Тени города. Часть первая

Проехав КПП, микроавтобус, миновав небольшой перелесок, заехал на парковку, и все Охотники во главе с Бобби вышли на прохладный воздух.

— Я не сделаю ни шага, если ты не скажешь, зачем мы сюда приперлись, — решительно заявила Афро. Охотники не очень-то любили возвращаться на место своего "заключения".

— Я все объясню внутри, обещаю.

Афродита цокнула языком и покачала головой, но все же пошла вслед за всеми.

Парадный вестибюль оставался таким же, каким его запомнил Джон: высокий и светлый, словно внутри всегда царил солнечный день. Холл со всех сторон обставлен камерами и скрытыми в стенах автоматическими турелями, часть которых заряжена пулями из амбисидиана, а часть обычными, на случай, если внутрь решит ворваться толпа людей, хотя мало кто представлял себе, как такое может произойти. Все выглядело так, будто это просто обычное, хоть и нестандартно большое и уродливое здание организации "Тенелов", всю суть деятельности которой не знал никто, кроме тех, кому следовало знать.

Сразу же свернув направо, Бобби повел всех к вместительному лифту, дверцы и внутренности которого покрывали золото и серебро. Оказавшись в лифте, Бобби решил приступить к объяснениям.

— Может, вы не помните, — начал он, — а может, я и не всем из вас говорил, но "Тенелов" считает, что у нас достаточно Охотников для успешного сдерживания Теней. По крайней мере, было. — Он помолчал. — Несмотря на это, аналитики организации, используя свои способности, все время ищут новых, хотя и не пытаются их завербовать.

Джон помнил, что бармен как-то раз говорил ему нечто подобное. Тогда он еще сказал, что даже если завербовать всех Охотников в мире, этого все равно будет недостаточно.

— Так вот, — продолжил Бобби, — после резни... нас стало гораздо меньше.

— Только не это! — вскинулась Афро. Джон и, судя по выражению лица, Грассхоппер тоже все поняли. На лице Барсука читалось непонимание, а Эвила никак не выразила свои мысли, пряча лицо под черной вуалью.

— Именно это, — спокойно сказал Бобби, кивая. Дверца лифта распахнулась, за ней оказался просторный длинный коридор, по обеим сторонам которого, прямо возле лифта, находилось две небольшие двери. — Экстрасенсы (или кто они там?) в организации, — продолжал он, — выявили, что некоторые из потенциальных Охотников, еще не осознавших свою силу, в скором времени подвергнутся... некой опасности, что пробудет их способности. А вы нужны для того, чтобы их наставлять, как когда-то наставляли вас.

Джона обучал сам Бобби, но тогда он был не таким спокойным, как сейчас, из-за чего ему постоянно доставалось за промахи. Несмотря на это, Джон благодарен бармену за то, что тот сделал его тем, кем он сейчас является. Даже если так, он с трудом мог представить себя в роли наставника и учителя. Командный игрок из него никудышный.

Пройдя до конца коридора, Бобби набрал на двери код, открыв взгляду уходящую вниз лестницу, в конце которой находилась еще одна массивная дверь, отворяющаяся с пульта диспетчера, следящего за камерами. Не успев спуститься вниз, створки двери с характерным шипящим звуком разъехались в разные стороны. Перед Джоном и остальными предстал широкий коридор, через который они проходили не раз. По обе стороны вглубь уходили почти правильные квадраты толстых стекол, заменяющих одну из стен небольших комнатушек. Слева держали одержимых Тенями, а справа тех, кто потенциально мог быть ими одержим, но не проявлявших каких-либо признаков. Хотя эти комнаты по большей части предназначены для того, чтобы спутать человеку чувство времени.

Бобби остановился возле одного из окон и вновь заговорил:

— Джон уже знает, но скажу для остальных. То, что вы услышите, не должен узнать никто более. Все понятно?

Не дожидаясь ответа, он начал рассказ. Он рассказал все, что знал и Джон, и Бобби, и Машери о Мрачном Жнеце, о том, что он переманивает на свою сторону Охотников для не ясной пока цели, о том, что Майлз жив и является одним из предателей, о том, что на Рождество что-то произойдет. На лицах бывалых Охотников застыла смесь шока и ужаса.

— Как вы понимаете, — продолжил он, докончив историю, — времени у нас не так уж и много. Было бы неплохо, чтобы потенциальные Охотники прошли полную подготовку, но у нас нет целого года на это, поэтому ими займетесь вы.

— Невозможно подготовить Охотника меньше, чем за месяц, — сказал Грасс.

— Я и не прошу сделать из них профессионалов, но первичные знания получить они должны. Расскажите им все, что знаете сами.

— Но почему мы? — удивилась Афро.

Бобби усмехнулся и повернулся к стеклу, возле которого они стояли:

— Взгляните, эту девочку зовут Сьюзен. Она, как и ты, Афро...

— Черная, — перебила она Бобби.

— Нет, — вздохнул он. — Она тоже жила в неблагополучном районе, недалеко от гетто, но, как и ты, старалась не пропускать ни одного занятия в школе, собиралась поступать в колледж. Как и у тебя, судьба ее сменилась роком. Не так давно ее родители погибли, хотя она всячески скрывает свои чувства по этому поводу. Ей восемнадцать лет, но теперь она сирота.

— Поняла я, поняла, — махнула Афродита рукой. — Она очень похожа на меня молодую.

— Ты и сейчас не старая, — улыбнулся он.

— Ну, по сравнению с тобой мало кто старый.

Они вместе засмеялись, как и остальные, даже лицо Эвилы, как показалось Джону, под вуалью тронула улыбка. Никто не знал, сколько ей точно лет, она волне могла оказаться одного с Бобби возраста, хотя это маловероятно.

— Получается, что мы были выбраны, потому что каждый из новичков чем-то похож на нас?

— И это тоже, — подтвердил Бобби. — Вас, конечно, перед этим как следует проверили, чтобы не оказалось так, что вы работаете на Жнеца. Ему знать о наших делах никак не стоит.

— Не доверяешь нам? — сказал Грасс.

— Я доверял Майлзу, — ответил Бобби, вздохнув. — Как и у Джона, я был и его наставником тоже, и даже представить себе не мог, что он когда-либо предаст меня, всех нас.

Наступила звенящая тишина. Никто раньше даже и помыслить не мог, что Охотники подвергнутся опасности не только со стороны Теней, но на них начнут охоту такие же, как и они, Охотники, которые только вчера сидели с ними бок о бок, выпивали в баре и весело смеялись, а потом шли на темные улицы и прикрывали им спины, рискуя жизнью. Предательство — грех вне категорий.

Молчание затянулось, и первым прервал его Грассхоппер:

— Я все же не понимаю, зачем нам тратить время на обучение новых Охотников, вместо того, чтобы пытаться предотвратить катастрофу, планируемую этим проклятым Жнецом, тем более что за месяц мы ничему их не научим? В борьбе с Тенями они бесполезны, только под ногами будут мешаться.

Бобби немного замялся, подбирая слова:

— Не все Охотники выбирают стезю воина ночи, многие работают в аналитическом центре организации, — напомнил он. — Нам нужно узнать, какими способностями обладают эти пятеро, если вообще обладают, но чтобы это выяснить, им необходимо столкнуться с Тенью. Сейчас такая встреча может обернуться для них смертью, поэтому вы должны хоть немного их подготовить: рассказать о Тенях, об их силах и слабостях, об истории мира. В общем, все то, что вы знаете сами. Но главное, вы должны уговорить их, чтобы они желали к нам присоединиться, это самое важное. Наплетите им хоть с три короба, но заставьте поверить, что с нами им лучше, чем без нас.

— Хочешь, чтобы мы соврали детям, будто наша жизнь, как в кино, полна геройства и самоотваги? Не слишком ли это?

Лицо Бобби выражало как будто призрение к собственным словам и поступкам, и даже боль, он переступал с ноги на ногу и поджимал губы, словно вот-вот передумает и велит всем расходиться по домам, но что-то не позволяло ему так сделать.

— Это важно, понимаете? — пробубнил он. — Не врите им, просто... приукрасьте. Расскажите им о себе, найдите что-нибудь, что делает вас похожими. Хотя, вы и так похожи, просто скажите им об этом. И не говорите того, что может заставить их отказаться. И не такие уж они и дети, — проговорил он в конце, — большинство из вас были моложе, когда вы впервые познали горести утраты и чувство безысходности.

Немного помолчав, Бобби начал подводить каждого к той комнате, где находились новички, ныне пребывающие во сне, и рассказывал их краткую биографию. Заходившие к ним Охотники будили их и отводили к другим комнатам, где уже была подготовлена для них новая одежда, предназначенная для прогулок на воздухе.

Когда Джон вошел в комнату к молодому парню, которому он должен был стать наставником, тот проснулся раньше, чем дверь распахнулась. Он был немного худее, чем сам Джон в его возрасте, но глаза его выглядели куда более взрослыми, уже повидавшим горькую жизнь, хотел он того или нет.

— Меня зовут Джон, — сказал Охотник, — а тебя?

— Оливер. Но друзья зовут меня Оли. Звали, — добавил он печально и потупил взор.

— Оли? Почти как Оле Лукойе. Не хочешь немного прогуляться?

"Тот же тон вопроса, что и у того доктора, — подумал Оливер, — имеющий лишь один ответ без права выбора".

Он встал и направился вслед за Джоном. На этот раз они повернули не направо, к столовой, а налево по коридору.

— Не беспокойся, — сказал Джон, не оборачиваясь, — мы поедим в другом месте.

Оливер не стал задавать вопросы. Он все еще боялся оказаться в другой комнате, где темное стекло прозрачностью не отличалось от грозовой тучи.

Дойдя до металлических дверей, которые, как подумал Оли, должны были расходиться в стороны, Джон свернул налево, в относительно обычную высокую двустворчатую дверь. За ней оказался еще один широкий коридор, с уже одностворчатыми дверьми по обе стороны. Оливер заметил, что на одной из дверей написано имя — Миранда, а на другой — Сьюзен. Возле двери с именем Миранда стояла довольно странная дама, вся в черном, хотя этому он уже не удивлялся, и с черной же вуалью, скрывающей лицо, которая даже не повернула головы, когда в коридор вошли люди. Он уже засомневался в том, что смерть должна быть похожа на Джона.

Дойдя до двери с именем самого Оливера, Джон остановился.

— В этой комнате одежда. Переоденься.

Комната оказалась довольно просторной, особенно по сравнению с той, где он находился последние пару дней. Стояла более широкая кровать, туалет вместе с ванной находились в отдельном помещении. Напротив кровати располагался телевизор, рядом большой шкаф. На полу постелен мягкий ковер. Однако окна все равно отсутствовали.

На кровати аккуратно сложенной лежала одежда: темные джинсы, теплая кофта на пуговицах, куртка и шапка. Быстро переодевшись, он вышел обратно, и увидел, что из той комнаты, где стояла женщина с вуалью, уже появилась та самая девушка с кругами под глазами. Значит, подумал Оливер, ее зовут Миранда, а ту, вторую, — Сьюзен. Хотя они и виделись уже дважды на ужине, но так и не обменялись именами друг друга.

Когда Оливер с Джоном уже выходили из одного коридора в другой, парень встретился с самой Сьюзен лицом к лицу. Та выглядела довольно подавленной. Рядом с ней, словно сопровождение, шла такая красивая девушка, что Оливер даже невольно открыл рот. Она, как и Сьюзен, была темнокожей, а на голове у нее красовалась прическа, какую он никогда не видел вживую, — афро. Джону даже пришлось его подтолкнуть, чтобы тот смог сделать следующий шаг. Оливер был готов поклясться, что у человека в черном плаще промелькнула понимающая ухмылка, которая, правда, быстро исчезла, когда они уже подошли к дверям в конце широкого коридора, которые, как и предполагал Оли, разъехались в стороны, открывая крутую лестницу вверх.

Поднявшись, они оказались в очередном коридоре, правда, таком узком, что в нем могли плечом к плечу идти лишь двое. В нем не было ни окон, ни дверей, одни лишь редкие плафоны на потолке, которые, правда, давали достаточный свет, хоть книгу читай. В самом конце, как показалось Оливеру, находилась еще одна разъезжающаяся дверь, но подойдя ближе, он понял, что это лифт. Мы едем на крышу? Надеюсь, хоть не под землю.

Джон нажал кнопку вызова, и створки лифта тут же разъехались в стороны:

— А ты не из болтливых, — заметил Джон.

— Просто... я не знаю, что говорить.

— Когда я очутился здесь в первый раз, — усмехнулся он, — мой поток слов можно было остановить только силой.

Оливер ничего не ответил, он и правда не знал, о чем можно говорить, а о чем нет: незнание закона не освобождает от ответственности. У него было полно вопросов, но он не хотел случайно спросить о том, о чем не следует. Хотя, судя по всему, не так уж тут и строго с этим. Он решил рискнуть:

— А куда мы едем?

— Просто гулять.

Оли хотел еще спросить, где именно будет проходить эта прогулка, но тут лифт остановился и дверцы разъехались. Они оказались в огромном вестибюле, который практически никак не был обставлен, не считая стойки менеджера примерно на середине помещения и пары горшков с большими зелеными растениями.

Взглянув налево, он увидел прозрачные двери, выходящие на улицу. Это что, удивленно подумал он, получается, я и так был под землей? Какая же там глубина, если мы ехали на лифте так долго? Спустя секунду к нему пришло осознание еще одного невероятно факта — на улице стояла настоящая ночная тьма.

— Сейчас ночь? — спросил он вслух.

— Ага.

— Но я думал...

— Что сейчас утро? — закончил за него Джон. — Организация хотела, чтобы ты так думал.

— Но зачем?

— Все по порядку.

Они вышли из здания на свежий вечерний воздух, отдающий колкой прохладой, и пошли вперед, пройдя небольшую полянку с низко подстриженным газоном перед зданием и выйдя на стоянку, уставленную десятками тремя автомобилей, в том числе и одним микроавтобусом. Оставив парковку за спиной, они оказались возле парка с множеством деревьев. Оливер подумал, что это отличный шанс сбежать, но он очень сомневался, что территория не огорожена, да и кто знает, что его может поджидать за очередным деревом. Взглянув на идущего впереди человека с самурайским мечом за спиной, ему также казалась сомнительной вероятность, что тот не погонится за ним, а выглядел он так, будто был способен догнать леопарда. Его плавная походка не оставляла сомнений, что так оно и есть.

— Зачем мы идем в лес? — настороженно спросил Оливер. Джон остановился у самой кромки и обернулся к парню.

— Ты помнишь, что с тобой случилось? Помнишь тех тварей? Если отойдешь от меня слишком далеко, я не ручаюсь за то, что ты не столкнешься с ними вновь.

Оливер испугался, что мысли о побеге у него обрели словесную форму, либо этот Джон умеет читать мысли.

— Я ни о чем таком не думал.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты не умеешь лгать?

Парень потупил взор и зажевал губу. Джон, ничего не говоря, развернулся и вошел в парк, Оливер тут же опомнился и посеменил за ним.

— Тех тварей, что ты видел, — начала человек в плаще, не оборачиваясь, словно зная, что его и так внимательно слушают, — обычно называют Тенями.

Тени! Они и правда похожи на ожившие тени.

— А мы с ними боремся.