Приманка для дракона

— Ну что ты, дорогая? Как ты только подумать обо мне могла так плохо? Да ты мое солнце, моя луна, мое звездное небо...

Пользуясь тем, что Вулфрик временно оказался занят, Джакоб молнией метнулся к Руперту и схватил его за рукав.

— Бежим!

Возможно, иные рыцари и сочли бы бегство с поля битвы позором, но виконт вовсе не горел желанием еще раз испытать на себе силу кулаков Вулфрида. Руперт облизнул разбитую губу и бросился вслед за Джакобом.

Уже оказавшись на приличном расстоянии от площади, барон осмотрел своего спутника. Левый глаз виконта заплыл, губа кровоточила, разбитый нос увеличился в размере раза в два. Мало кто признал бы сейчас в избитом бедолаге блестящего виконта.

— Позвольте, я осмотрю вас, — предложил Джакоб. — Похоже, что нос, слава богам, не сломан. Так, расквашен слегка.

Руперт прошипел сквозь зубы ругательство и злобно сплюнул.

У уличного колодца виконта кое-как удалось привести в должный вид. Ни заплывший глаз, ни распухшие нос и губа никуда не делись, но кровавую юшку с лица Руперт смыл. Выглядел он до того жалко, что при каждом взгляде на него Джакоба начинал разбирать смех. " И это заносчивый виконт Вирнольский! — довольно думал барон. — Избит каким-то типом непонятного происхождения!" Несмотря на то, что беглецов обнаружить пока не удалось, настроение Джакоба улучшалось с каждой минутой.

— Здесь совсем рядом второй храм, — вспомнил он. — Проверим там?

Виконт на мгновение замешкался, но отступать было некуда и пришлось согласно кивнуть.

На его счастье, в небольшом храме было совсем пусто. Служитель, совсем дряхлый седобородый глуховатый старичок, долго не мог взять в толк, чего знатные господа желают от него.

— Бракосочетание? — недоуменно повторял он. — Но я не могу благословить союз двух мужчин, даже не просите! Нет-нет! Такое противно богам, ведь от подобных браков дети не рождаются. Вот как найдете себе каждый по женщине, тогда и приходите.

— Издеваетесь? — свирепел виконт. — Я давно уже женат!

Священник в ответ взглянул на него с укоризной.

— Тем более, дитя мое, ты должен понимать противоестественность вашей греховной связи.

Виконт в бешенстве затопал ногами, а барон понял, что пора ему вмешаться. Если пустить общение этих двоих на самотек, то день грозил закончиться пренеприятнейшим образом. Служителей оскорблять не дозволялось никому.

— Отец, мы с господином виконтом вовсе не собираемся сочетаться браком.

— И правильно! Тем более, что у вас уже имеются жены. Или нет? Увы, с возрастом память стала меня подводить. Кажется, этот милый юноша все же сказал, что супруга у него есть. Возвращайся в лоно семьи, сын мой. Твоя жена — святая женщина, раз терпит наклонности супруга.

Джакоб хмыкнул, когда священник назвал виконта "милым юношей", и скрипнул зубами при упоминании о святости Юты, но сдержался. Руперт к тому времени уже побагровел от гнева и только бессвязно бормотал:

— Гнусные намеки! Нелепые обвинения! Меня, виконта Вирнольского, подозревать в этакой пакости! Не позволю!

— Отец, — проникновенно произнес барон, поняв, что спорить со священником бесполезно, — мы прониклись вашими речами и осознали пагубность нашей связи. Но вы позволите задать вам еще один вопрос?

Тут их бестолковый разговор оказался прерванным самым неожиданным образом. К служителю подлетел запыхавшийся мальчонка лет пяти и сунул ему сверток.

— Вот! Нона велела вам отнести, вы дома позабыли!

Священник развернул кусок белоснежного холста и извлек из него ритуальную чашу.

— Надо же! Дома, говоришь, оставил? А как она у меня дома оказалась?

— Так вы же сами вечером принесли, чтобы Нона ее почистила!

— Можно уходить отсюда, — шепнул барон виконту. — Зря только время потратили. Без чаши заключить свадебный обряд не мог даже столь забывчивый служитель.

Виконт к тому времени уже ничего не говорил, лишь открывал и закрывал беззвучно рот, точно рыба. Лицо его по цвету напоминало отварную свеклу. Испугавшись, что спутника вот-вот хватит удар, Джакоб потащил его к скамейке под яблоней у колодца, а затем принялся плескать ему в лицо ледяной колодезной водой. Постепенно Руперт пришел в себя и даже смог нормально разговаривать.

— Остался еще один храм, — пробурчал он. — Надеюсь, там служитель окажется вменяемым. И обойдется без нервных женихов.

Часть текста удалена

16

После долгих споров и препирательств было решено, что Леона продолжит путь под видом парнишки-южанина.

— Лишь бы вас не приняли за слугу, — переживал Клаус.

— Ничего страшного, даже если и примут, — легкомысленно отозвалась Леона.

Отто неодобрительно поджал губы.

— Это вы сейчас так говорите, — заметил он, как только в споре образовалась пауза. — А если кто-нибудь из зазнавшихся богачей вытянет вас плетью поперек спины? И ведь нам придется за вас в таком случае вступиться.

— И вовсе не нужно за меня заступаться, — сердито прервала Леона. — Переживу как-нибудь.

— А вашей репутации будет нанесен невосполнимый ущерб, — гнул свое секретарь. — Это же скандал: девица, путешествующая в обществе мужчин, ни с одним из которых она не связана родственными либо брачными узами.

— А что, это выход! — внезапно оживился Агидиус, которому вопрос репутации Леоны тоже не давал покоя еще с ночи побега. — Вы можете жениться на госпоже Леоне, господин Отто. Или господин Клаус. Или даже сам господин Стефан.

— Хватит! — вспылила Леона. — Я не собираюсь замуж ни за одного из вас. Никогда! Даже если других претендентов на мою руку не будет вообще!

— Но как вы не понимаете, — расстроился паж, — это ведь такая прекрасная возможность оставить вашу репутацию незапятнанной! Получится, что вы путешествовали с супругом.

— Я не могу жениться без согласования этого вопроса с его сиятельством, — быстро вставил Отто.

— И я не могу, — сообщил Клаус. — Я пообещал свое сердце прекрасной Эрне.

— Вот видите! — обрадовалась Леона. — Никто из них вовсе не горит желанием сочетаться со мной узами брака. Да и вы, любезный Агидиус, помниться, тоже не пришли в восторг от подобной мысли.

— Но я...

— Помню-помню. Я слишком стара для вас.

Пока длилось препирательство, Стефан ухитрился незаметно встать из-за стола и покинуть трактир. Вскоре он вернулся, сжимая в руке какой-то сверток.

— Что это? — с любопытством спросила Леона.

— Это для вас.

Из простой беленой ткани сначала показался шитый золотом головной убор, а потом посыпались на стол украшения.

— Вот это да! — восхищенно выдохнул Агидиус. — Сколько же вы за все это заплатили?

Его вопрос Стефан оставил без ответа. Он поднял цепочку с подвеской из тигриного глаза и надел ее Леоне на шею.

— Нет-нет, я не могу принять такие подарки, — запротестовала девушка.

— Это не подарки, — возразил драконоборец. — Можете считать, что я одолжил вам эти побрякушки. Зато южанина, увешанного драгоценностями, никто уж точно не примет за слугу.

В результате Леона обзавелась новым головным убором, парочкой подвесок, перстнем и тяжелым браслетом с эмалевыми вставками и резными рунами на нем.

— Ну вот, — довольно произнес Стефан, — теперь мы можем выдать вас за младшего сына советника правителя от пятой жены.

Эти слова привели Леону в смятение.

— Как это — от пятой жены? — удивилась она.

Мужчины дружно усмехнулись, а паж слегка покраснел.

— На юге принято многоженство, — ничуть не смущаясь, пояснил Отто. — Господин Стефан хорошо придумал. Сыновья первой жены — наследники, за одного из них вас бы не приняли. А так у знающих людей вопросов не возникнет. Всякому понятно, что юноша принадлежит к знатному роду, но сам сказочным богатством похвастать не может. Если вдруг кто поинтересуется, каким ветром занесло вас в графство, отвечайте, что с детства мечтали повидать свет и упросили отца отпустить вас в путешествие.

Часть текста удалена

Утром путники поднялись по-деревенски, с рассветом. Агна уже хлопотала у печи, Габи, позевывая, сидела на лавке и таращила глаза на странных гостей, пользуясь тем, что уж теперь-то ее точно никто спать не погонит. Вкусно пахло свежеиспеченным хлебом.

— Скажи, Мервик, а в какую сторону дракон полетел? — умывшись, спросил Отто.

Староста уверенно махнул рукой, указывая направление.

— Значит, к Кривым Соснам, — сориентировался Отто.

— Пожалуй, что так, — согласился Мервик. — Там еще Запрудное есть, но чуть в стороне. А он аккурат над Соснами пролететь должен был. Агна, ты господину Отто и его друзьям пирогов с собой приготовила?

— А как иначе? — отозвалась Агна. — И с грибами, и с сыром, и с яблоками, сладкие. Уж не оголодают по дороге.

— Не стоит беспокоиться, — принялся отнекиваться Клаус. — У нас достаточно припасов, мы ни в чем не нуждаемся.

— До Кривых Сосен путь неблизкий, — весомо произнес староста. — Хорошо, если засветло доберетесь. Так что пироги вам точно пригодятся.

Габи тем временем осторожно бочком подвинулась поближе к Леоне и несмело протянула ручонку к браслету.

— Нравится тебе? — усмехнулась девушка. — Красивый, да?

Габи застенчиво улыбнулась. Леона попробовала снять украшение, но оно, как и вчера, не захотело стягиваться с кисти. Девушка нахмурилась. Она прекрасно помнила, что никаких хитрых застежек на браслете не было. Более того, надевала она его сама, и золотая побрякушка свободно скользнула на руку. Вчера Леона списала невозможность снять браслет на свою усталость, на невесть отчего отекшее запястье, но теперь поняла, что дело в самом украшении. Оно никак не желало покидать новую хозяйку. "Надо спросить у Стефана, где он взял эту вещицу", — подумала девушка. Но при большом скоплении народа задать вопрос не решилась.

Позавтракали быстро, распростились с гостеприимными хозяевами и покинули уже оживавшую деревню. Леона обратила внимание, что по пыльной дороге к колодцу сновали с ведрами только мужики. Прав оказался староста, дракона здесь испугались знатно.

Между тем спутники девушки принялись спорить, решая, какой дорогой проще добраться до Кривых Сосен. Отто пояснил, что в деревеньку ведут два пути: один — широкий, проторенный, но более длинный, им пользовались крестьяне; второй же представлял из себя узкую тропку через лес.

— На землях его сиятельства все равно ведь нет разбойников, — доказывал Клаус. — Да и от замка мы не столь уж далеко отъехали. Следовательно, дорога через лес безопасна.

— Разбойников нет, — соглашался Отто. — Собственно, им и грабить-то здесь некого. Ну разве что мешок брюквы или корзину яблок отнять можно, но какой разбойник ради такой добычи даже почешется? Но я все равно выбрал бы кружный путь.

— Но тогда мы не доберемся до этих Сосен к закату!

Стефан в спор не вмешивался, но и останавливать его, похоже, не собирался.

— И все-таки ехать через лес не рекомендую, — упрямо стоял на своем секретарь.

— Да что там такого страшного, в этом лесу? — не выдержал и спросил Агидиус.

Отто ответил не сразу. Лицо его помрачнело, он пожевал губами, будто старик, а потом бросил нехотя:

— Ничего.

— Тогда поехали напрямик, — решительно заявил Клаус и первым свернул на узкую тропу.

Странность Леона отметила не сразу. Поначалу ничего удивительного она не видела: тропа и тропа, достаточно удобная, чтобы ехать верхом друг за другом. Солнце светило сквозь кроны высоких деревьев, согревая ласковым теплом. Пахло приятно, сухой древесиной, травами и чуть-чуть пылью. Путники сделали небольшой перерыв на обед, умяли пироги Агны, запили их водой и последовали дальше. Говорить отчего-то не хотелось, потому и обедали, и ехали в молчании.

Дальнейшее случило неожиданно. Внезапно поднялся ветер, раскачивавший ветви деревьев, пригибавший молодую поросль к земле. Небо заволокло тучами, потемнело и стало ясно: сейчас хлынет ливень. Путники прижались к холкам лошадей и принялись озираться в поисках укрытия, где можно было бы переждать грозу. На землю упали первые тяжелые капли, а лошадь Клауса внезапно испуганно заржала и поднялась на дыбы. Спешиться пришлось всем. От громового удара заложило уши, ярко блеснула молния, а потом стало темно, словно ночью.

— Надо бы спрятаться, — озабоченно произнес Клаус.

— Не сходите с тропы! Ни в коем случае не сходите с тропы! — в панике выкрикнул Отто.

— Да что здесь происходит? — не выдержала Леона. — Господин секретарь, вы явно знаете что-то, о чем не хотите нам говорить.

Ответить Отто не успел. Перед путниками будто из-под земли вырос невысокий морщинистый седобородый старичок в островерхой красной шляпе.

— Приветствую вас, добрые люди, — произнес он скрипучим голосом.

Путешественники вразнобой поздоровались с ним.

— Погода-то портится, — продолжал старичок, переводя хитрый взгляд черных глаз с одного лица на другое.

Под этим взглядом Леона поежилась. Вроде бы и не случилось ничего, а по коже побежал озноб и сердце сжалось в испуге.

— Портится, — поддержал разговор Отто. — Так мы поедем поскорее, авось и успеем до ливня к деревне.

Девушка успела удивиться его словам: понятно ведь было, что ливень хлынет с минуты на минуту и ни в какую деревню они до его начала не успеют, а потом обратила внимание, что старичок стоит не на дорожке, а немного сбоку, на слегка пожухлой траве. Секретарь меж тем потянул своего коня за поводья, пытаясь пройти вперед, но животное заартачилось, встало, будто вкопанное.

— Так не желаете ли переждать дождь в тепле и уюте? — предложил странный незнакомец.

— А вы живете где-то поблизости? — обрадовался Агидиус.

И намеревался уже шагнуть к старичку, но Отто предупреждающе прошипел:

— Стойте на месте!

Незнакомец прищурился, произнес укоризненно:

— Неужели промокнуть желаете?

И тут же, будто в подтверждение его слов, громыхнуло так, что путники непроизвольно втянули головы в плечи, а лошади испуганно заржали.

— Знатный ливень начнется, — спокойно, словно бы ему и дела ни до чего не было, заметил старичок.

Отто стиснул зубы и покрепче перехватил поводья. На лицах Агидиуса и Клауса читалась растерянность: пересидеть непогоду в тепле и уюте хотелось, но и ослушаться секретаря они не осмеливались. А Леоне невесть отчего внезапно стало так страшно, как не было еще никогда в жизни. От ужаса подкашивались ноги и даже зубы клацали. И тут заговорил молчавший до сих пор Стефан.

— Пожалуй, мы все же пойдем своей дорогой, — произнес он, и в голосе его слышалась насмешка. — А ты, уважаемый, ступай своей.

Старичок нахмурился, сморщенная рука его с длинными ногтями на худых, будто иссохших, пальцах крепче сжала деревянный посох. Леону обдало ледяной волной. А потом незнакомец сделал шаг назад и поклонился.

— Поезжайте, господин, — приторно-ласково пропел он и исчез, словно его и не было.

Тут же, словно по волшебству, разошлись тучи, утих ветер и ласковое солнце обогрело продрогших путников.

— Кто это был? — дрожащим голосом спросил Клаус.

— И почему он ушел? — поинтересовался Агидиус. — Я уж думал, он от нас не отстанет.