Цветок и камень

— Почему вы так театрально переглядываетесь?

Рикки поджал губы и посмотрел на меня, слегка прищурив глаза.

— Знаешь, — задумчиво начал он — в случае чего, сделай вид, что удивлена.

Я кивнула.

— Тогда, после того как он вытащил тебя из-под паука, он вколол тебе антитоксин. После клуба, он помчался в лабораторию алхимиков за ним, как только паук потребовал обмен. Мы должны были ждать его в паре кварталов от той заброшенной стройки. Он был там, через час, с пауком условились на рассвете, но он не спускался. Крис порывался подняться, но Фрея объяснила ему, что паук пока мы только будем подниматься, успеет сделать с тобой... всякое. Крис не слушал, он был в ярости.

Чарна продолжила рассказ вместо него, голос у нее был странно спокойный, будто она обдумывала что-то, но не могла говорить при мне.

— Мы отговаривали Криса, он ведь свез туда почти всю партию пауков. Ган сказал, что так дело не пойдет. Они спорили, он Фрея и Крис. В итоге решили, что на виду будет одна клетка и если смогут договориться, то обмен пройдет без потерь. Крис вскипел, Денни у него были ужасные глаза. Я никогда не видела, чтобы человек мог быть в такой ярости. Он не хотел никаких планов, он просто хотел поскорее тебя забрать. Потом когда паук вышел с тобой к нам, мы прятались. Ты подожгла ему лицо, сожгла брови. По времени этого хватило, чтобы Крис успел вколоть лекарство, но ты потеряла сознание. Фрея хороша в ядах и симптомах. Она смерила тебе пульс, проверила температуру и повезла тебя сюда. Крис хотел с ней, но она смогла уговорить его остаться. В общем... Денни ты знала, что когда Крис в ярости его сила, физическая сила увеличивается? Как у Халка, если сравнение вообще уместно. Он отрывал пауку сначала ноги, потом руки, я не слышала, что он говорит. Я вообще не должна была видеть, что он делал. Там были только он, близнецы и Ган. Бран, кажется, понял, что я наблюдаю, он услышал меня, но он не рассказал Крису. В общем, он мучил его, а потом убил. Денни... он оторвал ему голову.

Мой рот приоткрылся. Я ни разу в своей жизни не видела его на пике ярости, как же я не почувствовала? Мне казалось, что если с ним произойдет подобный всплеск, то я почувствую его в любом случае.

В палате повисла тишина.

— Рикки, ты не мог бы сходить к кофейному аппарату? Хочу их порошковый капучино — резко сказала Чарна, даже не глядя в сторону друга.

Такое случалось редко, обычно когда обсуждалось что-то серьезное, они выступали единым фронтом. Значит то, что она собиралась сказать либо отличалось от его мнения, либо тема была женской. На этот раз ее голос был грубым, и она смотрела мне в глаза, слишком серьезно для женских секретов.

Рикки даже не стал возражать, а просто быстро вышел из палаты. Они же не поссорились?

— Все хорошо? — спросила я.

— Не совсем. Денни, ты танцевала с Рикки, а потом пошла в тот переулок, зачем? Последний раз ты курила в прошлом году на вечеринке, не табак. Никотиновой зависимости, стало быть, нет, но ты вышла наружу, зачем? — ее голос, в нем были незнакомые мне нотки гнева.

Она злилась при мне миллионы раз, но именно сейчас казалось, что ее гнев направлен на меня.

— Я же его "шестерка", нужно было проверить как он.

— Пьян, возбужден, хотел курить. Это даже я видела, а я ему никто. Что ты почувствовала? Рикки рассказал, ты вылетела за ним на улицу, даже не надела ничего сверху. Что произошло? Не ври только.

Я сглотнула комок в горле.

— Он злился, сильно, я вышла узнать, что с ним.

Она молчала.

— Ты его любишь?

— Чарна... — не хочу отвечать, не здесь, не сейчас — Я просто...

— Ладно, хорошо я поняла. Тогда в переулке, когда мы пошли тебя искать, он как раз говорил с тем пауком. Он выглядел яростным, слишком. Я тоже злилась, но он... Денни он был похож на зверя, знаешь, которого загоняют в клетку. Он не знал где ты, поэтому не кинулся на паука сразу — она говорила тихо и немного подавленно — Он поехал за антитоксином, объяснив нам немного. Ган и Саймон они его лучшие друзья, они тоже не видели его таким раньше. Все, что я пытаюсь сказать, что... Денни ты же понимаешь, что то, что происходит между вами это в какой-то мере неестественно? Я не знаю, что ты успела натворить, но я этого не одобряю. Не потому что не желаю тебе счастья, а просто потому, что ты можешь пострадать. Рикки сказал, я драматизирую, но это не так. Между "шестерками" и хозяевами ничего не может быть. Думаю, есть причина, по которой это запрещено. Если узнают о вас, тебя могут убить. Тебя считают никем в этом прогнившим до основания обществе, вспомни своего отца в день отбора. Я не знаю, что буду делать, если потеряю тебя.

С моих щек скатывались слезинки, а я не обращая внимания, на какие-то трубки из вен и боль в спине поднялась и обняла Чарну. Она копила это в себе последние дни не находя поддержки даже в Рикки. Я прижала ее к себе и мы, наконец, дали волю слезам. Когда Рикки зашел, он сначала обомлел, но потом кинулся нас утешать. Мы просидели до конца часов посещения. Я не стала обсуждать сказанное Чарной, хотя в глубине души понимала, что она права. Я уважала ее за то, что она высказала это мне в лицо, хотя знала, что, скорее всего, ранит меня.

Следующую неделю я начала ходить. Плохо и недалеко, но мне нравилось ощущение того, что я не прикована к кровати. Яд из организма вышел, но врач сказал, что шрамы, которые он пытался зачаровать, остались, но их мало. Теперь на шее сзади и справа у меня были белые полоски, а еще под левой грудью, он был самым широким.

Когда я спалила пауку брови я задела себе скулу все с той же несчастной левой стороны, поэтому на лице у меня красовались остатки ожога. Это были крошечные шрамы похожие на точки, их было всего три, а врач сказал, что он сможет их зачаровать, так, что их не останется вовсе, но меня почему-то совсем не интересовало их наличие или отсутствие.

Крис заходил ко мне обычно по вечерам, он держал меня за руку и мы разговаривали. Он помогал мне гулять, брал под локти и водил по палате, в коридор мне выходить не разрешалось, как оказалось сан узел был справа от меня, в первый раз я не смогла его заметить так как не получалось вертеть головой.

В этот раз он зашел слишком довольный, я не сдержала улыбку.

— Что-то случилось?

Он кивнул.

— Да у меня сюрприз.

— Ты же понимаешь, что и так слишком подозрительно, что ты проверяешь свою "шестерку"?

Последнее время в основном из-за слов Чарны я начала задумываться, что его поведение по отношению ко мне может вызвать подозрения со стороны. Я совсем не хотела, чтобы он прекращал приходить, но проблема, что он мой хозяин на второй план все еще не отходила.

— Брось, я просто боюсь потерять прислугу, это не кажется подозрительным и ты вообще услышала про сюрприз?

Я снова улыбнулась, ну почему я рядом с ним напоминаю тряпку?

— Да ладно, что за сюрприз?

Он с широкой улыбкой открыл дверь и в комнату влетел Никки. Боже Никки! Он кинулся мне в объятья, а я чуть не расплакалась от счастья. Мне казалось, он вырос, волосы на голове отросли. Я целовала ему щеки и старалась не плакать.

— Денни, правда, что ты теперь героиня и победила паука? Я так соскучился, Крис сказал, что тебя нельзя сильно напрягать, потому что ты болеешь — он огляделся и понял, что сидит у меня на коленях — Ой! — он отодвинулся и смотрел на меня, ожидая ответа.

Я рассмеялась его неловкости, и снова прижала к себе, усадив братишку обратно. Я так давно его не видела, что пусть хоть на шею садится.

— Я не героиня, Никки.

— Еще какая — вступил в разговор Крис.

Он сел на стул около кровати и уставился на меня. Он выглядел таким мужественным, таким сильным, что у меня в душе появилось какое-то совсем новое чувство... защищенности.

Крис начал рассказывать Нику как я сражалась с пауком в каких-то совершенно нелепых подробностях, чуть не про мечи и латы как у рыцарей. Я смеялась, а Никки удивленно моргая глазами, вникал в рассказ. С каждым новым словом история становилась все чуднее и чуднее, но мне даже нравилась эта версия. Мы проговорили около трех часов, пока Крис не хватился времени. Ему пора было уводить Ника.

Я поцеловала братишку на прощание, но поймала себя на мысли, что совершенно не хочу его отпускать. Он чмокнул меня в нос и заставил пообещать, что я больше не заболею.

— Конечно, больше никогда родной, обещаю — снова прижала его к себе.

— Денни, честно?

— Честно-честно, Никки я же никогда тебе не врала.

Он удовлетворенно кивнул.

— Я скоро вернусь — сказал Крис.

Как он смог увести Ника из-под присмотра родителей?

Мой хозяин вернулся через двадцать минут.

— Это был лучший сюрприз за всю мою жизнь, честно — я встала и обняла его трясущимися руками.

Плевать, как это выглядит со стороны, я слишком, счастлива чтобы думать о таких вещах.

Крис усадил меня обратно на кровать и накрыл одеялом. Он пальцами погладил мою щеку и произнес.

— Он очень по тебе скучал, не мог же я ему отказать.

Я улыбалась.

— А как же мои родители?

Крис на секунду помрачнел.

— Они не знают, я снял его с занятия куратора. Они здесь занимаются, в том зале, где была арена. Его куратор мой знакомый — Крис замолк — Хочу, чтоб ты вернулась к нам домой.

Я начала вставать, не буду узнавать просьба это или приказ, связь уже начала действовать. Это его выражение "к нам", оно было таким желанным.

— Нет не так — он остановил меня руками.

Что не так? Почему я ведь не против приказа, не против убраться из этой ненавистной палаты.

— Ты сама должна хотеть уйти, по собственному желанию.

Вот ведь принципиальный хрен.

— Кристофер Стоун — начала я официально, и он улыбнулся — Забери меня домой.

Уточнять, что он наш я не стала, теперь это было и так ясно.

Глава 14. На попечение.

Мы уже подъезжали к дому, когда начало темнеть. Мне до сих пор не верилось, что я, наконец, вырвалась из четырех стен. Крис, конечно, вез меня обратно в стены, но эти были уже родными стенами. Тут не было хамоватых медсестер, врачей, не было идиотского аппарата с надоедливым писком и не было капельниц. Я была дома.

Из машины я вышла с трудом, но Крис тут же меня подхватил. Одним из побочных эффектов детоксикации яда этого вида пауков, это затрудненная работа нижних конечностей. Сам яд парализует, но парализует не весь организм сразу, а начиная с низа. Сначала не можешь двигать ступнями, потом паралич достигает коленей, следом таза и так далее по списку. После того как вкалываешь антитоксин ты нейтрализуешь яд, но тот эффект который он уже успел произвести не уходит. На это нужно время. Врач обещал, что к концу недели я смогу нормально ходить, но пока я должна быть готова к тому, что у меня периодически будет сводить ноги. Но в остальном я действительно поправилась. Мы зашли в дом, через гараж, избегая, лестницы на крыльце. Я уселась на кухонный стул, пока Крис бегал наверх принести мне мои тапочки. Ну, где это видано, хозяин помогает "шестерке"? Хорошо, что никто не видит.

Я пыталась втолковать Крису об опасностях нашего слишком дружелюбного общения, но он отмахивался. Он говорил, что раз я попала в лапы этому пауку потому, что он меня разозлил, и мы разделились, то теперь он будет таким образом искупать свою вину. Мне приходилось мириться с его чувством вины. Плюс, как бы это не звучало, но мне нравилось, что он за мной ухаживает. Мне ведь и вправду нужна была помощь.

Он спустился вниз и начал надевать мне на ноги обувь. Синие мягкие шлепанцы с ленточкой в горошек, не слишком детские, но и не особенно взрослые. Ну, прямо как я. Мне было слегка неловко, но вспомнив о неловкости в больнице, когда он надевал на меня штаны, из-за того, что я еле двигала ногами, мне стало немного легче.

Это случилось пару часов назад, он привез мне те вещи, которые я попросила. С помощью медсестры я вымылась, а когда он передал мне пакет, и вышел за дверь, я стала одеваться. С нижним бельем, которое, слава богу, привезла мне еще Чарна пару дней назад, проблем не возникло. Бордовая водолазка тоже наделась легко, но вот штаны. С ними пришлось возиться долго.

Крис заглянул за дверь, видимо начав уже беспокоится, что я так долго не выхожу. Он застал меня за моими упрямыми попытками надеть на себя непослушную деталь гардероба, прямо как по закону жанра безуспешными.

— Помочь?

— Я такая никчемная, что не могу сама надеть джинсы.

Он глубоко вздохнул.

— Надо было позвать меня сразу. Я мастер надевать джинсы.

Я рассмеялась. Он, совершенно серьезно, стараясь не глядеть на все части тела, огороженные от него лишь тонкой материей, помог мне завершить переодевания.

— Первый раз я одеваю девушку, а не раздеваю — задумчиво произнес он, застегивая мне пуговицу на ширинке.

Я снова рассмеялась, умел он победить мое чувство стеснения.

Вот и сейчас на кухне, он помогал мне. Он не был похож на соблазнителя, и это не выглядело как момент возбуждения из мелодрам, он просто заботился, и это было приятно.

Он помог мне дойти до дивана, мы собирались посмотреть какой-то новый фильм, который недавно номинировали на "Оскар". Наши планы нарушил телефон, зазвеневший у него в кармане.

— Да? — спросил он в трубку — Да Ган я забрал ее, а что? — пауза — Врач разрешил... какое собрание? Шарль велел? Про паука? А что с ним не так? Отчет подозрительный? Хорошо... да я буду.

У него неприятности? Что происходит?

— Я буду поздно, ложись спать, хорошо? Захочешь поесть в холодильнике полно еды. Далеко не ходи, туалетом пользуйся на первом этаже, не напрягай ноги. Если что-то случится, звони. Если станет плохо или еще что-то...

— Да я поняла, мам — я улыбнулась.

Это было так непривычно и одновременно волнительно видеть его таким.

— Не смейся, я серьезно. Ты не выздоровела — но улыбка уже пробивалась через его щит серьезности и благоразумия.

На прощание он чмокнул меня в щеку, так нежно так мимолетно, но мое сердце забилось в бешеном ритме, а место его поцелуя горело огнем.

Нет, нельзя. Господи, это не хорошо, будут неприятности. Беспокойства за себя у меня почему-то не было, но я жутко боялась, что у Криса возникнут неприятные последствия из-за его необдуманного поведения.

Из нас двоих я держала себя в руках, но в его поведение все поменялось. Раньше он прятал себя за щит безразличия, но после того разговора в переулке, это уже казалось бессмысленным. Свое отрицание и отстранение я тоже считала не вполне логичным, но выбора не оставалось. Чарна была на все сто процентов права. Я "шестерка" он хозяин. Подчиненная и начальник, хотя даже скорее повелитель.

Часы показали половину одиннадцатого. Голова побаливала, терпимо, но неприятно. Организм отходил от лекарств. Я решила, что пора подниматься наверх, но вот дерьмо!

Ноги! Я не могла поднять их на нужную высоту. Одна нога не поднималась вообще, ходить по ровному полу я могла, подволакивая ее, но лестница, оставалась для меня непреодолимым препятствием. Как только я пыталась ее поднять, все от колена до таза взрывалось адской болью. Это из-за паучьего яда, он вызывал подобные ощущения, а я ничего не могла с этим поделать. Тогда в его логове было нечто подобное.