Ледяные Пещеры

Победно взрычав, орк принялся лупить поверженного воина его же собственной оторванной конечностью, подняв такой лязг, что он сравнился бы с перезвоном колоколов иного собора (если, конечно, предположить, что все они звучали бы совершенно вразнобой), и проделал заметное количество разнообразных отверстий в торсе и черепе врага. Я, впрочем, ни капли не сомневался, что этого недостаточно, чтобы вывести зловещее устройство из строя, так что совершенно не был удивлен, когда боевое лезвие взлетело вверх с той же стремительной точностью, что и раньше, и перерезало зеленокожему шею. В глазах того, казалось, появилась тень изумления, его голова отделилась от тела, хлынул гейзер кровищи, и орк свалился на помятое металлическое тело своего убийцы.

Внезапно отдаленная стрельба, которую мы слышали с самого начала этой сценки, прекратилась, после чего последовал единый вой варварской радости. Похоже, что основная часть зеленокожего войска выиграла свою битву, хотя, несомненно, чудовищной ценой (что их, разумеется, абсолютно не волновало, потому как орки — отнюдь не самый сентиментальный вид, который можно встретить во Вселенной). Двое некронов перед нами разом замерли, как будто прислушиваясь к чему-то, и затем просто исчезли вместе с остатками своих павших собратьев. Без сомнения, их отбытие сопровождалось треском воздуха, вломившегося во внезапно возникший вакуум, чтобы заполнить его, — я заметил, так же происходило, когда Эмберли телепортировалась в безопасность своим преломляющим полем, — но сейчас я не мог услышать этот звук за воем ветра.

— Кишки Императора! — покачала головой Грифен, очевидно стараясь осознать то, что увидела. — Куда они делись?

— Надеюсь, прямиком в ад, откуда явились, — произнесла Маго.

— Примерно так, — подтвердил я.

Но уже сейчас они, несомненно, докладывали о том, что видели, и развертывали план полномасштабного вторжения — вот это я осознавал с мертвенной ясностью.

Оставшиеся орки теперь выбирались из своих укрытий, топчась там, где исчезли некроны, и обирая тела своих павших товарищей. Утробные звуки, выражавшие удивление и смущение, доносились до нас по ветру.

— А что с зелененькими? — спросил Симла.

Я поколебался. Они сейчас были уже не самой непосредственной задачей и, более того, если повезет, могли отвлечь от нас внимание некронов, пока мы будем пробираться обратно по туннелям, чтобы предупредить Кастин и остальных. Но в то же время орки уже обнаружили вход в пещеру, и если их потянет ее исследовать, то они будут слишком наступать нам на пятки, чтобы это было приятно.

И тут решение приняли за меня. Самый большой орк в группе, который, как я полагал, был лидером,[45] ткнул лапой прямо в отверстие пещеры и прорычал какой-то приказ. Последний раз оглянувшись на тела поверженных, с полдесятка зеленокожих стали двигаться в нашу сторону. Теперь выбора не было: безопасность миссии и, что важнее, моя собственная требовали одного.

— Убить их всех! — приказал я.

Глава десятая

Это был приказ, и это были те враги, в отношении которых вальхалльцы особенно готовы были ему подчиниться. Именно так они и поступили со всем своим рвением, открыв огонь по зеленокожим, пока те еще были как на ладони. Таким образом, мы застали их совершенно врасплох, и несколько первых упали под градом лазерного огня, прежде чем хоть как-то среагировать.

Остальные же, оценив ситуацию с удивительной для столь имбецильных[46] созданий быстротой, вновь рассыпались, чтобы представлять собой менее легкие мишени.

Пара из них залегла за скоплением камней и стала отстреливаться. К счастью, их меткость не превосходила обычную для всего вида, так что потерь с нашей стороны не было, но зеленокожие сумели подойти достаточно близко для того, чтобы заставить нас вжиматься в собственные укрытия, в то время как выпущенные ими болтерные заряды разрывались в неуютной близости от наших позиции. Что-то ударило меня по щеке, и я поднял руку, чтобы стереть кровь там, где в меня угодил осколок камня. Я находился слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности, поэтому отступил в темноту пещеры и упер руку с лазерным пистолетом в подходящий выступ скалы, чтобы повысить точность ответного огня.

Видя, что мы достаточно крепко прижаты огнем к земле, четверо оставшихся орков в это время ринулись вперед, на ходу потрясая клинками и крича во всю мощь своих глоток. Приближаясь, они время от времени стреляли из того оружия, которое у них было, даже не давая себе труда прицелиться, но добавляя плотности огню соплеменников, благодаря чему мы вообще не могли высунуться из укрытия.

— Лант! — проорал я. — Убей тех, что за камнями!

— Есть, комиссар! — Лант принял приказ с четкостью и осторожно поднял дуло огнемета над камнем, за которым нашел укрытие.

Я отправил в сторону вражеских снайперов, если настолько криво палящие индивидуумы вообще достойны такого имени, целый шквал лазерных зарядов. К моему облегчению, Хейл и Симла последовали столь похвальному примеру. Грифен и Маго сосредоточили огонь на наступающих орках перед нами, сразу замедлив их продвижение. Громадного роста орк с рогами на шлеме[47] получил лазерный заряд в колено, пошатнулся и упал лицом в снег; несколько его подчиненных споткнулись о него и также упали. На некоторое время град вражеского огня поутих, так как повалившиеся зеленокожие занялись избиением друг друга, изрыгая грязные ругательства и нанося удары, которые могли бы свалить грокса. Вскоре они снова поднялись на ноги.

Этого времени Ланту, впрочем, хватило, чтобы подняться в полный рост и направить испепеляющую струю горящего прометия на скопление камней, где засели стрелки. С рыком, в котором звучала скорее ярость, нежели боль, двое орков выбежали на открытое пространство и, будто живые факелы, ринулись на наши позиции. Четыре лазерных ружья выплюнули заряды одновременно, преследуя их на бегу, и тот, что бежал вторым, упал. Но первый продолжал наступать, увенчанный короной из пара, в который превращался снег вокруг него, хотя сквозь его шипящую на огне плоть уже стали проступать обугливающиеся кости.

— Кишки Императора!

Лант повел стволом, стараясь навести огнемет для еще одного выстрела, но вдруг откинулся назад с выражением болезненного удивления на лице. В его груди открылась кровавая дыра. Я резко перевел взгляд обратно к основной группе орков, которые вновь поднимались на ноги, в то время как выстрелы из их грубого оружия устроили настоящую метель из снега и обломков скалы вокруг павшего специалиста по тяжелому оружию. С обычной для зеленокожих сообразительностью они сосредоточили огонь на наиболее заметном объекте, пока что игнорируя остальных. Это была фатальная ошибка.

— Юрген! — рявкнул я, указывая на группу, которая была теперь как раз на расстоянии поражения его мелты.

Мрачно улыбаясь, мой помощник тщательно прицелился, направив оружие прямо на ковыляющего лидера, который все еще скалился в торжестве от убийства нашего собрата (я в то время уже насмотрелся на достаточное количество болтерных ран, чтобы знать, что такое попадание должно нести мгновенную смерть, пробивая легкую броню под шинелью и взрываясь внутри грудной клетки. Мы уже не могли сделать для Ланта ничего другого, кроме как отомстить за его гибель).

Вновь раздалось шипение тяжелого оружия, и дорожка снега перед нами мгновенно испарилась, а орочий лидер и двое его подчиненных, что стояли ближе к нему, превратились в скверно пахнущую кучу слегка дымящейся золы. Единственный выживший, чья левая обожженная рука неподвижно повисла, поглядел на них, моргая в ошеломлении, потом повернулся и бросился бежать (из чего можно сделать вывод, что, по крайней мере, некоторые из зеленокожих не столь тупы, как кажутся).

Я поднялся во весь рост и тщательно, как на стрельбище, прицелился, положив лазерный пистолет на сгиб левой руки и стараясь унять дрожь, которая полностью овладела моим телом. Была ли это запоздалая реакция на ужас при виде некронов, которая внезапно поднялась во мне, гнев за внезапную и жестокую смерть Ланта, либо просто мое усталое тело отреагировало, наконец, на некоторое увеличение температуры, я не знал. Но, несмотря на это, я был полон мрачной решимости убить нечестивое существо своими собственными руками. Я аккуратно нажал на спусковой крючок, с благодарностью думая о твердости, которую аугметические пальцы придали моему прицелу, и спустя мгновение был вознагражден всплеском сукровицы между лопаток орка. Грифен и Маго добавили свои выстрелы, еще пока он падал, завывая от боли. Таким образом, мы прикончили его как зверя, коим он и являлся.

Только теперь, медленно выдыхая, пока напряжение покидало мое больное тело и дрожь медленно подчинялась рассудку, я заметил, что горящий орк все еще ковылял к нам. Он шагал неверно и качался, будто пьяный, из стороны в сторону, но все еще заставлял себя идти вперед, нацелившись на своих мучителей. Это было, надо признаться, отвратительное зрелище, и я уже готовился приказать солдатам добить его, когда орк внезапно рухнул на землю. От снега вокруг его грузного тела поднялось облако пара.

Спустилась тишина, нарушаемая только извечным стоном ветра и свистом дыхания, прорывающегося сквозь мое горло.

— Лант? — спросила Грифен невыразительным голосом, который уже сам по себе был ответом на ее вопрос.

— Мертв, — подтвердила Хейл, стоя над разбитым телом, пролившаяся из которого кровь и вырванные внутренности уже вмерзли в снег.

Я заставил себя подойти, поглядывая на мертвого солдата и не вполне понимая, что именно чувствую (кроме обычного для меня глубокого облегчения, что это не я лежу на земле, в то время как в наших обстоятельствах это было весьма вероятно).

— Он выполнил свой долг, — произнес я, и это была высшая похвала, которую я смог придумать, но все послушно и горестно кивнули.

Грифен указала Хейл и Симле:

— Понесете его. Будем меняться по дороге.

Понимая, как тяжело ей было в первый раз терять солдата под своим командованием, я все же покачал головой. Это никогда не становится легче, уж я-то вам точно могу сказать, но через некоторое время привыкаешь нести эту тяжесть как должное. Что там ни говори, Император не может защитить всех и каждого — именно потому в отношении себя я так прилежно занимаюсь этим сам.

— Я бы хотел, чтобы мы могли так поступить, — произнес я так мягко, как только мог. — Но у нас нет времени. Мы должны вернуться — чем быстрее, тем лучше.

Я почти ожидал, что Грифен станет возражать, но она нехотя кивнула.

— Мы вернемся за его телом, — согласилась сержант.

Но мне вновь пришлось покачать головой.

— Боюсь, что мы не сможем, — сказал я со всей тактичностью, на которую был способен.

Внезапно я понял, что на меня пристально устремлены четыре пары глаз (Юрген, конечно же, просто поступил бы так, как я сказал, без разговоров, поскольку именно его собачья, лишенная воображения покорность власти была главной из запрятанных в нем добродетелей).

— Но почему? — Грифен не стала спорить с моим решением, как я с удовлетворением заметил, просто просила объяснений, которых, полагаю, они все были достойны.

— Мы не можем оставить ни следа нашего присутствия здесь, — сказал я. — Сейчас некроны знают только о зеленокожих.

По крайней мере, я надеялся, что это так.

— Наша самая большая надежда состоит в том, чтобы предупредить своих, пробравшись мимо, пока некроны сосредоточивают свое внимание на той угрозе, о которой знают.

— На орках, — кивнула Грифен с неохотным пониманием. — Но если они найдут тело Ланта, они вцепятся и в нас?... Я поняла.

— Я сожалею, — повторил я, — но это единственный выход.

Я подозвал Юргена, и он вновь поднял мелту. Я на мгновение задумался, не стоит ли забрать огнемет, но он был бы большей обузой, чем нес бы пользы: баки были слишком тяжелыми, чтобы добавлять их к обычному комплекту оружия, и вдобавок затворный механизм выглядел поврежденным болтерным огнем. Я проверил карманы Ланта на предмет личных вещей, которые можно было бы послать его семье на Вальхалле (если, конечно, она у него вообще была, лично я этого не знал и просто успокаивал себя стандартными и такими знакомыми действиями), и в последний момент решил забрать его лазерный пистолет. Я отдал пистолет Юргену; ему явно не могло помешать что-то менее опасное для нас остальных, чем мелта, если вдруг случится новый бой в закрытом помещении. Потом я кивнул своему помощнику и отступил назад, в то время как он нажал на курок. Тело Ланта за секунды превратилось в пар, чему помог оставшийся в баках огнемета прометий. Мне осталось только произнести для остальных несколько ритуальных слов, рекомендуя его душу перед Императором.

Когда мы повернулись, чтобы идти обратно, уж поверьте, представляли собой довольно мрачную группу, а кружащийся снег уже начал заметать, прятать из виду тот шрам на камнях, где заряд мелты проводил нашего товарища на встречу с Его Величеством.

Иногда, сидя в своем кабинете в Схоле, глядя в огонь за каминной решеткой сквозь бокал амасека, я не могу не думать о всех тех храбрых мужчинах и женщинах, которых я видел погибающими на безвестных полях сражений. По ним не осталось даже надгробного камня, который бы говорил, что они вообще существовали на этом свете. И тогда я понимаю, что, вероятно, остался последним, кто живет и помнит о том, что они были, и когда меня не станет, последний след их сотрется вместе со мной. Затем я благодарю Императора, что протянул так долго и отвоевал на своей последней войне, — и, вполне возможно, мне удастся вопреки всему умереть в собственной постели (или в чьей-нибудь, если уж совсем повезет).[48]

Мы остановились недалеко от входа в пещеру, и Грифен быстро оценила наш оставшийся запас взрывчатки.

— Теперь у нас уже нет на это времени, — сказал я, поторапливая отряд вперед и надеясь, что мое собственное, личное нетерпение убраться отсюда не слишком очевидно. — На счету каждая минута.

— Хорошо. — Сержант присоединилась ко мне. — И не стоит дразнить этих жестяноголовых, так?

— Именно, — сказал я.

Обрушение прохода не только объявит следующему патрулю некронов о нашем присутствии, но и отвлечет их от орков, а последнее, чего я хотел, — это переводить их внимание на остальную часть туннельного комплекса. Конечно, они в любом случае уже могли найти вход в шахты, но я полагался на то, что раз уж они обнаружили один вход и врага перед ним, то не будут обращать внимания ни на что другое, пока не истребят зелененьких — по крайней мере, всех, каких смогут найти поблизости. Я объяснил все это Грифен, и она кивнула.

— Да, это имеет смысл, — сказала она.

— Чего я не понимаю, — медленно проговорил Юрген, — как они вообще выбрались из гробницы?

Это волновало и меня: я полагал, что мы обвалили достаточный кусок крыши, чтобы запереть некронов на гораздо большее время, чем то, что успело пройти. Но у них в распоряжении было техноколдовство, рядом с которым тау выглядели варварами из каменного века, так что недооценивать их явно не стоило.