплексу, мы оказались в небольшой комнате, практически все пространство которой занимала большая кровать с мягкой периной.

На кровати развалилась огромная туша Короля собственной персоной...

— Нет! — я мгновенно все поняла и, запаниковав, попыталась отступить к дверям, но наткнулась лишь на крепкую хватку паучьих лапок.

— Прошу прощения, Ваше Величество, Вы не возражаете против небольшого сеанса дрессировки прямо во время обслуживания? — раздался учтивый голос твари.

Я попыталась вырваться, но просто не хватило сил — хватка у паучихи была железная.

— Не возражаю, — махнул рукой обнаженный толстяк, почесывая яйца, и расплылся в омерзительной улыбке. — Даже собираюсь поучаствовать...

В шею последовал укол и... что-то пошло не так. Не было привычной боли и потери сознания. Только ноги начали как-то странно подрагивать, а по животу медленно разливалось тепло.

— На сей раз мы сыграем не через боль, а через наслаждение, — прошептала мне арахна на ухо, отчего по телу пробежала волна истомы и я невольно выгнулась, застонав. — А теперь иди и отработай на этом Хозяине все, чему научилась.

— Да, Хозяйка.

Зачем же сопротивляться, когда тебе настолько хорошо, когда каждое прикосновение вызывает просто волну наслаждения, а окружающее кажется таким легким и красивым?!

Я помню все до мельчайших деталей. Все свои действия, все обостренные наркотиком ощущения, все стоны на этой жирной свинье и вкус той липкой дряни во рту...

На следующее утро я впервые попыталась покончить с собой...

21. Глава 110. Гнездо (Сергей).

Тяжелые двери большого промышленного склада распахнулись с оглушительным скрипом — после катастрофы смазывать их было просто некому. На пороге стояли двое: военный в камуфляжной форме и статная девушка в черной броне.

На военном была усиленная кевларом форма, тяжелые сапоги, бронежилет с полной разгрузкой, маска и шлем с ПНВ. Из-за броника его и так немаленькая фигура казалась еще более массивной и немного горбатой. В руках парень держал тяжелый стрелковый комплекс на базе АК-125 с ЛЦУ, штурмовым тактическим блоком, глушителем и подствольным гранатометом. На поясе у него крепилась кобура с легким ПП 'егоза' со встроенным глушителем и магазином на полсотни патронов. На бедре висел тяжелый боевой нож.

Штурмовик явно нервничал, водя из стороны в сторону дулом вскинутого автомата.

На пару шагов впереди него стояла молодая девушка с красивым, но бесстрастным, словно застывшим лицом. Светлая кожа, платиновые, собранные в тугой пучок волосы и холодные серые глаза резко контрастировали с темной одеждой. На ней было длинное закрытое платье с пышной юбкой-колоколом, воротником-стойкой и длинными рукавами. Кроме платья на девушке были надеты черный нагрудник, латные сапоги и перчатки до локтей. Металл доспехов был матово-черным, словно втягивающим окружающий свет, и покрытый алыми пульсирующими прожилками. Хоть ветра и не было, но юбка девушки слегка колыхалась, создавая ощущение чего-то призрачного и жутковатого, а вокруг ее фигуры словно колыхалась едва заметная черная марь — воздух наполняли невесомые черные нити хищного артефакта.

На левой руке девушки был немного помятый и покрытый царапинами массивный каплевидный щит, а правая держала полуторный меч с крестовидной гардой.

Воздух рядом с ними колыхнулся и начала проступать фигура третьего члена отряда — черноволосого парня в длинном кожаном плаще, из-под которого виднелись простая черная водолазка, темные джинсы и высокие армейские сапоги. В правой руке у него был зажат продолговатый тонкий цилиндр — рукоять артефакта, а на бедре виднелась кобура с таким же, как и у штурмовика, ПП.

— Чисто, — констатировал Дамир, оглядевшись.

Антуанетта тоже это прекрасно чувствовала, так что без задержки направилась вглубь склада, где среди поваленных стелажей была видна насыпь из земли, засохшей глины, бетонного крошева и просто мусора. В насыпи начинался закрученный спиралью тонелль трехметрового диаметра, ведущий куда-то под землю...

* * *

[Сергей]

Страх в нашем деле — один из способов выжить. Главное — держать его в узде.

Я спускался последним не потому что было страшно, а потому что это была самая выгодная для моего класса позиция. Впереди спокойным и размеренным шагом шла Антуанетта.

Так, Серый, отставить! Сосредоточься на окружении!

Я отвел взгляд от фигуры девушки и еще раз внимательно осмотрел стены туннеля. Бросил взгляд назад. Ничего. Тихо и пусто. Ровный полукруглый проход. Конечно, Антуанетта и Дамир засекли бы неприятеля еще на подходе, но лучше я перестрахуюсь.

Черт, как же неудобно...

Я с легкой завистью посмотрел на идущих впереди. Оба прекрасно видели в темноте, а мне приходилось пользоваться ПНВ. Хорошо хоть модель выдали поновее, а не тот громоздкий трешак, что был в учебке. Так, вполне себе компактный аппарат из двух окуляров.

Идущая впереди Кукла подняла руку со щитом, и мы с Дамиром мгновенно замерли. Он тут же отступил в сторону, буквально растворившись в темноте, а я припал на колено, беря проход впереди на прицел. Палец уже давно щелкнул предохранитель, а глаза высматривали любое подозрительное движение.

Мозг практически отключился, превратившись во что-то вроде калькулятора, отсчитывающего количество патронов, гранат и обойм. Один патрон заряжен, тридцать в рожке. К рожку для экономии времени изолентой примотан еще один, с бронебойными. Осколочная граната в подствольнике. Не думаю, что пригодится в туннеле, но на всякий случай лучше пусть будет под рукой.