Страж

-Ага... Сейчас, — я осторожно послал Зов по нити, которая соединяла меня с Проводником.

И тут же, кажется и секундной задержки не было, рядом появился подросток. С диким криком:

-Ва-а-а-адька!

Вот тут-то и остальные — в разбитом лагере, обратили на нас внимание. Вояки побросали свои дела, и бросились к нам. Немного припозднились лишь спавшие в палатке, но именно что лишь немного. Так что спустя считанные секунды меня уже тискали, и постоянно спрашивали, правда ли я пришел в себя.

Наконец капитан не выдержал и командирским голосом рявкнул, чтобы все успокоились. Кратко с использованием некоторых не совсем уставных выражений разогнал всех по своим "постам" и все еще "разогнавшись" отправил меня навестить папочку, заодно показав кулак Славе и проинформировав того, что он за меня головой отвечает. Подросток согласно покивал головой и сделал первый Шаг на Тропу, явно опасаясь, что меня снова не пустит на короткую дорогу. Но... все обошлось и вот мы уже стоим перед крыльцом Большого Дома.

Ночная темнота была разбита множеством фонарей, а откуда-то со стороны дальних полей, что граничили с небольшой речушкой, тянуло волнами гуляющей силы. Во "вкусе" чувствовался женский "аромат".

Пока я Прислушивался к окружающей обстановке, дверь дома распахнулась и на улицу вылетел Милен. Омежка почти скатился по ступеням, подбежал ко мне вплотную, а потом замер.

-Ва-адь, — и шепотом заговорил, — это правда ты? Правда? Правда?! Правда?!!

Каждое следующее слово звучало все громче и громче, а последнее так вообще проорал во всю силу своих голосовых связок.

Вслед за братом из дома выбежали и остальные мои братья, а самой последней примчалась Наташка, начавшая визжать еще где-то в глубине дома.

-Я. Я это. Правда — я.

Силы Великие! Как же я по ним всем соскучился! Даже по Сашке, который в последние два года (как я учиться уехал) начал заявлять права на главенство над нашими мелкими. И тот не смотря, что альфа, сейчас крепко обхватил меня за пояс и, уткнувшись носом в плечо, мочил мою рубашку. А что говорить об омежках и ведьмочке? И Милен и Филимон и Мирослав и Наташка буквально висели на мне и рыдали не стесняясь своих слез.

-Ну, ребята, ну что вы сопли развели. Ну, приболел я на некоторое время, так ведь уже все — поправился...

Но в ответ слышал только мало внятные мычания. Правда тут вместо "му", звучало "Ва-а-адь" и "Вадька".

Вслед за мелкими на улицу вышли и родители, правда их успела обогнать тетушка Вероника, каким-то чудесным образом сумевшая прорваться до моего тела сквозь моих мелких.

-Вадюшка, родной, лапушка, — причитала оборотница, добавляя свои слезы в тот коктейль, в котором уже успели выкупать меня мои братья и сестра (и продолжавшие купать).

Кстати, а ведь ее детишки тоже уже ко мне приживаются, я и не заметил, как они появились.

Папочка, я его почувствовал еще когда он и до прихожей не дошел, остался стоять на крыльце, улыбаясь такой знакомой улыбкой. Вот он-то как раз не плакал. Пока не плакал, только я же видел, как начинают поблескивать уголки глаз.

-Привет, пап, я вернулся.

-Это хорошо... Голодный?

-Ага...

Знаете, как трудно делать шаги, когда на тебе висит столько человек? Даже отцы до меня только что кончиками пальцев смогли дотянуться через головы повисшей на мне мелочи. Кстати, эти альфы тоже поблескивали капельками слез, правда, быстро-быстро их прятали, то и дело проводя ладонями по лицам, типа, никак проснуться не могут.

-Ну, пошли поночевничаем? Ужин-то давно уже был. Ника, есть, что на стол поставить?

Оборотница возмущенно фыркнула:

-У меня всегда есть, что на стол поставить. Вадюшка, родненький, я вчера пирогов с вареньем напекла, с твоим любимым — малиновым, как чуяла...

И женщина, еще разок обняв меня, поспешила в дом.

А я дошел, наконец-то до папы. Мелкие чуток уплотнились, чтобы наш родитель смог без проблем меня обнять. А ведь ему было не так уж и просто это сделать. Беременность перевалила за вторую половину, да и носил он не одного ребенка, так что мешал животик нашим обнимашкам.

-Па-а-ап, а я теперь лучше Чую.

-Оно и понятно, — омега отпустил меня, погладив напоследок по голове. — Ты у нас теперь тоже в лигу Высших перешел.

-Думаешь?

-Как ты там сказал? Чую. Тянет от тебя вот... чем-то таким, что я ощущаю, как уровень силы. Так что надумаешь еще раз такую Печать ломать, то откат будет как слону дробинка. Ты у меня мальчик умный, как понял, что происходит перестройка, так и сымитировал детство, ну, то есть пошел по моему пути, когда я от Мира отключаюсь, чтобы он меня не дергал и я мог восстановиться. Правда, все равно он тебя дергал то в одну, то в другую сторону, а потому ты и метался по волшебникам, чтобы маскироваться на фоне их детей, и надолго не задерживался, дабы Мир тебя не выцепил по серьезному вопросу.

Мы дошли до столовой и начали рассаживаться, только вот не по привычным местам. Мелкие, что наши, что тетушки Вероники, умудрились устроиться плотной кучкой вокруг меня, а папочка расположился напротив.

-Вот им, — омега кивнул на мелочь, — было тяжело. Они тебя ощущали лишь на самой-самой границе восприятия, а привыкли к тому, что ты... Вот он — рядом. Так что готовься. Сегодня у нас переночуешь, а завтра собирай весь этот балаган и к своим охранникам уматывайте. Как мне сообщили, ты их вытащил подальше от городов на природу. А потому готовься к новым трудовым будням. Сейчас каникулы, так что меньше чем через месяц от них даже не рассчитывай избавится!..

Н-да, мне даже и на ночь-то одному остаться не позволили. Хорошо еще, что у меня комната большая и пол теплый, все поместились, даже омежки наши отказались возвращаться по своим комнатам. Приволокли подушки, одеяла и общей кучей завалились спать на полу. Меня, кстати, тоже там уложили. Одна лишь Наташка на моей кровати устроилась, да и то после долгих уговоров, а утром (угу, начало одиннадцатого по местному времени — это все еще утро) оказалось, что она умудрилась перебраться с кровати, удобно расположившись на моей спине (я люблю спать на животе).

Кстати, проснулся я от нарочито громкого разговора, происходящего в коридоре как раз напротив двери комнаты. Да и голоса были очень и очень знакомы:

-А у нас...

-В квартире газ, — вставать я не стал, а просто договорил удачно начатую фразу также громко, как и "собеседники за дверью". — А, ну брысь из коридора!

Бли-и-и-н! Ну, когда я научусь правильно строить фразы?! На "брысь из коридора", дверь только что чудом не слетела с петель под натиском орды малолетних магов и ведьмочек, да и даже Мики пополнил ряды волшебников, которые теснились сейчас около меня. Визги-писки-крики...

Алекс сидел на кухне и наблюдал за стрелкой часов, которая неторопливо сменяла свое положение на циерблате. Вероника, которой сейчас помогали еще трое оборотниц за часами не следили, зато ушками шевелили только так.

-Что-то Вадимка разоспался, — наконец не выдержала домоправительница.

-Не-е, — протянул волшебник, — все нормально. Это малыши все никак духу не наберутся. Чуют его, а открыть дверь и проверить, правда вернулся, или просто кажется — им страшно. Вот...

И тут до достаточно все-таки отдаленного от жилой части дома, кухни донесся настоящий рев.

-Разбудили, — улыбнулся волшебник...

Шибануло меня не сразу. До этого момента обнимашки со мной успели устроить все, а кое-кто так и не по одному разу. А потом... Стало тихо-тихо. А все потому, что серебристые нити, связывающие меня и мелких проявились не только на энергетическом уровне, но и стали видны обычным зрением. А еще стало видно, как оживают эти потускневшие было связи и начинают... пульсировать, становясь яркими и как будто бы дышащими.

-Ух, ты! — выдохнул кто-то их мелких. — Ва-адь, а что это?

-Это? Это то, что помогло мне остаться в живых, когда я женщин доставал... То, что позволило мне "спрятаться" от Мира, пока я восстанавливался... То, благодаря чему, я не стану бездушной машиной, выполняющей лишь то, что должно, не задумываясь о других... Это — вы. Часть моей души.

-Как твой фамильяр?

-Нет... Лим... Лим — это что-то вроде... девайса, как любил говорить папа Женя. Очень полезного. Вот я его, например, с самого начала в качестве маяка к Милу, Филе и Мирославу.

-К нам? — удивленно переспросил Мирослав. — А чего он тогда за Наташкой все время ходит?

Объект разговора в этот момент выглянул из-под кровати. И тут же привлек всеобщее внимание. С лаской вообще получилось как-то странно. Я ощущал его своим фамильяром, вот только как-то так получилось (с самого моего момента появления в Сорочанах, после возвращения из Штатов), что после знакомства зверька с другими членами моей семьи, он выбрал себе в подопечные омежек. Ну, по крайней мере, мне было сообщено, что-то типа "так и быть, присмотрю за детенышами, пока ты где-то бродишь". Не дословное послание, но очень и очень близкое по смыслу.

-За Наташкой говоришь?

Ласка встал на задние лапки, осмотрелся по сторонам, потом фыркнул и стрелой промелькнув между мелких, добрался до меня, где совершенно спокойно забрался на плечи (я, кстати, так и не успел встать на ноги, сидел на расстеленной по полу постели) и застрекотал, удобно расположившись на правом плече.

-Хм... Милен, братик, на тебя жалуются.

-А что такого? Зима была холодная! Я всего парочку свитеров ему связал! Между прочим, именно Наташка его в них и наряжала!

-Да-а?

По комнате прокатилась волна смеха. Кстати, видел я те свитерки, что мой братец навязал зверьку — и не пару, а больше десятка, да все разных расцветок и рисунков. Успел и на новый год полюбоваться, и папочка фотки периодически слал.

-Нет-нет, свое рукоделие тут не причем! Он жалуется, что ты ему давно обновок не дарил.

-А?

-Так, выслушиваем жалобы дальше... Филя! Как ты мог?! — гипотетично воскликнул я после нового стрекочущего высказывания ласки.

-Что?! Я его воообще не обижал!

-Лим жалуется, что ты всего два его портрета нарисовал!

-Э?

-Ну, а на меня о за что обиделся? — принял правила игры Мирослав.

Я потерся щекой, точнее, это ласка потерся своей мордочкой о мою щеку и совсем коротко пискнул.

-Ох-ох-ох! Какой ты жестокий, Мирослав!

-Ну, что он там сказал?

Да уже устроенный мной экспромт нравился всем, набившимся в комнату, да и от двери тянуло весельем. Я чуть скосил глаза. Облокотившись на притолоку в дверях стоял отец Любомир и только что не скалился в улыбке. А дети и подростки буквально замерли на своих местах, ожидая как же я переведу писк своего фамильяра.

-Лим жалуется, что ты не позволяешь ему спать на своей подушке!

-Что?! Да я ради него вторую на своей кровати завел!

И по комнате вновь пронесся смех.

-Вот-вот! Завел вторую — специально для него. А ему именно твоя нравится.

-А за Наташкой почему везде ходит?

Ласка перебралась на левое плечо и фыркнула.

-А Наташка с Лимом больше вас играет. Говорит, с ней веселее...

Все же как хорошо, что Вадим наконец поправился. Игорь стоял за спиной Любомира, упершись лбом между лопаток. Конечно, Алекс всем им говорил, что ничего страшного не происходит, что все постепенно придет в норму, но видеть своего старшего ребенка таким, каким он был в самом-самом раннем детстве, когда альфе пришлось в одиночку растить осиротевшего малыша... И это при том, что сейчас малыш был уже высоким подтянутым парнем, догнавшим по росту старшего альфу Звездчатых. Сердце болело так, словно его ножом без наркоза резали.

Даже сейчас, слыша звонкий, наполненный весельем голос юноши, нет-нет, да возникало подозрение, что все только снится.

По внутренней связи пришла волна с нежностью и заботой от омеги. Да и не только они в ней были. Вообще целый коктейль намешан.

-Так, Орда Мамаева! А ну брысь отсюда! — Любомир сделал шаг в комнату. — Дайте парню хоть в туалет без свиты сходить! Да и завтракать давно пора, а то уже обед скоро!

-Да-а, дядя Мир!

Недружным хором прозвучало в ответ...

Потом был исход из комнаты. И гостей, и хозяев. Все разбежались по своим делам. Хотя, стоит отметить, что парня все время кто-нибудь да контролировал (его местонахождение), даже рядом с туалетом, а потом и ванной то и дело мелькали.

Завтрак на обед смениться не успел. Впрочем, количество блюд от этого меньше не стало. Да и выглядели они куда как сытнее тех, что обычно на завтрак подают. Картошка, как гарнир (впрочем, были еще макароны, гречка и рис), много мяса — птица, говядина и свинина в большой вариации способов приготовления, салаты... Да много чего стояло на столах (угу, именно, что на столах, так как одного, да и этих трех было все же малова-то, приходилось тесниться).

А после завтрака всем было объявлено, но в связи с отпуском родителей...

-Не от работы, а от вас, — ответил на тут же перебившие его речь вопросы Алекс, — дослушайте, а потом уже спрашивайте... Так вот, в связи с нашим родительским отпуском, вы все, Фуяма, вас это тоже касается — разрешение дали! — вы отправляетесь в летний лагерь под управлением нашего дорогого Вадима!

И всё. Ни одного вопроса, почему родители решили устроить себе отпуск от детей (по крайней мере от старших, младших-то точно дома оставят — ну, то есть совсем еще несмышленышей), больше не прозвучало. Только уточняющие — где этот лагерь и когда они туда поедут.

-Где? — Алекс с вопросом взглянул на старшего сына.

-А, давайте там, где мои вояки сейчас околачиваются? Речка, лес, предгорье. Палаток еще поставим, продуктами затаримся...

-Дело говоришь, — кивнул Любомир и встал из-за стола, — сейчас все организую.

-Пап Мир, там узел есть, так что мы сами все перетаскаем.

-Хорошо, пускай пока все соберут.

-Ну, а когда?

-Каникулы сейчас у всех?

-У всех, — согласно качнул головой Алекс и пододвинул к себе тарелочку с вареной сгущенкой, куда тут же макнул свернутый блинчик.

-Ну, тогда, думаю, как только соберут вещи, можно и отправляться.

И в доме стало пусто...

ГЛАВА 13

-Хочу в отпуск, — Хакер пластом лежал в своей палатке, которую делил еще с пятью сослуживцами и тихо стонал в подушку. — Хочу туда, где нет маленьких детей...

Н-да, не повезло альфе. Мало того, что аппаратуры — кот наплакал, да и та только для связи, так еще и малолетние "террористы" теперь по ближайшим окрестностям носятся. И за всеми следить надо! А кому?!

Савичев в компании Тетерева и Бадейко (этих двух прикомандированных еще весной поваров пришлось срочно вызывать; вообще-то во время "болезни" Вадима при нем находился только первоначальный состав), кроме как готовкой ничем другим заниматься не успевали. Хорошо еще, что за два дня до "заезда" тут успели соорудить довольно вместительный сарай — не сарай (но похоже!), который теперь играл роль столовой, и в специально отгороженном закутке организовали кухню, привезя и установив три газовых плиты с духовками (баллоны благоразумно спрятали в железные шкафы, доступ к которым детям был закрыт).