Два Нуля. - Том первый.

По крайней мере именно такой курс обмена предлагал королевский двор по обмену старых монет на новые, вот только толп дураков менять твердую, проверенную временем, надежную валюту, на постепенно дешевеющие Тристейнское золото почему-то не находилось.

У частных же ростовщиков же можно было получить и три золотых, а новомодную валюту этим гордым именем предшественника никто принципиально не называл, за одно экю.

Что сказать? Несмотря на суровые запреты из дворца, маги в своих поместьях украдкой продолжают производить магическое золото, что приводит к постепенному росту инфляции, тем самым подрывая доверие к местной валюте.

На фоне новых Тристейнских "Экю" золотые и серебряные Талеры Германской Империи, с крохотными примесями магических металлов, были образцом стабильности и порядка, идя по курсу 5:1 в пользу заграничной монеты, которая уже стала третьей, неофициальной, валютой королевства.

Надо сказать, ситуация с денежным потоком очень показательна.

— Теперь к алхимику? — Спросила у меня надувшаяся Луиза, которую я продолжал демонстративно игнорировать.

— Нет. — Покачал я головой, смотря на розоволосую девочку. — Планы немного изменились. Боюсь, деньги могут закончиться несколько раньше запланированного. Лучше скажи, не знаешь, где здесь можно найти хорошую кузницу? Нужно договориться о скорейшей переплавке нашего приобретения. — Чтобы у малышки не возникло сомнений о чем я говорю, демонстративно провожу рукой по изъеденному ржавчинной лезвию полуторника. — Здесь почти три килограмма достаточно чистого "мистического сплава". Ни с мифрилом или адамантом, никакого сравнения, конечно, но по сравнению с тем, что могут предложить ваши кузнецы — это настоящие сокровище. Не верю, что мне удалось заполучить его за один золотой.

— Что ещё за "мистический сплав"? — Заинтересованно спросила девочка.

— Если предельно упростить... Металл или сплав, что долго подвергающийся магическому воздействию. Скажем находясь рядом с мощным источником стихийной маны, камни, металлы, растения, животные, даже разумные, могут со временем перенять и приобрести некоторые... особые свойства присущие именно этому источнику. Причем в качестве источника может выступать и живое существо, в том числе и маги, которые достигли определенного уровня силы. Никогда не слышала о реликвиях Великих, что после их смерти сохраняют некоторые особые качества?

— Ты говоришь об артефактах? — Решив, что поняла смысл моих слов, спросила моя подопечная.

— Нет. — Покачал я головой. — Ты не поняла. Артефакты — это лишь зачарованные поверх физического якоря на определенное воздействие предметы. Их можно снять, развеять, изменить, разрядить. В конечном итоге, заклинания развеиваются со временем.

Сила же мистических вещей вплетенная в саму их Суть. Если ты сломаешь артефактный меч, то у тебя останутся просто два бесполезных куска стали, а осколки Мистического меча сохранят в себе все свои силы. Ведь она не зависит от целостности структуры.

Я буквально чувствовал, как от попытки переварить мой монолог, над головой маленькой Вальер поднимается дымок.

Наконец, собравшись с мыслями, разрываемая любопытством малышка спросила:

— И ты знаешь его свойства?

От этого вопроса у меня на лице сама собой выползла широкая улыбка.

— Разумеется. Я это понял это в тот момент, как решил подать в него немного магии.

И видя, что Луиза буквально сгорает от нетерпения, сообщил:

— Магический нигилятор. Грубо говоря, данный сплав при соприкосновением с заклинанием способен развеивать слабые и серьёзно ослаблять средние заклинания. Хотя под "Армагеддон" с ним бы я не стал прыгать.

— Это... — Только и смогла пробормотать побледневшая Вальер, со страхом глядя на ржавый меч у меня в руке.

— Просто прекрасно. Я знаю. — Любовно погладил я лезвие клинка. — Настоящий "Убийца Магов". А уж после переплавки...

— Я против! — Неожиданно раздался синхронный крик двух голосов, от которого я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

И если крик Луизы был мне ещё понятен, то второй раздавшийся из моих рук, чуть не заставил меня уйти перекатом по грязной улице.

Осторожно перевернув в руках клинок, я с подозрением уставился на полуторника. Нет. Никакой магии я в нем не чувствую. Обычный "мистический" клинок.

Но как будто дожидаясь этого, на эфесе открылись стальные отверстия и он проскрежетал:

— Партнер, а может не надо меня, того, в переплавку. А? Я тебе и так пригожусь?

Глава 10.

Из-за неожиданной покупки псевдо-разумного мистического клинка нам с Луизой пришлось закончить с шопингом раньше планируемого. Уж слишком меня нервировала недокументированная возможность этого куска ржавчины.

К тому же, промышленные и алхимические районы Брюкселля находятся в противоположных частях города, за пределами старой городской черты.

Столица ещё не забыла урок Великого Пожара семидесятилетней давности. Тогда пожар в одной из кузней перекинулся на алхимическую лабораторию, что находилось через дорогу.

Доподлинно неизвестно, что там нахимичил сгоревший алхимик, но пожар, который уничтожил треть столицы, даже с помощью нескольких сотен магов тушили несколько дней.

После этой истории в центре остались лишь лавки, поэтому, чтобы договориться о переплавке мистического сплава нам пришлось, свернув поход за покупками, вернуться к оставленной на постоялом дворе карете.

Так что приступить к выяснению личности меча я смог лишь оказавшись в карете, которая тронулась в путь.

— Ну, давай рассказывай. — Убедившись, что нас никто не подслушивает, потребовал я у клинка непонятной национальности.

— Что рассказывать? — Правдоподобно изобразил бревно кусок дорогого железа.

— Всё. Кто ты? Кто тебя создал? С какой целью? Что с ним случилось? Как столь ценный артефакт оказался в этой низкопробной лавке?

— Я Дерфлингер! Как я появился на свет? Да просто однажды в круговерти боя осознал себя как личность. Это всё, что я могу тебе сказать, партнер.

— Ты бесполезен. — Тяжело вздохнув, вынес я вердикт, глядя на клинок. — И зачем я потратил на тебя столько времени? Уже могли бы дойти до кузницы.

— Эй! Это обидно! Пусть я внешне и неказист, но когда-то я служил самому Гандальву! — Возмутился Дерф. — Правильно я не хотел с тобой говорить! Ой... — Охнул меч поняв, что сморозил лишнего.

— Нука-нука... Что ты только что сказал? Это почему ты не хотел со мной разговаривать? — Мрачно навис я над своенравным артефактом.

Пару секунд клинок молчал, после чего с явной неохотой признался:

— От тебя смердит мертвечиной... — Обвиняющие моргнул в мою сторону мерзкий артефакт. И не спрашивайте у меня, как у него это удалось.

— Сказал мне артефактный клинок. — Стараясь скрыть внутреннюю дрожь за ехидством, подколол я Дверфа. — Впервые вижу оружие-пацифиста.

— Не кровью, что было бы вполне понятно и привычно, а именно мерзким запахом гниения и разложения! — Обвинительным тоном заявил этот кусок металла. — Нечто подобное, но значительно более слабое, я в свое время ощущал от гоблинов и орков. Мерзость! — Закончив фразу меч презрительно скривился. — Уж поверь старому солдату!

— Вот оно как... И после всего вышесказанного я должен сохранить тебе разум, а не отправить на переплавку? У тебя явно что-то не так с матрицей личности. Уж извини, но я не до такой степени впал в маразм, чтобы доверять свою жизнь априори ненавидящему людей порождению ушастых снобов! — Больше по наитию ткнул я пальцем в небо. И на это были несколько причин.

Главной их них были слова меча насчет моей "гнили", которой с момента попадания в этот мир меня не раз уже попрекали местные обитатели, что показывает, что у некоторых местных магическая чувствительность есть хотя бы на уровне бессознательных ощущений.

Пусть Луиза, которая сейчас жадно слушает наш разговор, в целом и доверяет мне, но столь... неприятное обвинение могло привести к непредсказуемым последствиям.

Как известно — вода точит камень, а давать лишние поводы усомниться в себе было бы откровенно глупо.

Как я успел выяснить, на Халкегинии человеческая раса, на протяжение веков считает эльфов главными своими врагами, которые захватили "Священную Землю" их Бримира, из-за чего любые слова или действия эльфийского артефакта будут восприняты со скепсисом.

Но это была далеко не единственная причина подобного для заявления. Уж слишком у меча... специфическая реакция на близость некроса.

Нет, обычным людям тоже становится не по себе находясь рядом с источником квинтэссенции Смерти, но из всех известных мне рас, только ушастые при встрече с проявлением магии Смерти начинают исходить слюной и сознательно лезть на рожон.

Остальные просто испытывают дискомфорт, настороженность, легкую антипатию, что можно увидеть на примере Кольбера, и стараются держаться от неё подальше.

Эта особенность особенно проявилась в Третью Эпоху, когда окончательно потерявшая чувство реальности проповедующая фашизм "Ушастая Гегемония" решила, что может перекроить мир по своим критериям прекрасного. Закончилось для эльфов все предельно скверно.

Что-то у них даже получилось. Вот только не стоило им записывать в унтерменши сразу всех, кто не имеет острых ушей.

В конечном счете неважно насколько они были хороши в своей магии Жизни, но непрекращающиеся "Прорывы Инферно", "Метеоритные Дожди", "Пришествия Хель", и многие другие подарки от моих предков окончательно надоевшим и потерявшим связь с реальностью соседям, не способствовали экологии в эльфийских лесах.

Так, собственно, и закончилась Эпоха Перворожденных. Но это все ненужная лирика.

Меня куда больше поразила реакция клинка, который то открывал, то закрывал свою гарду.

— Значит, угадал. — Мрачно посмотрел я на кусок мистической ржавчины. — Всегда знал, что от эльфов одни проблемы. Ничего, переплавка должна отформатировать матрицу личности.

...

К полудню карета, наконец, привезла нас в промышленный район столицы.

Казалось, карета перенесла нас в совсем другой мир.

Мрачные фасады чадящих густым смогом примитивных мануфактур, мастерские и многочисленные кузницы тянулись вдоль проезжей улицы насколько хватало взгляда.

Крайне гнетущая, пропитанная кровью, потом и болью, картина, отличающаяся от фасада центральных районов столицы чуть менее, чем полностью.

Сойдя на пустынную мостовую, я оглядел покрытую копотью пустынную улицу.

— Эм... Мне здесь не нравится... Может, пойдем отсюда? — Жалостливо попросила у меня маленькая Вальер, инстинктивно стараясь держаться ко мне поближе.

— Может, тебе стоит остаться в карете? — Предложил я Луизе, видя, что её начинает бить мелкая дрожь. Все же не стоило мне с собой тащить малышку, которая только научилась "слышать окружающий мир".

— Нет, я пойду. — Решительно заявила мне моя упрямая "госпожа", хотя одна лишь гнетущая аура этого места действовала на Луизу подавляюще, не говоря уж об обстановке.

И я её прекрасно понимал. Уж слишком много бесцельной боли, ненависти и страданий во имя утоления алчности отдельных личностей было разлито в воздухе.

Казалось, достаточно одного простейшего магического круга, чтобы устроить здесь Прорыв Инферно.

Меня таким не проймешь, но столь бесцельное растрачивание человеческого ресурса вызывало у меня оторопь.

Сколько разумных здесь встретили свой конец, сколько судьбы было сломано, чтобы без всяких магических эффектов получилась столь гнетущая аура?

И самое главное, это ведь даже не было самоцелью владельцев данных "Фабрик Боли и Смерти". Просто небольшой побочный эффект на пути тысячепроцентной прибыли.

Это было просто непростительно. Уж кому как не мне, урожденному Дарсия, знать истинную цену крови, жизни и смерти.

И уж поверьте, она точно больше, чем горсть низкопробного серебра.

Когда за каждого подопытного сверх квоты вам приходится устраивать настоящие баталии, быстро учишься ценить органический материал и обходиться малым. А здесь же...

Бездна... Не знай я, что в этом мире демонология считается "суеверием", то решил бы, что здесь проводиться выгул Демонологов-практикантов.

Видя эти "лагеря смерти", мне оставалось только морщиться и старательно обходить их стороной.

Может, тамошние обитатели и подошли бы для моих целей, но я лично просто брезговал иметь любое дело с подобными варварами.

Уйдя с главной улицы, мы направились в глубь промышленного района в поисках специалиста, который не будет вызывать у нас такого отвращения, пусть и по разным поводам.

Наконец, в одном из переулков я заметил здание, где следы местного разложения были несколько другими, чем в других местах.

Вместо коктейля из боли, отчаяния, страха и смерти, здесь было нечто похожее на... даже не знаю как выразить. Мрачную обреченность? Ностальгию по ушедшим временам? Поедающую своего хозяина изнутри грусть? Чуства, что не вписывались в этот ланшафт.

В любом случае, это было минимум необычно. Взяв Луизу за руку, я повел свою ученицу в сторону заинтересовавшей меня аномалии.

Добравшись до заинтересовавшей меня кузницы, мы застыли у двери, не в силах понять, открыта она или нет.

Постучав и не дождавшись ответа, мы бы, наверное, так бы и ушли ни с чем, если бы дверь не отворилась и оттуда не показалось сморщенное лицо старика.

— Эй, парень, что привело тебя в "знаменитую" "Кузню Братьев Лепаж"? — Не замечая спрятавшуюся за моей спиной Луизу, спросил старик, не скрывая сарказма в голосе, как бы намекая на общее запустение.

Я молча вытянул перед собой проблемный клинок.

— И чего вы хотите, молодой человек? Чтобы я его вам заточил? Или выправил? — Спросил господин Лепаж, недовольно проводя ногтем по ржавчине. — Без обид, но в таком состояние его легче отправить на переплавку.

— Я этого и хочу. Мне нужно переплавить данный полуторный клинок в короткий меч либо кинжал. А из остатков сплава создать с десяток метательных ножей.

— Я не беру заказов! Обратись к одному из моих соседей! Их здесь много развелось! — Почти выплюнул мне в лицо старик, собираясь захлопнуть дверь перед моим носом. Но я оказался быстрее, успев схватить дверной косяк.

— Мне не нужны другие кузнецы. Мне нужны именно вы. — Веско заявил я старику.

Пару секунд мы буравили друг друга взглядом, после чего он все же произнес:

— Проходите в дом. Обсудим... заказ.

...

Зайдя в дом к кузнецу, я с удивлением увидел, как старик, облегченно выдохнув, упал в стоящую рядом с дверью кресло-каталку.

Впрочем, уже в следующую секунду в престарелом кузнеце уже ничего не выдавало только что мелькнувшую секундную слабость.

Сидя в кресле, он всем своим видом демонстрировал силу и монументальность, так что я даже почти начал сомневаться не подвели ли меня мои уши.

Зато теперь была понятно его желание поскорее спровадить нас от своего жилища. Похоже, хозяин не хотел никому показывать свою слабость.

Я ещё раз внимательно оглядел своего нового знакомого.

Даже на вид старый, потрепанный черный костюм, с многочисленными тщательно заделанными заплатками и повреждениями, несмотря на всю ветхость данного наряда, оставленные отнюдь не временем.