Сетра Лавоуд

— Конечно.

— Тогда все хорошо. Осталось только закончить наше дело, и вы сможете поехать дальше.

— Дело? Я не понял того, что вы имели честь мне сказать. Какое дело мы должны закончить?

— Ну, совсем маленькое дельце — я и мой друг, — сказал Грассфог, элегантно поклонившись, — хотим помочь вам, уменьшив вашу ношу. Тогда вашим животным не придется тащить так много

— Уменьшить нашу ношу? И на что вы желаете уменьшить ее?

— Ну, давайте посмотрим, что вы везете, и тогда я вам это скажу.

Всадник нахмурился. — Вы хотите посмотреть на то, что мы везем, чтобы уменьшить нашу ношу?

— Вот, вы все поняли, просто повторив мои слова, хотя и придали им форму вопроса.

— Да, но это звучит так, как если бы вы собираетесь ограбить нас.

— Не буду возражать, вы близки к истине.

— Я не хочу оскорблять вас насмешкой—

— Ах, вы так деликатны. Это намного лучше.

— Но вас здесь только двое, а нас семеро, и, более того, я на лошади, а вы нет.

Пиро, который внимательно следовал арифметическим рассуждениям капитана, кивнул, соглашаясь с его вычислениями, и сказал, — Я не спорю с тем, что вы сказали, вот только—

— Да?

— Вы можете заметить, посмотрев назад, что, на самом деле, нас не двое, а пятеро.

Капитан эскорта бысто бросил взгляд назад, где, выйдя из леса, уже стояла Ибронка вместе с Йасой и Риттом.

— Хорошо, но, как вы понимете, семь все еще больше пяти. И, кроме того, дело в том, что я могу дать шпоры моей лошади и легко проскакать прямо по вам.

— Что касается второго, сэр, — сказал Пиро, — это, несомненно, правда. Но вы должны понимать, что если будете так неосторожны и направите свою лошадь прямо на меня, мой друг будет вынужден вонзить в вас свой меч. — Когда он закончил свою маленькую речь, Грассфог хладнокровно вынул свой меч, который был почти также тяжел, как меч Ибронки, и который он держал расслабленной хваткой умелого воина.

— Да, это верно по отношению ко второму, но что вы скажете на первое?

— О, что до этого, если вы опять оглянетесь, то увидите, что нас стало больше; на самом деле нас восемь. — Пока он говорил, Китраан, Рёаана и Брюхо также вынырнули из леса, с мечами наголо, и встали за караваном.

Мы должны добавить, что во время всех этих переговоров, лица купцов постепенно становились все бледнее и бледнее. Что касается капитана, то он посмотрел на вновь прибывших и сказал, — Да, вы правы, число изменилось и действительно стало равно восьми.

— Это и мое мнение, сэр; я очень рад, что мы пришли к соглашению.

— Но прежде, чем мы продолжим переговоры о нашем деле—

— То есть, — прервал его Пиро, — вы согласны, что у нас есть дело?

— О, определенно; вы полностью убедили меня в этом.

— Очень хорошо. Но, простите меня, вы что-то сказали?

— Да, прежде, чем мы продолжим переговоры о нашем деле, не разрешите ли вы мне задать вопрос?

— Только один, — сказал Пиро. — И какой же это вопрос?

— Не вас ли называют Синий Лис?

Пито поклонился. — Сэр, вы назвали меня.

— Но, если так, за вас назначена награда в тысячу империалов, за живого, не так ли? Но и в случае если (да сохранит нас Удача) кто-нибудь сможет принести ваш труп, все равно это будет стоить пять сотен империалов? (Читатель должен заметить, что за два года цена увеличилась вдвое).

— Сэр, разрешите мне заметить, что по отношению к числам вы рассуждаете как настоящий арифметик.

— Да, верно, это все от того, что у меня достаточно длинная голова. Да и, кстати, разве не назначена награда в восемьсот империалов за каждого члена вашей компании, при условии, что их поймают живыми?

— Ну да. И если все эти цифры сложить вместе, получится достаточно круглое число.

— Благодарю вас, милорд. Вы подтвердили мое мнение.

— Но, я надеюсь, вы не собираетесь добывать эти деньги прямо сейчас?

— Боюсь, мой друг, что вы угадали мою мысль.

— Прошу вас обратить внимание, что вы не получите эту награду, пока нас не арестуют.

— Об этом обстоятельстве я осведомлен.

— И оно не отпугивает вас?

— Ни в малейшей степени.

— Но, как вы понимете, из такого грубого намерения не может получиться что-нибудь хорошее.

— Вы так думаете?

— Конечно. Более того, я в этом не сомневаюсь. Но тем не менее—

— Да?

— Восемь против семи. И вы должны знать, что некоторые из вас будут немедленно убиты, как только вы попытаетесь что-то сделать. Неужели это стоит горстки золота?

— Да, я так думаю. И, кроме того, готов поспорить с вашими числами.

— Как, неужели я ошибся в подсчетах?

— Вы же сами сказали, что я что-то вроде арифметика.

— Верно, в вашем искусстве складывать числа я не сомневаюсь.

— Очень хорошо. Теперь слушайте внимательно.

— Я весь внимание.

— Вас ровно восемь, это совершенно точно.

— А, я этому очень рад, по меньшей мере это доказывает, что у меня нет никаких иллюзий.

— О, проблема не в этом.

— А в чем?

— Речь идет о нашем числе, вот его вы определили неправильно.

— Ну что ж, давайте посмотрим вместе.

— Да, если мы всех аккуратно пересчитаем, то сумеем избежать ошибки.

— Очень хорошо, давайте начнем с вас, так как вы командир. Это один.

— Один, да. Продолжайте.

— Потом есть еще трое, которые стоят сразу за вами, и которые сейчас с кислым видом смотрят на моих друзей.

— Вы опять правы, и это дает нам—

— Четыре.

— Согласен. Четыре. Продолжайте.

— Есть еще трое сзади, которые стоят лицом к лицу против троих моих друзей, которые держат мечи в руках и ждут только моего слова, чтобы начать то, что обещает стать ужасной — и, я должен добавить, не необходимой — резней.

— Итак?

— Итак мы имеем семь.

— Да, верно.

— И тогда?

— И тогда, вы забыли про телеги.

— Телеги?

— Да. Пять телег.

— Но почему я должен считать их?

— Да потому, что каждая из них может вместить двух солдат.

— О, я согласен, что на них хватит для этого места, но разве там есть солдаты?

— Конечно. Иначе для чего мы их накрывали? Джентльмены!— крикнул он. — Пожалуйста, время.

Покрывала на все телегах немедленно отлетели в сторону, и, действительно, на каждой из них лежала пара солдат, каждый из которых немедленно вскочил, спрыгнул на землю, вытащил меч и проготовился к бою.

— Вот так, — продолжал офицер. — Если мой подсчет верен, дважды пять будет десять.

— Так оно и есть, — сказал Пиро, стараясь не выдать изумление, охватившее его при виде содержимого телег, которые, как он предполагал, везли товары на продажу.

— И теперь, десять и семь будет семнадцать, не правда ли?

— О, как я уже сказал, я не могу спорить с вами, когда речь идет о арифметике.

— Но теперь, если вам кажется, что нас семнадцать против восьми, то—

— Как, есть еще?

— Да, есть те, кто кажутся купцами.

— А, вы сказали "кажутся".

— Да, конечно.

— То есть на самом деле они не-?

— Ни в малейшей степени.

И пока он это говорил, пятеро фальшивых купцов сбросили свои плащи, и оказалось, что у каждого из них есть меч, который они немедленно ловко выхватили из ножен.

— Итак, — продолжал капитан, который, мы должны добавить, больше не казался усталым, а "торговцы" больше не выглядели бледными, — семнадцать и пять дает нам двадцать два, не правда ли?

— Вы считаете солдат, как купец считает монеты — то есть не пропуская ничего.

— Вот и конец — как мне представляется, нас двадцать два против восьми, так что—

— Да, что?

— Мне остается только попросить вас сдаться.

— О!

— Что случилось?

— Это слово! Сдаться!

— Разве это плохое или неприличное слово?

— Признаюсь откровенно, мне не нравится, когда я его слышу.

— И, тем не менее, подумайте, что, если вы попытаетесь сопротивляться, придется использовать другое слово, "резня".

— Верно.

— Итак?

— Не разрешите ли вы мне задать вопрос?

— Мне кажется, что вы были достаточно учтивы и разрешили мне спросить; разве я могу не ответить вам тем же? Ну, что это за знаменитый вопрос?

— Действительно ли вы сегодня отправились в дорогу, собираясь поймать меня в ловушку?

— Как, вы до сих пор этого не поняли?

— О, я подозревал; тем не менее, я хотел бы услышать от вас, правильны ли мои подозрения.

— Сэр Синий Лис, вы должны знать, что среди купцов вы не слишком популярны.

— Ну, — сказал Пиро, пожав плечами.

— А ответ на ваш вопрос — да. Действительно мы сегодня отправились в дорогу только для того, чтобы поймать вас.

— Я польщен.

— Очень рад, что вы так воспринимаете это, сэр.

— А как еще?

— Некоторые, учитывая наше поле деятельности, могли бы отнестись к нам с презрением.

— Возможно, но только не я. Вы добываете себе хлеб рукой с мечом, то же самое делают и ваши солдаты, и, более того, мы сами поступаем точно так же.

— Вы очень любезны, сэр.

— Пустяки, Вот только—

— Да?

— Как жаль, что время от времени таким джентльменам, как мы, приходиться скрестить мечи. Но, с другой стороны, если мы не делаем это, для чего мы вообще существуем?

— Неужели вы всерьез собираетесь сопротивляться?

— Ча! Неужели вы сомневались в этом?

— Но что скажут ваши друзья?

— Если вы дадите мне мгновение, я спрошу у них.

— У вас есть столько времени, сколько вам нужно; еще достаточно рано, и, несмотря на мои предыдущие слова, нам нигде не надо быть.

— Вы очень добры. Ну, мои друзья? Кто-нибудь из вас хочет сдаться?

Последовало мгновенное, подчеркнутое и единодушное отрицание, вслед за чем Ибронка сказала, — Мой дорогой Синий Лис, когда же начнутся танцы? Я уже начинаю скучать.

Пиро опять повернулся к капитану и пожал плечами. — Вы видите, делать нечего.

— Что ж, ничего не остается, как немного поиграть.

— Тогда только одно дело, сэр.

— И какое?

— Я думаю, что через несколько мгновений я сделаю все, что в моих силах, чтобы вонзить вам меч в сердце; я предвижу и то, что вы будете не менее вежливы по отношению ко мне. Поэтому я бы очень хотел узнать ваше имя.

— Это совершено естественно, и все-таки—

— Да?

— Я знаю вас, только как Синего Лиса, а я уверен, что это не ваше настоящее имя.

— И?

— Если вы назовете мне ваше настоящее имя, я, конечно, назову вам свое.

— Но подумайте еще раз, сэр; я живу вне закона, поэтому у меня есть весьма хорошая причина хотеть, чтобы мое настоящее имя осталось неизвестным.

— О, я не спорю, вы совершенно правы.

— Раз так, и если я скажу вам мое имя, следовательно мне придется вас убить, чтобы сохранить свою тайну.

— Это более чем естественно.

— То есть вам это безразлично?

— Абсолютно.

— Очень хорошо. — И, понизив голос, он сказал, — Меня зовут Пиро, Виконт Адриланки.

Капитан поклонился и сказал, — А я Ноарва э'Тенит.

— К вашим услугам.

— А я к вашим.

— Что вы предпочитаете, нападать или защищаться?

— О, что до этого, мне абсолютно все равно.

— Очень хорошо, — сказал Пиро, наконец-то вытаскивая свой меч, — тогда мы будем иметь честь атаковать вас.

— Очень хорошо.

— Вперед! — крикнул Пиро и первым бросился на того, кого звали Ноарва. Драконлорд отбил его атаку, и, используя колени, направил свою лошадь в сторону; но как раз там его ждал Грассфог, который, без дальнейшего промедления, нанес Ноарве удар, который пришелся в район грудной клетки и лезвие вошло внутрь, дойдя почти до правой лопатки. Скорее всего это убило бы капитана в любом случае, но Пиро, не хотевший, чтобы остался даже малейший шанс на жизнь для человека, знавшего его настоящее имя, стащил его с лошади и хладнокровно перерезал ему горло.

Ибронка восприняла слово "вперед" в буквальном смысле, и, держа свой длинный меч обеими руками, шагнула вперед, нанеся удар справа налево и сверху вниз; потом, не останавливаясь, слева направо, после чего сделала еще один шаг и исполнила классический выпад вперед при обоеручной хватке. Самое вероятное объяснение результатов первого мгновения боя состоит в том, что солдаты вообще не ожидали ни атаки, ни нападения; или, даже если и ожидали, даже не могли себе представить, что все произойдет так быстро. Как бы то ни было, первые же три удара Ибронки вывели из боя сразу троих, одного с большой рваной раной на груди и животе, второй остался без руки, в которой он держал меч, а третий получил два фута стали прямо в грудь. Прежде, чем остальные, стоявшие рядом с этими тремя, пришли в себя, Ритт и Йаса уже были рядом с Ибронкой и яростно рубились — на самом деле настолько яростно, что Йаса, например, с такой силой ударила своего соперника по запястью, что заставила его выронить свой меч из онемевшей руки.

Китраан, хорошо понимая тактику такого рода схваток, не обратил внимания на приказ атаковать и быстро расположил свою маленькую группу — то есть себя, Рёаану и Брюхо — в виде треугольника, сторонами наружу, и они все начали непрерывно вращать мечами, в первую очередь стараясь не задеть друг друга, и, одновременно, надеясь найти просвет в обороне противника. И этот метод оказался достаточно эффективен, так что, хотя им и не удалось ранить никого, зато они и сами не получили ни одной раны, хотя против них сражались сразу девять воинов-Драконлордов.

Тем временем Пиро и Грассфог не сидели сложа руки. Обогнув лошадь Ноарвы, они увидели трех солдат, стоявших лицом к ним, и немедленно бросились на них, стараясь не дать им возможность разделиться. Действуя таким образом они частично добились успеха, во всяком случае Грассфог почти немедленно вонзил меч в горло одного из солдат. Увы, пока Пиро сражался со вторым, женщиной, третий сумел перепрыгнуть через тело своего павшего товарища и, на мгновение, ничем не защищенная спина Грассфога оказалась перед ним. Он не стал терять благоприятную возможность, но, напротив, сильным горизонтальным ударом вонзил свой меч в спину друга и товарища Пиро.

Грассфог выгнулся и застонал, и, одновременно, наугад ударил своим мечом назад, за спину, случайно попав своему врагу в бедро. Услышав глухой стон, Пиро мгновенно понял, что он означает, и, внезапно почувствовав ужасный страх — за своего друга, будьте уверены — так быстро стал махать мечом перед глазами своего врага, что та на мгновение не растерялась, и немедленно получила хороший проникающий удар в плечо, за которым быстрее мысли последовал второй удар, на этот раз в лицо, после чего леди оставила все глупые мысли о продолжении дуэли.

Пиро повернулся к Грассфогу, который простонал, — Не обо мне. Другие! — Пиро кивнул, и сделал три шага вперед, где Ибронка, Ритт и Йаса сражались с пятью врагами. Пиро не на секунду не задумался, благородно ли ударять врага в спину, не предупредив его, и мы просим читателя не сомневаться, что, при таких обстоятельствах, даже Айрич сделал бы точно так же; в результате через мгновение врагов было уже не пятеро, а четверо, а еще через пару секунд Ибронке удалось захватить меч ее соперника и, изящно изогнув кисть, выбить его из руки, а Ритт, сделав внезапную подсечку, ударил своего врага в плечо с такой силой, что тот покачнулся, отступил назад и упал на спину, после чего решил покинуть соревнование. Оставшийся воин, внезапно осознав, что на этом участке сражения он один против четырех, решил, что деньги, которые он надеялся заработать, не стоят его жизни, особенно если он не будет способен получить награду, так как будет мертв, а враги убегут; поэтому он решил оставить битву, без лишних слов развернулся и убежал.