Владычица Ночи: Дитя Смерти

— Да нет, просто... — девушка смущенно замолчала, и Менестрес воспользовалась паузой, чтобы представить гостей:

— Это Мюриэль и Шерри. Они теперь будут нашими частыми гостями. А это Сильвия — моя приемная дочь.

— Очень приятно.

Сильвия и Шерри приветливо переглянулись. Они ведь практически ровесницы.

— Димьен, вы с Сильвией проводите Шерри в гостиную, мне кажется, она еще недостаточно здорова. Мы с Мюриэлем тоже сейчас подойдем.

Они остались вдвоем в большом холле. Магистр Города выжидательно замер. Менестрес взяла его под руку, проговорив:

— Произошедшее, должно быть, взволновало тебя.

— С Шерри точно все в порядке?

— Да. Но это далеко не конец.

— В смысле? — от беспокойства Мюриэль даже забыл прибавить "Ваше Величество".

— Этой ночью и не только, могут произойти некоторые события, — туманно начала королева, — касающиеся очень серьезных вещей. Но прежде чем ты что-либо услышишь или увидишь, ты должен произнести клятву молчания.

— А если я откажусь? — спросил вампир, секунду подумав.

— Тогда мне придется попросить тебя покинуть мой дом, — ответила Менестрес, кажется, с искренним сожалением.

— Что ж, я согласен, — ради Шерри он был готов и не на такое.

— Хорошо.

Мюриэль принес ту же клятву, что ранее Антуан, с тем же ритуалом. Потом Менестрес просто сказала:

— А теперь пойдем к Шерри. Она, наверное, уже нас заждалась.

По дороге они встретили Танис. Королева попросила ее распорядится, чтобы приготовили спальню для гостей.

Шерри о чем-то увлеченно болтала с Димьеном и Сильвией, но, завидев вошедших, замолчала. Мюриэль тотчас подошел к своей возлюбленной, а Менестрес сказала своей воспитаннице:

— Сильвия, найди, пожалуйста, Антуана и передай, что я хочу его видеть.

— Хорошо.

Девушка вышла, а Димьен, словно действуя по неслышному указанию, тщательно затворил дверь.

Менестрес присела рядом с Шерри, но девушка заговорила первой:

— Вы хотели о чем-то со мной поговорить?

— Да, моя дорогая. Наш разговор касается очень серьезных вещей.

— Каких?

— Я знаю, что у тебя появились магические способности, а, если точнее, то способности к некромантии. Но дело в том, что это лишь побочный эффект.

— Как это? — Шерри даже не пыталась скрыть своего удивления.

Менестрес кашлянула, хотя вряд ли дело было в пересохшем горле, но ответила:

— Видишь ли, Шерри, на самом деле я знаю тебя очень давно.

— Правильно, вы же моя крестная.

— Нет, — мягко улыбнулась вампирша, — речь идет немного о других сроках. Например, тысячелетиях.

— В смысле? — растерялась девушка.

— Я знала тебя в предыдущих жизнях. Реинкарнациях, если хочешь. И присматривала за тобой.

В комнате стало очень-очень тихо. Кажется, все кроме Шерри даже дышать перестали. И в этой тишине звук открывшейся двери показался очень уж громким. Вошел Антуан. Окинул всех взглядом, кивнул и тщательно закрыл за собой дверь.

— Но зачем? — вдруг спросила Шерри.

— Что зачем?

— Зачем было за мной присматривать?

— Ты обладаешь исключительной силой, — мягко ответила Менестрес.

— Не думаю, что некромантия так уж исключительна.

— Я говорила — это лишь побочный эффект от печати, наложенной на тебя, дабы сковать истинные силы. Но теперь настало время снять печать. Дальнейшее сдерживание твоих сил я считаю бессмысленным и даже вредным. Никто не думал, что они будут так рваться на свободу. Сожалею, но другого выбора нет. Прошу, встань, пожалуйста.

Мало понимая суть происходящего, шерри все-таки послушалась и встала. Менестрес оказалась рядом с ней и нежно обняла за талию, словно собиралась с ней танцевать. Другой рукой королева откинула девушке волосы со лба. Она снова почувствовала легкую пульсацию. Печать узнала ее и отзывалась, словно жалуясь на свою нелегкую участь.

Ловким, едва уловимым движением, Менестрес прокусила себе палец. Выступила алая капля крови. Так уж вышло, что большая часть ритуалов и магических заклинаний у вампиров замешаны на ней. Этой кровью королева быстро нарисовала на лбу Шерри замысловатый знак, проговорив:

— Словом и кровью снимаю печать, собой сотворенную.

Кровь, вспыхнув, испарилась, как вода с раскаленной сковороды. Раздался легкий треск. Можно было увидеть, как на миг на лбу Шерри появилась многоконечная алая звезда, которая раскололась на сотни кусочков, и из-под нее выступил знак Юраны: слитые воедино альфа и омега.

Глаза Шерри казались слепыми, она застыла в трансе, охваченная лиловым светом. Перед девушкой появился призрак, очень похожий на нее, разве что волосы подлиннее, да одет в легкие доспехи. И еще глаза. Мудрые и всепонимающие.

Этот призрак улыбнулся Шерри и поцеловал, произнеся:

— Пришло время, — в словах чувствовалась грусть.

В тот же миг призрак втянулся в тело девушки, слился с ней в единое целое. Лиловое свечение вокруг нее чуть усилилось, знак на лбу мягко светился. Глаза Шерри наполнились жизнью. Вздохнув, словно проснувшись от долгого сна, она сказала:

— Коса Смерти.

Древнее оружие тотчас отозвалось, появившись в руках девушки. Но через пару секунд исчезла. Шерри удовлетворенно вздохнула. Потом глаза ее закатились, и она упала без чувств. Менестрес насилу успела ее подхватить. Мюриэль был уже рядом:

— Что с ней?

— Легкое недомогание. Ей нужно полежать пару деньков в постели. Такой букет сил не может распуститься без последствий. Ее телу нужно привыкнуть, подстроиться под силу. Это займет какое-то время. Она же все-таки наполовину человек.

— Тебе помочь? — кашлянул Антуан.

— Не нужно, пустяки, — отмахнулась королева. — Я уложу ее в спальне, которую подготовила Танис. Мюриэль, можешь меня сопровождать, — Магистр Города облегченно вздохнул.

Шерри казалась такой хрупкой среди подушек на огромной кровати. Она все еще находилась без чувств, только порой шумно вздыхала, словно ей было тяжело. Менестрес ее раздела — чтобы стало легче, и укутала одеялом. Вполне мог подняться жар.

Мюриэль лишь взирал на все приготовления, так как его помощь отвергли. Наконец, он решился задать вопрос:

— Кто она для вас? И почему она лишь наполовину человек?

— Она? Шерри была моей приемной дочерью, как Сильвия сейчас, — тихо ответила Менестрес. — Ее вручили мне совсем крошкой. Ее отец с самого начала знал, что девочка унаследует часть его силы, поэтому и отдал мне на воспитание. Многие считали, что ее появление на свет вообще невозможно.

— Но кто же ее отец?

— Танат. Смерть.

Сказать, что Мюриэль сильно удивился — это все равно, что обозвать корку краюхой хлеба. Его чуть ли не парализовало от удивления. Но тут веки Шерри дрогнули, она начала приходить в себя, и все остальное для Мюриэля стало неважным. Да, такая любовь способно преодолеть очень многое.

Сознание вернулось к Шерри, и она попыталась сесть на постели, но у нее просто не хватило сил, и лишь со второй попытки она смогла спросить:

— Что случилось? И почему я раздета? — она чисто инстинктивно натянула одеяло до подбородка. Ее руки сильно дрожали.

— Лежи-лежи, — Менестрес присела рядышком.

— Да, любимая, тебе нужно отдохнуть, — длинные пальцы вампира отыскали руку девушки и ободряюще сжали.

— Объясните, что же здесь происходит! — потребовала Шерри.

— Хорошо, я все тебе расскажу, только если ты пообещаешь мне два дня провести в постели, — поставила условие Менестрес.

— Два дня? — совсем по-детски возмутилась Шерри.

— Поверь, это необходимо.

Несколько секунд любопытство боролось с духом противоречия. Наконец, первое пересилило второе, и девушка ответила:

— Ну... хорошо.

— Тогда устраивайся поудобнее, и слушай, — Мюриэлю королева тоже разрешила остаться.

Менестрес начала свой долгий рассказ. Она ничего не стала утаивать от слушателей: ни жизнь Юраны в Варламии, ни ее смерть, ни последующие возрождения. Вампирша поведала и о Танате, и о Кольце Перерождений, и о Косе Смерти. От такого потока информации голова шла кругом. И чем дальше Менестрес рассказывала, тем серьезней становилась Шерри.

Когда королева закончила рассказ, повисло долгое молчанье. Шерри пыталась уложить в голове все услышанное, но его было так много! Наконец, она робко спросила:

— А если я захочу, то можно оживить память о моих прошлых жизнях?

— В принципе, это возможно, — согласилась Менестрес. — Но, думаю, не стоит этого делать. Ты сама захотела заблокировать эту память. Воспоминания о нескольких жизнях сразу — очень тяжелая ноша.

— Но как же мне тогда управлять своей силой?

— Знания остались с тобой, никуда не исчезли. И это ты вспомнишь. Когда будет нужно, память тебя не подведет, поверь мне, — пообещала Менестрес, ласково улыбнувшись.

— Точно? — недоверчиво спросила Шерри.

— Точно, — пообещала Менестрес. — А когда окрепнешь, я помогу тебе вспомнить некоторые навыки. Только ради всего святого, не пытайся пользоваться силой ближайшие дня два! Пусть она пообживется в твоем теле.

— Хорошо, — смиренно согласилась девушка, поглубже заползая под одеяло. Вдруг она посерьезнела и очень внимательно посмотрела на вампиршу. Та спросила:

— Что-то не так?

— Нет, просто... Ты была моей приемной матерью, и... знала меня всегда.

— Согласна, это трудно поддается пониманию. Но так уж оно есть, — развела руками Менестрес.

— Да я вовсе не против, — виновато улыбнулась Шерри. — Мне даже местами нравиться, — и не смогла сдержать зевок.

— Ладно, тебе нужно отдохнуть, выспаться, да и поздно уже.

Менестрес сделала Мюриэлю знак выйти, тот нехотя подчинился. Сама вампирша тоже направилась к двери, но Шерри окликнула ее:

— А мой отец, он какой?

Как объяснить, кто такой Смерть? К тому же, если он сам здесь, только невидимкой прикидывается. Поэтому Менестрес решила прямо у него и спросить:

— Может, покажетесь? Все равно ведь здесь, — последняя фраза прозвучала очень тихо, только для него.

Шуршанье плаща, и Танат появился посреди комнаты. Но Шерри не испугалась, скорее удивилась, и то удивление медленно отступало.

— Ты... — начала она, но Танату вовсе не нужны были слова, поэтому он сразу ответил:

— Да, я твой отец, — что-то в его голосе подозрительно походило на смущение. — Именно из-за меня в тебе появилась такая сила.

Похоже, до сих пор Танат корил себя за это. Но Шерри вовсе не собиралась его в чем-то обвинять. Она никогда его не обвиняла. Уж Менестрес-то знала. Сейчас она тихо удалилась, чтобы дать возможность отцу и дочери спокойно пообщаться.

Глава 23.

Мюриэля она нашла в соседней комнате. Тот стоял возле окна, о чем-то глубоко задумавшись и обхватив себя руками. Взгляд устремлен куда-то вдаль. Возможно, он даже не заметил появления королевы, хотя вряд ли. Когда их разделяла всего пара шагов, Магистр Города встрепенулся и отвесил изящный поклон.

— Как ты? — участливо, совсем по матерински спросила Менестрес, кладя руку вампиру на плечо.

— Меня больше интересует, как Шерри, — горячо ответил Мюриэль.

— Она справиться.

— А если нет? — продолжал гнуть сове вампир. Он обернулся, посмотрев королеве прямо в глаза.

— Шерри кажется маленькой и хрупкой, — мягко ответила она, — но это далеко не так. По физической силе она почти равна вампиру, а ее способности... Скажем так, очень мало кто сможет ей противостоять. К тому же теперь, когда ее силы пробудились, она станет бессмертной.

— То есть?

— Так было раньше, и будет теперь. Как только сила освоиться в теле Шерри, она перестанет стареть. Обычно это случалось в период двадцати — двадцати пяти лет. Она, как и ты, сможет жить столетиями.

На лице Мюриэля отразилось большое облегчение, которое тотчас снова было сметено тенью беспокойства. Он спросил:

— Но зачем тогда она перерождалась? Точнее почему?

На миг взор Менестрес стало пустым. Ей захотелось отвернутся, но она не стала этого делать, а ответила:

— Шерри — дитя самой Смерти, поэтому ей подвластна Коса Смерти, а это очень грозное оружие. Если она пронзит себя Косой, то высвободится вся ее сила без остатка, и будет такой мощной, что ей не составит труда потопить остров или до основания разрушить целый город. Но при этом сама Шерри погибнет. Но, погибнув, спустя некоторое время, возродиться вновь.

— И она никогда не умирала другим способом? — как-то глухо спросил Мюриэль. Уж слишком ярко представил череду этих жизней. В его глазах отражалась скорбь.

Менестрес отрицательно покачала головой. Магистр Города тяжело вздохнул, но со смирением сказал:

— Она хотя бы бессмертна. А я постараюсь быть рядом и защищать ее.

— Ты очень сильно любишь ее? — улыбнулась королева.

— Да. Возможно, впервые за очень долгое время.

— Можно задать тебе один вопрос?

— Конечно, Ваше Величество, — слегка поклонился вампир.

— Она знает, кто ты? То есть, каков твой истинный облик?

Настала очередь Мюриэля отрицательно качать головой. Менестрес сразу поняла, что его самого тяготит этот вопрос, поэтому спросила:

— А планируешь рассказать?

— Я не знаю, как она к этому отнесется, — честно признался вампир. — Но я могу оставаться таким сколь угодно долго. Хоть год, хоть век, хоть два.

— Я знаю, но стоит ли? Уж мне-то известно, какая это жертва для тебя, насколько ненавистен тебе этот облик.

Мюриэль недоверчиво покосился на королеву. Она, которая ранее не уставала утверждать, что он совсем не использует отпущенные ему способности, сейчас не осуждает, а, наоборот, сочувствует.

— Это всегда тяжело, не быть с любимым человеком самим собой, — проговорила Менестрес, погладив вампира по щеке. — Но я не думаю, что Шерри из тех, от кого нужно скрывать нечто подобное. Она же приняла тебя вампиром.

— Да, но если я расскажу и это... не будет ли слишком?

— В любом случае решать тебе. Тут я не вправе отдавать какие бы то ни было распоряжения. Только дай ей немного прийти в себя от осознания своей новой сущности.

— Конечно. Ты разрешишь мне быть рядом с ней? — они незаметно перешли на "ты", как в старые добрые времена.

— Попробовала бы я запретить! — звонко рассмеялась королева. — Безусловно оставайся. Можешь быть в спальне Шерри, но, на всякий случай, я велю подготовить тебе соседнюю.

— Спасибо, буду очень признателен.

Мюриэль только собрался откланяться, как в комнату вошел Антуан со словами:

— Надеюсь, я не помешал? — и приобнял Менестрес за талию.

— Нет, — улыбнулась королева, и снова обратилась к Мюриэлю. — Кажется, я вас не знакомила: Антуан де Сен ля Рош, Черный Принц, Мюриэль — Магистр Парижа.

Вампиры кивнули друг другу без особых эмоций, правда Мюриэль окинул Антуана довольно красноречивым взглядом. Ни для кого не было секретом, что Черный Принц при королеве — это ее избранник. Что-то вроде принца-консорта. Никто из вампиров не назовет его королем — такой должности просто не было. В обществе народа Пьющих Кровь Антуан всегда будет парой Менестрес и будущим отцом наследницы. Мюриэль все это дал понять одним взглядом, и весьма красноречиво — Антуан даже покраснел, хотя никакой издевки не было. С этим Магистр Города вышел из комнаты.