— Что за шанс? — загорелся Лед.
— Стать абсолютным чемпионом крепости, воспитать за год бойца, который победит тебя в бою и получить подтверждение от Атката, что бой был честный.
— Как-то неясностей много.
— Ну так тебе и рано о таком даже задумываться. Тебе если срыв отодвинешь, а не лишний добавишь — уже удача. Так что решай, а про чемпионство и прочее тебе нескоро рассказывать и уже не я скорее всего буду.
— Попробую. А то покорно срыва ждать как-то тоскливо.
— Наш человек, — широко улыбнулся Арм. Среди знакомых старателей он был жизнерадостнее всех, включая Торта. Это само по себе было рекламой арены. — Может и будет из тебя толк.
— И что мне теперь делать?
— Слушай, — осклабился неунывающий чемпион двадцать седьмого барака.
* * *
Участвуя в боях на арене, гладиаторы ставили на кон свою очередь на срыв. Проигравший получал очередной срыв от победителя и свой тоже у него оставался. Победитель свой срыв соответственно пропускал. А ещё получал золотой. Такие бои проводились среди гладиаторов одного барака. Чтобы стать чемпионом барака, надо победить всех гладиаторов этого барака подряд, без поражений, а потом ещё и теперешнего чемпиона барака. Новичок мог сам себе выбирать соперника, пока не потерпит поражения. После этого либо другие гладиаторы, имеющие право выбора назначали бои с ним, либо бой назначался по решению храмовников. Если ты уже потерпел поражение от вызвавшего тебя гладиатора и после этого не получил ни одной победы, то ты мог отказаться от вызова. От боя назначенного храмовниками отказаться нельзя. Гладиаторские поединки были основным развлечением для скучающих последователей бога Атката и способом заработать на тотализаторе, а неограниченные возможности исцеления и бездны дармовой энергии легко сохраняли старателей для главной задачи. Если гладиатор побеждал пять раз подряд, то он мог снова выбирать себе соперников сам. Но при такой победной серии он, как правило, становился еще и чемпионом барака, а там начинались совсем другие поединки, правила которых Арм не стал рассказывать, так как пока это было лишнее.
На арене сражались настоящим оружием, и в этом была главная опасность. И вовсе не потому, что тебя могли убить. Главная опасность, что убить мог ты. Это приравнивалось к побегу и даже хуже. За убийство соперника гладиатор получал три очереди убитого на срыв и ожог в пыточной храмовников. Худшего наказания в крепости не было. Точнее было, но за повторное убийство или побег. Большинство старателей прошедших вахты и срывы видели в смерти избавление и при возможности использовали шанс и могли подставиться под удар преднамеренно. За боем с самого момента выдачи боевого оружия следила группа жрецов и лечила бойцов после боя. А так как Аткат — бог исцеления, то смерть наступала, если срубить или расколоть голову, а также, если серьёзно повредить спину. Храмовники были начеку, и даже повреждение сердца, например, легко лечилось и не считалось опасным. Именно для того, чтобы избежать подобного, гладиаторы сражались в шлемах с кольчужной защитой, прикрывающей шею и плечи. Из одежды были штаны и сандалии. Ничего другого не полагалось. Так же за попытку самоубийства подобным способом начислялось поражение с двойной очередью срывов и ожогом в пыточной. Именно новичкам следовало быть особо осторожным, так как опытный воин мог подставиться под смертельный удар даже с такой защитой и отправится на вечный покой.
— Теперь идём к храмовнику, он примет тебя в гладиаторы и заодно расскажет это ещё раз. По дороге можешь задать вопросы. Идём. — И Арм вышел из барака.
— А сражаться можно каждый день?
— Пока имеешь право выбора, то раз в пять дней, а потом уже за тебя решают другие.
— Как думаешь, у меня вообще есть шансы?
— То, что ты сразу пошёл в гладиаторы, а не через месяц или через год это тебе в плюс. Физическую подготовку не растеряешь.
— А что, тут она падает сама?
— Ты помнишь, как на галерах себя чувствовал?
— Руки и спина болели дико. Есть хотелось, хоть и кормили лучше, чем до того.
— Толпа задохликов трое суток беспрерывно гребла с небольшими перерывами на короткий сон и еду, и не сдохла в первые же пару часов. Почему?
— Н-не знаю.
— Вас жрецы накачивали исцелением. Ты там наверняка веса набрал и совсем не жира. Тут в крепости тоже исцеляющая аура, но работ с такой нагрузкой нет. Так что через месяц ты без тренировок это всё растеряешь. А сейчас, при правильной подготовке, наоборот даже усилишь. Да и резкий ты какой-то. Не знаю в чём дело, но как-то шустро ты двигаешься. Глаз у меня наметанный. Есть у тебя шансы, если будешь серьёзно тренироваться и с умом соперников выбирать. И один совет: не показывай сразу все, на что способен. Можешь победить, не раскрывая весь потенциал — так и не раскрывай. Вот и пришли. Тебе храмовник сейчас то же самое расскажет, ты слушай внимательно — может, что новое узнаешь. А может чего не запомнил с первого раза. Потом он тебя в тренировочный центр отведёт, я там буду.
* * *
Храмовник ничего нового не рассказал, хотя Лед очень внимательно слушал, помня о предупреждении Торта. Видно Арм добросовестно все рассказал. Монах, принимавший Леда в гладиаторы, традиционно не представился. Он довёл Леда до входа в трехэтажное здание с колоннадой вместо наружных стен на первом этаже и вереницей узких арочных окон на втором и третьем. Из-за колонн и арок слышались беспрерывные щелчки ударов дерева о дерево.
— Это новый гладиатор Арма, — сказал приведший Леда храмовник другому, сидящему на каменной скамье у входа.
— Опять молодняк зелёный вербует?
— Из таких, порой, и бывает толк.
— Та ну, зелень неоперившаяся.
— Вы, старички, отвели бы меня к Арму, на черта мне ваше кряхтенье слушать, — решил не сдерживаться Лед, возмущённый подобным демонстративным обсуждением.
— Ого, далеко пойдёшь, — захохотал, сидящий на лавке, — или плохо кончишь. Ну, пошли, герой. Идущим на риск, привет от ценителей, — с ухмылкой выдал он еще один сомнительный перл.
Арм находился в небольшом зале на втором этаже вместе с ещё тремя.
— С пополнением, — сказал храмовник и направился обратно вниз.
— Вот, знакомьтесь, наш новый гладиатор Лед. Свежая кровь. А это Гнол, Зев и Рейд. Пошли, посмотрим, на что ты способен.
— Ты можешь выбрать себе любого наставника, — вдруг вклинился Рейд.
— Ну, вообще-то да, — сказал Арм, озадаченно почесав в затылке, — но ты учти, что только я не заинтересован в твоих поражениях. Точнее мне нужен новый чемпион барака. Им можешь стать и ты.
"Вот и гадючник, как Торт и предупреждал", — саркастично подумал Лед.
— Я не могу выигрывать на чемпионском уровне, — продолжил Арм, — там сейчас баланс. А внутри барака выигрывать отсрочки срывов я не могу, пока чемпион. Так что тренировать буду тебя для побед, а не чтоб потом на арене из тебя себе отсрочки плодить.
— Да я и не собирался отказываться от твоих тренировок.
— Ну и пошли тогда, нечего прохлаждаться. У тебя семь дней, чтоб научиться владеть чем-то кроме дубины. Хотя ты как, тот бой на дубинах то выиграл?
— Нет, — уныло ответил Лед, и увидел как алчно заблестели глаза троицы. Похоже они уже подсчитывали свои победы над ним.
— Молодец, быстро учишься. Скрывать свои возможности — основа выживания. После первого проигрыша эти стервятники набросятся на тебя, и у тебя будет всего пять дней между боями для тренировок. Так что из первых семи дней не советую терять ни минуты. Кстати, а расскажи-ка мне про свой единственный бой поподробнее.
"Опять мою беспомощность за хитрость посчитали", — Лед немного замялся, раздумывая, стоит ли рассказывать о нападении на храмовников.
— Что, так всё плохо было? — поднял удивленно брови Арм.
— Просто это было нападение на фуражиров храма.
— А, тут не парься даже. Ты заметил, что тебя не допрашивали храмовники и даже имя твоё спросили только при записи в гладиаторы? Ты для них теперь не человек, а средство добычи кристаллов. Чем занималась ломовая лошадь в прошлом, владельца волнует мало. А ты для них даже не лошадь. Скорее уж лопата.
Лед действительно понял, что так оно и есть. Он автоматически назвал придуманное имя храмовнику, да они и не могли знать его настоящего имени. Его же просто с улицы взяли без документов и без вопросов направили сюда.
— Честно говоря не сообразил даже.
— Учись соображать. Без соображалки в гладиаторах делать нечего. Иначе из срывов вылезать не будешь. А это хорошему самочувствию не способствует, сам скоро на своей шкуре прочувствуешь. Я тебе честно скажу — бывали случаи, когда новички выгорали за пару вахт из-за, полученных за проигрыши, срывов. Не тормози, если не хочешь быть одним из них.
— Я понял.
— Так что там с той стычкой?
— Нас было трое, меч и две дубины против охраны фуражного фургона.
— Это восемь воинов монахов охраны, двое возниц и два стрелка с арбалетами? Ты дебил? Ответь сразу и я с чистой совестью передам тебя одному из тех орлов, — Арм ткнул в сторону тройки мужиков, которые встав треугольником и взяв деревянные мечи, отрабатывали
удары, — не охота бессмысленно
тратить время.
Лед ощутил, как краска горячей волной залила лицо. Так стыдно ему давно не было. Пожалуй, что с Земли.
— Мне предоставили ложные сведения и не оказали обещанной подмоги, — обижено процедил он сквозь зубы.
— Подставили, значит. Дурак. Но возможно не безнадёжен и тот урок пошёл впрок. Учти, среди гладиаторов подставы — часть жизни. Пока у меня нет причин тебя подставлять, но это пока. Да и правда ли это ты не узнаешь, пока не станет поздно, — лицо Арма расплылось в улыбке.
— Я уже понял.
— Ну и как же протекал этот уникальный в своём безумии поединок дури с профи?
— Парня с дубинкой вырубили первым, потом наш с мечом кинулся на рожон. Как оказалось потом, он хотел умереть, но не удалось. Меня вырубили последним, не знаю кто и как, но перед тем я несколько раз дубинкой махнул. Даже меч одному храмовнику выбил.
— Опа, а ну-ка поподробнее.
— Стукнул дубиной по руке и выбил.
— Случайно, что ли?
— Нет, думал выбить и потом по башке, но меня сзади...
— Ты, Лед, этого больше не рассказывай. Пока чемпионом барака не станешь, так точно. Помни, что скрытность — главное оружие гладиатора. Ошеломил противника — победил. Бери меч и, не спеша, покажи как бы ты бил вот этого болвана, если бы умел. Не надо стараться в полную силу — просто покажи удары.
И Лед с мечом направился к вертикально стоящему бревну.
* * *
Всю ночь Арм гонял его, объясняя как двигаться, как держать стойку. Чередование выпадов и отскоков. Троица потеряла интерес к ним довольно быстро. Потом новые лица появлялись и исчезали, но Лед фиксировал их краем сознания, сосредоточившись на тренировке.
— Отскок назад всегда медленнее выпада, блокировать удар гораздо надёжнее и меньше выматывает. Да и выпады чаще применяются для колющих атак, а они запрещены, в общем-то. Длительное чередование выпад-отскок быстро выматывает, особенно на арене. Умение отбить удар скользящим блоком гораздо надёжнее и открывает большой простор для контратаки, — объяснял Арм. — Лучше всего владеть всеми техниками и комбинировать их по обстоятельствам.
Щитами гладиаторы не пользовались, и бой был похож на фехтование, с постоянными уклонениями и сменой позиций. Уже через час пот лил с Леда ручьём, а кисти рук ныли. Арм заставлял тренировать обе руки, но левой у Леда получалось все совсем уж никак. В качестве перерыва были круги бегом вокруг здания. Под конец Арм привёл его на один из рингов первого этажа и провёл с ним бой, после которого Лед очнулся в комнате на столе рядом с храмовником.
— Если его лечить надо даже после простой тренировки, то что будет на арене? — хмыкнул храмовник, обращаясь к Арму.
— Как бы вам потом лечиться не пришлось, — прошипел Лед и поковылял к выходу.
— Лед, надеюсь, ты понимаешь, что спать теперь ты будешь днём? — спросил Арм.
— А что в такую жару ещё делать? Мы на последнем этапе так и спали, я и привык уже. Только в последний переход не спали совсем.
— Отлично, пошли в барак, скоро завтрак, а я ещё в бани сгонять хочу.
— Арм, а ты на бани откуда деньги берёшь?
— Так мне за твоё обучение монахи по серебряному в день платят. Это до твоего третьего поражения или до пятой победы. Ну и за победы в бою гладиаторам платят, при этом за чемпионские по пять золотых. Это единственный способ копить золото впрок больше одной монеты. Кончились монеты, идешь к распорядителю арены, и он тебе новый золотой выдаст. И так пока не кончатся. Так, хватит болтать, побежали кто первый до барака.
Лед оказался вторым, хотя чувствовал, что есть силы обогнать Арма.
"Надо учиться не только мечом махать. Интриги, так интриги. Будем развивать скрытность".
* * *
На этот раз Лед проснулся сам. Впервые за долгие месяцы его никто не будил. Он даже не сразу сообразил, где находится, удивлённо рассматривая балки под потолком барака. Спустившись вниз и обувшись, Лед жадно припал к фляге. Пока спал, в горле пересохло. Двери барака были закрыты, и внутри царил полумрак. Хорошо, что Арм заставил его разуться перед сном. Лед после тренировок на измор и завтрака валился с ног и снова бы рухнул спать обутым. А сейчас он чувствовал себя выспавшимся и бодрым. Даже вчерашний финальный бой с Армом закончившийся переломанными руками, и дикой болью по всему телу воспринимался уже не так остро.
"Тяжело в учении — легко в бою", — с этой мыслью Лед направился к лежаку Арма.
Арм ещё спал и пока Лед раздумывал, стоит ли будить наставника к нему подошёл Торт.
— Удачного дня. Что, тянет в бой? На улице ещё пекло, Арм из барака не выйдет до обеда, так что не буди лихо. Он злой как проснётся. Я собираюсь идти на другой конец крепости, в корчму серебра заработать, могу по дороге крепость тебе показать, ты же так и не разобрался где тут что?
— Да вчера всю ночь меня Арм гонял, как проклятого.
— Вот и поговорим заодно.
— Ну, пошли.
По дороге к дверям к ним подошёл худощавый парень лет двадцати пяти.
— Торт, я с вами пройдусь, если не возражаешь. И с новеньким познакомлюсь.
— Пошли, — немного поморщился Торт, — только со своей агитацией не лезь, пока до харчевни идём. Лед озадаченно посмотрел на подошедшего.
— Я Зенг, — представился тощий.
— Лед.
Выйдя из барака они окунулись в сухой жар, падающий с неба и идущий от земли одновременно. Спутники накинули капюшоны ещё в бараке, Лед поспешил сделать то же самое.
— А зачем идти по жаре так далеко? Ближе харчевен нет?
— Там повар-храмовник собеседник интересный, — ответил Торт. Зенг взглянул на него с явным неодобрением и снова опустил голову. Капюшон скрыл его лицо от Леда. — Много где побывал и слушать умеет. Бывает и поспорим о том, о сём. Да и работой не грузит под завязку.
Они вышли из района бараков и Торт начал рассказывать Леду про встречные строения. Первым шёл больничный блок. Оказалось болели в крепости мало, так как аура бога исцеления и жар пустыни давили большую часть болезней. Животом никто не маялся. Некоторым новичкам исцеляли болячки, принесённые с воли, а позже главными пациентами были старатели после ожога и гладиаторы после арены. Напротив была харчевня. "Так себе", — как выразился Торт. — "И места для работы не всегда есть, потому что харчевня ближе всего к баракам". Как оказалось, все харчевни в крепости были как бы безымянные, но старатели почти всем дали свои названия. Эта, например, звалась Толкучка. Название говорило само за себя.
