Светлый паромщик Такамии (фик по omamori himari)

— Пока поверили. И, кстати, я всегда сомневался, что можно завербовать Куэс Джингуджи. Точнее, что с этим справится наша Череп. Банальная ревность, правда, не женская, а магическая. Сложно сильнейшему клановому магу предыдущего поколения терпеть рядом с собой ту, что сильнее всех не просто в поколении, а вообще на порядок превосходит всех оставшихся в клане. Тут уж или одна, или другая.

— Там были варианты. Куэс готовили как боевика, а не как главу клана. Девочка была умна, и у нас был хороший шанс открыть ей глаза на ситуацию. А родная тетя, которая сама имела похожую судьбу — отличный агент влияния.

— Нам нужен весь клан, а не еще одна ведьма!

— Череп не готова была уступить Куэс клан сейчас. Но согласна была рассматривать ее как преемницу. Один боевик другого всегда поймет!

— Если между ними не пробежала черная кошка где-то еще. Кошка, хихи, — неожиданно подала голос ранее молчащая участница встречи.

— Молния, ты думаешь, Череп нас дезинформирует? — настороженно поинтересовался Красавец.

— Я думаю, пора нам готовить Джокера к контакту с Амакава, — парировала Молния.

— Джокер вроде бы и с нами, но по факту — нам неизвестна его реальная позиция, — задумчиво пробормотал Красавец — Не слишком ли опасно? Может, проще их обоих в расход?

— Ну сколько можно! Нам нужен наследник Амакава! Кто с аякаси-то справляться будет, не наши же старики, мечтающие о былой славе, которую сами и упустили! — Цветок была непреклонна. — Череп еще утихомиривать надо! Много воли взяла! Ученицу еще завела зачем-то.

— Вот, кстати, ученица — это интересно, — вступил в дискуссию еще один участник собрания. — Я бы рассматривал именно такие случаи как самый лучший пример расширения нашего сообщества. Хватит уже черпать из одного и того же колодца! Он почти высох за последнюю тысячу лет!

— Ворон, ты намекаешь, что из-за общего ослабления кланов, в Японии могло завестись немало неучтенных самородков? — заинтересовался Красавец.

— И новых линий, и потерянных родственников старых, — подтвердил Ворон. — Я начинал исследование на эту тему, но оно пока сугубо теоретическое. Но в целом — все так. Есть кого поставить под наши знамена!

— Это если останется кому их обучить — буркнула Цветок. — Молодых сначала искать, а потом растить — еще лет пять минимум. А войну мы уже, по сути, начали!

— Мы или побеждаем, и получаем все. Или проигрываем, и исчезает сама память о нас. Условия-то не изменились! — недобро ухмыльнулся Красавец.

Присутствующие покивали в знак согласия с этой мыслью самого активного из их товарищей. Потом Цветок, как председательствующая, активировала артефакт разъединения, и каждый из участников вернулся в свой заклинательный покой.

Интерлюдия 7

Место действия неизвестно.

— Что первые, что вторые! Никакой разницы! — рычала та, кого называли Череп, круша стеклянные вазы в своей библиотеке.

Впрочем, немного успокоившись, к своей ученице она вышла уже в своем привычном образе — излучающей силу и уверенность неброско красивой женщины средних лет.

— Наши товарищи высоко оценили проведенную операцию, и отметили твою роль в произошедшем. Да, у нас получилось не все, что мы хотели, но остальные члены организации прекрасно понимают — на войне не может все идти по плану.

— Учитель, значит, мы на верном пути? Я очень горжусь, что вы мне так доверяете, — потупившись, поклонилась юная девушка, до того сидевшая с книгой в глубоком кресле.

— Ты — настоящий самородок, милая. По меркам нашего сообщества — это огромная ценность. Но рано расслабляться, впереди у нас много работы, — опальная Джингуджи не жалела добрых слов своей неожиданной ученице, которая оказалась действительно талантливой и, что гораздо важнее, невероятно упорной. Где-то ей, конечно, не хватало остроты ума — но стойкости, целеустремленности и желания было хоть отбавляй.

— Конечно, учитель. Я уже выполнила ежедневные практики. Есть ли у вас для меня особое упражнение на сегодня? — ответила Ринко.

Глава 13

С поезда на станции Ноихара мы сошли уже ночью. От городка до дедушкиного дома еще надо было довольно долго идти в гору, и я уже немного сомневался, что мое импульсивное решение 'ехать немедленно' было верным. Впрочем, энтузиазм Химари был так заразителен, что мы с Сидзукой бодро шагали еще час, пока наконец на горизонте не показалась смутно знакомая крыша. Обрадованная кошка порывалась было ускорить шаг, но, глядя на мое измученное лицо и слушая хриплое дыхание, с трудом согласилась дойти в обычном темпе.

У входа в дом нас ждали. Две женские фигуры очень колоритно смотрелись в свете неяркого уличного фонаря. Одна из них — домовая-зашикиваращи Кая — была маленького роста, но обладала очень выразительной фигурой. На ее полудетском личике, обрамленном спутанной гривой темных волос, читалась сложная гамма эмоций, от нешуточной злости до столь же искренней радости. Вторая — фугурума-дух письма Ая — выглядела полной противоположностью: высокая, стройная и абсолютно спокойная. Ее платиновые волосы отлично гармонировали с белоснежным традиционным одеянием.

— Химари! Как же я рада тебя видеть! — крикнула Кая. — Но неужели ты не могла где-нибудь прикопать этого идиота? Может быть, я сама справлюсь?

В руках домовой сверкнул здоровенный поварской нож.

— Отлично тут встречают хозяина, знаешь ли, — невозмутимо прокомментировала Сидзуку, на всякий случай стягивая жгут из колодезной воды.

— Приятно снова встретить вас, милорд Юто, — вполголоса сказала дух письма и чуть склонила голову в знак приветствия.

— А вот такое отношение мне больше по душе, — раздался очередной комментарий змейки.

Странноватую беседу прервал глухой стук — это Химари аккуратно ударила Каю кулаком по темечку и забрала нож.

— Если ты тронешь милорда Юто хоть пальцем — я больше не буду с тобой разговаривать, — строго сказала кошка.

— Но Химари, милая, ведь если бы не он — ты бы жила с нами. Как же ты не понимаешь? — вдруг запричитала домовая. — Хорошо, ради тебя я согласна немного потерпеть. Пойдем, ужин ждет вас.

И зашикиваращи спокойно ушла в дом, а кошка так же невозмутимо последовала за ней.

— Я что-то не понимаю в их отношениях, — задумчиво пробормотала змейка.

Готов был поклясться, что на безмятежном лице духа письма промелькнула легкая улыбка. Кажется, с этой моей подопечной общий язык удастся найти.

— Ая, вас же должно быть трое? — задал я беспокоивший меня вопрос.

— Да, милорд, в число жителей дома входит еще волк-оборотень Гинко. Но она сейчас где-то в лесу.

— Это для нее нормально?

— Вполне. Может вернуться завтра, а может и через неделю. Она очень подвижная, — мне почудилось в голосе Аи легкое неодобрение. — После того, как мы проснулись — ей все время хочется бегать.

— Понял. В целом здесь все спокойно? — решил я хоть немного уточнить ситуацию вокруг поместья. Хотя, конечно, из духа письма разведчик неважный, но волчица могла ей о чем-то рассказать.

— В начале лета здесь вроде бы были следы неизвестных аякаси. Но потом пропали. Еще Гинко говорила, что чувствовала запах мага на пределе восприятия. Никаких происшествий не было. — спокойно отчеканила девушка в белом, а потом вдруг грустно продолжила, — вот только жители города нас все так же не любят.

— Что не так? — я был удивлен, что моих аякаси кто-то рискует обижать.

— Понимаете, — неожиданно разоткровенничалась Ая, — мне тут с Каей скучно. Дедушка Ген постарался, чтобы она была сильной. Быть может, самой сильной среди домовых — здесь, в стенах дома, она с легкостью справится с десятком разбушевавшихся рогатых демонов-они. Но она стала очень простой. Злой ребенок, по-детски жестокий и самолюбивый. Едва ли она сможет причинить вред Амакава — но обязательно попытается. Она страшно боялась Генджи — и этот страх переродился в неприязнь к его наследнику.

— А что все-таки с городком? — попробовал я вернуть духа письма к ее исходной мысли.

— Гинко где-то бегает, с Каей не пообщаться — и я пошла в город, просто погулять. Но они странно смотрят на меня, тычут пальцем, что-то шепчут вслед. Раньше тоже так было, но они знали, что я из дома Генджи, и боялись. А теперь, точно как с вами и домовой — просто не любят. Тут, в глубинке, про аякаси еще помнят. Амакава были связаны с тем, что они называют нечистой силой, пусть даже едва ли сейчас кто-то знает правду. Но мне все равно хочется общаться, — грустно заключила Ая. — Ведь я же письмо, в этом мой смысл.

— Общение, говоришь, — усмехнулся я и полез в сумку за книжкой. — А ты знаешь, что такое протокол SMTP? Вот, изучай.

Ошалевшая аякаси ничего не ответила, задумчиво листая страницы, и мы с Сидзукой пошли в дом.

Как ни хотелось изучить поместье как можно быстрее, но усталость оказалась сильнее. После не блещущего разнообразием, но сытного ужина мы втроем устроились в одной из спален. На душе было неспокойно, и ночевать одному не хотелось, и, похоже, у змейки и кошки настроение было схожим.

Уже перед сном я спросил Химари:

— Какие у тебя все-таки отношения с Каей? Почему она тебя слушается?

Острое смущение кошки было заметно даже в полумраке.

— Что, Химари, немного странно, когда в тебя влюбляются девочки? — съехидничала Сидзуку.

— Нет, у нас ничего такого, мы только дружим, — пробормотала Химари, сжимая в руках подушку.

— Сложно не заметить, как вы дружите, знаешь ли, — не унималась змейка.

— Дедушка Ген просил меня за ней последить. Вот она и привязалась ко мне. Наверно, только я к ней хорошо и относилась, — наконец раскололась Химари. — Но, вы правы, все это выглядит не совсем нормально.

Кошка снова замялась и замолчала. Я ласково почесал ее за ухом, и кошка благодарно мурлыкнула. В конце концов, мне главное, чтобы Кая не размахивала при мне своим здоровенным ножом, а уж все остальное я готов пережить.

— А меня почесать? — поинтересовалась лежащая с другой стороны от меня Сидзуку.

Пришлось гладить сразу обеих. Впрочем, надолго это не затянулось — слишком уж нас всех утомила дорога.

На рассвете я далеко не сразу понял, куда попал. Успокаивало только синхронное сопение девушек, отдавивших мне обе руки. Когда я уже почти проснулся, в комнате материализовалась Кая:

— Завтрак готов! — рявкнула она и растворилась в воздухе.

После еды Химари устроила нам небольшую экскурсию. Она показала покои дедушки и спальню бабушки, комнату, которую я занимал в детстве, общий зал и несколько других подсобных помещений. Сам дом был достаточно большим, в лучшие годы в нем жило до полутора десятков людей, и еще некоторое количество демонов из числа наиболее приближенных. Но лучшие времена клана давно миновали, и большая часть помещений стояла пустой. Воспоминания Юто, на которые я здорово надеялся, просыпаться отказывались. Впрочем, возможно, им требовался какой-то стимул.

Наибольший интерес у меня вызвал дедушкин рабочий кабинет.

— Здесь ничего не трогали, Кае сюда входить запрещено. А от пыли и грязи стоит отдельный амулет, — с какой-то не очень понятной мне гордостью сказала кошка.

Несмотря на то, что старый Генджи во всем придерживался консервативного японского стиля, кабинет у него был выдержан в английском колониальном духе. Массивный двухтумбовый письменный стол, кожаное кресло, кофейный столик и три стула для общения с гостями и внушительные стеллажи с книгами — все совершенно не соответствовало японским традициям, но невероятно мне понравилось. Чуть-чуть помешкав на пороге, я решительно подошел к столу и сел в кресло. Передо мной лежала книга, в углу были сложены письменные приборы, сбоку на специальной подставке была установлена курительная трубка.

— А ведь дедушка еще предполагал сюда вернуться, — пронеслась у меня странная мысль. — Но до конца он не был уверен, поэтому и принял меры.

Не очень понимая, что делаю, я потянулся лежащей в центре стола книге, коснулся ее 'паромом' — и на ее месте оказалась наспех составленная записка, адресованная главе клана Амакава, как гласила надпись вверху листа.

'Юто, если ты это читаешь — значит, у меня не получилось задуманное. Времени мало, поэтому коротко по тому, что тебе важно для выживания:

— изучи подвал. Там основная часть уцелевшей библиотеки и лаборатория. Ключ от скрытого пространства — ты сам

— найди девочку Джингуджи. Она хороший союзник, и никогда не научится врать. Ее матери — не верь

— круг экзорцистов нам не друзья, но и не враги. Пользуйся с умом

— кошки живут недолго, но Химари — не последний клинок. Придет время — тебе расскажут их историю.

— ищи путь клана. И прикрой себе спину

Помни, что бы тебе ни говорили — клан и его путь для меня важнее всего. Прости, что оставляю тебе его в таком виде — надеюсь, у тебя выйдет лучше.

Амакава Генджи, 35й глава'

Рядом с подписью был нарисовано маленькое злое солнышко — эмблема клана. Я коснулся ее пальцем, и увидел перед внутренним взглядом лишенное возраста суровое лицо. Дедушка Генджи смотрел на нас с Юто, казалось, с надеждой. Потом он едва заметно улыбнулся, и видение исчезло.

Рядом с запиской был качественно заколдованный свиток, содержавший имена всех глав клана, начиная с Хурадо Амакава, легендарного основателя.

Взяв его в руки, я увидел, как проявляется последняя строчка 'Амакава Юто. 36й глава'

Свиток вспыхнул, в глубине дома что-то щелкнуло, и я почувствовал отголоски заклинания, открывающего дверь в домашнее скрытое пространство.

— Поздравляю, глава! — кошка глубоко поклонилась, пряча сияющее лицо. — Задание Генджи выполнено. Амакава вернулись окончательно!

Стоявшая рядом Сидзуку, чуть подумав, неглубоко склонила голову, всем своим видом показывая, что лишь отдает дань уважения традициям.

— Ну что, посмотрим, что там у вас было спрятано? Никогда не была в клановом хранилище, знаешь ли.

И мы пошли к открывшемуся в гостиной люку.

На первый взгляд — нас пустили в пещеру Али-бабы. Только вот сокровища в ней были своеобразные. Пространственная техника впрессовала в относительно небольшой подвал несколько довольно объемных помещений, первым из которых была оружейка. С моей точки зрения, это было вполне логично — именно оружие можно назвать предметом первой необходимости для охотника на демонов, но при этом светить его запасы даже союзникам было бы противопоказано.

Одна стена была занята разнообразным клинковым оружием, в первую очередь привлекшим внимание Химари, очень печалившейся по утраченной Ясуцуне. Выбор был довольно велик и весьма экзотичен — жутковатый обсидиановый нож соседствовал с казачьей шашкой, средневековая нагината — с фентезийного вида боевой косой, а европейский прямой меч — с коллекцией современных метательных ножей. Классических японских мечей тоже хватало, и мои руки сами потянулись к потемневшему вакидзаси, казавшемуся напитанным недоброй силой.

-Юто! Не трогай этот меч! — взволновано вскрикнула кошка. — Это клинок мастера Мурамасы. Злой клинок, как мы его называем.

Да, про эти мечи я слышал даже у себя дома. Все они считались проклятыми. 'Этот клинок сделает тебя непобедимым. Но сначала он убьет всех твоих врагов, потом всех твоих друзей, и наконец — тебя самого'. И вот теперь я мог сам ощутить, насколько же притягательным было это оружие.