Последняя Сенджу

Подойдя к стеллажу возле своего стола, он достал небольшие свитки и раздал их каждому.

— Внутри список ваших непосредственных подчинённых. Сто пятьдесят шиноби в каждом отряде. Отряды разбиты на десять групп по пятнадцать человек каждый, а группы состоят из пяти звеньев по три человека. Даю вам на изучение своего личного состава три дня, после отчитаетесь и чтобы знали каждого в лицо. Кто что умеет, какие слабости и как их лучше всего применить. Ясно?! Если да, то все свободны.

Двадцать пять человек синхронно кивнули и, не торопясь, покинули помещение. В нём остались лишь четверо — сам Райкаге, Даруи и Кира Би с Нии Югито.

— Что скажете? Есть у нас шанс подмять Лист под себя?

— Только в том случае, если мы сожжём его дотла, как это случилось когда-то с Узушио и убьём абсолютно всех жителей. А после и Киригакуре. Как союзники они мне вообще не нравятся, да и заполучить трёххвостого тоже довольно заманчиво...

— И мы гарантированно получим Иву и Суну себе во враги! Они не потерпят такого сильного соседа рядом с собой. Не забывай на что способен этот старикан Ооноки!

Даруи стушевался и отвернулся к пейзажу ночного города в окне.

— Но ведь в чём-то он прав, брат. Их дух Огня слишком силён и они будут мстить до тех пор, пока сами живы.

— И детей... и стариков... Чтож, пути назад уже нет, раз этот Хатаке сумел удрать с нужной им информацией. Даруи, на всякий случай проверь каждого командира отряда на лояльность и попробуй выяснить кто слил информацию. Югито, Би — решите все вопросы со своими биджу и будьте готовы выступать.

— Как скоро, Райкаге-сама?

— Пять дней. Посмотрим много ли нам наврал этот Белый Змей.

* * *

Добравшись по узкой дороге, выбитой в уступах скал, до нужного ему неприметного здания, Эй распахнул двери и зашёл внутрь, ощутив как защитный барьер общупал его с ног до головы. Стоявшие в небольшом помещении с тусклым освещением, охранники сначала напряглись и схватились за оружие, но едва узнали посетителя, как тут же вытянулись в струнку. Не обращая на них внимания, он распахнул ещё одну дверь и прошёл по длинному коридору, минуя многочисленные ответвления и стальные двери. Цель находилась в самом конце. Она скрывала за собой недавно созданную лабораторию для их нового учёного. Фуин-замок распознал чакру Райкаге и с тихим щелчком пропустил его внутрь. Заставленный архаичными компьютерами и различными приспособлениями неизвестного назначения, этот небольшой научный центр преследовал основную задачу — исследование геномов и перспективы их использования во благо Кумогакуре. Сам ведущий учёный встретил своего работодателя с распростёртыми объятиями и змеиной улыбкой.

— Как идёт процесс её обследования? — грубо отсёк все формальности Четвёртый.

— Девочка здорова, несёт в себе чистую кровь и гены. Мне понадобится ещё некоторое время на анализ её ДНК, но думаю, что выращивание тестовых образцов уже не за горами.

Довольно кивнув, мужчина подошёл к койке, на которой лежал спящий ребёнок под капельницей с раствором, вводящим в искусственную кому. Цвет волос, глаз, аристократические черты лица — даже самый последний скептик не мог не согласиться, что саннин притащил вместе с собой Хьюгу из главной ветви клана. Вне всяких сомнений, Орочимару купил себе место в его деревне. Пусть пройдут годы, но это приобретение должно окупиться.

— Ты говорил, что в вашей деревне живёт девочка, унаследовавшая способности Первого Хокаге. Почему не забрал и её?

— Я не смог, Эй-сама. Учихи слишком сильно опекают Сенджу. Кроме того на ней стоит печать уничтожения и её снятие потребует длительного времени. Да и прорваться сквозь границу с двумя детьми было бы слишком сложно. Но когда Вы развяжете войну, то сможете воспользоваться моментом и выкрасть её. А уж я Вас не подведу и обращу оружие Конохи против неё самой.

То, за что Орочимару ненавидели и презирали многие, вылезло на лицо само по себе. Змеиный язык облизнул тонкие бледные губы, а глаза с вертикальным зрачком заблестели в предвкушении.

========== Часть III. Пролог — Осколки розового цвета ==========

Слёзы текли по щекам, прочерчивая на грязной коже чистые солёные дорожки. Они собирались на остром подбородке и падали вниз, на мешанину из мокрой глины и мелких камней под ногами. Грязь была повсюду. В неё проваливались по щиколотку ноги, инструктор заставлял нырять в неё лицом, делая бесконечные отжимания, от которых руки дрожали не переставая, и заставляя вздрагивать от боли в мышцах ночью, она же попадалась в скудной и невкусной пище. Сверху, практически не прекращаясь, лил осенний дождь. От него не помогал даже плащ-палатка, потому что сырости всё равно как сильно ты кутаешься. Сырая обувь натирала ноги до кровавых мозолей во время марш-бросков с огромными рюкзаками. Не имея права бездарно растрачивать людские ресурсы, как она это привыкла делать в прошлые войны, военная машина Конохи пришла к выводу, что закалять генинов нужно не на поле боя, где потери двух третей состава это норма, а дома. Притупляя детскую эмоциональность и вспыльчивость, готовя к будущим лишениям и трудностям. По сути прививая взгляды на жизнь закалённого в боях ветерана.

Обыкновенный бандит, работник ножа и топора, был выбран для финального испытания, ещё утром этого дня не осознавая как сильно он ошибся, выбрав жизнь против закона. Дико выпучив глаза, бородатый мужик загнанным зверем метался по небольшой арене, ежеминутно по колено проваливаясь в лужи. Напротив стояла девочка с протектором Скрытого Листа на шее, добела сжав кулачки.

— Отпустите, сволочи! Изверги! Я гражданин страны Огня, вы не имеете права!

— Ты никто и звать тебя никак, падаль. Гражданин Хи но Куни не станет воровать и грабить мирных жителей, — прозвучал с трибун голос — но у тебя есть шанс. Одолей её и ты свободен.

В глину вонзился простой, но хорошо заточенный стальной меч. Схватив клинок, бандит заорал и понёсся на застывшую фигурку. Удар человека, никогда не державшего в руках ничего острее кухонного ножа, лишь рассёк воздух. Ребёнок просто уклонился, отпрыгнув назад.

— Сэнджу! У тебя минута, иначе вы оба взлетите на воздух!

Большие зелёные глаза затравленно посмотрели на единственного зрителя на трибунах. Он не блефовал. Прямо перед экзаменом под площадкой были закопаны несколько десятков взрывных печатей повышенной мощности. Их хватит чтобы испепелить на ней всё живое. Предупредительный взрыв грянул в пяти метрах слева, слегка оглушив и дезориентировав генина. Воспользовавшись заминкой и состоянием противника, мужчина схватил девочку за волосы и, швырнув на землю, обрушил на неё очередной удар. Извернувшись всем телом, она сумела принять удар вскользь, подставив под него бок. Кровь наконец окрасила клинок красным, но это был уже конец. Мощное давление чакры придавило бандита к земле, из которой уже лезли зелёные ростки, оплетавшие ноги. Он завопил от страха, чувствуя как только что обмочился.

— Мать твою, что это такое?!

Меч раз за разом пытался перерубить путы, пока одна из лиан наконец не вырвала железяку из рук. Острые шипы пронзили ноги насквозь и впились в грудь, разрывая всё внутри. Крики превратились хрипы, прерываемые толчками выходящей изо рта кровью. Глаза ребёнка застелила кровавая пелена, превращая милое личико в жуткую маску. Она потеряла саму себя в ужасе происходящего, осознавая, что собственными руками превращает последние секунды жизни человека в настоящий Ад. Громкий хруст сломанного хребта вернул её в реальность. Тело бандита уже обмякло, щедро заливая всё вокруг алой жидкостью.

Голос с трибун зазвучал вновь, буднично и безэмоционально, словно ничего и не произошло.

— Сенджу, ты прошла экзамен, поздравляю.

С наивным взглядом на мир, совсем ещё дитя, которое изо всех сил стремилось на своём пути шиноби обойтись без убийств и ненужного насилия, вцепилось в жилет и вытерло об его краешек нос, размазывая сопли по плотной ткани. Цена звания — убийство с особой жестокостью, без какого-либо сострадания к жертве. Мирное время осталось позади, как и мечты идеалистки из другого мира. Выживают лишь те, кто в состоянии спрятать всё человеческое глубоко внутри, выворачивая звериную натуру мехом наружу. Чем мех непригляднее и жёстче, тем больше шансов на выживание. Мех одиннадцатилетнего новоявленного чунина был мягким, но уже стал совсем седым, с клочками колючей шерсти.

Тело действовало без помощи мозга и она не сразу заметила острый шип, уже как пять минут торчащий из ладони. Прикоснись ублюдок к ней ещё раз хоть пальцем, и она бы рискнула всем, чтобы вогнать кусок древесины прямо в эти рыбьи глаза. Переступив грань единожды, для неё убийство уже не будет наполнено тем самым смыслом, который она вкладывала раньше. Но трезвый рассудок тут же одёрнул от подобной мысли — военный трибунал это не шутки. В мирное время за убийство профессионального инструктора, тем более стоящего выше по званию, могли назначить суровое наказание, вплоть до лишения права на дальнейшую карьеру, с принудительной процедурой пожизненной блокировки очага. Любой подобный инцидент на войне — немедленный приговор к смерти без суда и следствия. После Хокаге конечно же засунет кулак исполнителя в его же задницу, но законы едины для всех, даже если ты дочь Цунаде Сенджу. Короткий свод законов и правил Конохагакуре заставили вызубрить наизусть, спрашивая прямо посреди ночи любое из положений.

Сидеть на таком холоде, продуваемой со всех сторон ветром, вредно для здоровья. С как на заказ сшитым жилетом в руках, Эми наконец поднялась на ноги и потопала к своему маленькому домику на краю тренировочного лагеря, стараясь не оглядываться назад. Шаркая ногами, практически вся облепленная грязью, но с абсолютно новеньким символом в руках, она представляла из себя жалкое зрелище. Кошмары войны из далёкого детства с новой силой захлестнули разум, заполняя голову воспоминаниями. Тогда она была жертвой, теперь же на её место встанут другие. И среди всей этой каши в голове билась мысль: "Главное не сойти с ума, ты всё выдержишь. Ради деда, ради Шизуне, ради всех Сенджу! Мать твою, ради себя самой, в конце концов!" Бесконечная мантра самопрограммирования спасла от очередного приступа истерики и града слёз. "Так было надо. Пусть он законченная сволочь, но рано или поздно ты скажешь ему спасибо за все пережитые страдания и низко поклонишься". Светлые и наивные мечты улыбчивой девочки канули в Лету, их место заняли другие — доживёт ли она до конца войны целой и невредимой вместе со своими товарищами, утащат ли её чужие шиноби для разведения новых Сенджу... как это сделала тварь Орочимару, похитившая бедную Хинату прямо из её кроватки. Обезумевший от горя отец собственными руками довёл троих стражников Хьюга из побочной ветви до инсульта, включив Проклятые печати на шесть часов. Их крики были слышны многим в тот день, ещё долго звенели в ушах очевидцев.

Спустя неделю, на всеобщем собрании шиноби объявили начало войны с Кумогакуре и Киригакуре. Всех чунинов и джонинов определили либо на фронт, либо на патрулирование прилегающих к деревне территорий, а самых способных выпускников Академии согнали на тренировочный лагерь, делать из них малолетних убийц. Команду номер 13 обозначили как наиболее перспективную. Но Шоичи забрали Абураме, обосновав это тем, что обучение клановыми наставниками принесёт намного больше пользы. В результате, к оставшимся Итачи и Эми приставили отдельного инструктора, специалиста по диверсиям и скрытным убийствам Сарутоби Акио*. Имя наставника никак не вязалось с внешностью безжалостного шиноби, который отдыхал только в госпитале. Можно ли доверять хрупкую детскую психику такому человеку? Однозначный ответ дать нельзя, но другого выхода и не было. Шагая мимо бесконечных рядов палаток, Эми заметила, что их становится всё больше и больше, а значит работы для таких как Акио только прибавится. Новоприбывшие смотрели на неё с интересом и толикой жалости, кто-то узнал в измождённом и грязном лице ту самую Сенджу. Сталкиваясь с потерянным и пустым взглядом, они тут же отворачивались. Ноги всё несли её к северной части лагеря, к небольшому, красивому деревянному домику на сваях, который резко выделялся на фоне палаточного городка. Он вызывал зависть соседей, но никто из них не рисковал выгнать оттуда жильцов, чтобы самим занять лакомое место. Все боялись сына главы клана Учиха, Итачи. С помощью крепких кулаков он быстро объяснил, что лезть к ним с предложением потесниться не стоит.

— Я дома.

Грязная одежда упала кучкой прямо у порога. Заветный жилет повис на крючке, а его владелица буквально заползла в крохотную ванную. Рука нащупала кран и выкрутила ручку горячей воды до упора. Могла ли она отказаться от программы повышения личного состава генинов до звания чунина? Каждый из них был вправе определять свою дальнейшую судьбу, но бросить своих товарищей и как самый последний трус забиться в угол за неприступными стенами Конохи? Можно попрать все жизненные принципы, которым следовала она эти годы, но следовать одному единственному и крепко держаться за друзей. Как учил Какаши-сенсей в их последнюю неделю совместных тренировок: "Человек достоин называться лишь мусором, когда бросает своих друзей ради выгоды", опираясь на костыли и ежеминутно заходясь в мучительном кашле.

Вода нежно обняла тело, смывая с него пот и грязь и обретая землистый оттенок. Маленькая хитрость и подарок от заботливой Узумаки — фуин на дне деревянной ванны, слабо засветилась и поглотила всю грязь, сделав воду вновь кристально чистой. Теперь можно расслабиться. Природная энергия, щедро разлитая повсюду, свободно потекла в тело. Подарок судьбы, без своего главного союзника, природы, она давно сошла бы с ума.

* * *

Начиная с того самого подвала в Кусагакуре, мне везёт как утопленнику. Интриги стариканов, смерть практически всей родни, печать, жестокие тренировки и, как вишенка на торте — начало войны с этим треклятым лагерем особого режима. Я слишком привыкла к размеренной жизни в Конохе, пусть и не всегда лёгкой и спокойной. Привыкла к своей кухне, на которой наша команда устраивала весёлые посиделки, привыкла таскаться к Учихам или Кушине, даже хитрая рожа Орыча-сенсея не вызывала отторжение и злобу. Очередной глобальный конфликт выбил почву из ног и в первые дни я отказывалась верить в это, чувствуя как в душе поселился страх. И я боялась за себя.

"Тук-тук!"

О, а вот и личный защитник-психотерапевт объявился. Сейчас снова начнёт рвать и метать, костеря нашего сенсея за применяемые им бесчеловечные методы, а после кормить и жалеть меня. Сам он практически сразу получил отличительную деталь гардероба чуунина, ведь ему уже приходилось убивать на миссиях, но даже Учиха отметил, что Акио законченная мразь, которая живёт непрекращающейся войной с врагами Конохи и ёкаями в своей душе.

Прямо как настоящий кошак он заскрёбся в дверь. Нет, ну это уже наглость! То что мы живём как сладкая парочка в одном доме и засыпаем, согревая друг друга теплом, ещё ничего не значит! Лабильная подростковая психика отодвинула все переживания по поводу первого убийства на задний план, выбирая беспардонного Итачи жертвой моей вспышки агрессии.