Старшего Самца пробила дрожь. Он лично видел, что делает с телами ящеров лед, поэтому представить себе, что, попавший под удар Холода, Тщъецих-х смог выжить, после чего еще и оставить послание.

Молодого воина надо вытаскивать любыми средствами! Поистине, слова Вожака, оброненные вскользь несколько дней назад, стали пророческими. Теперь уже не Тщъецих-х должен произносить слова Долга перед родом, теперь все селение будет возносить ему хвалу.

Вожак почувствовал легкий укол зависти. Как бы не пришлось передавать молодому воину звание Старшего Самца Замка. Впрочем, если Тщъецих-х действительно заслужил его, то почему бы и нет. Разве нет большей чести для воина, чем идти в бой под предводительством более великого и знаменитого?

Вожак, в полном соответствии с советом, просунул когти в щель и аккуратно развел их в разные стороны.

Первое, что бросилось ему в глаза, была куча тканей, лежавших прямо на полу, и образовывавших собой довольно неплохое, уютное Лежбище, поверх которого, свернувшись клубочком, лежал Тщъецих-х!

Вожак одним длинным прыжком метнулся вперед, подхватил на лапы тело воина и вернулся в коробку, где призывно мерцал синеватым сиянием круг портала.

Перед тем, как сделать шаг домой, Старший Самец благоговейно взял в лапу веточку, висевшую на шее у Тщъецих-ха и, разжав ему пасть, аккуратно вложил ее туда.

Завершив этот ритуал, который до сих пор всегда обеспечивал благополучное завершение вылазки сюда, "за Грань", Вожак смело нырнул в портал, мгновенно рассыпавшийся искрами после его прохода.

Передавая тело воина в лапы подоспевших шаманов он сказал:

— Голодная спячка.

Чуть поодаль в лапах у Старшей Самки билась Тши-ва-ли, требуя, чтобы ее пропустили к е Самцу.

Бифушихх, на правах шамана присутствовавший непосредственно при встрече Вожака из портала, нетерпеливо ощупал грудь Тщъецих-ха своим языком.

— Жив, — произнес он взволнованным голосом. — несите его в наше Личное Гнездо. Мы позаботимся о нем.

Лишитцс-с, раздвинув всех, стоявших вокруг, положил лапу на лоб Тщъецих-ха и некоторое время стоял неподвижно.

— Я прочел его память, можете нести. — разрешил он. — Всем свободным шаманам и Вожак — следуйте за мной.

* * *

Круг Шаманов.

Сидящий прямо посреди зала Лишитцс-с, чуть раскачиваясь, размеренно и спокойно рассказывает все, что случилось с молодым воином за все эти дни так. словно видит это своими глазами. Впрочем, почему "словно"? Считав его память, Лишитцс-с действительно мог бы сказать, что видел это все сам, лично.

Два молодых шамана сгорбились над свитками пергамента. Их лапы порхают словно стрекозы, стремясь успеть за рассказчиком и не упустить ни единого слова из его повествования.

Дойдя до момента с Великим Ящером, Лишитцс-с затребовал все священные свитки, из которых, после недолгих поисков, извлек и продемонстрировал всем собравшимся изображение Тарраска.

— Тщъецих-х внимательно изучает пакеты с семенами. Увы, они пахнут пищей, но не являются ею, судя по всему, их еще нужно проращивать. Где и как это делать, он не имеет ни малейшего представления.

— Где они находятся? — тут же задает вопрос Вожак.

— Помещение, называемое "кухня". Если выйти из портала, то направо до входных дверей и потом налево. Над невысоким белым артефактом, называемым "плита" есть ряд дверец. В средней. Пакеты прозрачные, но прочные.

— Еще что-то есть важное? — вновь интересуется Вожак.

— Нет, почти сразу же Тщъецих-х обустроил себе Лежбище и впал в спячку.

— Значит, отдайте распоряжение шаманам еще раз открыть портал, я схожу и принесу семена.

Проходит некоторое время, и вот Вожак, с висящей у него на груди просторной сумкой, вновь собирается нырять в портал.

Так, а в прошлый раз он забыл закрыть за собой раздвижную стену, подумал Вожак. Это непростительная ошибка для разведчика. Ведь он мог таким образом раскрыть местонахождение якоря портала, который с такими трудностями и риском для жизни доставил и установил Тщъецих-х.

Вожак прошел на кухню и, стараясь не особо показываться возле занавешенного тканью проема в стене, начал спешно, но аккуратно, собирать все пакеты, пакетики, мешочки, бутылочки, которые во множестве стояли за дверцами над белым артефактом.

Когда он уже почти собрал все, что можно было взять, раздался стук во входные двери. Помня из пересказа Лишитцс-са о том, что двери закрыты на "замОк", следовательно, их открыть не могут, Старший Самец постарался как можно тише подойти к ним и прислушаться, что происходит по ту сторону.

— Постучи еще раз, может старуха не слышит или спит. — произнес один грубый голос.

— Если я еще раз так постучу, мы с тобой просто зайдем в квартиру... дверь выпадет. — ответил ему второй.

— А ну, дайте-ка я. — вмешался более тонкий, дребезжащий голос. — Прохоровна, открывай, это я, Никитишна. Хм. странно, может вышла куда? Прохоровна!

Вожак принял решение, как можно быстрее покинуть квартиру через портал. Впрочем, перед этим, под аккомпанемент разговоров из-за дверей, выдвигавших всевозможные предположения, куда могла деться искомая Прохоровна, он постарался попрятать все следы пребывания Тщъецих-ха, распихав ворох тканей по всевозможным нишам с дверцами.

Стараясь делать это как можно тише, Вожак потратил достаточно много времени, прекрасно понимая, что каждое мгновение пребывания его здесь — это риск, но опасность рассекретить портал была намного выше.

"Жаль, что Тщъецих-ха нет рядом" подумал Вожак. Он вынужденно признался себе, что присутствие рядом этого молодого, но необычайно везучего воина вселяло в него уверенность в благополучном исходе Похода, а его отсутствие — вынуждало нервничать и беспокоится.

Завершив маскировку, Вожак еще раз прислушался к происходящему за дверями. Судя по всему, там поверили в то, что старой хуманши дома нет и стучали уже в следующие двери.

Как только разберемся, почему с Тщъецих-ха спала иллюзия, надо будет организовать непрерывное нахождение тут одного воина с личиной Прохоровны. Или она слишком известная и популярная личность, или ее прошлое исчезновение не прошло бесследно мимо внимания местных воинов, сделал вывод Вожак.

Втиснувшись в коробку, он притворил за собой раздвижную стенку, после чего нырнул в круг портала... зацепившись лапой за стенку коробки.

Зрелище выпавшего мордой вперед Вожака настолько переполошило шаманов и воинов, что первые забыли тут же свернуть круг, а вторые, выстроившись в несколько шеренг и ощетинившись копьями, изготовились принять на них любого врага, который попробовал бы прорваться из-за "Грани".

Командный окрик Старшего Шамана, и портал закрыт. К Вожаку бросаются воины.

— Со мной все в порядке. — взмахом лапы останавливает их тот. — Я всего-навсего споткнулся, покидая тот мир.

— А все потому, что пошел без Тщъецих-ха или его веточки! — назидательно пробормотал Лишитцс-с, подняв вверх лапу с выставленным когтем.

— Значит, больше никто не пойдет туда без этого артефакта! — заявил Старший Шаман. — Род выкупит его у Тщъецих-ха и будет выдавать каждому отряду, идущему туда.

— Тем не менее, я хочу заметить, что длительное отсутствие Прохоровны в квартире вызывает нежелательное внимание. Надо как можно быстрее послать туда воина с личиной и со знаниями. — подал голос Вожак. — Я сейчас навещу Гнездо Тщъецих-ха и принесу артефакт, а...

— Я! Разрешите мне пойти! — выдвинулся вперед молодой воин.

— Симестс... Ну что ж. Ты хорошо показал себя в той, самой первой вылазке, так что, думаю, тебе можно доверить это задание. Твоя задача — не покидать дом, разве что, изображая прогуливающегося хуманса, обойти вокруг, разведав, что именно происходит в том переулке, где размещена засада и какие силы брошены на нашу поимку. Сразу, как только пройдешь портал, подойдешь ко входным дверям и прислушаешься. Если там еще будут разговаривать два грубых и один тонкий голоса, откроешь двери и скажешь, что спал. Понял? И постарайся раздобыть еще семян.

— Да!

— Жди меня здесь. — и Вожак, с неприличествующей для него поспешностью бросился прочь.

Исполнив стандартный ритуал вхождения в чужое Гнездо, он тут же, без предисловий задал вопрос Тши-ва-ли:

— Где веточка?

— А... вот она, но... — растерялась молодая Самочка.

— Давай ее сюда. Род выкупает ее у твоего Самца. Как только Тщъецих-х придет в себя, мы решим вопрос о стоимости.

И оставив за спиной изумленно вытаращившуюся Тши-ва-ли, Вожак выскочил из их Гнезда.

— Берешь ее в пасть и шагаешь в портал. Если будешь уходить последним, поступишь также. Все понял? Не потеряй ее!

— М-м-м... — промычал молодой ящер, крепко стиснувший амулет зубами, и метнулся в синеватый круг портала.

* * *

— Итак, Игорь...

— Борисович.

— Игорь Борисович, Вы утверждаете, что вчера своими глазами видели крокодила, который поедал Вашу соседку?

— Ну... я не могу утверждать так категорично... Но, да, я видел какое-то животное, зеленого цвета, с длинной пастью, которое склонилось над одеждой, схожей с той, которую я видел чуть раньше на женщине, живущей в одном с нами подъезде.

— Хорошо, скажите, а у Вас не возникло желания или мысли, попробовать присмотреться, что именно делало "существо" с владелицей одежды?

— Нет, извините, но повстречав крокодила на берегу речки посреди густонаселенного города, у меня не возникло желания продолжить изучение этого "существа". У меня возникло желание как можно быстрее оказаться подальше от него...

— Да-да... запрыгнув с места на высоту около четырех метров. Ну что ж, вынужден признать, что Ваше желание было вполне объяснимо. Тем более, что и второй опрошенный свидетель рассказал нам то же самое. Хочу поставить Вас в известность, что сейчас наш патруль направляется к указанному Вами дому, чтобы проверить наличие женщины на месте. Если она будет отсутствовать, следовательно, вы оба становитесь свидетелями и я буду вынужден попросить Вас не покидать город и извещать нас о любых перемещениях за пределы жилья.

— Так Вы все же думаете, что Прохоровна действительно попалась крокодилу на берегу речки? — переспросил сотрудник ООП у бабки — соседки разыскиваемой ими гражданки.

— Ой, так, а где ж ей деться то? Она, считай, как и я, всегда дома сидит. Ну, или под домом. А тут стучимся, стучимся, а ее нету и нету...

На этих словах Никитишны в дверях квартиры Прохоровны провернулся замок и из приоткрывшейся двери высунулась растрепанная голова хозяйки квартиры.

— Ой, вы тут стучались ко мне, да? А я это, заснула, да так крепко, что насилу проснулась.

"Чтоб ты заснула и уже никогда не проснулась, соседушка" подумала Никитишна, но в слух проявила дикую радость при виде подруги.

— Ой, а я так переживать уже стала! Думала, куда это Прохоровна делась.

— Учти, денег нет. Пенсию еще не приносили!

— А... да разве ж так можно, все на деньги мерить то, а? Прохоровна, да побойся бога то! А что, совсем ни копейки нет?

— Так, уважаемые, позвольте мы сейчас зададим пару вопросов уважаемой Инне Прохоровне, а вы потом выясняйте, есть у вас деньги или нет. — Вы позволите?

Симестс растерялся. Указаний пускать кого угодно в квартиру ему не давали, но, с другой стороны, кто их знает, как тут отреагируют, если он не пустит воинов в квартиру.

Внезапно, память Прохоровны подсказала ему универсальный ответ.

— Ой, да у меня тут не прибрано... давайте я так отвечу.

— Хорошо, скажите, где Вы были вчера во второй половине дня?

— Да где ж я могла быть? Дома сидела, телевизор смотрела. Тут как раз про этих, ящеров показывали.

Симестс едва успел заткнуть самого себя, чтобы не мешать памяти Прохоровны отвечать на вопросы. Кощунственные слова про "ящеров" едва не завязали его язык в узел, но он прекрасно понимал, что проявлять сейчас благоговение перед Великим Ящером не стоит. Могут не так понять.

— Про ящеров? — переспросил один из воинов.

— А, да, была вчера научно-познавательная передачка про динозавров, была, вспомнил. Мы с сыном еще ее смотрели. — ответил второй. — И как раз в то время, когда на речке видели крокодила, поедающего пожилую женщину. Представляете, Инна Прохоровна, люди говорят, что там Вас ели!

"Тщъецих-х, что ты тут уже натворить успел? И почему мне не передали никакой информации об этом?" заметались мысли в голове у Симестса.

Его растерянность была расценена по-своему.

— Ну, Палыч, что ты творишь? Рассказываешь пожилому человеку, что его кто-то там съел. Ты ж думай головой! Она у тебя не только для того, чтобы фуражку носить!

— Ну да, не только, я в нее еще иногда ем! — поддержал шутку Палыч. — Ну все тогда, простите за беспокойство, до свидания.

— И вам не хворать. — всплыла фраза в голове у Симестса.

Встретившись глазами с Никитишной и выдержав ее, полный злобы и ненависти, взгляд, ящер с достоинством развернулся и, зайдя в квартиру, закрыл за собой двери.

Оказавшись наедине, молодой воин медленно сполз спиной по стене и сел на пол.

Вся зависть к Тщъецих-ху испарилась, словно капли росы под лучами утрешнего солнца. Оказывается, все те разговоры, которые вели между собой молодые воины, мечтая о том, как бы они себя вели, оказавшись на месте "везунчика", были пустопорожней болтовней.

Каждый из них представлял, как сильными и широкими взмахами лап он раскидывает слабых хумансов, как прикрывает, весь израненный, спину Вожаку, как выносит прочих на своих плечах...

Как выяснилось, здесь боев нет. Тут гораздо важнее умение вовремя сказать правильные слова, отведя подозрение в сторону. Симестс пожалел ту поспешность, с которой он, на глазах у своей избранницы и толпы прочих молодых ящеров, вызвался идти сюда, на это задание.

"Длина языка не должна превышать длины хвоста, иначе не избежать проблем", так их учили Наставники.

Отдышавшись и придя в себя, Симестс воспользовался памятью Прохоровны, чтобы найти, где здесь хранится местное золото и отправился к торговцам, чтобы купить еще пищи.

Едва только он вышел из квартиры, как тут же столкнулся нос к носу с соседкой, Никитишной.

— Ой, Прохоровна, а куда это ты, на ночь глядя?

— Да вот, решила пройтись, воздухом перед сном подышать, может в магазин зайду, посмотрю, чего завезли. — ответил на автопилоте Симестс, тихо радуясь тому, что шаманы смогли передать ему багаж знаний хуманши.

— А... ну-ну... — протянула Никитишна.

Прохоровна, ее соседка, в жизни не выходившая после заката солнца на улицу, сейчас собралась идти в магазин?

Впрочем, еще более удивительным было то, что их разговор прошел без ставших уже привычными взаимных оскорблений и поддевок. Стараясь ступать как можно бесшумно, она двинулась следом.

Симестс вышел из дома и, ориентируясь во-первых, на память хуманши, а во-вторых, на свою и Тщъецих-ха, медленно пошел вдоль стены дома, внимательно осматривая все и всех, встреченных по пути.

Завернув за угол, он практически столкнулся с воинов с странных доспехах, стоявшем так, чтобы любой, кто попытается пройти, наткнулся на него.