Кому верить?

Можно было и догадаться, но теперь люди подтвердили, что первыми нападающими отрядами у северян были их союзники — бывшие соседи Метрополиса. Каждое королевство или народ, принявший руку Севера, обязывался подкрепить воинствующую армию своими солдатами. Их-то и кидали первыми на наиболее опасные участки. В награду им давался день на поживу, пока не подходили следующие части и не устанавливали свой порядок.

Две семьи прибывших селян, несмотря на то, что ранее не согласились подниматься в горы, всё ж таки поостереглись и спрятались в лесу. Они не видели, что происходило в селе, но крики слышали. Когда всё утихло, они отследили приезд светлоголовых северян и, к их удивлению, снова женщины кричали, сдирая горло.

А потом им попал в руки свиток, рассказывающий о том, что каждая женщина, родив светловолосого ребёнка, будет считаться полноценной гражданкой Новой Империи. Чуть позже довелось подслушать оратора на площади, кричавшего о том, что за то, что воины поделились своим семенем, и дали надежду всем женщинам на счастливое будущее, они обязаны их кормить, по крайней мере, всю зиму.

Больше скрывавшиеся семьи решили ничего не узнавать и бежать пока их не нашли.

Прибывших людей обустроили. Вылазки за сбором какого-либо урожая прекратили, благодаря Бога за то, что никого не встретили из северян, которые уже тут вовсю хозяйничали. Лекаря не нашли, но женщины неплохо справлялись с ранениями воинов. Самые тяжёлые умерли в дороге, а те, кто дождался помощи, не особо требовали вмешательства лекаря.

Чем больше поступало новостей, тем с большим уважением относились к графине. На совещаниях более никто не высказывал претензий, что не предусмотрели 'это', не взяли 'то'. Оказалось, что при желании многому можно найти замену, а вообще-то далеко не каждая семья жила питаясь так сытно и качественно, как организовала леди. Да и условия, положа руку на сердце, были весьма комфортны. За водой далеко ходить не надо. Тепло так, что в помещении ходили в кофточках, не обматываясь как дома в десятки тряпок. Да и свечей леди не жалеет: можно прясть и вышивать, пока глаза слипаться от усталости не начнут.

Вскоре к 'горцам' прибежала ещё одна семья, практически в чём были. Их только успели поднять, как прискакал разъезд. С той поры северяне начали ставить внизу стражу — и у сидевших наверху людей не стало возможности спускаться без нападения на северян. Только начинать военные действия не спешили. Посовещавшись, решили пока не трогать охранников, мало ли, сколько их сюда потом понабежит.

Последняя прибывшая семья совсем не походила на крепких крестьян. Всклокоченные, в синяках, с шальными глазами, а женщины вообще очень долго не разговаривали. Только молча шарахались ото всех. Но и они адаптировались. Унижения не забылись, но затёрлись необходимым каждодневным трудом.

Время шло, не обращая внимания на беды и хлопоты людей. Горное общество дождалось знака, что с другой стороны вернулся их селянин. Испытывая любопытство и радость помчались помогать ему. Тот размахнулся, и в обмен на варенье, сахар выторговал у жителей побережья пять телег заготовленной рыбы. Договорились с побережниками, что если горцам вновь понадобится рыба, то в последний день месяца они зажгут огонь на вершине.

Поскольку горы когда-то активно использовались предками Метрополиса, то во многих местах можно было найти выровненные вертикальные каналы. Их ещё в те времена использовали для удобства установки простейших подъёмников.

Конечно, из-за служителей техника особо за века не модернизировалась, но, даже вручную тягая груз, математики сумели рассчитать облегчающие вес колёсики, оптимальный размер крутящегося колеса и саму платформу, корзину или просто дощечку, привязанную к верёвке. На 'рыбной' стороне горы поселенцы эксплуатировали свою ручную силу, либо противовес из камней в сетке. Неудобно, долго, но пока подходил и этот способ.

Обратно рыбу тащили по узкому лабиринтообразному туннелю в несколько заходов. Потребовалась пара дней для того, чтобы пройти из одной части горы в другую. Завалы, образовавшиеся за долгие годы невостребованности, расчистили на перекрёстках ещё в первый раз. На стенах почти у самого пола начертили маленькие стрелочки с верным указанием кратчайшей дороги. В маленькую залу, находящуюся примерно на середине пути, притащили две лавки, чтобы ночью не лежать на холодном камне.

Доставкой рыбы завершилась подготовка обитателей горы к зиме. Раненые вставали на ноги один за другим. Кто-то отметил, что воздух здесь целебный, указывая, что не только дети заметно покрепчали, как будто налились, но и животные. Да и женщины подтвердили, что чувствует себя здоровее, чем когда-либо.

Ксения не знала, может воздух целебный, может горная вода чуть волшебная, а может хорошее питание по расписанию первопричина расцветшему здоровью, но раненые действительно поправлялись быстро.

На совете снова вернулись к теме обрушения сводов опасных пещер и расчистки дополнительного места для будущих посадок. На этот раз возражений не последовало. Рабочих рук хватало, и мужчины взялись за дело, добавляя работы женщинам, ответственным за доставку воды и стирки. Но дело двигалось.

Так прошла зима. Все притёрлись друг к другу, знали о своих соседях всё до мелочей. Это было неизбежно из-за изолированности от всего мира. Вскоре, несмотря на отсутствие нужды, решили дать сигнал рыбакам, чтобы те привезли рыбки, а заодно и новости.

Через пару недель к подножию горы подъехала всего одна телега. После долгих переговоров, постаравшись предусмотреть любую опасность, Марк позволил спуститься Лукиану. Тот узнал новости и выменял рыбу на полмешка муки. С собой муку не притащили, и пришлось ждать, пока чуть ли не бегом за ней отправился один из горцев.

Рыбак терпеливо ждал внизу, отдав часть товара авансом. Мужчины не собирались сидеть без дела все дни, поэтому забрали 'улов' и вернулись к себе. Лукиан с товарищем остался ждать гонца с мукой и втроём они должны были дотащить оставшуюся половину не так уж необходимой им рыбы.

Разговоров, 'да зачем она нам нужна? ' больше не было. В городе царил голод. Расквартировавшиеся северяне и их подопечные отряды тоже не жировали. Веками отлаженная торговля продуктами дала сбой в плане доставки, и первым пострадал крупный город.

Ещё узнали, что все аристократы Метрополиса должны были зарегистрироваться в особом пункте. Молодых леди выдавали замуж, женили, а куда девали остальных, никто не знал. Говорили, что вместе с королём их повезли в ссылку на северные земли в качестве рабочей силы, кто-то своими глазами видел, что всех перебили.

За порядком варвары следили, но меры воздействия к жителям Метрополиса и к своим принимали разные. Молодых ораторов, требующих обещанной справедливости или соблюдения законов, ловили и тоже усылали, предварительно наказав.

Люди, почувствовав на себе, что такое захватчики, даже самые лояльные, гуманные, как обещали в свитках, роптали, но лишившись своей аристократии, которая умела руководить, ничего поделать не могли. К тому же только от северян сейчас зависело, будут ли жить горожане, получая дневной паёк, или останутся ни с чем.

Новости никого не обрадовали. Что делать дальше вообще и конкретно им, никто не представлял. Все почувствовали себя с одной стороны спасёнными, с другой — в ловушке.

Ксении снова пришлось прогнозировать возможное будущее: попытаться обрисовать людям надежду, набросать предполагаемый путь в дальнейшем. Несмотря на непростую жизнь, тяжелейшую ответственность, именно в убежище она раскрылась как человек цельный, думающий, принимающий решения. Добилась огромного уважения и признания себя Хозяйкой. Даже если она иногда не знала, что делать, то умело наводила своих людей на решение проблемы. Заставляла их рассуждать, думать, и то, что, казалось, не имело выхода, вдруг становилось простейшим делом.

Весной, найдя совсем в стороне ещё один забытый выровненный вертикальный канал, при помощи верёвок, таясь стражи, спустили пару добровольцев вниз, отправляя их на разведку в имение и село. А сами с нетерпением остались ожидать известий.

Спустя четыре дня, издёргавшись и переволновавшись, ночью подняли разведчиков обратно. По их словам, в селе страсти поутихли. Все женщины беременны, ругаются, но как-то смирились с этим. Рады, что остались живы, ну и когда пострадали все вместе, вроде им не так позорно. Северян больше там постоянно нет. Слишком нищими им показались жители.

Зато в имении поселился большой отряд. Туда же привезли урожай с захваченных земель, чтобы кормиться. Только из-за неправильного использования хранилища большая часть зерна и муки отсырели и пришли в негодность. Поэтому северяне злятся, пытаются найти умелого управляющего, который знал бы, как устроен хран для зерна, продуктов, нанял бы обслугу.

В отдельном помещении держат молодых женщин. Местных крестьянок и привезённых с собой. 'Им не повезло', − докладывал разведчик, но остальных больше не трогают. Некоторые воины взяли местных девушек жёнами и собираются осесть на земле. А ещё ищут графиню. Оба разведчика поведали о том, что император северян желает, чтобы на захваченных землях местная аристократия смешивалась с его воинами. Поэтому командир расположившегося отряда, чтобы получить графство, должен найти исконную хозяйку и заключить с ней брак, родив наследника смешанных кровей. Император считал, что таким образом он строит спокойное будущее.

— Странно, если они меня ищут, то что же не показались здесь? − недоумевая, задала вопрос Ксения.

— Значит, не знают, − ответил один из вернувшихся мужчин.

— Много ли народу знало, что вы тут осядете? Да и после того, что эти у нас устроили, никто им не скажет про вас. Будут говорить, что в город подались, − подтвердил другой разведчик.

— Может быть, всё может быть, − согласился Марк. — Северяне обманули раз, в вдругорядь наши крестьяне не поверят. А выгоду вас выдавать они не видят.

Выслушав известия с низовья, все расстроились. Зиму они хорошо пережили, не чета многим, но снова вставал вопрос, что делать дальше?

— Нас не так много, − начала говорить Ксения − кто-то может попробовать вернуться в свои дома, думаю, помучив расспросами, от вас отстанут, так как земли должны быть обработаны, засеяны. Варвары это понимают и препятствовать не будут. Тех, кто желал бы остаться, а у нас ведь есть такие? − леди повела по слушателям взглядом и, дождавшись кивков, продолжила:

— Тем, кто остаётся, придётся освоить торговлю. У нас есть товар. Кружева, ткань, кожаные изделия, цыплята, мясо. Всё это можно продать или выменять на необходимый нам товар. Кстати, неплохо бы увеличить число коз, они себя здесь прекрасно чувствуют, а сыр тоже выставим на продажу. В крайнем случае у меня есть деньги, и остаётся только придумать где и как закупить нужное и доставить сюда. Вполне возможно и быть может более разумно ещё год выждать, приспосабливаясь к жизни здесь.

— А вы, леди? Неужели вам тут всю жизнь сидеть? − спросил один из мужчин.

— Я бы выждала ещё. Северян всё же мало, они слишком рассеялись по захваченным землям и у наших может найдётся удачливый талантливый полководец и сумеет избавиться от захватчиков.

Все расшумелись, выражая одобрение 'талантливому полководцу'. Кто-то даже сказал, что помог бы прогнать вражин, но больше людей волновало, когда сеять, какая будет погода, хватит ли этим летом дождей и не поменялась ли цена на аренду рабочих лошадей.

— Вы думаете, что можно вернуть всё, как было прежде, − вдруг спросил один из селян.

— Нет, Никифор, как прежде уже никогда не будет, − вздохнула Ксения. − Новый император поступил очень коварно, устраивая пусть и насильственные браки власть имущих, но законные. Наши народы перемешались — и это будет наглядно видно через пару-тройку лет, когда повсюду будут бегать светлые детишки. И во многом именно от них будет зависеть, какая у нас сложится жизнь. Либо их воспитают как северян, либо матери вложат в своих чад наши традиции и законы.

Все взгрустнули.

Прошло ещё время, и одна из семей решила вернуться на землю, оставив беременную дочь в убежище. Их так же спустили в стороне на верёвках, чтобы они не попались на глаза без конца дрыхнувшей стражи. Спустя неделю, ушли ещё две семьи, также оставив взрослых дочерей.

Обитатели Ксениной горы, немного подкорректировав свою деятельность, продолжили жить. Прясть было нечего. Ткань всю соткали, теперь женщины больше плели кружева да вышивали. Вскоре от подножия убрали охрану.

'Видимо северянам не хватает людей', − подумали горцы.

Ксенины подопечные сразу воспользовались оказией и приступили к благоустройству огромной террасы, которую всё-таки расчистили за зиму. У мужчин другой работы особо не было, поэтому копали внизу землю и поднимали её наверх с энтузиазмом, пока лопата из рук не выпадала.

Ксения смотрела, как засыпается поверхность террасы — понемногу, но активно. Женщины прошлись, рассыпали скопившуюся золу, тыквенную шелуху, ореховые истолчённые скорлупки, измельчённый мел. Закопали все очистки, что собирали зимой. Переворошили навоз, но как бы не хотелось его раскидать, решили оставить на следующий год, чтобы дозрел. Все работали с радостью. Было видно, что люди соскучились по работе с землёй.

'Что ж', − думала Ксения, − 'может, хоть овощей для себя вырастим. Но от закупок никуда не деться. Многое требуется не столько людям, сколько на корм животным. Раз тут хотят жить постоянно, то лучше делать ставку не на хрюшек, а на баранов. Надо только правильную породу подобрать', − размышляла графиня, погружаясь в новый уклад жизни.

Для женщин горного поселения лето проходило скучно. Работа, любование друг другом, волнение за мужчин, которые без конца спускались вниз, находя себе дело на 'воле'. Вроде бы вся та же жизнь, что и на селе, но сам факт, что ради безопасности им запретили спускаться, менял сознание.

Они могли десятилетиями не покидать своего села и не скучать по городу. Здесь же потихоньку начало накапливаться раздражение, которому способствовали несколько беременных дев, раскачивая дружескую (пока ещё) атмосферу своей нестабильностью. Совсем иначе женщины начали реагировать на шалости детей, часто срываясь на них. Когда возвращались мужья и отцы, то радость от встречи делалась всё короче и быстрей сменялась недовольством.

— Марк, нельзя ли нам всем спуститься и провести день на озере? Просто погулять, пособирать цветочки, устроить обед на травке? Все очень издёрганы, необходимо общение с другими людьми, − попыталась объяснить происходящее Ксения.

— Внизу конечно стало спокойнее, но молодые женщины привлекут ненужное внимание, − оглядываясь на прислушивающихся селянок, ответил мужчина.

— И всё же оторви мужчин от дел насущных, попробуй подгадать день, когда северяне будут заняты, а мы сможем устроить себе маленький праздник.

Марк вздохнул.

Как-то незаметно за время, проведённое в тесной компании, женщины попривыкли к нему и, словно в противовес прошлым наветам, стали говорить о нём как о полезном мужике, с которым будешь сыта, одета, обласкана. Молодые девицы слушали, присматривались и соглашались, замечая, что за неровной кожей спрятались приятные глазу классические черты лица. Немудрено, что дальше начались заигрывания, ухаживания и создание ситуаций, от которых важный человек в их обществе по-мальчишески краснел, доставляя интриганкам удовольствие.