Обречённые жить

Я с виду задумчиво встаю и подхожу к окну, — прибыл транспорт, собирайтесь. Насколько всё серьёзно, убедитесь по дороге в порт, мы вас проводим, как Петиных друзей. Кстати, они тоже переезжают. Вы меня слышали? Оглохли? Плевать — ваш дом будет пылать уже через полчаса, у нас мало времени.

— Евреи бегут с казаками! — всплеснул руками Марк Фризон, — просто анекдот! Но все наши вещи останутся нашими?

-Да! — ору, уже устав от этого барыги.

— Лёва, бегом запрягай нашу коляску, одна телега — это просто смешно! Ай, как мы будем жить? Покушать с собой брать?

— Нет! Беги собирать детей, скотина, пока я тебя не пристрелил! — меня уже колотит от ярости.

Всё-таки Марк очень умный человек, он прекрасно меня понял. И совсем немногим больше, чем через полчаса полностью одетый любовался пожаром с улицы, оглядываясь через плечо. Он с детьми шёл пешком за телегой и кибиткой со своим барахлом, в основном тканями, кожей и серебром, для них места на повозках уже не было.

Глава 7

Руда семье Марка не очень обрадовался, но сдержался — всё же это друзья казачат, а на них у нас очень большие планы. И Захар мой, на секундочку, Абрамс, так что не надо мне тут делать такую морду! На что Руда поинтересовался, когда я займусь агентом? И не возразишь ведь, пришлось делать лицо кирпичом и орать, — сию секунду, вашество!

Понятно, что сразу пошли к агенту. Тут на острове приличные люди дверь запереть ленятся, а этот гад даже собачками обзавёлся. Но собак нужно тренировать, а ему, видать, было некогда. Пришлось мне в прошлобудущем поработать собачником. Не кинологом, а именно собачником. Это такие злыдни в "мебельном" фургоне. Рано по утру проедет фургон по ещё пустым улицам, и детки не увидят больше дворовую любимицу Найду или обаяшку Шарика. Мерзкое ремесло, однако, пригодилось. Берём жердь с хитрой петлей...

Пёсиков даже не закоцали, Клык с Зубом имеют на них виды, у всех просили притащить побольше породных собак, особенно мастиффов, вот как этих. Повезло псам, увидят дальние берега. Агент по ним скучать будет, наверное. Чудом гад в живых остался, но совсем не рад, чудак. Всё-то ему было непонятно, кто пришёл и зачем. Сделал урода, не впадая в транс. Всего-то рукоятью пистоля пальчик дяде сломал. Два раза. Запел милейший, сдал адреса и контакты. Хотя контактов у него — спасённый Марк, два уже дохлых кабатчика, да ворьё, а их скоро власти за наши художества и без нас перевешают.

Да мне это не очень важно. Агента ж как-то надо в себя влюбить, чтоб пожалел сироток и не желал нам зла — написал начальству, что мы тихо-мирно отбыли тонуть в море. У него две дочки, близняшки, пиратский джаз — жёсткая музыка, не для деток, отправили их на наших "голландцев". Отправил с ними казачат для охраны, и чтоб сами казачата не вздумали свинтить от наших дел — такие уж предстоят делишки! А так им ответственность, и очень нужное любому мальчишке чувство... э... не имеющее определений, кроме поэтических, вот.

— Мужик, ничего личного, но ты достал тебя уговаривать, — как извиняюсь перед барыгой. — К тому же я тебе не верю. Твои дети уйдут с нами. Мы кое-куда собрались, одолжишь деньжат в дорожку? Вот и умничка, а в благодарность, клянусь, девчонок пальцем не тронут и отпустят, как только придём на место. Ты уж постарайся, чтоб у нас получилось. Лады?

— Как я могу тебе верить? — простонал бедняга.

— Верить не надо — всего лишь надеяться, не скучай тут без нас, — прощаюсь с дядькой, снимая со стены гитару. Вещь!

— Ваня, на контакт с обеспечением, бегом. Парни, всё нужное складываем на скатерть, связываем. Тюк на телегу, гитару отдельно и очень осторожно! И айда дальше.

— Дальше?!!! — задохнулся восторгом Джонни.

— Конечно. Ночь длится, сил прорва, чего тупить?

* * *

Напрасно смерть изображают костлявой ведьмой в балахоне и с косой, она той ночью в каторжном рванье, шмыгая чумазым мальчишеским носиком, гуляла, лазила через заборы и в окна, шутила и смеялась с пацанами, с ними в обнимку. В джаз-банде общего пиратского беспредела каждый вовсю дудел в свою трубу — грабили и мочили барыг, ростовщиков, сутенёров без жалости, даже с прибаутками. Нам с ними, бывшими католиками, детей уже не крестить. В смысле чужих не крестить, со своими хватает забот.

Отработали адрес, финальная сцена:

— Ребята, кто возьмётся? Что-то у вас личики побледнели. Никто не возьмётся? Тогда я сам. Сюда смотреть, уроды! Вот так, салаги! — ору вытирая лезвие об ковёр, чувствуя себя как надо — последней сволочью...

Улицы, дома, искажённые злобой и страхом морды, труппы в лужах крови и завывания сакса на всё сознание — Зак, кажется, поплыл...

— Дай-ка мне! — решительно заявляет Джонни Ножик.

— На...

Никакой истерики. Пацан отрабатывает удары. Но барыга же не один:

— А можно мне? — Джеймс застенчив.

— Джонни, дай ему ножик.

Куда делась Яшина застенчивость? Парень сросся с оружием.

— На, Зак, — с сожалением возвращает ножик.

— Джеймс, я буду не я, если ты не получишь очень хороший нож.

— Благодарю, сэр, — снова стесняется Яша. Но сэр — это ж надо! Даже для каторжан это многое значит. Отстраняю Захара наблюдать со стороны, дальше всё будет очень серьёзно!

Глава 8

Зря Неждан сетовал на необразованность. Образование не помешало Чернышу и Люту действовать хоть и по военной науке, но в принципе так же. Просто у любой задачи все правильные ответы одинаковые, и пути решения схожи. Они тоже стремились исключить для мальчишек любую опасность, натаскивали их на хладнокровное и полное решение проблем, полумеры губительны. Демонстрировали расчетливость — решение текущих задач должно открывать пути решения следующих. И не нужно распыляться, силиться решать несколько вопросов одновременно, ведь есть решения, дающие накрытие нескольких целей. Как с замком, к примеру. Одно действие, а результатов — грабежи в городе, гарнизон парализован, захвачены казна, документы, карты, инструменты, оружие! Пожары из того же ряда. Горожане радостно бегут любоваться одним пожаром. Яростно противостоят стихийному пожару. Но бессистемные поджоги предпочитают пережидать по домам за крепкими засовами — в этой ситуации звать на помощь бесполезно.

Впрочем, у образования всё-таки есть свои плюсы. Прежде всего, умники не стали шарить по кабакам и домишкам, их манили особняки с парками и злыми мастиффами за чугунными оградами, с крепкими дверями, многочисленным гарнизоном из вооружённых слуг и просто соседей. Людям нравилось в такой ситуации видеть, как их много и думать, что разбойники не полезут к ним. Ну, зачем им, когда полно простонародья? А скоро придут солдаты и поубивают негодяев.

Привратники, конечно, уже удрали или сидели за толстыми стенами в доме. Лют с пацанами под воротной опорой вырыли яму, заложили мину, отсыпали пороховую дорожку и подожгли от кремневого замка пистоля — опору выворотило взрывом, ворота рухнули. Въехали внутрь и столкнулись с псами — мастиффы и ротвейлеры. Но не обучены, не натасканы. Хватают любую протянутую палку, и вообще, способ Неждана, приделать к жерди петлю — совсем не бином Ньютона, нетрудно догадаться. И парк оказался очень кстати, кто ж в него сунет нос, тем более, когда спущены псы? Ребята без помех упаковали пёсиков, погрузили на телегу. Из другой усиленной телеги выпрягли лошадь и привязали пока к дереву. А саму тележку прокатили вручную до края парка, как раз напротив массивных дверей. Лют придумал установить на повозку маленькую пушку, чтоб в походном положении можно было легко её замаскировать тряпками. Изобрёл, блин, прабабушку тачанки! Ни одна дверь не выдержит выстрела прямой наводкой из пушки, даже из маленькой. Как разнесли дверь, закидали холл гранатами, ворвался первый десяток в уже пустое помещение. Все двери заперты, значит, огонь прям через двери — в закрытом пространстве от рикошетов спасенья нет нигде. Врывается второй десяток бойцов, пока первый отряд заряжает мушкеты, пацаны страхуют товарищей. Вот открывается одна из дверей и смельчака разрывают пули, в комнату летят гранаты. Но открывается дверь напротив, оттуда успевают выстрелить, впрочем, для стрелков всё заканчивается также... и на полу лежат двое убитых мальчишек. Черныш не теряет головы, сценарий не нарушается — спокойно заряжаем мушкеты и лупим через запертые двери. Поправка — с боков у дверей замерли по пацану с пистолями и уже подожжёнными гранатами. У противника вновь не выдерживают нервы, на этот раз для них всё намного печальней, они не успевают сделать ни выстрела, хотя пытались контратаковать из трёх дверей одновременно. Все двери открыты, но Лют ведёт парней только в одни. План здания неизвестен, численность неприятеля тоже. Сначала залп "вслепую", гранаты, в клубах дыма, пригнувшись, вбегают мальчишки с заряженными мушкетами. Рассредоточились, опустились на колено, выглядывают цели — бьют в любой силуэт, напоминающий стоящего человека. В комнате чисто, из неё ведут две двери. Отделение остаётся страховать двери справа, остальные штурмуют комнату слева...

Наконец, большой зал, в нём два десятка вооружённых саблями мужчин. Залп, Лют со штурмовым кортиком рвётся на левый фланг, Черныш на правый — связать боем, не пустить к мальчишкам, дать им спокойно отстреляться! Но неприятель уже не пытается выжить, мужики мечтают лишь подороже продать свои жизни, и двое прорываются к пацанам. Лют и Черныш спешат на помощь, парни бросили мушкеты, достали ножи, но замешкались. Плата — пять юных тел.

Сопротивление сломлено, люди разбегаются, пытаются прятаться, начинается плановая зачистка. Но здание огромно, а мальчишки есть мальчишки, суетятся, путаются, цена — ещё трое убитых. И чего ради? Большие зеркала, дорогая мебель, серебряная посуда? Конюшня и три экипажа забитые книгами! Оружие, драгоценности, одежда и обувь, просто любые ткани, даже портьеры. Взломали все шкафы, ещё золото и драгоценности. И с особой любовью флейты и гитары. И неважно, что на флейте никто не умеет, а на такой гитаре даже Неждан "Шизгару" не слабает, они верят в мальчишек, да и среди пленных должны найтись умельцы.

Второй особняк сделали не так прямолинейно. В первом захвачены аж десять кошек пёсикам на радость, в парке весёлая беготня и звонкий лай — псы же не тренированы! По дверям не стреляли, высадили выстрелами в упор из пистолей ставни и забросили внутрь связки тлеющих тряпок. Рассредоточились и спокойно из мушкетов и из пушки картечью расстреливали выбегающих в панике людей. Потом навязать на лица влажные тряпки и внутрь, та же зачистка... и ещё пятеро в безвозвратных потерях! Снова богатейшая добыча, ребята азартно ловят и связывают псов, но Лют и Черныш избегают друг на друга смотреть, просто боятся столкнуться взглядами — уже пятнадцать пацанов! Пусть дело есть дело, и приказы нужно выполнять... чёрт всё побери, неся потери и получая ранения!

Перед третьей целью Лют взял тайм-аут, слишком то была непростая задача. Относительно небольшой домик располагался на невысоком пригорке. Маленькие окна высоко над землёй, вместо парка лужайка — вся простреливается из дома. И псов, видимо, заперли внутри. Поли с пацанами смотались в ограбленный замок, притащили знамя, барабан и полсотни киверов. Хитрец положился на ночную мглу. Парни в их банде подобрались рослые, нахлобучили на них военные шапки, заряженные мушкеты на плечо и в ногу, в колонне по трое, под развевающимся королевским знаменем, что гордо нёс Черныш, под бой барабана, — кем был, кем был, старый барабанщик, чем был, чем был старый барабан...

Лют очень вовремя вспомнил пионерское детство — да кто тут разбирается в военных маршах? Вот таким порядком нагло зашагали прямо к дому, ежесекундно ожидая выстрелов. Но шутка удалась — людям просто очень хотелось в неё поверить. Высыпали встречать, что-то радостное выкрикивая, наверное, просто не хотелось пускать солдатню в дом. А вот это невежливо, командиры загодя завернули колонну вдоль фасада, скомандовали "направо", "первый ряд целься, пли, на колено, второй ряд целься, пли, на колено", а третьему только и дела было — страховать товарищей, заряжающих мушкеты и добивать разбегающихся. Третий особняк вычистили без потерь.

В принципе приказ был выполнен, от успехов у телег уже дымились оси, и лошадок шатало от усталости. Но ведь дурью маялись — решили повеселевшие Лют с Чернышом. В городке ещё три конторы менял и два торговых дома! Из охраны лишь заранее обмочившиеся сторожа, да сами коммерсанты, большая часть которых валяется в особняках, по всему городку выстрелы, вопли и зарево пожаров. Времени они, благодаря недетской организованности и пацанячьей шустрости сэкономили вагон, и грузить уже ничего не нужно, бабло можно и самим в мешках упереть. Вот и нечего чесать затылки под киверами, работаем по той же схеме — солдаты в городе, пришли слегка подзаработать. Совсем отпустили повозки, да так и попёрли под королевским знаменем, под пионерский марш, в колонне по три к ближайшему торговому дому.

Глава 9

Близнецы вычистив кирху, душу из Стужи вынули — прям позарез надо ограбить столярную мастерскую, мол, она тут как раз рядышком. Днём туда было не сунуться, прорва народа, да и нафиг их изделия не нужны, а нужен материал, клей, лак и инструменты. Стужа посопротивлялся лишь для виду, не лежала его ментовская душа к грабежу и убийству граждан, а юридические лица не грех и зачистить. Подходят к рабочему зданию, ан в окошки проглядывает свет фонарей и слышатся подозрительные звуки. Стужа до выяснения стрельбу запретил, решив, что навряд ли это ночная смена или местная самодеятельность, в эти времена, как ему кажется, есть только один псих, способный на грабёж чего-нибудь деревянного. И, конечно, оказался прав — внутри с единомышленниками шуровал Своята, при жизни мастер спорта по стрельбе из лука на данный момент Невиноватый Джон, жертва королевской деспотии. Благо, у Свояты и его ребят нервы тоже оказались крепкими, при встрече обошлись без перестрелки. И добычу не делили, интересы-то совпали. Только у независимого Свояты напряг с транспортом и загребущие ручонки, так Стужа с близнецами не прочь помочь, если Своята составит им компанию в одном месте. Тот, естественно, согласился, одно ж дело делают. Упаковали добычу, отправили в порт, и пошли в мастерскую часовщиков.

Пришли очень вовремя, их там чуть Неждановские отморозки не поубивали, для начала уложили лицами прямо в уличную грязь. Позвали сэра Зака, во как! Тот как раз мастеров домучивал и уже собирался убивать, но на их счастье отвлёкся. Узнал братцев, обрадовался, разрешил встать, даже пригласил в мастерскую посмотреть, а то он нихрена в этом не понимает. Ну, золотые и серебряные корпуса ему выдали, а что там может быть ещё ценного, ему невдомёк, и это очень грустно. Близнецы принялись втолковывать ему, что ещё живые мастера и есть главная ценность, если не считать инструмента. И неважно, что пиратам часы не положены, кроме часов есть куча задач, не решаемых без точной механики.

— Блин, я думал, тут ювелиры, — грустно признался Неждан, — там Плюш, наверное, резвится!

— Дались тебе эти ювелиры! — закипел Стужа, — ты из колец собираешься стрелять? Про колесцовые пистоли слыхал? А про кремневый револьвер?