Госпожа поневоле или раб на халяву

Владис на глазах сдулся. Вздохнул. И грустно улыбнулся.

— Ну зато спасатель остается, как я понимаю? — а глаза тоскливые-тоскливые.

— В два слоя, — пообещала я, наскоро проглядывая остальные пункты. И не стала их озвучивать. К чему дразнить чертенка магией или боевыми навыками, наверняка там такая же подляна, это раз, и опасаюсь я ему все это возвращать — два. Он или прибьет кого-нибудь, или намагичит чего не того, а отвечать мне. Про это вон даже отдельный пункт есть. То есть, в любом случае, сказать — только подразнить.

— Ладно, с остальным сама разберусь, — я мрачно свернула документ, подавив желание скомкать и запустить в форточку. Все равно бесполезно, там есть пункт, что при утере или уничтожении гадская бумажка восстанет из пепла силой магии, как какой-нибудь недованхельсенный вампир.

— Давай уже заканчивать вечерние процедуры. Мне еще работать надо, — я вздохнула. Спать мне сегодня не светит...

— Давай, — обреченно согласился Владис и кивнул в сторону большой, замотанной в полиэтилен палки, которую мы еще не распаковали.

— Это ты чего там купил? — на самом деле мне ни фига не интересно, что за зверское нечто скрывается под упаковкой, но моего мнения уже никто не спрашивает. Ровно с того, блин, момента, как запустила в Светлюка скалкой. Обозначила, мать ее, позицию.

— Смотри, — глаза Темного радостно блестели, пока он разворачивал полиэтилен. — Во-от, вещь! Даже не ожидал, что за такие деньги можно купить что-то приличное... Там на сайте форум подержанных девайсов, через магазин же и продают. Смотри, какая красавица!

И Владис положил на стол длинную, гибкую палку...

Я пару секунд недоверчиво переводила взгляд с палки на довольного, как Карлсон на шоколадной фабрике, черта.

— Ты серьезно?! — ко мне наконец вернулся дар речи.

Владис скривился и только на пол не плюнул. Потом очень нежно взял палку в руки, взмахнул ею, со свистом рассекая воздух, поднял на меня восторженно блестящие глаза:

— Красавица! Послушай, как поет!

Подскочив, он, уже стоя, снова махнул палкой, посмотрел на меня, вздохнул... Потом снова загорелся какой-то идеей, схватил меня за руку и потащил за собой в комнату:

— Пойдем, я тебе на диване покажу... ты поймешь! Это красиво, до умопомрачения!

— Ндя... — я встала, куда деваться. — Ну, пошли. А по дороге объясни мне одну вещь, пожалуйста. Ты действительно не понимаешь, что тебе этой страхолюдиной предстоит не махать в свое удовольствие, а ровно наоборот? Получать ею по родной заднице, причем, учти нюанс, от человека, в жизни ничего подобного в руках не державшего! Ты уверен, что я этим тебя случайно не пришибу?

— Проводом не пришибла, значит, и с палкой справишься. Моя минимальная регенерация при мне... Ну и потом, по большому счету я этим девайсом нам с тобой жизнь облегчаю. Линейкой тебе вчера почти до морковкина заговенья махать пришлось. У меня голос охрип, пока я на каждый удар "Увау!" выкрикивал, чтобы не так скучно было. Представляю, как у тебя рука устала.

— Ну, спасибо за заботу, — мрачновато поблагодарила я. И добавила: — Одно из двух: ты или все же мазохист, или оптимист. В обоих случаях — неисправимый.

В гостиной я молча забрала палку-страхолюдку из чертячьих лап, взвесила в руке, присвистнула и посмотрела на "подопытного" как на неизлечимо слабоумного.

— Сначала — по дивану! — хмыкнул он, встав за моей спиной и взяв мою руку в свою.

Тааак... Что-то мне это все подозрительно знакомо... Стоит за спиной, дышит мне в шею, теплыми пальцами осторожно и нежно поправляет палку в моей руке. Все ясно, черт — он и есть черт! Профессионал, фиалку ему в рог!

Так, мозгами не плывем, дорогая. Тем более что сейчас тебя тут даже не на секс разводят, а на... Тьфу. Вот-вот, оно самое.

Я обернулась и посмотрела в совершенно невинную чертовскую рожицу. Он тут же сделал глазки котика из Шрека и бровки домиком. Типа он весь из себя лапочка чертик, ничего такого и не думал даже. Учит вот хозяйку палочкой махать, а вовсе не совращает.

Ну и что мы можем противопоставить данной диверсии? Хха, да как обычно!

Для начала я просто взяла и показала черту язык, сведя при этом глаза к переносице. Сама знаю, что смотреть на эту рожу без смеха почти невозможно, вот и проверим, что у чертяки сильнее — навык соблазнителя или чувство юмора.

Владис улыбнулся, не выпуская мою руку из своих цепких и при этом очень нежных пальцев:

— Не могу сказать что тебе идет, — практически промурлыкал он. — Но намек я понял. Заметь — никакого гипноза. Я вообще стою у тебя за спиной, — и при этом вторая рука ненавязчиво оказалась у меня на талии. — Есть несколько видов замахов... — продолжил совершенно спокойным голосом Темный.

Стойкий, зараза. Ничего, тут главное даже не его рассмешить, а самой не вестись. А потому всякие "теплые конечности" с талии я ликвидировала, чтобы не мешали сопротивляться, и в отместку, словно случайно, крепко наступила засранцу на ногу. На босую. Любимым тапочком, у которого сверху пушистый розовый помпончик, а снизу мааааленький, но твердый каблучок подковкой. А потом вообще отобрала у него и палку, и свою руку, отступила сторону и повернулась к опасности лицом.

— Так, кошачья твоя морда. Хитрости у тебя прозрачные, как слеза ребенка. И глаза невинные, да, я вижу. В общем, твою попу мне не настолько жалко, чтобы рисковать собственной. Показывай, как этим дрыном машут, я со стороны полюбуюсь.

Владис даже не ойкнул, у него на лице ни один мускул не дрогнул, когда я ему ногу каблуком отдавила. И на то, что я его руки с себя поскидывала — тоже отреагировал с легкой очаровательно-невинной улыбкой, намекающей, что я его подозреваю в чем-то, к чему он ни сном, ни духом, но он меня за это прощает.

— Это не дрын, а трость, — снова взмах со свистом. — Причем, заметь, достаточно толстая.

Мне не с чем было сравнивать, но палка была диаметром миллиметров в 10-12, и если специалист говорит, что это — толстая, значит пусть так и будет.

— Ну и условно-длинная.

Ну не короткая, это точно.

— Там еще длиннее была, но я подумал, что тебе тяжеловато с ней управляться будет. Для такой трости плечевой замах, — Владис замахнулся так, что палка ушла ему за спину и потом рубанул по дивану со свистом, как будто пыль из ковра вытряхивал, — не подходит.

Да уж, я мысленно представила вместо дивана чертячье тело и поморщилась.

— Замах должен идти примерно вот так...

Он встал удобнее, убедился, что мне точно хорошо видно, отвел руку с палкой чуть в сторону, и резко, неуловимо стремительно рассек ею воздух, звучно впечатав в диван. Я снова вскользь отметила легкое облачко пыли, взвившееся от удара. Мелькнула мысль о ковровой выбивалке и чистке снегом, потом дурное воображение вдруг подменило расставленный в сугробе диван разложенным там же голым чертенком с попой в красивые выбивалочные узоры, и воображаемая выбивалка тут же выпала из воображаемых рук. Я помотала головой, прогоняя навязчивые видения, и сфокусировалась на настоящем.

— Понятно? Повторить сможешь? — на меня посмотрели заинтересованно-вопрошающим взглядом.

— Смогу! — не слишком уверенно, но кивнула, прикидывая, что если с ковром и выбивалкой справлялась, то с чертом и палкой тоже как-нибудь сумею сладить.

Палку мне тут же и вручили:

— Вперед, сделай это... с диваном, — хмыкнул Владис.

Я хмуро зыркнула на непонятно с чего развеселившегося черта. Взвесила палку в руке, перехватила поудобнее. Знаком велела "учителю" отойти и не мешаться. Старательно повторила чертовский "локтевой" замах...

Щелкнуло убедительно. И пыль, если приглядеться, тоже выдала маленький смерчик над диваном. Ндааа... Однозначно мне достался мазохист, если он может восхищаться тем, что — я имела возможность убедиться — разукрасит его собственный зад гораздо круче любой линейки. Даже провод, на мой вкус, и то был легче.

"Учитель" удовлетворенно хмыкнул и принялся раздеваться.

— Сейчас быстренько отмучаемся, потом спасатель и я спать, — почти пропел он. Точно мазохист, а туда же, боль он не любит!

Это чучело зачем-то разделся догола, хотя для того, чтобы обработать чертячий филей, вполне достаточно было просто спустить то, что ниже талии. Но я не стала лезть с указаниями, небось, у них там свои ритуалы, он привык. А мне, в общем, все равно. Почти...

Машинально помахивая палкой, я наблюдала, как Владис подошел к дивану, оглянулся через плечо. Встал ко мне спиной, лицом к своему ложу, расправил плечи, словно красуясь. Ноги тоже чуть расставил, для устойчивости, наверное. И все это под странные, оценивающе выжидательные взгляды через плечо. Это он высматривает, любуюсь ли я неземными красотами или нет? Ну-ну.

В ответ на очередной взгляд оценщик скептически подняла бровь и улыбнулась черту, безмятежно и немного насмешливо.

Он хмыкнул, улыбнулся, чуть ли не послав мне воздушный поцелуй, и быстро нагнулся, упираясь руками в диван. Ага, "рабочее поле" выставлено в потолок, можно приступать?

Господи, интересно, я где-то неправильно дорогу перешла, или бродячему гиппопотаму на хвост наступила и не извинилась? За что мне эта...задница?!

Go home

На халяву 7

Владис:

Когда я увидел эту трость, то сразу понял, что именно она мне и нужна. Во-первых, ударов двадцать-тридцать — и миадерпиан удовлетворенно сопит сутки. Во-вторых, после ударов будут тааакие синяки, что мышь на меня тюбик спасателя выдавит, а это ласка, жалость и муки совести. Мышиной. Ей все равно, а мне приятно. В-третьих, мне казалось, что научить новичка пороть тростью гораздо проще, чем плеткой или флоггером...

Черти... сгрызите ту палку, как бобры, и поимейте мышь в мозг через задницу... ласково... этой самой палкой... ну или меня, потому что это я ступил, марбхфхаискорт!

Я считал, что даже до мыши допрет — логично лупить сначала по левой, потом по правой ягодице! Хаааискорт! А не стучать по моей несчастной заднице, как заяц по барабану, в одном ритме и в одно место! Леееший все палки переломай!

Но это все были цветочки... ягодки... звездочки начались, когда она с размаху два... ДВА, бесы ей очки протрите! Два раза подряд вдарила мне по бедру!

Миадерпиан, черти его разбей, сжалился и не дал мыши переломать мне все кости, издав ехидное тренькание. Сейчас... сейчас я выдохну... и кого-то отымею этой палкой!

— Ты... женщина... ты безнадежна! — смог процедить я спустя минут пять, когда все нецензурные фразы были аккуратно заблокированы мозгом.

Мне сейчас только повтора порки не хватало!

— Сам дурак! — обиделась мышь. — Я тебя предупреждала!

— О чем?! Мажь короче скорее... компенсируй моральный и физический урон, — я крутил задом, чтобы хоть как-то унять расползающуюся по всему телу боль.

Мало того, что мышь мне бедренную кость чуть не сломала, так она еще после удара протягивала тростью по коже... вместо того, чтобы резко ее отдергивать... Хаискорт! Ладно, внутри все мышцы болят, так еще и кожа горит, содрала, не иначе... Страшно подумать, что бы она успела со мной проделать плетью, пока миадерпиан не удовлетворился.

— Да мажу-мажу уже! Ущерб ему! — мышь полезла на диван, перегибаясь через меня, чтобы дотянуться до оставленного на спинке дивана тюбика. — Это у меня ущерб! Я чуть инфаркт не получила, когда ты взвыл, а там все почернело и кровь выступила!

— Инфаркт... а потеряв сознание, ты еще раз залепила палкой мне по бедру?! Кстати, — я сравнил ощущения от прошлых раз и понял, что меня кто-то попытался лишить процентов сорока законного послепорочного антистрессового кайфа, — давай тюбик обратно в холодильник положим. Холодным оно приятнее.

— Надо было не строить глазки мне и в шею дышать интимно, а объяснять по-человечески! Ты сравни размер дивана и своей... кормы, как думаешь, по чему легче прицелиться? — Мышь шипела и фыркала, но руки при этом оставались по-прежнему ласковыми. — В холодильник так в холодильник. Только надо сначала аптеку ограбить, этот тюбик почти кончился.

— Ты мне два слоя обещала, помнишь? Так что не увиливай!

— Я тебе сейчас вторым слоем палку твою уложу! — мышь, похоже, рассвирепела. — Извращенец, блин! Нашел чем свои тылы уродовать! Причем сам, САМ нашел и купил! А я за него чуть любимую сковородку на Светлюка не потратила, думала, садист! Оба хороши, только ты еще и безмозглый, на свою же задницу назаказывал палок! Второй слой ему... — уже тише, и я почувствовал, что она действительно выдавливает новую порцию мази на самое больное место.

— Учти, купил палку, теперь она будет отрабатывать! — пригрозила мышь. И добавила мстительно: — Зато кто-то разом забыл про соблазнительные позы и призывные взгляды! Вот и буду на тебе дальше тренироваться, на свинтусе ушастом!

— Ну я же не знал, что ты настолько... — я в последние секунды поймал слово "тупая", чуть прогнулся чтобы мыши было удобнее мазать, решил что "безнадежная" мыши тоже может не понравится, а сейчас у нее в руках слишком много всего: и моя задница, и палка, и... спасатель, опять же. Так что я закончил фразу вполне вежливо: — ...не проникнешься процессом. Ну ничего, освоишь потихоньку. Регулярными тренировками меня не напугать!

Тут я слегка надулся, больше для порядка, конечно:

— А за свинтуса могу и обидеться. Тебе же потом меня больше пороть придется, — еле удержался, чтобы язык мыши не показать.

— Все! — эта вредная мышь взяла и... шлепнула меня! Хорошо, не по искалеченному заду и не по бедру, а как-то сбоку и ниже, но сам факт!

— Спать! А на свинтуса будешь обижаться, когда пятачок отвалится и уровень вреднючести хоть чуть-чуть понизится. А я пошла... Работать. Ой... — мышь разогнулась и схватилась за поясницу.

— Елки-иголки, я с тобой еще и радикулит заработаю такими темпами. Спи, несчастье полосатое. Спокойной ночи.

Я посмотрел на скульптурную композицию "мышь закорюченная, одна штука" и со вздохом поднялся с дивана:

— Ложись, теперь моя очередь тебя спасать.

— Чего? — очень удивилась мышь и подозрительно сверкнула на меня своими окулярами. — С какого боку ты собрался меня спасать?

— Смотреть на тебя печально... — хмыкнул я, искренне наслаждаясь ее прозорливой предусмотрительностью. — Я же не только гадостям обучен, но и пользу приносить могу. Массаж вот сделать, — и я состроил самое невинное выражение лица, на которое был способен.

Мышь посмотрела на это лицо... И осторожно отступила еще на пару шагов ближе к двери.

— Знаешь что... ты когда в следующий раз пакость задумаешь, не делай такую ангельскую рожицу, — мне показалось, или глаза за стеклами очков смеются? — А то сразу хочется стукнуть как следует и убежать подальше!

— Да ладно! — я наклонился и поднял с пола штаны. — Искренне же помощь предлагаю!

И тут миадерпиан пилиликнул, демонстрируя, как его деления сократились в количестве, плавно расползаясь по шкале в новом составе.

Мы с мышью вдвоем уставились на это чудо, как два барана на новые ворота.

— Тебе кажется тоже, что и мне? — опасливо уточнил я, а то может у меня глюки от перепоротости.