Девушка усмехнулась моей диковатой манере изъясняться и, взглянув еще раз на дорогу, недоуменно ответила:
— Так вы же в нее и едете! Еще километр и на месте.
— Ой, спасибо! С удовольствием бы с такой очаровательной девушкой побеседовал, но приятель меня потом поколотит. До свидания и любви вам!
Девушка уже в голос рассмеялась и махнула мне на прощание. Федька болван — не мог понять, где едет, а я вот молодец — девушке настроение на полдня приподнял. Это вам не запугивать, попробуйте-ка развеселить испуганного, да еще и незнакомого человека за одну минуту если вы не ангел? То-то! Так что я прямо по-гусарски, как на боевого коня, заскочил в машину и крикнул Феде:
— Трогай, нас ждет матушка Земля!
— Эк на тебя женский пол действует, прям как обкуренный, — съехидничал друг, но послушно поехал вперед.
Вскоре мы топтали почти ничем неприметный пятачок луговой земли недалеко от деревни, знакомой нам по изнанке. Но на мой ангельский взгляд было видно, что даже трава здесь растет немного гуще и выше, чем в округе.
— Так, примерно в этих границах, — я наполеоновским жестом очертил круг метров в сотню диаметром.
— Эй, начальник, трубку будем целиком закапывать или раздробим? — переспросил Федя.
— Тебе же сказано, чем мельче будут части, тем быстрее они здесь промоются потоком, — продолжал я важничать.
— Ну, тогда и беги за камнями, раз сразу не догадался, олух небесный! — Федька больше не выдержал и в открытую надо мной насмехался.
Пришлось "понурив крылья" тащиться к обочине дороги. На лугу, и в самом деле, ничего подходящего не виднелось. Вернувшись с двумя увесистыми булыжниками, я застал друга в лежачем положении, впитывающим солнечные лучи своим мохнатым пузом. Скосив на меня один глаз, он удивленно прошамкал соломинкой во рту:
— А не легче было там трубочку-то размячкать, чем переть сюда двадцать килограмм столь ценного строительного материала?
— Не легче, — важно насупившись, я отмел все инсинуации насчет моей тупости. — Ни одна крошка не должна остаться вне этого круга. Так что лучше перестраховаться.
Вскоре трубка завершила свое существование под мерными ударами камней, и мы занялись захоронением кусочков по всей намеченной территории — просто ходили и, надрезав дернину ножом, втыкали туда обломки. Завершив эту процедуру, я встал на краю круга и заявил:
— Федя, мы только что снизили потенциал инферно в этой стране на целых... — я задумался, насколько же эффективной была наша операция, и грустно подвел итог. — Примерно на одну тысячную промилле.
Физик аж присвистнул:
— Так это ж нам еще миллион трубок нужно уничтожить?
— Федь, ты не правильно понял задачу. Нам нужно только склонить чашу весов в лучшую сторону и удержать мир от очередного соскальзывания в пучину инферно. А для этого порой и капли достаточно. Тем более что всю энергию власти просто невозможно стереть с материи, — я отчаянно пытался воодушевить своего соратника на дальнейшие подвиги. — И потом, может, мы найдем еще что-нибудь весомее.
* * *
Я сам не знал, насколько окажусь прав. Мы действительно нашли кое-что сильней, но и задача усложнилась многократно. Однако сначала мы праздновали наш маленький успех, а потом тралили Сэйлар на предмет нахождения хозяина моего реального тела. Женька еще блуждал недалеко от столицы и как минимум неделя в запасе у меня была. Федька все мечтал поделиться нашими успехами со Славкой, но я его умолял под страхом СР-ного возмездия. По идее мне вообще все нужно было делать самому, но я понял, что без такого помощника как мой лохматый физик я проколюсь на первой же старушке, что почти и произошло в музее. Поэтому сразу же испросил "в верхах" разрешение на приятеля, но на большее нам рассчитывать не приходилось.
Очередные наши хождения по инфернальным мукам начались, когда Федька наткнулся на одно, очень компактное, но интенсивное темное "пятно" — чуть ли не черную дыру в изнанке прямо в одной из фешенебельных новостроек посреди Москвы. Отойдя на всякий случай, мы перешли на нормальное видение. Эта дыра зияла на месте пентхауза на вершине шикарного многоэтажного дома. Мы осторожно просочились сквозь стены. Кольцо защиты работало нормально. Так что, примерно помня эпицентр "дыры", мы обнаружили коллекцию холодного оружия в шикарно обставленном кабинете.
Я внимательно всматривался в сабли, небольшой меч, кинжалы и дротики, пытаясь понять, откуда идет такое мощное излучение, и не сразу заметил, что Федька замер в углу комнаты с отвисшей челюстью, уставившись на сидящего за безразмерным столом человека.
— Ты чего? — сообразил я, что дяденька, видимо, знаком моему приятелю.
— Да ты хоть знаешь, кто это? — Физик продолжал смотреть на мужичка как кролик на удава.
— Не знаю и знать не хочу. От таких "дяденек" одна морока в астрале. Хорошо еще хоть большую часть инферно себе прибирает. Представляешь, какая чертям лафа такого вот к ногтю прижать? Смотри, какую пару они с артефактом образовали. Непонятно кто кого поддерживает и кормит своими эманациями.
— Но он такой солидный, благообразный... — все еще сомневался на счет сущности клиента Федька.
— Ага, а где ты видел неблагообразных отцов народов, радетелей отечеств и надежд прогрессивного человечества? Власть — она во всех обличиях власть, и устоять перед влиянием инферно могут только очень неординарные души.
— Да, — пригорюнился друг. — Я бы наверно не устоял.
— Недооцениваешь ты себя, Федюня. Ты уже раз устоял, или забыл про клады? — успокоил я приятеля, подумав про себя: "А вот ты, балбес крылатый, не устоял — сразу в мессии попер!" Но самокритикой заниматься было некогда, да и неохота, так что я перевел мысли моего криминального компаньона на нужный лад. — Лучше давай думать, как определить, что так сильно фонит инфернальной энергией?
— Так разве не ясно? Вон сколько оружия понавешано.
— Не предлагаешь ли ты вывозить отсюда весь этот арсенал? — наконец и мне удалось съехидничать.
Друг признал свою недогадливость, и мы закрутились вокруг стенки, так и сяк рассматривая ее во всех плоскостях и под всеми углами. Было очень трудно определить, что являлось источником, так как экспонаты коллекции висели весьма плотно. Но, в конце концов, мы решили, что наша цель небольшой выгнутый меч или, скорее, сабля в ножнах. Очень старая и неказистая на вид — время ее явно не пожалело. Но присмотревшись, мы сообразили, что ножны были когда-то инкрустированы загадочной вязью, а потертая рукоять украшена золотым набалдашником.
— Что же за ней кроется? — задумчиво разглядывал ее Федька. — Не удивлюсь, если эта штука окажется каким-нибудь древним булатным мечом.
— А мы внимательно ее запомним и отдадим сведения навигатору или нашим ангелам для поиска, — предложил я. — Может, чего и наскребут по астралу. А теперь, какие будут предложения по извлечению и ликвидации черной дыры?
Приятель только возмущенно на меня посмотрел:
— Ты хоть соображаешь, куда лезть собираешься?
— Понятия не имею. Подумаешь, дом какой-то высокий, — и, заметив, что приятель понял, что я над ним издеваюсь, серьезно продолжил. — Это очень хорошо охраняемая территория какой-то очень большой шишки на ровном месте. Причем, как я понимаю, извлекая эту штучку, мы можем подорвать могущество данной шишки. Уж не знаю как, но этот дядя не просто так заимел сабельку.
— У меня даже никаких намеков нет, как сюда пролезть, не то что саблю умыкнуть.
— Тогда давай искать эти намеки, — предложил я, и мы приступили к подробному исследованию здания.
Я попытался начать поиски с головы хозяина кабинета, но там было столь темно и мрачно, что спасовал. Единственное полезное, что вынес из краткого общения, дяденька не очень часто здесь бывал. Оказалось, что его семейство жило где-то дальше от центра.
— Федя, не понял, — спросил я приятеля. — Что за место, деньгами называется и где денежные мешки живут?
— Ха! Так это ж Рублевка, — усмехнулся приятель. — Ты что не знал?
— Что не знал? — удивился я. — Что это место, весьма густо заселенное клиентами инферно? Кстати, туда мы еще не наведывались?
— Нет, не наведывались, а надо бы.
— Ладно, туда еще успеем. Пошли сначала тут обстановку изучать, — не позволил я сбить себя с толку.
Мы, как универсальные муравьи или крысы, пробежались по всем коммуникациям, охранным системам, парковкам и т.д. и т. п. В результате мы довольно ясно представляли себе, что это, конечно не банк, но аккуратно влезть сюда без использования ангельских штучек не получится.
Еще через пару дней мы, уже в реале выходили на дело. Все вроде было продумано, но предугадать действия людей было сложно, так как они, как известно, зачастую абсолютно непредсказуемы. Мы подъезжали к зданию на арендованной по подложным документам Тойоте. Машина была, конечно, неказистая для такого места, но "фэйс-контроль" со скрипом должна была выдержать. Могут же здесь обитать где-нибудь в полуподвальном помещении отпрыски, ездящие на трехлетней старухе среднего класса? С другой стороны, такая машина не должна была вызвать излишнего внимания у охраны.
Въехав на пункт контроля, мы предоставили две "Бендеровские" красные корочки. Я, может и не Вольф Мессинг, но и не реальный лох: целый день тренировался и на Федьке, и на других людях, внушая им, что я то работник внутренних органов, то слесарь ЖЕКа, то министр финансов. На десятый раз я почувствовал, что даже Федька не может сопротивляться моим уговорам.
Но все равно мы дрейфили. Во-первых, в охране тоже тертые калачи сидят, а во-вторых, мне нужно было внушать за двоих. Вникнув как можно подробнее в жизнь огромного дома, мы представились работниками службы внутренней безопасности, которым нужно устранить неисправность в цепях камер наблюдения. Охранник внимательно изучил Федькину старую университетскую зачетную книжку под моим, не менее внимательным контролем, а затем, счастливо улыбнувшись, отдал корочки и поднял шлагбаум.
Мы не спеша проехали на заранее присмотренную гостевую стоянку и прошли к лифтам. Дальше настала очередь физика. Он прошел чуть в сторону, к электрическим щитам. Надо отметить, что здесь он орудовал получше любого ангела. Хоть в лифтах и устанавливались магнитные ключи, а вся система выведена на охранку, шкафы были слабым местом, так как ключи к ним оказались вполне обычными.
Федя возился недолго. Вскоре дверки были вскрыты, а мы, как настоящие настройщики охранной электроники, отключили все магнитные запоры в лифтах, а заодно и в интересующей нас квартире, руководствуясь подробными сведениями, добытыми с изнанки. На нашей стороне было еще то, что сейчас квартира пустовала.
Прикрыв электрошкафы, мы деловито вызвали, ставший послушным лифт и взмыли на самый верх жилищного колосса. Было просто жутко от того, если мы проколемся — вокруг только охраны полсотни человек, не считая других служб, а на ошибку мы, как Штирлиц (или кто там еще) права не имели. Но пока все шло гладко. Лифт, тихонько звякнув мелодичным колокольчиком, радушно распахнул двери на верхнем этаже.
Мы, не задерживаясь, прошли к нужной двери. Она открылась без какого либо сопротивления, словно приглашая. Надо отметить, мы позаботились и о камерах наблюдения в коридорах. Но отключать их было бы просто опасно, поэтому мы пошли по более простому пути, изменив собственный облик. Нет, мы не стали одевать страшные чулки или рваные лыжные шапки. Просто, почти за ту же цену приобрели некоторые макияжные принадлежности и, проконсультировавшись где надо, временно подправили себе носы, брови, щеки, высоту каблуков и прически. Надо сказать, что грамотное использование косметики привело к тому, что мне буквально пришлось заставлять себя признавать своего приятеля в странном типе, постоянно преследующем меня. Успокаивало то, что чувство было взаимным, а если учесть заблуждения приятеля между мной и Женькой, то Федьке можно было только злорадно посочувствовать.
Я уже счастливо распредставлялся, какие фотороботы, насоставляет охрана по нашим лицам, да еще после моего внушения, но был быстро приведен в чувство нхорошим тычком под ребра:
— Эй, пьяный мастер, пошевеливайся!
Я запретил Феде брать "сабельку" со стенки. Мне его психическое здоровье было дороже своего. Так что я, преисполненный значительности, исполнил самый главный акт в этой пьесе: торжественно снял со стенки потертую сабельку и погрузил ее в специально под ее размер приготовленный саквояжик с электроинструментами.
— Как говаривал ваш великий актер: "без шуму и пыли, Лелик!" — довольно заявил я, закрыв сумку с инструментами. — На выход, маэстро!
Я наивно полагал, что на этом все сложности остались позади, и, если бы не Федька, рявкнувший на меня: "А ну заткнись, большой позор малой сцены!", то еще неизвестно, чем бы закончился наш поход. Вышли-то мы из квартиры без проблем, а вот войти в лифт не смогли. Я вдавил кнопку вызова, но лифт остался мертвым, не реагируя ни на какие мои "увещевания". В отличие от моих хаотичных метаний, Федя быстро стал просчитывать ситуацию, метнувшись обратно к двери в свежеограбленную квартиру.
— Этого я и опасался, — расстроенно заявил он, дергая ручку.
— Чего опасался?
— У них дублирующая система. Понимаешь, когда дверь остается открытой определенный промежуток времени, то вполне может включиться дополнительная цепь, которую мы успешно прошляпили. Может еще и лифт просигналил, но его я не отключал насовсем...
— Феденька, и что же теперь? — я почувствовал себя, как деревенская баба на сносях, со страха не знающая, куда спрятать свое выпирающее пузо. Моим "пузом", конечно, была сабелька.
— Переходим к плану "В", — спокойно сказал друг и пошел ковыряться к щитку рядом с лифтом.
— А каков у нас план "В"?! — в панике я никак не мог сообразить, о чем речь.
— Есть возможность вырубить весь свет и сматываться по лестнице, — невозмутимо ответил физик.
— Нет! — вдруг мои панически скачущие мысли наскочили на оригинальное решение. — Мы же монтеры, ремонтирующие неисправность. Ты что, забыл?
— Ну и?
— Ну, ну — качели гну! Как только охрана появится здесь, я начну их "просвещать" насчет лифтов. От тебя требуется только техподдержка. Понял?
— Понял, Акопян ты наш, — и то, что подразумевалось под Федькиной рожей, расплылось в жутковатой гримасе, долженствовавшей изобразить довольную усмешку. Да, не только омолаживающие подтяжки, но даже и вполне невинный временный грим может совершить такое вот жутковатое чудо с физиономией.
— Ты смотри, осторожней тут рожи крои, а то, что будешь отвечать охраннику, если он спросит, с чего у тебя ус отклеился?
Пока мы так нервно перехихикивались, пытаясь скрыть мандраж, второй, не испорченный нашим тлетворным влиянием лифт ожил и звякнул, являя нашим взорам двух, непонятно как туда вместившихся дяденек в серой форме. Сообразив по знакомому обмундированию, что это к нам на огонек сигнализации заглянула стража, мне захотелось спеть известную песню: "Ох, рано встает охрана!", но я собрался, хорошенько "вспомнил", что мы аккредитованные спецы по охранной электронике, и представился монтером агентства "Перепупкин и провода", в полном соответствии с разработанной легендой. На что "близнецы из ларца" вполне благостно сдвинули бровки и уставились в протянутые корочки.
