— Чтобы союз был крепче, старшие отправили к людям послами своих детей. А люди принесли детей в жертву, изгнав с Кириана богов... Эшшеды еще пытались что-то сделать, но люди готовились к этому долго и обрушились на расы, потерявшие свои некоторые способности, настоящей лавиной... — Мора опустила голову. — И все теперь, что нам остается делать, это ждать Тайфун.
— Зачем? Тоже убить?
— Нельзя! — вскинулась Мора. — Нельзя Тайфун убить! Если убить Тайфун, последняя надежда на то, что наш Кириан выживет — пропадет.
— Значит, Тайфун должна спасти мир?
— Не знаю, — кикиморка съежилась. — Еще мой пра-пра-прадедушка леший говорил, что не все так просто. Ее постараются обмануть все. И друзья, и враги. И только от того, успеет ли Тайфун обнаружить истину, будет зависеть ее решение.
— Обмануть, значит, постараются и наши, и ваши, — пробормотала Тая. — Ладно, этого стоило ожидать. Главное только понять до трагедии, кто именно обманывает и в чем. Мора.
— Да?
— У кикимор кровь есть?
— Да. Она на древесный сок похожа. Но, — под хищным взглядом Таисии поспешила кикимора добавить, — нашу кровь можно получить, только если мы сами ее добровольно дадим.
Вытащив из-за пазухи медальон, Тая протянула его кикиморе:
— Давай.
Кикимора удивленно посмотрела на медальон, где горели две черных руны, на Таю. Снова на медальон, снова на Таю.
Голос ее зазвучал высоко-высоко:
— Как ты сказала тебя зовут?
— Тая. Тайфун.
Мора позеленела, а потом склонилась перед девушкой.
— Почту за честь отдать свою кровь тебе, пусть дорога твоя легка будет и безопасна...
— Эй, эй! — Тая еле успела перехватить руку кикиморы. — Ты так не размахивайся, а то я успела испугаться, что ты сейчас себе горло перережешь. Ты пальчик проколи и капни.
— Но...
— Без "но". Просто одну-единственную капельку крови, и больше мне не надо.
Уже через пару минут, помахав рукой озадаченной кикиморе, которая так и осталась сидеть у ручья, Тая вприпрыжку двинулась обратно к своему костру.
На ее медальоне появилась третья руна. Только эта сверкала чистым белым светом... Напрашивался удивительно простой вывод — координационный совет очень хотел, чтобы Тайфун уничтожила Кириан.
"Интересно", — мимолетно подумала девушка. — "А что на Кириане хотели спрятать эти двое, раз не побоялись привлечь даже Тайфун, чтобы уничтожить весь мир и живое на нем?"
Пришли в себя мужчины только уже к вечеру, когда свет заходящего солнца окрасил все вокруг в алые тона.
На костре на тонких веточках румянились кусочки мяса с грибами. Таи нигде рядом не было. Самым интересным же в ситуации было то, что из памяти напрочь выветрились события последних несколько часов, и пряча друг от друга взгляд, мужчины пытались вспомнить, почему они все поголовно спят, и куда делась Тая?!
Память словно в издевку блистала белыми пятнами, а понимание ситуации заблудилось где-то по дороге.
— Кто-нибудь помнит, что это было? — спросил Кантарр.
Дар, гипнотизирующий взглядом еще спящего ученика, на предплечье которого еще были заметны краешки светло-желтого синяка, отрицательно покачал головой.
— Помню, что ты рассказывал страшилки. Кажется, о кикиморах. Помню... — Дар задумался, пытаясь сообразить, а что еще он помнит. Выходило, что память у него исчезла как раз после того, как Кантарр закончил рассказывать о кикиморах.
— Ух ты! — появившаяся со стороны ручья, Таисия весело рассмеялась, на ходу отряхивая руки. — На лицо признаки мучительного раздумья! До самоидентификации дело дошло? Или кто вы есть и чем занимаетесь, помните?
— Тая!
— А что Тая? Пить меньше надо было.
— Пить?! — растерялся Рель, свято уверенный в том, что даже если он выпьет два ведра гномьей водки, останется на ногах. А тут вдруг Тая уверяет, что они выпили что-то, и все сразу спать улеглись? К тому же, какой светлый эльф даст пить своему ученику до того, как тот сдаст экзамены. — Юлишь ты, мелкая, — подытожил он вслух свои мысли.
Тая хмыкнула.
— И не проведешь же вас! В следующий раз, — заметила она наставительно, пытаясь что-то сообразить с длинной и неудобной юбкой. — В таких местах не забывайте к магии добавлять простые и проверенные временем средства. Например, соль, потому что, — Тая подняла голову, серьезно глядя на друзей. — Следующей встречи с кикиморой мы можем и не пережить.
— Это что, шутка? — с надеждой в голосе спросил Дарэль.
Тая медленно покачала головой.
— Не хочется вас огорчать, но еще пару часов назад наши с вами жизни висели на волоске. Кикимора появилась здесь, и выдала себя за меня.
— Мелкая, не вешай нам лапшу на уши! Что мы, совсем слепые? Не смогли бы определить, что какая-то пришлая кикимора — не ты! — возмутился Рель.
— Не смогли.
— Тая, пошутили и хватит. Это же какими надо было быть дураками, чтобы не понять, что перед нами морок?
— А это не было мороком. Это просто была кикимора, изменившая свою внешность так, что никаких сомнений быть не могло насчет того, что это не я, — пожала плечами Таисия. — Вы, конечно, можете мне не верить. Я не настаиваю, но все же, надеюсь, в следующий раз решение таких опасных проблем ляжет не на мои хрупкие плечи.
Кто знает, до чего бы дошел разговор, если бы в этот момент не проснулся Гарш и не спросил, даже толком не проснувшись:
— А где кикимора?
Под удивленными взглядами мужчин, обратившихся на нее с немым вопросом: "так это была правда?", Тая только руками развела.
— Неужели, я бы стала врать? — философски спросила она, потом вздохнула. — Не поверили, и ладно. В следующий раз буду иметь в виду, что вы, относясь к когорте "Фома Неверующий" особо доверять моим словам не будете. Да не смотрите так расстроенно. Я понимаю, что после слов о том, что кикимор здесь не осталось — все убиты, сложно поверить в то, что кикимора сама на огонек зашла.
— Тая.
— Да?
— Как ты смогла с ней справиться?
— О! — девушка закатила глаза. — Это было смертельно опасная битва! Даже не смея надеяться на благоприятный исход ситуации, я поймала ее за руку!
— Повалила и зарезала? — предложил Рель.
Тая метнула в его сторону гневный взгляд и продолжила уже без излишнего пафоса:
— Я взяла ее за руку, посадила рядом и заговорила.
— Насмерть?! — ахнул Гарш, потирающий плечо.
Тая тоскливо на него взглянула.
— Вот вроде умный молодой эльф, а такую чушь говоришь! Договорилась я с ней? Ясно? До-го-во-ри-лась!
— Как?! Это же невозможно!
— Почему?
— Кикиморы еще триста лет назад разум потеряли, — тихо сказал Дар. — Почти сразу же после второй эльфийской войны, когда было уничтожено сердце их территории, Долина слез. После этого кикиморы не понимали ни слов, ни действий. Все, что можно было сделать при встрече с ними — убить, чтобы не быть съеденным.
Тая задумалась, откинула голову. Рядом с ней ошеломленным выглядел и Гарш:
— Но она разговаривала со мной! Предложила сделку! — пробормотал он. — Потом еще, — подняв голову, эльфенок посмотрел на Таю. — Тая, а откуда ты взялась?
— Круг чертила солью, потом выманила ее из круга, чтобы вы не пострадали, — пояснила Таисия. — Когда она вышла, я круг солью за ней замкнула, а потом и поговорила.
— Но все-таки, — Кантарр потряс головой. — Как-то странно это. Вменяемая кикимора, с которой удалось договориться без смерти! Так с тобой по континенту пошатаемся, глядишь, повезет, еще дракона или эшшеда встретим.
— А почему в таком странном выражении? "Глядишь, повезет"?
— Да потому что нет давно драконов. И эшшедов нет.
— Совсем нет?
— По идее, — пророкотал Рель, — совсем. А там кто его знает...
— Значит, проверим на практике! — радостно сказала Тая.
Кантарр хмыкнул. С Таисии станется и самой неприятности найти, и других в них заволочь. А впрочем, когда это они от приключений бегали? Не было такого!
Через полчаса шашлыки были готовы, к шашлыкам прилагались веселые байки у костра и замечательное настроение, а наутро Гарш отправился в приграничный город, а оседлав коней, остальная компания двинулась в Златорог.
Позади их внимательным взглядом провожала кикимора, едва слышно постукивали черепа, трущиеся на ветру друг о друга. Губы кикиморы шевелились, но даже любопытствующий бродяга-ветер так ничего и не услышал...
Глава 10. Честь пиратов
В любом мире, любой вселенной — люди остаются людьми. Любят и ненавидят, лгут и плачут, доверяют и предают. Рождаются и умирают. Убивают и продолжают свое наследие в детях. А еще чаще — не хранят то, что для них важно, и плачут, когда теряют то, что считали когда-то бессмысленным.
А еще люди так любят гордиться чем-то своим, чем-то особенным, объединяющем в одно целое маленькую деревушку, шумный город, яркую столицу или всю страну в целом. Кто восхищается архитектурой, кто народными промыслами, кто отдельно взятыми личностями "земляками", кто — своей семьей.
Но если прислушаться к разговорам, то почти у любого человека найдется место, которым он гордится больше всего.
Понять именно эту особенность, проявляющуюся, в том числе, и среди знакомых, Тая не могла. По ее личному мнению, гордиться можно только тем, к чему ты лично приложил руки. В чем смысл гордиться металлической бандурой, выстроенной несколько веков назад, если в ее строительстве ты не принимал никакого участия? В чем смысл гордиться полуразвалившимися каменными блоками, поставленными друг на друга, если время все равно их не пожалело?!
У всего этого "хлама" была одна-единственная польза — они были запоминающимися.
Впрочем, запоминающимися могут быть не только хорошие и красивые архитектурные ансамбли. Тая убедилась в этом попав в Златорог.
Портовый город встретил путешественников пряным запахом моря, птичьими драками, когда чайки и незнакомые Тае птицы слетались на побережье и, отчаянно махая крыльями, дрались за рыбу, вырывая ее из клювов.
В гранитных доках у причалов покачивались корабли. Величественные флагманы, шустрые каравеллы, маленькие боты. Дырявые рыбацкие лодчонки соседствовали с ухоженными шхунами и над всем этим, сбивая с ног, царила рыбная вонь. Чем ближе компания подходила к причалам и той самой таверне, где остались их вещи и комнаты, оплаченные на несколько дней вперед, тем сногсшибательнее она становилась.
Брусчатка улиц начала поблескивать в лучах солнца, от невообразимого количества чешуи.
То и дело попадались обгрызенные рыбьи скелеты, на углах, на подоконниках, на заборах мирно дремали огромные чайки. Птиц такого размера Тая видела впервые, впрочем, честным будет уточнить, что живых чаек Таисия тоже видела впервые...
А еще город был буквально переполнен котами. Рыжие, белые, черные, в полоску, трехцветные — каких только здесь не было. Маститые зверюги, сплошь покрытые шрамами, пушистые котята, кувыркающиеся в солнечных лучах или гоняющиеся за собственным хвостом, вальяжные домашние коты или грациозные кошки... Город можно было назвать кошачьей столицей, и при этом не ошибиться. Больше нигде такого количества котов не было. Три других королевства людей не имели такого выхода к морю — прибережные города находились во владениях других народов. Они такого засилья бесполезных созданий не допускали.
В прошлый раз вся "красота" Златорга прошла мимо Таи по той простой причине, что телепортировались они сразу же в таверну, и сейчас, оглядываясь по сторонам, благо кошмар Кантарра шел медленно, чтобы никого не затоптать, она морщилась от запаха и впитывала в себя все многообразие красок портового города.
— Предлагаю начать с заезда в таверну, переодеться и затем отправиться на рынок, — донесся до Таи бас Реля. — Здесь продают вкуснейшую пряную рыбешку, которую ты, мелкая, обязательно должна отведать.
— Почему? — высунулась девушка из-под руки Кантарра. — А! Отравить меня задумал?
— Вот счас как дам! В воспитательных целях! — рыкнул над головой Таи Кантарр. Перекинув поводья в одну руку, он поймал девушку за шиворот и снова усадил нормально.
Рель же на шпильку внимания не обратил. Темный довольно жмурился, словно сытый кот.
— Нет, мелкая. Рыбка вкуснейшая. По сути, город получил от нее свое название.
— Город получил название от рыбы?! — не поверила Тая.
— Точно, — подхватил Дар, подведя своего сильфа поближе к кошмару и закрывая Таю своим телом от прохожих. Несмотря на то, что Тая оказалась Тайфуном, работа троих мужчин продолжалась, и девушку все трое незаметно охраняли. — Тысячу лет назад сюда пришли первые поселенцы. Опальный человеческий маркиз, виновный в покушении на своего короля, изгнанный вместе со своей челядью, прибыл сюда. Есть было нечего. Припасы закончились несколько дней назад. А чуть выше, впадала в море река, с чистой пресной водой. Посидев у берега, маркиз заметил, что в реке плавает рыба, с удивительной золотистой чешуей. А еще маркиз был неимоверно удивлен, увидев, что у рыбки, которую поймали его лакеи, есть маленькие витые рожки.
— У рыбы? Рожки?
— Да, — Кантарр огляделся по сторонам. Рель взглянул на Тайфун, показал два пальца и очертил указательным в воздухе круг. Кивнув, Кантарр тут же стянул с себя плащ, закутал в него Таисию, не реагируя на ее возмущенное "Мне же дышать нечем будет" и, как ни в чем не бывало, пояснил слова Дара: — Это своеобразные "локаторы", которыми рыбка изучала речное дно и искала свою еду.
— Точно! Точно! Выловленную рыбу отдали поварам. В приготовленной рыбе легко отделились все кости, мясо было чуть золотистым, истекало на углях соком. Впервые за последние дни все наелись. Голодная смерть больше никому не грозила, и маркиз повелел заложить в этом месте новый город. А назвать его Златорог, в честь золотых рыб с рожками, благодаря которым были спасены их жизни. Вот такая вот история.
— Не в обиду городу будет сказано, — пробормотала Тая, — но что-то мало верю я в эту сладкую историю. Я, конечно, все понимаю, рыба, спасение жизни, опальный маркиз. Но назвать город по такой причине? Неее... Не верю!
— Есть еще одна легенда о том, как город получил свое название, — захохотал Рель. — Слушать будешь?
— Конечно!
— Дело было так: Стар стал человеческий король, стар, да немощен. Прожил он много лет, пять королев сменил, да ни с одной ребеночка у него не было. И решил он, что не его в том вина, а вина всех его королев. Отправил он свою пятую королеву на плаху и решил жениться еще раз. Выбрал он себе новую королеву, его самого в четыре раза моложе. Привезли ему красавицу откуда-то с севера. Кожа светлая — кровь с молоком, губы пухлые, алые, один раз увидишь, и уже на вкус попробовать хочется. Брови соболиные вразлет, глаза черные, жгучие. Косы черные до пояса спускаются, мелким жемчугом перевитые. Стан тонкий, фигура пышная. Красавица, слов нет. Месяц прошел, за ним второй, а там и третий минул. Королеву юную по утрам тошнит, на мужа она смотреть не хочет. Посуду бьет, да все прицельно — по королю старому попасть норовит. Первой королевская повитуха догадалась, что понесла королева. На радостях устроили праздник. А королева ходит, да усмехается, глаза черными сверкает. Отходила она срок положенный, да родила сына. С волосами зелеными, кожей светлой, с голубыми разводами, да ушами длинными, как у ёльфов. Наставила королева рога своему благоверному!
