Святая Грета

Пока она смеялась, Шаман пристально глядел на нее.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, закрывая ей рот рукой. — Перестань хохотать, отвечай на вопрос.

— Здесь — это где? — она легко отпрыгнула, закружилась на пятке. — Я не знаю, где я, но мне здесь нравится! Совсем как на нашем Полигоне!

Он шагнул к ней и взял за руки. Теперь она рассмотрела Шамана как следует. Он был выше Клайса где-то на полголовы, и гораздо шире в плечах. Его волосы были длинными, как у Бродяги, и отливали красным, падая на бледное лицо, отчасти скрывая мрачный взгляд и хищную линию губ. Он так же разглядывал ее, не отпуская.

— Кто это сделал? — спросил он, наконец.

— Сделал что? — не поняла Грета.

— Ты здесь, значит ты — мертва. И я спрашиваю, кто это сделал? Кто-то из Бродяг?

— Как это — мертва? — Грета отдернула руки, ощупала свое тело. Поднесла пальцы к глазам. — В каком смысле... мертва?..

— Мне повторить свой вопрос?

— Подожди... Я не понимаю... Мне снились колокола, а потом...

— Кто? — он шагнул к ней, вздернул вверх ее подбородок, заглядывая в глаза.

— Ты правда шаман? — спросила Грета, прекрасно зная ответ.

Он молчал, ожидая ответа на свой вопрос.

— Это не важно, — проговорила она, отворачиваясь.

— Тебя надо вернуть назад. — Шаман отступил на шаг, и Грета увидела коготь Дракона.

Коготь масляно блестел в звездном свете, он был довольно здоровый и, кажется, острый. Он висел на кожаном шнурке, ударяясь об грудь Шамана при резких движениях, как, например, сейчас, когда Шаман заплетал свои волосы в косу, рывками закладывая прядь за прядь. Грета никогда не видела, чтобы вместо креста носили шаманский амулет, это было так дерзко и так восхитительно, что ей опять захотелось смеяться и танцевать.

— Я не хочу назад! — крикнула она.

— Раздевайся! — приказал Шаман.

— Какого хрена?!.

— Нет времени объяснять! Быстро снимай одежду!

Сорвав с груди коготь Дракона, он начал чертить на земле круг. Наверное, это было действительно серьезно. Грета зажмурилась и стащила с себя ночную рубашку. Холодный ветер тут же укутал ее тело с ног до головы, принося неожиданное облегчение.

— Ложись на землю!

Грета посмотрела под ноги и увидела, что линия, очерченная когтем, замкнулась и интенсивно светится в полумраке, почти как разметка школьного стадиона. Она легла так, чтобы оказаться в центре круга. Шаман встал на колени рядом с ней.

— Я спрашивал тебя про это, — сказал он совсем тихо, касаясь пальцами воспаленных рубцов на ее теле. Грета поняла, что сейчас заплачет.

— Это сделал мой отец, — сказала она. — Ты это хотел узнать?

— Да. — Шаман полоснул себя когтем по запястью, и его кровь потекла по ее коже.

— Это коготь Дракона? — спросила Грета, закрывая глаза. Боль, ставшая уже привычной, уходила.

Становилось хорошо.

— Ты видела Дракона? — теперь голос Шамана звучал издалека.

— И не один раз, — ответила Грета, засыпая. Потом она снова услышала колокола, но это были уже другие, утренние колокола, и звонили они совершенно иначе.

2

Она проснулась из-за возни в коридоре. Кто-то пришел. Свет падал на распятие, за окном светило солнце. Открылась дверь, и в комнату вошли на цыпочках Бонга, Юнит, Пол, и последним — Клайс.

— Она уже проснулась! — громко объявил Юнит.

Бонга подошел к окну и распахнул рывком занавески. Комнату наполнил солнечный свет. Грета зажмурилась.

— Клайс, притащи кресло, — попросил Пол.

— Ты как? — спросил он, присаживаясь на корточки рядом с кроватью. — Я тебе спрей принес, будешь мазаться раз в два часа... Спорим, я понимаю тебя лучше остальных!

Грета улыбнулась.

Послышался шум передвигаемого кресла. Клайс подтащил его к кровати, и Пол тут же занял единственное место, где можно было комфортно сидеть. Бонга и Юнит встали поблизости.

— Это тебя так наказали за то, что ты пропустила математику? — изумился Юнит. — Что же тогда сделали с Клайсом?

Пол и Клайс захохотали. Грета тоже попробовала смеяться, но закашлялась, хватая ртом воздух.

Клайс тут же оказался рядом, обнимая ее. Пол, видя это, тяжело вздохнул и закатил к потолку глаза. Бонга и Юнит не обратили внимания. Бонга с печальным видом вынул из бэга бутерброды и положил их на письменный стол.

— Вот, это тебе, — сказал он Грете, тяжело вздохнув. — Можешь все съесть.

Юнит мерзко захихикал. Грета поглядела на Бонгу с благодарностью.

— Бери, бери, — сказал Юнит. — Бонга не может есть.

— Что? — удивилась Грета.

— То, — отозвался Бонга. — Вот! Разве не заметно?

И он, вытянув шею, наклонил к ней лицо.

Одна из его щек была здорово больше другой.

— У меня флюс! — сказал он с непередаваемым отчаяньем.

— Бог наказал его за чревоугодие, — пояснил Пол. — И теперь он совершенно не может есть. А к зубному идти — боится.

— А кто не боится? — огрызнулся Бонга. — Вон, у нас парни во дворе рассказывали... У Ганса заболели зубы, его потащили к врачу. А там стоит ржавая бормашина, еще до Второго Пришествия сделанная... Ганс сел в кресло, а его пристегнули за руки и за ноги, чтобы не дергался, а в рот засунули распорку, чтобы не закрывал... И час сверлили зубы без наркоза, так, что у него до сих пор щека дергается!.. А потом оказалось, что вылечили не тот зуб!.. — На глаза Бонги навернулись слезы. — И ты хочешь, чтобы меня так же?.. Да?..

— Ну, если ты знаешь другой способ... — развел руками Пол.

Бонга кинул на Грету быстрый взгляд.

— Я слышал, что в Конфедерации, — продолжал он, — всем делают наркоз. А в больницах для богатых бормашин нет вообще!

— Но мы-то живем не в Конфедерации, — совершенно справедливо заметил Пол. — И бормашины у нас есть! А что касается наркоза, так у нас в спецбольницах тоже лечат зубы под наркозом. И вообще, медицина в Содружестве — на высоте. Просто таким, как ты, Бонга, у нас в стране зубы под наркозом не лечат!

— Коз-зел, — добавил Юнит недостающее слово.

— Грета, ты ведь можешь вылечить мне зуб? — выпалил Бонга давно приготовленную фразу. — Ну пожалуйста! Не сейчас, конечно, а потом, когда поправишься?..

Грета через силу улыбнулась.

— А ты так и будешь ходить с раздутой щекой все это время? — насмешливо осведомился Клайс. — Твои родители заметят и сами отведут тебя к врачу!

— Я что-нибудь придумаю, — буркнул Бонга. И тяжело вздохнул.

— Подложи под другую щеку мячик, — посоветовал Пол. — Тогда они точно ничего не заметят!

— Я сам могу вылечить тебе зуб, — неожиданно заявил Юнит. В глазах отчаявшегося Бонги появилась надежда.

— Ты? А как?

— Тебе придется... — торжественно произнес Юнит. — Тебе придется отсосать у меня хуй!

Пол и Клайс зашлись в диком хохоте.

— Взять за щеку! — Не унимался Юнит. — И тогда твой зуб поправится!..

Пол со стоном сполз с кресла на пол.

Бонга побагровел и вскочил на ноги. С пунцовым от гнева лицом, перекошенным от флюса на одну сторону, он являл собой столь уморительное зрелище, что Пол забился в конвульсиях на полу, а Клайс, согнувшись, попытался выползти за дверь. Грета тоже хохотала и не могла остановиться.

— Хватит!.. — говорила она сквозь смех. — Не надо!.. Бонга!.. Пожалуйста, отвернись!.. Я больше не могу!..

— Да идите вы к черту! — заорал Бонга. Он попытался выскочить из комнаты, но наткнулся на Клайса, который, обессилев от смеха, стоял на коленях, держась за дверную ручку.

Бонга в ярости отшвырнул его в сторону и выбежал вон. Было слышно, как хлопнула входная дверь.

Постепенно воцарилась тишина. Клайс поднялся на ноги, дополз до кресла и рухнул в него.

Встретился взглядом с Полом. Они снова захохотали, но это было совсем не то.

— Бедный Бонга, — вздохнула Грета.

— Ничего, — отмахнулся Пол. — Я подарю ему фломастер, и он все забудет.

— Принести тебе воды? — спросил у Греты Клайс.

— И мне, — попросил Пол.

— Принеси лимонада, — подытожил Юнит. — Клайс, здесь можно курить?

— Нет!

— Блядь! — вырвалось у мальчика.

— Выйди покури на улицу, — приказал Пол.

— Я тогда, наверное, пойду, у меня еще куча дел... — Юнит пошарил по карманам мешковатых штанов, должно быть, проверяя сигареты. Удовлетворенно хмыкнул.

— Ну, покеда! Грета, поправляйся! Пока, пацаны!

Он подождал, пока Клайс распахнет перед ним дверь, и важно вышел из комнаты. Пол рассмеялся.

— Честное слово, я его всему этому не учил... Я сам многому у него научился, — добавил он чуть позже.

Они молчали, пока не вернулся Клайс, ходивший на кухню за водой, и все это время Пол рассматривал аскетичную обстановку Гретиной комнаты.

Клайс вернулся, закрыл за собой дверь и подошел к кровати. Протянул сестре кружку.

— Держи. Тебе помочь?

— Кстати, Клайс!.. — проговорил Пол, будто бросаясь в омут. — Ты слышишь?

Ему пришлось повторить это несколько раз. Клайс повернулся, чтобы поставить кружку на стол. Пол плюхнулся в кресло, откуда мог видеть лица обоих.

— Эй, Клайс! — сказал он развязным тоном, каким обычно пародировал Красавчика Эни. — Клайс, ты меня слышишь?..

Тот с удивлением посмотрел на него.

— Кла-айс, — протянул Пол, помахивая расслабленной кистью у себя перед лицом, совсем как Эни.

— Что, Пол?

— Как ты счита-аешь, я веду себя норма-ально? Наверное, не хватает маникюра... — Он критически осмотрел свои обломанные ногти. — Кто бы мне сделал маникю-юр?..

— Пол, ты чего? — на лице Клайса застыло недоумение.

— И педикю-юр, — Пол закинул правую ногу на ручку кресла, пошевелил пальцами сквозь толстый носок. — Твоему другу Полу необходим педикю-юр... — и, совсем уже другим тоном: — Что ты на это скажешь?

— Что ты делаешь? — спросил Клайс в крайнем замешательстве. Грета также смотрела на Пола во все глаза.

— Это ТЫ что делаешь?!. — заорал неожиданно Пол, выпрыгивая из кресла. — ТЫ скажи МНЕ, своему другу Полу, что ТЫ делаешь?

— Ты о чем? — спросил Клайс, прекрасно понимая, о чем говорит Пол.

— Вот-вот, — Пол утвердительно кивнул головой. — Наконец-то! Теперь я вижу, что до тебя наконец— то дошло!

Клайс резко поднялся.

— Пол, а что я могу сделать, если она... — он указал рукой на Грету.

— Не может самостоятельно напиться из кружки? — докончил за него Пол, издевательски скалясь. — Я думаю, ты понимаешь меня... Я знаю, как ты относишься к Грете...

— Пол!

— Но ты мог бы НЕ ОБНИМАТЬ ЕЕ, хотя бы при посторонних! — проорал Пол ему в лицо. Потом шагнул к двери, и, открыв с ноги дверь, с силой захлопнул ее за собой.

— Это не твое дело! — крикнул Клайс ему вдогонку. Несколько раз прошелся по комнате, сжимая и разжимая пальцы, потом, не выдержав, ударил в стену кулаком.

— Черт!..

— Это какой-то кошмар, — пожаловался он Грете. — Нет, он правда так сказал?.. Что ты смеешься? — он снова оказался рядом с ней. — Что?.. Что не так?..

— Они никогда от нас не отстанут, — Грета попыталась сесть, но Клайс помешал ей, укладывая обратно.

— Я не понимаю, что им за дело до нас? — заговорил он вполголоса. — Я... не понимаю! Почему ты молчишь? Что я могу для тебя сделать? Скажи мне...

У Греты защипало в глазах, она прижалась щекой к его груди. Она чувствовала, как вплотную подбирается жар, и как рубцы от кнута начинает жечь все сильнее.

— Я вчера чуть с ума не сошел, — продолжал Клайс, уже совсем тихо. — Я думал, что ты умираешь. Я спросил... у НИХ, что случилось, но ОНИ не стали со мной разговаривать...

— ОНИ сказали, что тетя Роза видела, как ты обнимал меня, — ответила Грета. — Когда мы ехали на праздник...

Клайс глухо застонал, Грета почувствовала, как напряглись мышцы на его руках.

— Господи, как же я их всех ненавижу! — теперь он смотрел ей в глаза. — Меня бесит, что я не могу тебя защитить!

— ИХ слишком много, — проговорила она чуть слышно. — А нас всего двое...

— И что? — крикнул Клайс. — Какого черта им от нас надо?! Даже Пол, и тот!..

— Тень Дракона одержала весь мир, — вздохнула Грета. — Помнишь, я рассказывала тебе про Дракона из моих снов?.. Я чувствую эту тень. Она вокруг... Она — во всем, что происходит вокруг... Она сгущается... Клайс, ты мне веришь? Я боюсь. Я знаю — что-то должно произойти. Что-то, от чего нет спасенья...

Клайс коснулся губами ее лба.

— У тебя жар! — вырвалось у него.

Он обнял ее еще сильнее, пытаясь согреть. Грета дрожала.

— Помнишь, Алдыбей говорил про остров, на котором стоит Хрустальный Дворец? — Ее дыхание обжигало. — Это все сказки. Такого острова в нашем мире нет. Для него просто не осталось места...

— Почему ты так решила? — теперь он встревоженно вглядывался в ее лицо.

"Он думает, что я брежу", — догадалась Грета.

— Потому что этот остров — цветной. Как сказка... А в нашем мире есть только черное и белое. Мир, где Иесус уже победил, и мир, где пока еще нет...

— Почему это так важно для тебя... сейчас?

— Потому что я видела Дракона!

— Успокойся... Это — задача для взрослых людей... Хочешь еще воды?

— Нет! Разве ты не понимаешь? Им уже все равно! Они не отличают черного от белого! Для них главное — это война!

— Тебе надо поспать...

— Ну что ты такое говоришь, Клайс! Как мне спать, если там ничуть не лучше, чем здесь! Здесь везде одно и тоже... Стоит мне закрыть глаза — и я вижу Зло... Стоит мне их открыть — и я вижу все то же Зло... И я не знаю, что мне делать!..

Он лег рядом, прижал ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы.

— А я? — прошептал Клайс. — А Пол? Ты уверена, что Зло — повсюду?

— Я не знаю... Я знаю лишь то, что нет хрустальных дворцов...

— Они есть, — улыбнулся Клайс. — Просто за них надо сражаться. Спи... "Они" придут еще не скоро.

— Да, — согласилась Грета. — Я успею поговорить с Иесусом.

— Поговорить... с кем?

Но Грета уже засыпала.

3

Если идти по закрытой дороге сквозь клочья тумана, она обязательно приведет в логово Дракона.

Главное — это не оглядываться и не смотреть по сторонам, потому что иначе мужество может оставить, а воля обязательно пропадет.

Под ногами опять хрустели кости, тускло светились глазницы крошечных черепков. Здесь лежали все те, кто ходил на битву со Злом и не вернулся, Грета ступала по костям таких же, как она. Чтобы поговорить с Монстроборцем Иесусом, надо вначале встретиться с Драконом, это она знала наверняка. Поэтому она ступала по костяной дороге, сжимая в руке цепь с распятием. Так было не очень страшно.

Дорога поднималась вверх, и вот стены тумана отступили. Стали видны яркие звезды. Грета остановилась. Она опять стояла на той самой поляне. Ветер унес последние клочья тумана, стало светло. Звездный свет преобразил местность, он почти уничтожил следы взрывов и остатки танковой брони. И вдруг, неожиданно, Грета увидела "Архангел". Крейсер летел совсем низко и был чудовищно огромен. За ним тянулся шлейф жирного дыма.

"Архангел" был расстрелян ракетами, из оплавленных пробоин вырывалось пламя.

"Мне надо попасть туда," — догадалась она. — "Я точно знаю, что Иесус находится там."