Терра Магика. Часть 1. Тени прошлого

Сидевшая в призрачном кресле Эмили в задумчивости смотрела в окно.

— Вот и последний мой вечер здесь. Странно. Наверное, мне следовало бы грустить, но... Я ничего не чувствую.

— Поверь, не ты первая, — сэр Генри в задумчивости потер подбородок. — Похоже, что это естественно.

— Да, наверное так.

Она пристально посмотрела на него, будто пытаясь понять, что у него на уме.

— Дай мне слово, что Лючию не упомянут. Нигде. Ни в одном из отчетов.

Андерхилл резко выпрямился в кресле.

— Что?!

Арт тоже поднял голову, во взгляде у него впервые за вечер мелькнуло нечто, похожее на любопытство.

— Но — почему?

Эмили явно смутилась:

— Я... правда, не знаю. Но мне кажется, что в происшедшем есть часть и моей вины. Не спорь со мной, Генри. Ведь именно ты рассказал мне про тот поцелуй, помнишь? Ты был прав — а я просто не понимала. Хотя, думается, и должна была. Я ведь все это чувствовала. Ее боль и ревность. Я все замечала — но не попыталась с ней поговорить. Я могла изменить все — и не изменила.

Она горько усмехнулась закату.

— И все равно, — лицо Андерхилла потемнело от гнева. — Это — не оправдание!

— О Эстар, ну какое тут может быть оправдание? Я прошу о снисхождении, Генри!

— О снисхождении? — взгляд Андерхилла стал совсем хищным, стальным. Почти столь же убийственно грозным, как утром.

— Именно. — Призрачная рука крепко сжала ему ладонь. — Я никогда ни о чем не просила тебя. Это — единственная моя просьба, Генри. Как можешь ты отказать? Мне? Сейчас?

Андерхилл попытался сжать ее руку в ответ, однако пальцы прошли сквозь нее. Он вздрогнул. Плечи его опустились, гнев ушел вместе со вздохом. Перед Крисом вновь был лишь усталый и постаревший от боли мужчина.

— Так ты сделаешь это? — вновь тихо спросила Эмили.

Сэр Генри пронзительно посмотрел на нее — и кивнул.

— Ты права. Я не могу отказать тебе. Только не в этом.

Она улыбнулась — так ласково и так тепло, что у Криса защипало в носу.

— Спасибо.

Она бросила странный взгляд на часы.

— Через час должно состояться мое прощальное выступление.

— Должно было бы состояться, точнее, — машинально поправил сэр Генри.

— Нет, Генри, не было бы, а должно, — в ее голосе вновь зазвучала сталь. — Никогда — сколько я себя помню — я не отменяла своих выступлений. Не вижу смысла теперь начинать. — Она живо вскочила из кресла: глаза ее заблестели, апатия растаяла, словно туман. — Я ведь все еще здесь. А значит, и выступлению — быть.

Арт замер, разинув рот.

Крис с трудом удержался от желания присвистнуть. Сердце его пустилось в галоп. Ох, ну ничего ж себе! Определенно, мисс Кроули — личность и впрямь выдающаяся. Прощальный концерт призрака! Да, такого почтенный Уэстборн до этого дня не видывал.

Да и видывал ли хоть кто-то в мире?

* * *

Новость, небывалая и поразительная, облетела Уэстборн всего лишь за час до начала — но, несмотря на это, большой зал "Ла Ронда" был полон. Набит под завязку. Партер сверкал, ложи сияли, галерка пахла фиалками, недорогими духами и сплетнями. Все было в точности, как и во время любого события с первой полосы "Таймс" — и, вместе с тем, по-другому. Опыта присутствия на выступлениях призраков ни у кого не было, никто, по сути, не знал, что их ждет — и это поневоле будоражило кровь.

Шум, витавший над залом, был чуть ли не вдвое тише обычного, дамы обмахивались веерами так часто, как будто стояла жара, а главной темой галерки на этот раз были отнюдь не лорд-мэр с присными и прибывшие знаменитости.

Серебряный звук колокольчика разнесся по залу, отразился от стен и ушел под свод. Шум тут же стих, будто на зал наложили заклятие немоты. Свет погас. Все взоры обратились к сцене.

Она возникла, словно бы из ниоткуда — высокая изящная фигурка в спадавшем к ногам серебристыми волнами платье. Появилась, и тотчас запела. Оркестр едва успел подхватить мотив.

Впрочем, просто сказать "запела" — значило не сказать ничего.

Крис как зачарованный замер в кресле. Мелодия подхватила его, и понесла за собой — по волнам размышлений и памяти.

Сердце его пустилось в галоп от нахлынувшего озарения. Нет, это был не концерт. Это был разговор. Она говорила с ним — с ними, со всеми — лучшим способом, каким умела. И — одним из самых прекрасных на свете.

О жизни и смерти. О горе и радости. О ненависти — и любви: той, что сильнее любой боли и самой смерти; той, что, по сути, и есть сама жизнь.

Он плыл сквозь миры и картины; сквозь дивные, удивительные видения, создать какие было по плечу лишь самым сильным из л'ларов — и гениям. Он вздыхал от восторга, смеялся и плакал — и все вокруг тоже смеялись и плакали: завороженные, очарованные тем, что едва ли подвластно и л'ларам. Магией совершенно иного порядка; чистым, словно хрусталь волшебством высшей пробы. Он падал в пропасть — но миг спустя уже поднимался к вершинам, и, как на самом верху наблюдал тень, так на дне глубочайшего из ущелий видел свет. Слабый, едва заметный — но все же свет. А значит, даже на самой высокой вершине таилась опасность. А стало быть — даже на самой большой глубине оставалась надежда...

Крис, не стесняясь слез, плакал, — и чувствовал, как вместе с каждой слезой уходят прочь боль и тоска; как воцаряется в душе покой — и становится легче.

Дышать.

Жить.

И — идти дальше.

Миры и жизни рекой текли сквозь него, и он проживал их, одну за другой, а когда последняя ария подошла к концу, Эмили Кроули вздохнула — легко и свободно — и, подарив на прощание залу улыбку, исчезла в луче, полном стремящихся ввысь ярких искр.

* * *

Мороз хлестко ударил по щекам, прогнав прочь остатки видений.

Крис кашлянул, и бросил взгляд по сторонам.

Солнце давно уже странствовало где-то в загоризонтье, и на небосводе правила свой бал луна, в легкой дымке казавшаяся призрачной, словно оставившая только что их мисс Кроули.

Театр они покинули на час позже всех. Никто, кроме разве что Арта и Криса, не догадывался о причине, и даже Арт не знал, ни где именно провели этот час Эмили и его бывший наставник, ни о чем они говорили. Да и говорили ли они вообще? Крис, вроде бы, слышал музыку...

В общем, дружно решив, что это их не касается, они проводили до аэромобиля заменившего этим вечером дядю племянника сеньора Тонио, Паоло, клятвенно заверили его, что не слишком задержатся, и отправились за кулисы, где Арт не увидел решительно ничего нового, Крис же — совсем даже наоборот.

Там-то их и нашел Андерхилл — в полночь, ровно с последним ударом часов. Момент, да и обстановка были в самый раз, чтобы произнести что-то крайне возвышенное, однако Арт и сэр Генри только переглянулись:

— Все? — тихо спросил один.

— Да, все, — так же тихо ответил другой, и Крис понял, что ничего больше здесь и не надо, и что любое слово сверх того только лишь все безнадежно испортит.

Не глядя более по сторонам, они спустились к дверям, и, запахнув поплотнее пальто, вышли на улицу.

На тот самый мороз, что привел ученика л'лара в чувство.

Крис вздохнул. Наверняка, то, что предстало их взору, Эмили бы понравилось.

Луна как заправский маляр посеребрила улицы, деревья стояли, будто жемчугами осыпанные.

Удивительная картина, столь редкая для Уэстборна, заворожила их. Двое мужчин и мальчик шли сквозь затканный в сказку город, и снег так весело хрустел у них под ногами, а над головами среди звезд так ярко сияла луна, что Крис почувствовал, как с каждым шагом к нему возвращается почти утраченное за этот, столь долгий день, равновесие.

Он поднял голову, улыбнулся, и наконец мысленно произнес то, что не смог сказать в зале:

"Прощайте, мисс Кроули. Летите — прямо на свет, не сворачивая! И пусть будет легким ваш путь".

Глаза заслезились, так что возможно, ему попросту показалось, но на мгновение одна из звезд, — многоцветная, яркая, — сверкнула в небе, а вслед за тем ветерок мягко коснулся щеки.

"Прощай, Кристофер Харви. Прощай! Постарайся найти свое счастье. Я верю, я знаю, ты — сможешь".

Ветер унесся прочь — вперед и ввысь, к свету.

Ученик л'лара снова, на этот раз — очень серьезно, улыбнулся в ответ:

"Я обязательно постараюсь, мисс Кроули. Я обещаю".

И бросился догонять л'ларов. Он просто-таки безнадежно отстал, засмотревшись на небо, и сэр Генри с наставником успели уйти далеко.

На небо больше никто не смотрел, так что даже Крис не заметил, как яркая многоцветная звездочка сверкнула в последний раз — и погасла, растаяв в серебряном луносвете.

* * *

Утро встретило Криса непривычной для дома "восемь" по Марч-стрит тишиной. Тихо было везде: никто не выговаривал никому за пылинку в мансарде, ни звука не доносилось с кухни.

Это было непривычно и странно. Казалось, жизнь замерла везде, кроме гостиной — единственного в доме места, откуда доносились какие-то звуки.

С радостью устремившись навстречу чему-то привычному, Крис подошел, и собрался уж было войти, но в последний момент удержался и замер у приоткрытой двери.

Из-за нее были отчетливо слышны голоса, а в щель — отлично видна часть комнаты. Судя по всему, наставник с сэром Генри были увлечены разговором, и он не больно-то жаждал им помешать.

— ...Кстати, блокнот отыскался, — словно бы между прочим заметил сэр Генри.

— Неужто? И где же он был?

— Как я и полагал, в медальоне. Видимо, проявился сразу, как только хозяйка ушла ко Вратам. Наверное, мне следовало давно догадаться: я ведь мгновенно почувствовал запах состава, которым обработали оба предмета. Но вчера у меня, сказать честно, прямо-таки голова кругом шла. А вот ты, кстати, мог бы сообразить побыстрей, — Андерхилл устало вздохнул. — В общем, теперь он мой. Вот, взгляни, если хочешь.

Он с легкостью перебросил Арту стянутую лентой книжицу.

Арт открыл ее — и так и впился взглядом в содержимое.

— Да это же... Просто немыслимо!

Крису показалось, что тот с трудом сдерживает смех.

— Нет, скажи — каково, а? И этой тетрадки боялся сам лорд Риджуэй! — сэр Генри отрывисто хохотнул.

— "Лучшие изо всех тайн хранятся у вас в голове", — Арт в веселой задумчивости потер подбородок. — Ну — она ведь не так уж и неправа, разве нет?

— Разумеется! И тем не менее. — Сэр Генри покачал головой. — Ах, Эмили, Эмили!

— Стало быть, ваше любопытство удовлетворено, — начисто проигнорировав последнюю фразу, сдержанно улыбнулся наставник. — Я рад. Впрочем, вы, я смотрю, так и норовите сменить тему. Ну а я — нет. Мой так огорчивший вас перелет в Уэстборн. Теперь-то вы понимаете, почему я предпочел такой выбор?

— Да, теперь понимаю, — сэр Генри устало вздохнул. — Пожалуй, в каком-то смысле, мне даже свезло: мне-то ведь предстоит удрать отсюда туда, а не наоборот. Не представляю, кто смог бы заменить меня в департаменте. По крайней мере, сейчас. Никто еще не готов.

— Что, даже Перси?

— Ну да, даже он. Когда-то я думал, что сможешь ты. Да, думаю, ты бы отлично справился.

Видимо, Арт сильно переменился в лице, так как Андерхилл расхохотался.

— Ох, у тебя такой вид, будто я предложил тебе сигануть в Бездну без всякой страховки, — хмыкнул он. — Кстати, хотя заклятие левитации и внесено в свежий список на ограничение применения, думаю, для прыгунов в Бездну мы так и быть сможем пойти на уступки.

— Да ну? — Арт так изумился, что даже забыл про испуг. — Все-таки внесено? В это... просто не верится.

— О, вижу, ты удивлен? — лукаво улыбнулся сэр Генри. — Напрасно. Или ты думал, что твои письма никем никогда не просматриваются? Как, без сомненья, наивно с твоей стороны.

Он снова вздохнул.

— Мальчик мой, мне тебя не хватает. Надеюсь, однажды ты все же найдешь в себе силы вернуться.

Арт резко втянул ртом воздух.

— Ни за что. Даже и не просите. Я... не могу, сэр! И хватит об этом.

Сэр Генри только вздохнул:

— Ну да, вот и Перси сказал: мол, пока и пытаться не стоит. Правда, он до сих пор крайне досадует, что ты не выбрался на их с Ви свадьбу.

Уши у Арта отчаянно покраснели.

— Наверное, приглашение куда-нибудь задевалось.

— Ну да, они часто так.

— Может быть, побоялось попасться мне на глаза? Я, кажется, как раз в те дни был малость не в духе.

— А мне кажется, что трусит кто-то другой. Можно сбежать на какое-то время, но вот на всю жизнь — нет смысла. Нет, Арти, поверь: на всю жизнь не напрячешься.

Арт покачал головой.

— Может, и так, сэр, — медленно произнес он. — А может, и нет. У каждого свои тени. Для каких-то и всей жизни мало.

Гнетущая тишина опустилась на комнату: лишь размеренно шли своим ходом часы, да шумел, как обычно, под окнами город.

Наконец, сэр Генри оттянул воротничок и негромко кашлянул, словно скрывая неловкость:

— В любом случае, хочешь ты этого или нет, мне, может статься, понадобится твоя помощь — причем очень скоро. — Голос его стал жестким, стальным: таким отдают приказания — настоящие, только попробуй не выполни!

Арт даже не стал возражать, разве только вздохнул:

— Надолго?

Сэр Генри успокаивающе махнул рукой:

— Не больше, чем на неделю, не бойся.

Арт крайне скептически хмыкнул, но тотчас же сменил тон:

— Договор, да? С ним все-таки утряслось?

— В яблочко, — сэр Генри довольно прищурился, словно кот, слопавший чашку сметаны. — Ну так что: если я напишу, вы приедете с Крисом?

Арт замолчал — так надолго, что Крис всерьез испугался, как бы тени не взяли над ним верх и не вынудили отказаться — но вскоре время сомнений прошло.

— Как я могу отказать — в такой просьбе? — невесело хмыкнув, обреченно развел он руками.

Андерхилл ничего не сказал, но по его лицу было заметно, что он явно очень доволен победой.

— Возможно, я упомяну в письме Ви с Перси. Если так, то это значит, что вам придется остановиться у них. Впрочем, они только рады вам будут.

В голосе Арта вновь зазвучало веселье:

— Не имею решительно ничего против.

Решив, что большой беды от его появления уже не будет, Крис вошел в гостиную.

Оба л'лара одновременно повернулись к нему.

— О, а вот и Крис, — сэр Генри улыбнулся, да так хитро, что у Криса тотчас засосало под ложечкой. — Рад, что тебе наконец-то наскучило твое убежище. Думается, ты услышал достаточно, чтобы нам не пришлось повторять тебе все еще раз?

Ну что мог Крис на это сказать? Его вычислили, как дилетанта-мальчишку. Правда, он ведь и был всего лишь дилетантом-мальчишкой, так что...

— Полагаю, что да. Сэр, — нарочито запнувшись, добавил он, и оба л'лара так и покатились со смеху.

На лестнице послышался шум, и в гостиную, один за другим величаво влетели подносы.

— А вот и наш завтрак.

Арт улыбнулся. Часы весело пробили восемь. Под окнами кто-то сперва громко вскрикнул, затем — рассмеялся.

Жизнь шла своим чередом, и не думала останавливаться.

С аппетитом уплетая пирожные, Крис непрестанно думал о словах наставника и сэра Генри.

Что еще за договор? Отчего он столь значим? Зачем они с мистером Синклером нужны в столице? Там ведь и без них полно опытных и сильных л'ларов, а сэр Генри так уговаривал, будто бы там без них с Артом — никак.