Подлянка для попаданки

Халк так и думал, потому что, пока я стояла в оцепенении, разглядывая недоразумение на своих ногах, которое должно было считаться лыжами, он рядышком преспокойно надевал точно такую же пару на себя. Подняв с земли свою пару палок, он уверенно указал мне кивком в сторону леса, где обычно подолгу пропадал.

Да ладно! Серьёзно? Моё лицо скривилось совершенно автоматически.

Вот и как мне, не зная его языка, объяснить, что я и на нормальных пластиковых со всякими там креплениями и утяжелениями падала каждые два шага, а на этих тросточках точно закопаюсь где-нибудь в снегу и там и останусь до прихода весны. Замотала головой, но Халк не отступал, продолжая взглядом настаивать на своём.

Придётся пробовать. Раз упаду и ему станет понятно, что я не обучаема. Это всегда прокатывало на уроках физкультуры. Может быть, придётся свалиться несколько раз, на случай, если Халкуша такой же упрямый, как Вадим Георгиевич Сидорец из универа, главное, что всё равно придёт к тому же выводу. Ну, не годна я для спорта, не годна. Да и не модно у нас сейчас на лыжах кататься. По крайней мере, я вот ничего не слыхала о знаменитостях, увлекающихся подобным. Другое дело если бы сноуборд или дайвинг, вот это занятие, а лыжи — это прошлый век. Только вы тут в своей глуши в неандерталии можете таким увлекаться.

Ладно, гляди и кайся, что не понял с первого раза. Вцепившись в палки до посинения рук я, выдохнув, оттолкнулась и поехала. И самое интересное, что поехала хорошо так, метра два пронеслась по мягкому снегу, прочерчивая сзади себя лыжню и две дорожки острыми кончиками палок по снегу. Только штормило меня при этом сильно почему-то и казалось, что лыжи вот-вот из под ног выскользнут, и мы поедем каждый своей дорогой: они дальше, а я в сугроб. Однако боялась я напрасно, всё осталось при мне, и я даже умудрилась остаться на ногах, чему очень сильно удивилась.

На лыжи я встала впервые за четыре года, последний раз нормально каталась на них ещё в первой моей школе до переезда к отцу, там нас частенько пытались выгонять во время физ-ры на мороз, пошастать по бугристому стадиону на этих чёртовых лыжах, но я умудрялась отлынивать от этого дела, то прикидываясь больной, то тихонько прячась среди одноклассниц у какой-нибудь горки. Я бы вообще выпросила постоянное освобождение у папки для себя, только тогда бы Серёжки Казанцева из параллели мне не видать, а закадрить его я очень хотела. Жалко, не успела, до конца года недоучившись, перевелась в школу нашего областного центра.

Если подумать, пару лет назад мною был испытан ещё сноуборд, но на нём я продержалась лишь пять минут и то только для того, чтобы сфоткаться, а потом послала всё это катание и морожение задницы к чёрту и просидела всё время, пока мои друзья катались, в баре, пытаясь соблазнить инструкторапараллельной группы, уже накатавшейся и отдыхавшей в этом же баре. Потратила время зря, потому что он был женат, иначе бы наверняка клюнул. Так что моё отношение к лыжам, сноуборду и прочим зимним развлечениям очень стойко-неприятное.

Жаль, Халку всё это пересказать оказалось нереально, а первая попытка прокатиться прошла до чрезвычайности удачно, так что я даже на расстоянии чувствовала охвативший монстрилу энтузиазм к совместной лыжной прогулке. Чёрт!

Всё, в следующий раз буду лучше стараться. Пара падений, и ты у меня откажешься от своей глупой идеи. Я собралась духом и после благословления Халка сделала ещё один рывок вперёд. Согласно моим планам упасть я собиралась где-то в конце, чтобы аккуратненько улечься на бочок, но случилось это куда раньше и совершенно неожиданно. Мне попался совершенно маленький бугорок, легко въехав на который я внезапно начала заваливаться вправо, взмахнула руками с палками, вовремя не сообразив воткнуть их в снег, поддерживая собственное шаткое положение, и неожиданно повалилась в совершенно другую сторону.

Ну, и ладно, зато упала! Для вида простонала, но на выручку мне никто приходить не собирался. Халк прямо типичный физрук, такая же скотина безжалостная. Упала я, видишь, нет? А ему по фиг! Гад! Ладно, хочешь ещё раз? Будет тебе ещё раз!

И я уже со всей злонамеренностью, стартанула ещё раз и уже через секунду валялась в очередном сугробе. Ах, ты, козёл безрогий! Ничего тебя не берёт! Как можно быть таким спокойным, когда девушка постоянно падает? Ладно, продолжим. Я тебе всё равно докажу, что лыжи — это не моё, дурак упёртый!

Так мы и продолжили с ахами и охами продвигаться в лес, накатывая не слишком ровную лыжню, сопровождающуюся неизменными ямами в форме моего тела по обе стороны от неё поочерёдно. Я это Лёлиной ёлочкой назвала. И это было единственным весёлым моментом из всех наших покатушек, потому что, несмотря на череду моих бесконечных падений, сжаливаться надо мной Халк не собирался. Он уверенно шёл впереди меня, прокладывая путь, сдержано наблюдая за тем, как я каждый раз ловлю задницей сугробы и ни разу не попытался повернуть обратно.

Вот ни разу не джентльмен. Как можно так вести себя с девушкой, которая тебе нравится. Может, подобные брачные игры в ходу у волков, не знаю, но со мной такое точно не пройдёт. Я не Джейн, знаешь ли, и меня всякими там обнюхиваниями и катанием на лианах не соблазнишь. Вот так и знай!

Я уже устала валяться и начала пытаться хоть как-то балансировать на этих досках, именуемых лыжами. Сколько можно над собой издеваться, тем более, что мои старания проходят явно даром. Находить причину для падения стало всё сложнее из-за прокатанной монстрилой для меня лыжни.

Я думала, что в таком порядке мы и станем кататься, но вскоре реальность убедила меня в обратном, потому что ещё метров через десять и всего двух моих падений (Я реально устала!), мы оказались перед оврагом. То есть, его преодоление предполагало последовательные спуск и подъём на горку.

Халк первым преодолел спуск-подъём, и теперь приободряюще улыбался мне с другой стороны.

Ухмыляется, скотина! Весело ему. Для тебя тут, может быть, плёвое дело, каких-то два метра до середины оврага, а как я это должна проделать, ты знаешь?

Он не знал, потому приглашающе махнул рукой в сторону спуска. Чёрт возьми! Что мне делать? Может, устроить истерику? Упасть в самом начале? Нет, со спуска свалюсь и обязательно себе что-нибудь сломаю.

Я топталась на краю в сомнении, монстрила ждал, взглядом сигнализируя, что от спуска мне не отвертеться. Пришлось ехать. Я тебе и это, гад такой, припомню! Вот зуб даю, что припомню.

Ругалась я только до тех пор, пока ехала вниз, а там уткнулась лыжами прямо в подъём и в итоге рухнула на спину, сильно вывернув при этом правую ногу. Мой вопль разогнал всех окрестных птиц. Я силой отбросила от себя эти дурацкие палки и заплакав потянулась к правой ступне, которая, казалось, была раздроблена.

Рядом захрустел снег, и огромная тень упала на моё лицо, Халк полностью закрыл собой чистое голубое небо. На его тупой роже было написано непонимание. Кажется, он даже что-то у меня спросил, но в ответ только услышал моё шипение и очередную порцию русского, способного, если не залечить рану, то в нужный момент хотя бы облегчить боль.

Монстрила попытался помочь мне подняться, но я только ругалась и стоять никак не хотела. Даже, когда он отцепил от меня, наконец, лыжи, стоять я смогла только облокотившись на него и не наступая на правую ногу. Если из-за него я её себе сломала, убью! Покалечу, придурка! Сдались мне эти лыжи! Не хочу я ни на какую прогулку!

Осознав, что я совсем не прикидываюсь, Халк отбросив собственные лыжи подхватил меня на руки и, как ни в чём не бывало, пошёл обратно к избушке. Лыжи и палки остались всё там же в снегу, на них нам было наплевать. Монстрила проваливался в снегу, иногда по колено, но продолжал двигаться, не пытаясь больше заставлять меня идти самостоятельно.

— Это ты виноват, — всхлипнув, выдавила я, уткнувшись в его плечо. Так мне казалось, что болит меньше. — Дурак невоспитанный!..

29

Принеся меня домой, Халк уложил меня на шкуры, помог раздеться, и занялся моей ногой. Моя лодыжка распухла и выглядела, прямо скажем, не очень, и когда он её касался, было очень больно.

Ну вот, сломала. А ведь говорила, что не годна для спорта. Теперь будешь знать, как стравливать меня во всякие там покатушки. Вот делай что-нибудь теперь, лечи меня.

Этим Халк, в общем-то, и занялся. Бинтовать почему-то не стал, приложил к ушибленному месту мешок со снегом и успокаивающе стал поглаживать. Руки у него были тёплые, добрые. Вскоре я почувствовала, что боль медленно начинает затихать. А потом и вовсе не заметила, как совсем уснула.

Проснулась я от аромата еды. Я ещё не знала, что это такое, но мой нос настоятельно советовал мне подниматься, чтобы так же, как утром, бездарно не лишиться ужина. Боялась я напрасно, Халк сидел за столом, тихонько колупая странным ножичком доску и, после стряхивая с неё стружку, но мой взгляд почувствовал сразу. Отложив инструмент, он подошёл ближе и опустился рядом на корточки.

— Аккор? — указывая на мои ноги, скрытые шкурами, спросил он.

— Что? — переспросила я, автоматически отодвигая от него конечности, и тут же чувствуя боль в правой лодыжке. Зажмурилась, закусила губу, удерживая очередную порцию воя или чего хуже родной речи.

— Ши, ши, — успокаивающе зашептал мне Халк, через шкуры пытаясь остановить мои ненужные поползновения. Пришлось мне повиноваться. — Аккор? — снова повторил он, осторожно берясь за край шкуры.

— Можно, — так же тихо дала добро я, опуская взгляд.

Халк поднял шкуру и легонько прикоснулся к больному месту, взглядом проверяя мою реакцию. Я только поджала губы. Терплю я, терплю. Если бы ты меня понимал, я бы много чего тебе наговорила бы, а так всё равно, что в пустоту. Его пальцы вновь осторожно пробежались по лодыжке, оценивая нанесённый ей урон. Я навскидку могла сказать лишь одно — опухоль спала, и это давало мне надежду, что в подозрении перелома я перестаралась.

А Халк тем временем не унимался: ногу мою не отпускал, задумчиво поглаживая кожу вокруг припухлости. Колдует что ли опять? Было похоже, что именно так. Уж не знаю, что он там делал, но никаких спецэффектов, как это обычно любят показывать в кино или мультфильмах, видно не было. Однако тепло от его прикосновений маленькими, едва ощутимыми искорками пробегали под кожей, принося мне облегченье.

Я так разомлела под его руками, что сама не заметила, как улеглась обратно, и только когда ласки стали перемещаться в обе стороны от места ушиба, я вдруг осознала, что совсем не уверена в идеальной гладкости своих ножек. Не то, чтобы за неделю вне родной планеты у меня там всё стернёй покрылось, но всё же гладить поверх щетины может быть очень неприятно.

Я подскочила точно ужаленная, смело вырывая свою болезную ногу из его рук, за что тут же поплатилась. От такого неосторожного обращения лодыжку охватила такая боль, что я тут же взвыла в голос.

Халк вновь на меня зашикал, в смысле зашептал своё неизменное за сегодня "ши". Прямо задолбал этим своим "тихо". Я бы с удовольствием промолчала, но больно ведь. Сам бы так попробовал.

Хотела снова зареветь, но такое простое желание было вновь перебито монстрилой, принявшемся заново успокаивать мою боль лёгким поглаживанием. Мне была приятна его добрая ласка, но мысль о том, что он при этом мог чувствовать оглаживая мои шершавые ножищи слишком коробила меня, так что пришлось это прекратить.

— Не нужно, — более громко, чем рассчитывала, заявила я, осторожно пытаясь выцыганить собственную лодыжку из его лапищ. Монстрила остановился, и позволил мне это проделать, чтобы не навредить снова, но взгляд, который был посвящён мне, вынудил меня выдать хоть какое-то правдоподобное объяснение происходящему. И я выдавила первое, что пришло на ум, совершенно позабыв что мы не понимаем друг друга так же как и в первую нашу встречу: — Есть хочу.

Моя ложь показалась мне настолько очевидной, что застыдившись её, я тут же опустила голову, предпочитая спрятаться за волосами от его внимания.

— Есть, — вполне отчётливо повторил за мной Халк, вынуждая к нему обернуться. Монстрила несколько раз кивнул мне, будто бы подтверждая что всё понял и я совершенно правильно расслышала. — Йо. Есть, — добавил он, и тут же пошёл к печи возиться с чугунком и чашками.

Йо?! Ты что рэпер? Глупость какая. А под "есть" он как будто бы и правда имел ввиду есть. Неужели запомнил? Так он тоже учит мой язык?! Я ошеломлённо уставилась на Халка, в то время как он, будто бы этого не замечая, продолжал накрывать на стол, как заправская официантка в столовой. На ресторанную не тянул, ну никак, слишком здоровенный. Ему больше подходит в клубе на фейс-контроле стоять, никто бы не прошёл. Да, что там, ни один посетитель не осмелился бы даже приблизиться к такому охраннику даже при наличии пригласительного билета.

А ещё лучше ему подошло бы быть каким-нибудь правительственным агентом или представителем ЦРУ. Поставить за спиной президента, и ни одна скотина не рискнула бы сунуться. Халк бы всех одним своим грозным видом бы приводил в страх. А этот его пронзительный взгляд — любой преступник расколется в два счёта.

А ещё, если на него доспехи старинные одеть, ну как у богатырей на картине, то вот был бы среди них самым-самым. Этот, как его, Святогор. Шелом блестящий, кольчуга подлиннее и копьё огромное. "Отведай-ка силушки богатырской, супостат!". Ва! От такого все бы девки сомлели. А он бы только меня... И то что зелёный ничего не значило бы, богатырю всё можно. А ФСБ-шнику тем более.

Вдруг, Халк вклиниваясь в череду моих странных мыслей, подхватил меня на руки и быстро пересадил за стол, подтолкнув чашку с очередной кашей с мясом. Я бы поморщилась обыденности блюда, но слишком есть хотела, так что на капризы сил не осталось.

Сразу же приступив к еде, я, таким образом, пыталась скрыть волнение, что всякий раз испытывала от его таких простых прикосновений, и лёгкости, с которой он меня таскает на руках. Для моего мира это уже давно перестало быть нормой, но Халк вёл себя так, будто такое поведение для мужчины в порядке вещей. Конечно, ему с его данными в модели не попасть и можно позволить себе подкачаться, но ведь дело не в этом, а в его грёбаной магии, из-за которой моё сердце всякий раз ухается вниз, стоит ему ко мне лишний раз прикоснуться. И ведь не делает ничего особенного, а я всё равно вся сама не своя. Чего ж ты такое на меня колдонул, скотина безрогая, что я теперь всё чаще думаю о тебе, как о мужике, хотя ты не мужик, а монстр в человеческом обличии, которого воспитывали звери!

Вместо ответа в дверь громко заскреблись. Мне не нужно было гадать, чтобы понять, кто к нам снова припёрся, на ночь глядя. Я судорожно заозиралась по сторонам, пытаясь понять, куда мне лучше себя запихнуть, чтобы, в случае нападения форкоша, был шанс выжить.

— Волк, — сухо сообщил мне Халк, как ни в чём не бывало отправившись открывать дверь.

По законам логики моя челюсть в этот момент должна была отвалиться и сплясать чечётку на дощатом полу, но эта была реальность, так что я осталась сидеть с открытым ртом.