Один из нас

  Уэда перебил старосту.

  — Погодите. То есть, этот сумасшедший за каким-то фигом решил, что ему обязательно нужно использовать диктофон вместо обычной бумаги, потом заставил Мацуситу читать, а чтобы тот ни бельмеса не понял, заменил иероглифы цифирьками? Да он упоролся!

  — Было бы странно, если бы нет. Он два месяца разгуливал по Ёмияме, помня о том, что уже умер, — заметил Ясуо. — Тут и без веществ начнёшь "неординарно мыслить".

  — Так, хватит фантазировать. Давайте займёмся делом, — предложил Казуо. — В библиотеке есть несколько книг по криптографии.

  После нескольких часов мучений и напряжённой работы они наконец смогли расшифровать послание Ариты. Победа принадлежала Аюми Такано, которая быстрее остальных справилась с дешифровкой. Она и зачитала текст:

Если вы нашли это сообщение, значит, меня уже нет. И вы поняли, что я — не Арита. Не уверен, что мой голос запишется без помех, попросил Мацуситу помочь. Чтобы он не понял, зашифровал.

Скептику, закрывающему глаза на необъяснимое: я знаю, где Мисаки. Храм у горы.

  Слушая с кислой миной насмешки от псевдо-Ариты, Казуо следил за реакцией каждого из присутствующих. Все были в замешательстве. Но тут его внимание привлекло к себе выражение лица Акадзавы: та сидела, нахмурившись и закусив губу, как будто услышанное раздосадовало и оскорбило её.

  Она была не одинока в своих чувствах. Уэда ударил кулаком по столу.

  — Да этот урод издевается над нами!

  — Что будем делать, Накамура? — Такано, читавшая расшифровку стоя, села на своё место. — Второй "лишний" — это не шутки.

  — Это бредятина, — ответил Казуо. — С чего бы нам верить тому, кто обманывал всех с самого своего появления в классе 3-3?

  — Ещё скажите, что у нас весь класс — мертвецы, — поддержал его Такаси.

  — Если он прав, — тихо сказала Акадзава, — скоро что-нибудь произойдёт. А наша работа — избежать этого любой ценой.

  — Ребят, по-моему, это чей-то тупой прикол. Лично я сходил бы за объяснениями к Мацусите. Знает, где Ёко-тян! — Уэда едва скрывал злость.

  — Мацусита вряд ли сможет "объяснить", — заступился за того Ясуо. — Он сам не знал, что записывал на диктофон.

  Одзава-сэнсэй неожиданно встал.

  — Я думаю, вам всем не стоит торопиться с выводами. Псевдо-Арита оставил это сообщение с расчётом на то, что поселит в вас сомнения. Помните, что это может привести к ужасающим последствиям. Сакакибара писал об этом в своём дневнике. Я тоже много раз повторял вам.

  — Мы помним, сэнсэй, — ответил ему Казуо. — Но как нам поступить?

  — Лучшее, что мы можем сделать сейчас: разойтись по домам и обдумать новую информацию. А потом со свежей головой обсудить её на следующий день.

* * *

  Одзава-сэнсэй дал им мудрый совет.

  Но одноклассникам Казуо не терпелось высказаться, и впервые тот пожалел, что взялся руководить сборищем индивидуалистов, не желающих слушать никого, кроме себя. Уэда бушевал и доказывал всем, что запись на диктофоне — чья-то неуместная шутка. Такано и Акадзава приставали к Казуо с советами, что делать дальше. Аоки молчала, насупившись. Коикэ и Нарадзаки усердно делали вид, что их не существует. Такаси ушёл в себя и мало реагировал на происходящее. Ясуо жаловался, что брат его эксплуатирует, заставляя стенографировать собрания и таскать туда-сюда книги.

  В конце концов все разошлись, и он остался втроём с Такаси и Ясуо. Если у псевдо-Ариты была такая же цель, как и у его идейного вдохновителя из двухтысячного года, то он уже мог бы поздравить себя с "успешной диверсией".

  — Безумный день! — воскликнул Ясуо. — Я думал, у меня рука отвалится записывать за вами. Весь блокнот исписал.

  — Ты заметил что-нибудь необычное в поведении других? — спросил его Казуо.

  — Заметил. Вот, например, Такаси необычайно тих сегодня.

  — Я просто устал. Всё в порядке.

  — Точно? Да, нам всем не мешало бы хорошенько отдохнуть...

* * *

  Простившись с близнецами на перекрёстке, Такаси взглянул на часы. Было уже около девяти часов вечера, и он действительно чувствовал, как усталость накатывает на него.

  Всё в порядке? Иногда он не верил самому себе, когда так говорил.

  С отцом они никогда не были близки. Сколько себя помнил Такаси, тот всегда работал допоздна и редко оказывался дома раньше сына. Все заботы о домашнем хозяйстве легли на плечи Такаси, когда тот начал ходить в среднюю школу. С недавних пор он сам устроился на подработку в булочную, и они с отцом стали видеться ещё реже. Они как будто были чужими друг другу людьми, по стечениям обстоятельств вынужденными жить под одной крышей.

  Раньше это сильно расстраивало и огорчало Такаси. Но став старше, он, кажется, понял, почему отец избегает его: всё, что касалось прошлого, причиняло ему боль. Собственный сын одним своим присутствием напоминал ему о том, что навсегда было утеряно.

  Такаси не раз бывал в доме у своих друзей и видел полную противоположность своей жизни. Даже сейчас ничего не изменилось. Их всегда ждали дома, и они не знали, что такое одиночество.

  Нет, нельзя так думать, сказал он сам себе, нельзя раскисать и поддаваться тёмным чувствам. На самом деле отец заботится о нём, много работает для того, чтобы они жили спокойно и не бедствовали. Надо поговорить с ним, провести вместе время за общими делами. Близнецы сказали бы то же самое.

  Дойдя до своего дома, он увидел, что кое-где в окнах уже горит свет. Собравшись с духом, он открыл дверь, зашёл внутрь и громко сказал:

  — Я пришёл!

  Никто ему не ответил, и это было странно. Обычно Йокояма-старший бурчал что-нибудь в ответ. Такаси быстро разулся, кинул сумку на пол и прошёл на кухню. Никого. Он сразу же заметил две бутылки, сиротливо стоящие на пустом столе. Машинально смяв какую-то бумажку, оказавшуюся рядом с ними, Такаси обошёл все комнаты в поисках отца, но его нигде не было.

  Сбросив на пол ненавистные бутылки, он сел за кухонный стол и расправил бумажку, на которой отец коряво нацарапал карандашом свои последние слова. Остатки душевного равновесия покинули Такаси. Из горла вырвался нервный смех, сменившийся рыданиями. Если раньше у него ещё оставались надежды на то, что отношения с отцом наладятся или хотя бы изменятся в лучшую сторону — то сегодня этот старый, эгоистичный мерзавец разрушил их всего одним размашистым жестом.

  _________________

  1 — Соображения поповоду того, каким именно образом псевдо-Арита мог зашифровать своё послание, вынесены в отдельный файл: здесь.

  [Назад к оглавлению]

  Июнь. Выбор

  Каэдэ Аоки стояла в школьном дворе и смотрела на заросший пруд. Ей было холодно, пар валил изо рта при каждом выдохе, и она не понимала, как могла забыть надеть куртку потеплее, прежде чем выходить на улицу. Дрожа и пытаясь вспомнить, зачем пришла сюда, девушка побрела к старому корпусу. Никого не было поблизости. Наверное, уроки уже закончились, и все ученики разошлись кто куда: домой или на занятия кружка. Но почему так тихо и холодно во дворе?

  Внутри здания было немногим теплее улицы. И по-прежнему ни одного человека вокруг. Каэдэ обошла весь этаж, но классы и библиотека были заперты. Она поднялась выше, всё время с опаской оглядываясь. Не хотелось встретить здесь кого-нибудь из безопасников или Одзаву-сэнсэя.

  Она не знала, как относиться к нему теперь, как вести себя при встрече. Да, он убил человека, но не в корыстных целях и не из-за кровожадных желаний. Или всё-таки... Каэдэ прекрасно видела лицо своего дяди: ему понравилось то, что он услышал от себя из прошлого. Он хотел отомстить, и у него это получилось.

  Пытаясь отделаться от этих печальных мыслей, она дошла до класса 3-3, и дверь оказалась незаперта. Там, в полном одиночестве, сидел Тибики-сан и просматривал классный журнал. Обрадованная Каэдэ подбежала к учительскому столу.

  — Тибики-сан, это вы! Как здорово, что мы встретились!

  Он оторвался от своих занятий и посмотрел на ученицу.

  — Кто же ещё здесь может быть? Ты что-то хотела?

  — Мне нужно попросить у вас совета... Недавно мы с ребятами узнали кое-что важное: "лишний" оставил для нас послание, где говорил, что их было двое в нашем году, и второй до сих пор здесь. Мне кажется, я знаю, кто это.

  — Ты уверена? Расскажи мне подробнее.

  Каэдэ взяла один из стульев и села рядом с Тибики-саном.

  — Я долго обдумывала это. Всё началось, наверное, с того, что я увидела, кто столкнул псевдо-Ариту с крыши...

  — Псевдо-Ариту?

  — Ну да. Ой, вы ведь тогда уже уехали. В конце мая кто-то вычислил первого "лишнего" и убил его. Все забыли об этом, кроме меня. Я помнила, кто он такой. Он притворялся другим учеником.

  Тибики-сан достал чистые листы бумаги и что-то быстро записал на них.

  — Вот как... Другим учеником...

  — Да, поэтому мы стали называть его псевдо-Аритой. Я в тот день была на футбольной площадке и видела, как псевдо-Арита упал с крыши. А когда посмотрела вверх, то увидела там фигуру... Было далеко, но я уверена, что это была Идзуми-тян. Только она ходит с двумя хвостиками и любит упирать одну руку в бок, когда серьёзно настроена и что-то обдумывает. Но я никому не сказала, что видела её.

  — Почему?

  — Я не знала, как правильно поступить. И решила, что Идзуми-тян, если захочет, сама всё расскажет другим. Может быть, она не хотела, чтобы кто-то узнал, что это она... А потом она перестала ходить в школу, и Накамура-кун предложил навестить её. Я тоже пошла и надеялась, что Идзуми-тян всё объяснит нам, но она не стала... Она соврала, сказав, что не знает никакого Ариту и ничего не помнит про тот день. Когда мы уходили, я нарочно оставила в гостиной свою сумку, как будто забыла, а потом вернулась за ней, чтобы поговорить с Идзуми-тян наедине.

  Она ждала меня и была очень сердита. Наверное, потому, что догадалась о моей уловке. Я сразу объяснила, зачем вернулась: хочу поговорить, потому что видела её на крыше, но никому не рассказывала, а мальчики знают только, что "лишним" был Арита. Она ничего не сказала о том, что на самом деле это совсем не Арита, а кто-то другой. Но тогда я не придала этому значения и подумала, что Идзуми-тян действительно могла не знать настоящего Ариту. Она не захотела рассказывать, как поняла, кто "лишний". Тогда я спросила, почему она соврала Накамуре-куну. Она ответила, что не хочет, чтобы все считали её убийцей, и взяла с меня обещание, что я буду молчать об этом. Мне пришлось согласиться и, наверное, это было ошибкой...

  — Нет, Аоки, ты ни в чём не виновата. Тебе хотелось защитить её от других ребят.

  — Да, хотелось... Я боялась, что они неправильно поймут её поступок, хотя сама не понимала её... Уж хотя бы нам она могла честно признаться во всём. Вот с этого начались все мои сомнения. Я всё думала, что же заставляет Идзуми-тян врать и отмалчиваться? Накамура-кун тоже думал, что с "лишним" и его исчезновением что-то не так. Потом мы нашли послание от псевдо-Ариты. В нём он говорил, что "не единственный", что есть ещё один "лишний". И тогда я поняла всё! Идзуми-тян и была этим вторым "лишним"! Но я не знаю, что теперь делать. Я чувствую, что не должна молчать, но не хочу навредить...

  Каэдэ взглянула на Тибики-сана и в ужасе вскрикнула. Вместо него за учительским столом сидела сама Идзуми Акадзава. Она медленно встала и двинулась на Каэдэ. Бедная девушка вскочила и стала отступать.

  — Так ты поняла... — глухо пробормотала Идзуми, подходя всё ближе. — И что ты теперь хочешь, Каэдэ? Выдать меня? Подставить? Чтобы меня убили?

  — Н-нет, Идзуми-тян, я...

  — Ты хочешь стать такой же, как твой дядя. Убийцей. Но ты слышала его рассказ? После этого никто не будет считать тебя героиней. Ты останешься одна!

  — Неправда! — закричала Каэдэ. — Я никому не желаю зла!

  Она бросилась прочь от одноклассницы и выбежала в коридор. Скорее вон отсюда, на свежий воздух!

  Но у лестницы она споткнулась и упала, чуть не покатившись вниз по ступенькам. Кто-то склонился к ней, и она узнала Накамуру-куна. Он с презрением взглянул на неё.

  — Аоки, ты предала меня. Если бы ты была честна со мной до конца, мы давно разобрались бы с Акадзавой. Я ненавижу тебя. Исчезни.

  Каэдэ сжалась в комочек и заплакала. Всё погрузилось во тьму.

  Когда она успокоилась и вытерла слёзы, то увидела, что сидит уже не на лестнице, а во дворе у заросшего пруда. Рядом стоял Мисаки Ёмияма и смотрел на вход в старый корпус.

  — Вы все глупцы, — сказал он, повернувшись к ней. — Никогда не думаете о последствиях. Заставляете себя и других страдать.

  — Тогда... ты знаешь, как мне поступить, чтобы никто не пострадал от моего решения?

  — Уже поздно. Но кое-что можно сделать: найди того, кто виноват в ваших несчастьях, и приведи его ко мне.

  — Кто это? И куда мне его привести?

  Парень усмехнулся, ничего не ответив.

  Каэдэ проснулась с мокрым от слёз лицом. Поискала в потёмках часы — было полседьмого утра. Она ложилась спать с надеждой, что отдохнёт и утром придумает, как быть дальше. Но недавний сон окончательно запутал её.

  Чувствуя, что больше не уснёт, она встала, умылась и включила мобильный телефон. Пусть Накамура-кун хоть задушит её, но она обязана поделиться с ним тем, что знает.

* * *

  В полседьмого утра поиски Йокоямы-старшего всё ещё продолжались. Такаси был у своих друзей — они решили, что ему ни в коем случае нельзя оставаться одному в пустом доме. Он позвонил Казуо ещё вечером и объяснил, что его отец исчез, оставив после себя записку, в которой намекал, что собирается совершить самоубийство.