Жажда Крови

— Будь ты сдержаннее, мог бы спокойно уйти отсюда, — развил тему Эрик. — Логариус совершил большую ошибку, когда доверил это дело тебе. Или ты сам решил выслужиться?

— Логариус не причём! — ответил горе-стрелок.

— Не думай, что ты сильно нам нужен, — брезгливо бросил Валлар. — Сейчас снимем жгут, и ты просто истечёшь. Ты же обычный человек, не благословлённый кровью. Почему, кстати?

— Не твоё змеиное дело! — злобно выплюнул Мартинс.

— Вероятно потому, что ты родом из Старого Ярнама, хотя и переехал в Соборный округ и помалкиваешь о своём происхождении, — сощурился Эрик. — Посереть боишься. Никак твой папка свою сестрёнку сношал? Чтобы сохранить «чистоту» крови.*

— Мразь!!! — заорал пленный и тут же взвыл от приступа боли. — Ненавижу...

— На правду не обижаются, — ехидно улыбнулся Эрик. — Ты уже потерял немало крови. Если мы снимем жгут, ты умрёшь. А так как бинтов у нас могло и не быть, а до врачей идти долго, твоя смерть не вызовет у нас столько проблем, сколько ты обещаешь. Поэтому лучше будь общительней. Если скажешь что интересное, может, даже поможем чем-нибудь. Ты же хочешь жить вечно, не болеть и чудовищем не стать? В Кейнхёрсте есть кровь, которая, быть может, тебе поможет...

Мария знала, что Эрик лукавит. Кровь, используемая в Кейнхёрсте, отлично подходила всем, кто среди дальних предков имел птумериан. Иногда подходила она и тем, кто просто обладал крепким здоровьем и сильным духом. Хнычущее порождение поколений кровосмесительных союзов явно не принадлежало ни к тем, ни к другим.

— Что вы хотите от меня? — сник Мартинс. — Какие гарантии у меня есть?

— Гарантий никаких, мы не в банке, — насмешливо покачал головой Эрик. — Зачем хотели убить Марию? Кто подчинил волю капрала Грубера? Понимаете ли вы с Логариусом, чем чреват переворот в сложившейся ситуации? Действовал ты по приказу Логариуса или по своему почину?

— Я знаю очень мало, — начал пленный. — И...

— Если мало — зачем ты нам? — поинтересовался аристократ. — Ты знаешь достаточно. Так что говори. Подробно и обстоятельно. И не пытайся врать — Валлар проходил обучение в Хоре, и способен читать в умах.

Мария знала, что этот могучий охотник тренировался распознавать намерения окружающих существ, людей и не только. Но и понимала также, что обмануть Валлара для умеющего человека не так уж и сложно. Впрочем, Мартинс вряд ли входил в их число.

— Я скажу, — продолжил раненый. — Покушение организовано...

— Не врать! — рявкнул Валлар. — Ты собрался соврать.

— Кронус, Кронус Гнилой Глаз, он решил убрать из Церкви тех, кто предан королеве. Кого-то удалось выжить мирно, но охотники немного сами по себе, и Кронус перестарался, — замямлил Мартинс. — Я невиновен, как и Грубер. Думаете, я мог противостоять его воле? Он настоящий демон.

— Вторая часть твоего пассажа является ложью и самообелением, — безжалостно отметил Валлар.

— Но благодаря первой фразе ты на шаг приблизился к выходу из беды, — вклинилась Мария. — Продолжай.

— Логариус не имеет отношения к покушению на тебя! — выпалил пленный.

— Это правда, но не вся, — высказал своё мнение Валлар. — Но лично мне ситуация понятна. Адепт Хора Кронус зачем-то заключил союз с Логариусом. Тот давно настроен против королевского двора. И Кронус решил "помочь". Да, Логариус ошибся с союзником. Раньше у него был шанс постепенно лишить Кейнхёрст влияния в городе и вместе с Лоуренсом получить всю полноту власти. Теперь же, когда началось кровопролитие, всё закончится лишь ещё большим кровопролитием. Логариус не дурак и понимает, что вооружённый переворот приведёт к хаосу.

— И всё это на фоне Чумы Зверя, — горько добавила Мария. — Но зачем Кронус решил помогать Логариусу? Валлар, ты вхож в эти круги. Есть идеи?

— Мартинс, почему? — спросил охотник.

— Не знаю, клянусь, — пробормотал пленник.

— Правда, — удивился Валлар. — Я тоже не знаю. Может, хотел получить больше власти?

— Мне кажется, что адептов Хора мирская власть волнует не в первую очередь, — не согласилась девушка. — Скорее Логариус пообещал дать ему добро на какие-нибудь опасные эксперименты и ритуалы в случае своего успеха. Ради новых знаний и ради тайного могущества адепты Хора готовы на гораздо большее, чем ради простой власти.

Мастер Логариус со своими учениками всегда держался немного обособлено от остальных церковников. Он всегда отличался нетерпимостью ко всему, что шло вразрез с его взглядами. Вскоре после основания Церкви он обвинил королеву Аннализу в ереси. Тогда никто кроме него и его учеников не использовал это слово и не мыслил в религиозных категориях. Логариус стал первым жрецом новой религии, гротескной и дикой, выросшей из современной науки и старинных оккультных учений.

* * *

Благодаря подробному рассказу Аргуса и признаниям Мартинса прояснились детали событий, приведших к трагедии в подземелье. Слизь в бутылке являлась неплохим вещественным доказательством. Все собравшиеся могли подтвердить, что Мартинс напал первым, и Мария просто защищалась. Теперь они знали личность истинного виновника. Эрик предложил вызвать полицию. Он надеялся на правосудие.

Но разбирательство отнимет время, понимала Мария. Новые проблемы, и снова время уйдёт. Пусть этим займётся Эрик, решила она. Жажда возмездия не должна идти наперёд долга. Её ждёт несравненно более важное дело. Надо идти в Яаар'гул.

Забытые кошмары мёртвой цивилизации, народа далеких предков Марии, ждали своего сновидца.

Отозвав Эрика в сторону и объяснив ситуацию, Мария вышла за порог и скрылась в полумраке Старого Ярнама.

Примечание к части

Прошу указывать на недочёты, на неудачные обороты и тому подобное.

>

Храм Снов

В Яаар'гул пускали немногих. Даже уборщиков улиц старались набирать из родственников адептов Церкви Исцеления. Постороннему для прохода в закрытый квартал требовалось особое разрешение. В чём-то квартал вокруг школы Менсиса являлся даже более труднодоступным для простого человека местом, чем Верхний Соборный округ.

Одна из дорог к Яаар'гулу начиналась от главного храма Соборного округа, спускалась по скалистому склону и выходила к высоким воротам. За воротами путника ожидала длинная лестница, ведущая в огромный зал под куполом, построенный по подобию птумерианских храмов. Посреди зала располагалась ритуальная чаша. Там же находилась дверь, за которой лежал Яаар'гул.

Мария устало брела вниз по каменистой тропе. Шедший сзади Валлар тоже погрузился в свои мысли. В эту ночь в Старом Ярнаме обратился всего один человек, но оба охотника были вымотаны — второй день на ногах. Добавил усталости и тяжёлый спор с Германом, не желавшим, чтобы Мария и Валлар связывались со сновидцами.

Печной дым коптил утреннее безоблачное небо. Стояло безветрие, и над городом висела гарь. За ночь сильно похолодало. Покрытые инеем ветви деревьев тускло блестели. Недовольно каркали зябнущие вороны.

Охотница подумала, что не отказалась бы сейчас упасть, потерять память и уснуть на несколько десятилетий. Пусть её занесёт снегом, и лето не сможет растопить белые перины. Пусть Ярнам погибнет вместе с птумерианским проклятием, пусть люди забудут об извлечённых из древнего мрака тайнах. Когда время сотрёт совершившееся зло, она проснётся, выберется из руин и уйдёт прочь из родных земель...

Встряхнувшись, Мария выбросила из головы нездоровые мысли.

Валлар уже давно оставил надежду. Но сдаваться без борьбы для него означало изменить себе. Валлар догадывался, что причина Чумы Зверя куда глубже, чем думает Лоуренс и остальные. Раз птумериане с их мудростью и могуществом проиграли — не победить и людям. Зверь живёт в каждом человеке и управляет людским родом с его возникновения, лишь иногда ослабляя хватку. Сама суть жизни — в зверстве. Человеческие разум и воля — недавние приобретения, ненадёжные и неуместные, как драгоценная диадема на бедняке. Люди захотели вознестись до уровня богов, не понимая, что некоторые ограничения являются благом. Что оковы, наложенные природой, не столько сдерживают человечество, сколько спасают его от своей же тёмной сути. Так судил Валлар.

Но охотник узнал слишком много, чтобы снова надеть спасительные оковы. Обучение в Хоре не прошло бесследно. В его руках крохотный осколок могущества Великих. Даже эта крохотная искра может сжечь тело и разум. Достаточно допустить ошибку. И тогда — смерть или безумие.

* * *

Адепты духовной школы Менсиса, расположенной в тайном квартале Яаарг'ул, проводили дни и ночи в сомнамбулическом состоянии между сном и бодрствованием, выискивая ключи к сокровенным тайнам бытия. Они надеялись, что в зыбком мире снов скрываются ответы на тревожащие Церковь Исцеления вопросы. Их вело смутное эхо присутствия Великих. Забираясь всё глубже в колдовские грёзы, адепты чувствовали себя паломниками в стране богов. Сновидцев вела кровь предков и пламенеющая страсть к знанию. Сновидцы всё дальше уходили от земного. Продвинувшиеся дальше остальных в своих поисках теряли связь с обычной действительностью, превращаясь в безвольные оболочки. Иногда их удавалось призвать обратно, но всё чаще заблудившиеся во снах умирали, оставляя о себе лишь воспоминания. Но опасность не останавливала отчаянных исследователей.

Жители Яаар'гула казались Марии отстранёнными и безразличными к происходящему вокруг. Даже извозчик, сидевший в пустой телеге, выглядел погружённым в лабиринты своего разума. Возможно, так действовал тяжёлый дух квартала, мрачный, торжественный и навевающий болезненную дремоту.

Валлар помотал головой и выругался. Их провожатые имели облик под стать месту. Три высокие, сгорбленные фигуры в плащах шагали мерно и тяжело. Когда Мария первый раз увидела эту троицу, она невольно обрадовалась, что вооружилась: от длинных, молочно-белых лиц с чёрными колодцами-глазами веяло невысказанной угрозой.

Порыв ледяного ветра принёс отголоски звучной мелодии.

— Ты слышишь песнь, друг мой? — тихо спросила девушка.

— До моих ушей доносится музыка, но я не могу уловить слов, — ответил Валлар.

— O Somnum*, — узнала Мария. — Гимн в честь снов, написанный Лоуренсом. Это поэтический перевод древнего птумерианского заклятия. Поют в соборе, что за площадью. Интересно, как они зовутся? Для всех ярнамитов, кроме местных обитателей, Яаар'гул — белое пятно. Мне довелось увидеть карту, но на ней почти нет названий.

— Храм Сна и Площадь Пришествия, — неожиданно ответил свистящим шёпотом самый высокий из их зловещих провожатых.

— Почему им даны такие имена? — полюбопытствовала Мария.

— О Храме ты вскоре поймёшь сама. Площадь Пришествия — мы верим, что однажды Великие откликнутся на наши молитвы, и спустятся с небес во всей своей славе. Площадь назвали в честь их будущего пришествия.

Спутник Марии становился всё мрачнее и мрачнее, словно великая печаль завладевала его сердцем. Иногда Валлар бормотал себе под нос проклятия. Охотница заметила, что на улице совсем нет вывесок торговцев. А у ворот в закрытый квартал она видела лишь нескольких человек.

— Неужели жители Яаар'гула совсем не сообщаются с внешним миром? Как же они живут? — поражалась охотница. — Или я что-то не понимаю?

Взглянув на возвышавшуюся впереди спину, она решила попытать счастья и снова испытать терпение мрачного проводника.

— А как у вас с едой и другими важными товарами? — полюбопытствовала она.

— Привозят. Раздают. Мы отказались от торговли и денег. Суетный подсчёт медяков отвлекает от высокого, — просвистел проводник.

— И хватает? — усомнился Валлар. — Когда раздают, обычно недодают. Я десять лет в королевской армии служил и знаком с недостатками бесплатного казённого обеспечения.

— Мы не голодаем. Стремление к материальным удобствам — страсть низменного разума. Нам не нужна роскошь, — в голосе проводника появилось раздражение.

Дорога раздалась вширь и пошла вниз. Людей вокруг ощутимо прибавилось. Пение стало отчётливо слышно. Путь привёл к высоким воротам, украшенным причудливыми барельефами и гротескными изваяниями. В открытую пасть ворот текла торжественная процессия. Облачённые в строгие чёрные одеяния люди звенели золотыми и серебряными колокольчиками, шагая под торжественное пение хора. В массивных латунных чашах с выгравированными на тусклом металле заклятиями курились ладан, нард и мирра.

Присоединившись к окутанной ароматным дымом процессии, Мария и Валлар прошли через ворота и оказались на многолюдной площади. С трёх сторон на высоте второго этажа площадь окружали длинные балконы с балюстрадами тёмного мрамора. На них тоже стояли люди с колокольчиками.

На противоположном от входа конце площади распахнулись двери храма. Вышли трое в таких же тёмных одеяниях, как и у большинства собравшихся. Одного из них Мария узнала: то был Миколаш, известный ей по Бюргенверту. Вышедший вместе с ним человек сделал шаг вперёд и начал речь.

— Приветствую вас, братья и сёстры! — прогремел голос оратора. — Рад видеть вас! Сегодня нас ждут новые сны! Да станет кровь нашей верной проводницей!

Тем временем цепкий взгляд говорившего пробежался по толпе. Встретившись с этим колючим взором, Мария почувствовала себя неуютно. Увидев новые лица, оратор едва заметно кивнул Миколашу. Тот незамедлительно нырнул в толпу и спустя минуту появился возле охотников.

— Мне сообщили, что вы придёте, охотники, — услышала Мария вкрадчивый голос с придыханием.

От Миколаша пахло давно немытым телом. Неприятный запах перебивал даже густой аромат благовоний. Землистое лицо расплывалось в приторной улыбке. Маленькие глазки воровато бегали по сторонам. Девушку передёрнуло от неприязни.

— Вам оказана великая честь, — протянул сновидец. — Присоединиться к ритуалу Менсиса. Погрузиться на дно бессолнечного моря.

— Миколаш, давай мы побеседуем в более уютной обстановке? — недовольно предложил Валлар.

— Разумеется! Идёмте за мной, — сутулясь как обычно, Миколаш повёл охотников ко входу в храм.

Пройдя сквозь толпу, они погрузились в холодный мрак храма. Лестница шла вверх, но вскоре Миколаш свернул в сторону. Пройдя через лабиринт тёмных коридоров и окутанных тьмой залов, охотники попали в унылого вида келью, освещаемую лишь крохотным закопченным окошком.

— Леди Мария, здесь вы будете жить всё время вашего паломничества, — с той же слащавой улыбкой заявил Миколаш. — Валлар, твоё жилище соседнее. За стеной.