Зелёный рассвет

— Не смотри на меня! — послышалось из панциря.

— Где здесь можно переночевать? — медленно и внятно проговорил Халан. — Пусть твои бойцы отведут нас в такое место.

— Ночевать... да, да, пустые комнаты, — забормотали в панцире. — Вас отведут. Нам нужны люди. Много людей. Сильные бойцы. Дикари...

— Мы не дикари, — нахмурился Фрисс. — Вы что, все пять тысяч лет просидели в этой норе?

— Это город! — Аттона выглянула из панциря. — Наверху нельзя жить! Только мутанты вроде вас...

— Нет, — покачал головой Халан. — Как дойти до кислотного озера? Есть отсюда выход?

— Выход? Нет, нет, — правительница пещеры прижала скрюченные ладони к груди. — Нет никакого выхода. Там — грибы, там — Паучьи Шахты... нельзя пройти, никто не может пройти! Здесь нет никакого выхода...

...Двое бойцов остановились перед тёмным дверным проёмом. Фрисс вошёл внутрь, огляделся, но не увидел ничего, кроме голых стен и грязного пола. "Ничего, сойдёт," — подумал он, выглядывая наружу. Оттеснив бойцов, у двери столпились полуголые жители.

— Мутанты! — крикнул кто-то, не решившийся подойти так близко.

— Мы не мутанты, — Фрисс показал пустые ладони. — Мы пришли издалека и хотим отдохнуть. Тут есть вода? Я бы умылся.

Жители переглянулись и зафыркали.

— Умыться, — передразнил кто-то из них. — Грязный мутант хочет воды... Ещё не хватало тратить на них воду!

— Мы готовы меняться, — пожал плечами Речник. — Вот, возьми. Ты совсем тощий. Кажется, вы тут не очень сытно едите.

Он протянул жителю кусок ирхека, но пять рук вцепились в ломоть раньше, чем насмешник прикоснулся к нему. Посыпались крошки. Мальчишка лет семи, протиснувшийся сквозь толпу, упал на колени и принялся слизывать их с земли.

— Отдай! — кто-то подобрался слишком близко и дёрнул за ремень сумы. Ворчащая толпа придвинулась почти вплотную.

— Где вода? — Фрисс посмотрел в тусклые глаза и отшвырнул жителя к стене. Его мутило.

— Вода, вода... — пробормотал кто-то, передразнивая Речника. Все попятились, на ощупь находя двери и исчезая в темноте. Кто-то напоследок плюнул Фриссу под ноги. Речник покачал головой и повернулся к Халану.

— Умойся, — правитель держал на ладони большой водяной шар. — Тут это не принято. Наверное, у них не так много воды, чтобы ей делиться.

Речник зачерпнул холодную влагу и вылил на голову.

— Странно, — сказал он. — Ещё не поздно, а я еле на ногах стою. Будто камни таскал.

— Разложение, — кивнул Халан, протянув ему кусок ирхека. — Сильно давит на голову. Оно тут повсюду, даже воздух отравлен. Нельзя было им оставаться под землёй...

— Что с ними? — спросил Речник. — Они все не в себе! Но тут Старое Оружие, и всё построено из рилкара, и одежда, и этот свет... Это в самом деле наши предки? Вот такие?

Он откусил от ломтя, и в голове немного прояснилось.

— Это они построили Старый Город? — выпалил он, едва проглотив ирхек. Халан кивнул.

— Это тоже... старое сооружение. Одно из убежищ, в которых люди Тлаканты пересидели Применение. Увидеть его вблизи — большая удача, но... — он устало провёл ладонью по глазам. — Досадно думать, что мы опоздали на пятьдесят веков.

Фрисс откусил ещё немного. С каждой проглоченной крошкой мысли прояснялись, и даже вокруг как будто светлело.

— А что, кислотные сарматы правда существуют? Никогда о таких не слышал!

— Как правитель, я тебе скажу, что Искрейя говорила только правду, обо всех и обо всём, — хмыкнул Халан. — А так — тоже слышу впервые. Но могу представить себе, что сарматам нужен хашт для каких-то производств, и часть их добывает его. А чтобы не рисковать понапрасну, они направленно мутировали — выглядеть стали странно, зато кислота их не жжёт. У сарматов такие мутации — обычное дело, всё равно, что человеку переодеться... Ну вот, ты уже отдышался. Если б знать, я прихватил бы флягу кислухи, от неё ещё быстрее приходят в себя.

— А мне пока нельзя пить, — пожаловался Речник. — Мне тут флоний вкололи. Кстати, тебе ампула флония не нужна? Для Орины, или для жителей, если кто облучится...

— Так! И что ты, Фриссгейн, мне не успел рассказать, а? — Халан впился в него хищным взглядом, и до полуночи Речник рассказывал о походе в Старый Город, Гедимине и его легендарном поиске. Халан только успевал качать головой.

— Он, наверное, тоже мутант, как кислотники? — предположил Фрисс, завершив рассказ. — Из него можно двух обычных сарматов вылепить... Мутировал, чтобы скафандр его не расплющивал?

Халан засмеялся. Речник даже вздрогнул от неожиданности.

— Да нет, Фриссгейн. Это как раз первичная форма, тот вид, который сарматам и положено иметь. Это современные — мутанты. А Гедимин — настоящий Древний Сармат, переживший две войны и одно Применение. Я такого видел всего один раз, их вообще осталось несколько сотен. Это с ними люди воевали трижды до Применения, с такими вот существами, которых сами же и создали. Гедимин, кстати, наверняка помнит те времена, когда люди были выродками и держали его народ в рабстве на рудниках и ядерных могильниках... Да, я удивлён, что он так хорошо с тобой обошёлся!

Фрисс покосился на дверной проём — аскес снаружи притихли надолго. "Вот с этими вот он жил, у них был в плену," — Речник стиснул зубы. "Теперь объясняй ему, что люди не такие..."

— Я помогу ему в поиске, — твёрдо сказал он. — За себя и за своих... предков. Халан, а о чём его можно расспрашивать, чтобы он не обиделся? О войнах, наверное, нельзя...

Правитель покачал головой, с трудом скрыл усмешку.

— А ты удачлив, Фриссгейн. Найти Древнего Сармата! Спрашивай обо всём, только осторожно и понемногу. А я потом почитаю твои записи. Со мной-то он говорить не захочет. Не получать же мне дозу облучения, чтобы с ним поладить...

Снаружи раздался оглушительный вой. Он тут же затих, но спустя несколько мгновений зазвучал снова. Зашуршали подошвы сандалий. Пещерные жители, подхватив прозрачные мешки, выбирались из домов и убегали по коридору. Фрисс вопросительно посмотрел на Халана. Тот уже поднялся на ноги и подобрал дорожную суму.

— Посмотрим, что их так обеспокоило, — сказал он. — Сюда мы ещё вернёмся, но ничего здесь не оставляй.

Фрисс достал из сумы ломоть ирхека и положил у порога, на чистый сушёный лист. Халан терпеливо ждал его у стены, разглядывая сквозь незанавешенные двери внутренность чужой комнаты. Заглянул в чей-то дом и Речник, но увидел только два лежака и потрёпанную крысиную шкуру на стене.

Они догнали жителей на широкой площади посреди прямой улицы, разделившей город надвое. У ближайшей к ним стены собралась толпа. Впереди стояли бойцы с копьями наперевес, стрелки с бластерами и металками засели на стенах, безоружные жители жались по углам. На другой стороне площади стояли такие же аскес — вооружённые и мирные. На открытое пространство не выходил никто.

Жители расступились — по коридору медленно ехала повозка. Два паучьих панциря кое-как скрепили, поставили на восемь колёс, и аскес толкали её, облепив со всех сторон. Четверо воинов стояли наверху. Навстречу выезжала такая же повозка. Посреди площади они остановились. Из дальней толпы вышли двое с копьями, выволокли за собой связанного жителя, раздетого догола. Третий нёс на плече шест и развернулся, чтобы показать всем восемь дохлых крыс, привязанных за хвосты к палке. Из ближней толпы вынесли четыре странных штуковины, согнутых в дугу. Фрисс пригляделся и замигал. "Паучьи лапы?! Река моя Праматерь..."

— Джордан! — пронзительно завопили с крыши. Там в кольце воинов стояла Аттона. Вся её одежда была сшита из крысиных шкурок и спадала до земли.

— Отдай нашего сборщика! Иначе обмена не будет!

— Три ноги паука — и он твой! — донеслось с противоположного края площади. Фрисс потянулся к мечам, но Халан крепко сжал его руку.

— Две! — крикнула Аттона. — И ты дашь мне двух крыс!

— Одну крысу! — ответил невидимый Джордан.

— Начинай обмен! — закричали снизу. Бойцы застучали копьями по мостовой.

— Начинай!

Связанного пленника подвели к повозке Нарди, следом бросили крысу. Боец Нарди бросил на землю две лапы паука и подтолкнул их в сторону чужаков. Толпа зашевелилась, жители, держа в руках прозрачные мешки, полезли вперёд.

— Фараны получат воду от Нарди! — крикнула Аттона.

— И Нарди получат еду от Фаранов, — ответили ей. Бойцы с черпаками свесились с повозок, разливая по подставленным мешкам прозрачную жижу.

— Би-плазма! — Фрисс покосился на Халана. — Они едят Би-плазму...

— Смотри туда, — правитель указал на одну из дверей. Там стоял боец с черпаком и доставал из мешка сморщенные вываренные грибы. Жители толпились вокруг, но второй копейщик отгонял их. Над их головами пролетел завязанный мешочек, воин поймал его и вынул кусок жареного, слегка подгорелого мяса. Это была крысиная лапа.

— Где паучатина?! — крикнул он, махнув куском крысы.

"Они едят пауков?!" — Фрисс огляделся и увидел, как на крыше, где сидит Аттона, боец раскалывает на куски паучью лапу и достаёт куски белого мяса. Правительница ела, её стражи ждали, пока она насытится, жители снизу жадно следили за ними. Вниз упал лоскут белой плоти, и его тут же схватили.

— Халан! А если дать им нашу еду? Может, у них в голове прояснится? — с надеждой спросил Фрисс. Правитель покачал головой.

— Сомневаюсь.

Чавканье со всех сторон смолкло, повисла тишина, и кто-то ударил копьём о мостовую.

— Фараны — воры! Фараны — убийцы! Уходите вон! — крикнул один из бойцов Нарди.

— Нарди — трусливые крысы! — отозвались на другой стороне. — Верните воду!

— Наша вода! Отдайте наш чан!

О стену ударился остроугольный осколок — снаряд металки. Жители бросились по норам.

— Идём, — тихо сказал Халан, оттесняя Фрисса в переулок. — Мы видели достаточно.

В углу комнаты Фрисс нашёл груду гнилья — остатки лежака или истлевшей одежды. "Спать на этом я не буду, Халан — тем более," — Речник затолкал ветошь подальше в тёмный угол и сел у стены.

— Можешь спать спокойно, Фрисс, — Халан лёг прямо на твёрдый пол и завернулся в плащ. — Ни человек, ни паук в эту комнату не войдут.

— А я бы постоял на страже, — нахмурился Речник. "Мой ирхек они забрали," — думал он. "Но могут прийти за добавкой. Попроси они по-хорошему, я бы поделился. Но ведь по-хорошему не будет..."

Шорох и стук у дверного пролома разбудили его среди ночи. Он, не поднимаясь, открыл глаза и увидел в полутьме пятерых жителей. Они, упираясь руками и ногами, пытались пройти сквозь невидимую преграду между ними и пришельцами, но не могли сдвинуться ни на волосок. Один из них, вскочив на ноги, швырнул в Речника обломком стены и отпрыгнул, дуя на посиневшую ладонь.

— Там защитное поле! — громко прошептал шестой, заглядывая в дверь. — Проклятые уроды...

— Мы достанем их, — буркнул житель, отступая от невидимой преграды. — Неси бластер!

Фрисс выпрямился во весь рост и, выхватив мечи, скрестил их перед собой.

— Кому там жить надоело?

— Мутант! — жители попятились. Те, кто стоял в дверях, спрятались за стеной. "Крысы," — подумал Речник и шагнул вперёд. "Я не умею говорить с крысами!"

— Ещё раз увижу вас здесь — съем живьём, — угрюмо пообещал он и стоял у порога, пока последний из аскес не спрятался в своей норе. "Что они сделали с сарматами, чтобы поработить их? Подкараулили во сне?.."

Беспокойный сон прервали чьи-то вопли. Фрисс нехотя открыл глаза и увидел бойца Нарди. Тот колотил древком копья по стене и кричал, растягивая один звук, насколько хватало воздуха в груди, а потом начинал заново.

— Сломаешь древко, — заметил Речник, вытирая лицо мокрой ладонью. Боец повернулся к нему.

— Вставайте, уроды! Все на работу! Вы, двое, идёте в Паучьи Шахты! Ты что, оглох?! Вставай!

Он замахнулся копьём на зашевелившегося Халана. Фрисс прыгнул вперёд, перехватывая древко и силой выкручивая его из рук Нарди. Подземный житель врезался спиной в дальнюю стену и схватился за бластер, но копьё ударило по стволу оружия — Фрисс не хотел ломать воину пальцы.

— Как ты назвал меня и повелителя Халана? — он взялся за копьё двумя руками и чуть согнул ногу в колене. — Проси прощения, или я сломаю твою палку пополам.

Бластер всё-таки был пригоден для стрельбы — грязь под его соплом дымилась. Фрисс поддел его древком копья и оттолкнул к другой стене. "Взял бы себе, да как бы в руках не взорвалось..." — с сожалением подумал он.

— Отдай! — вскинулся боец. — Отдай, мутант!

Он растерянно огляделся, но никто не спешил ему помочь. Жители, выскочившие на улицу, столпились вокруг и молча смотрели на Речника. Стоило ему шевельнуться, по толпе пробегала рябь — люди пятились.

— Сначала ты попросишь прощения, — сказал Фрисс, разглядывая копьё. "Я не видел тут таких ровных палок. Похоже на отливку. Они тут плавят фрил? Верно, их мастерские у двери со Звездой Урана. Не зря там что-то дымилось..."

— Ну? — он качнул древком копья над съёжившимся Нарди. Тот опрокинулся навзничь.

— Отдай!

— Фрисс, брось его, — сказал, встав рядом с Речником, Халан. — Он не понимает, чего ты хочешь.

Речник изумлённо мигнул.

— Тогда он крыса, а не воин, — поморщился он, бросая бойцу копьё.

— Идите работать! — уже вполголоса приказал тот, подобрав оружие. — В Паучьи Шахты!

Фрисс и Халан переглянулись.

— Мы идём, — кивнул правитель.

Здесь не было ни глиняных горшков, ни деревянных чашек — только податливые, тянущиеся мешки из полупрозрачного вещества. "Паучий клей," — буркнул один из жителей на вопрос Халана. Сейчас кучка сборщиков паутины собралась вокруг мешка с вонючим крысиным жиром, натирая им свои ножи, ладони и подошвы сандалий.

— Мажься, — вполголоса сказал Фриссу Халан. — Это не для запаха. Когда пойдём в паутину, легко будет прилипнуть. С жира клей соскользнёт.

Далеко идти не надо было — за кое-как заделанным проломом в стене в тусклом синеватом свете земля блестела от липких нитей, а ещё дальше они сплетались в толстые подушки. От стены до стены натянулись белесые волокнистые канаты.

— Это не трогать, — ткнул пальцем боец-охранник. — Собирать, что внизу!

Фрисс посмотрел на Халана. Тот кивнул.

— Не спеши, уйти мы успеем, — прошептал он. — Всё, что видишь, запоминай.

Паутина легко поддавалась клинку меча — даже натёртый жиром, он остался острым. Фрисс косился на тупые тесаки жителей и думал, что должен быть способ наточить их. Верно, из-за негодного инструмента сборщики двигались еле-еле, путаясь в ногах и то и дело останавливаясь на передышку. Один из них с трудом содрал с земли паутинную подушку, бросил её соседу, выпрямился с перекошенным лицом — и задел спиной канат.

Он закричал, и все шарахнулись, бросая мешки. Боец закричал, перехватил копьё у наконечника, замахнулся, но тут же сам попятился к воротам. Из шахты — быстрее, чем можно было ожидать от такого большого существа — выползал огромный паук. Прилипший житель задёргался ещё сильнее, но паутина держала его крепко. Паук, остановившись, приподнялся на лапах, выгибая брюхо. Струя белой жижи ударила жителя в грудь и повисла, застывая на глазах, длинным паутинным канатом.