Больше ничего интересного не снилось. И хорошо.
Когда мы выехали из очередного двора, на четвертый день пути, Ила сказала:
Ребята, я чувствую Седьмого. Я нашла его сны.
Он жив?— всполошились все.— Где он?
Жив, только совсем измотан, едва держится. Я, правда, его самого не видела, далеко слишком, но почти дотянулась. Надо поторопиться.
Ты выяснила, где его искать?— спросил Киаран.
Ила замешкалась, смотря на север.
Меня тянет туда, в горы. Я едва-едва чувствую его. Моя защита не дотянется...
Ила, ты со своей защитой поспокойнее-то,— заворчал Аодан.— И так не сладко спать, а тут ты еще топаешь... И вообще, у тебя танцы такие, мягко сказать, откровенные... Прямо никакого покоя...
Вы что, меня видите?— смутилась Ила.— Я думала... я ж по краю...
Видим, видим,— подтвердили Бренн и Киаран.
Ой...
Лелька злорадно хихикнула.
* * *
Ила, а твои родители куда делись?— спросила я.
Погибли. Я маленькая была, почти не помню. Папа был купцом, небогатым, как я понимаю, раз сам вместе с мамой обоз вёл. На нас бандиты какие-то напали, всех убили. Я помню только, как мама меня собой закрывала и пыталась под телегу спрятать. Мне бабушка Амато сказала, что их семья мимо проезжала, увидели повозки разграбленные, убитых, а меня из-под телеги и вытащили одну-единственную живую. Так я и осталась с ичири.
Мда... жестокий мир...
Обычный.
Что-то я смотрю, одни сироты в команде собрались. Ты, я, у Лельки и Киарана родители рано умерли, у Бренна тоже никого нет... Один Аодан с огромной семьей, которой подарки возить надо... Бренн!
А!
А ты как у пиратов оказался?
Я ж говорил, папка пират был. Ох и лупил он меня, пока я сдачи не научился давать. По пьяни за борт свалился.
А мама?
Мамка украденная была, вроде как благородная даже. Она давно умерла, я ее вообще не помню. Только волосы ее помню, длинные-длинные, словно пламя, жасмином пахли. И глаза сияющие...— прошептал он.
Ты уверен, что это мать была?— насторожился Киаран.
А кто еще мог быть?
Может, Элирена. Это она так выглядит, и жасмин любит.
Чего это ваша Элирена ко мне придёт? Мамка то была... Кому еще сын пирата нужен...
А ты ее потомок, как и остальные.
Упёртый Бренн недоверчиво фыркнул.
Блин, а мне она чего в таком волшебном облике не явилась?— проворчала я.— Я бы посмотрела...
Боится она, наверное,— пожал плечами Киаран.— И так прошлый раз засветилась по самое не могу. Я ж тебе рассказывал.
* * *
Мы добрались до предгорий, деревни попадались всё реже, эх, прощайте ночевки в тепле и комфорте, здрасте костёр и землица с камнями. Хорошо, мы хоть одеялками запаслись. Заканчивался шестой день путешествия, ребята костёр развели, Ила с Лелей затеяли суп варить. Я тоже честно помогла по хозяйству, почистила луковицу и две морковки. Завернулась в одеяло и сижу, отдыхаю. Лошадки рядом стреноженные, траву щиплют, парни, смотрю, фляжку достали, делятся втроём. Девчонкам не предлагают, жадины.
Пустите к огоньку погреться?— черт, откуда он взялся, подозрительный незнакомец, так неслышно подошел к нашему костру, что не то, что ребята, лошади не вякнули.
Ты кто такой?— схватился за меч Киаран. Бренн и Аодан тоже подскочили, занервничали.
Незнакомец ухмыльнулся, разглядывая нас:
Вам еще имя скажи. Вдруг геас навесите?
Мы с Лелькой и Илой во все глаза таращились на него. Зараза, что-то в этом мире количество обалденно красивых мужиков просто зашкаливает. А он, похоже, красивее всех, кто мне попадался. Даже Криса, мужа Элирены, красивее даже Киарана!... Ой, это я что, всерьёз Киарана самым-самым красивым считаю?.. Ну нееее...
Высокий, статный, в черной одежде, меч на поясе, волосы иссиня-черные, длинные, но кожа светлая совсем, даже бледная. Северная, так и хочется сказать. Аккуратные усы и бородка обрамляют полные губы, ой, зараза, ой... А глаза фиолетовые, словно два сияющих аметиста, сияют, сияют в темноте-то!
Что ж вам такого сказать?— задумчиво произнёс он.— Имя еще тут требуют, наглецы... Совсем молодежь распустилась...
Сейчас располовиню, не будешь ржать!— рявкнул Аодан, угрожающе поднимая топор.— Говори, кто такой? Откуда взялся?
Я — черный колдун,— хохотнул тот.
Ворон!— перепуганно заорали все разом, и два меча и топор обрушились на незнакомца.
Ага, как же, он увернулся, как по волшебству, а оба меча и топор взмыли в воздух, повисли в метре от их вытянутых рук. Все растерянно поморгали на оружие, вихрем закружившееся перед колдуном.
Сколько веков этой шутке, а всё удается,— расхохотался чародей.— Какие вы пугливые, детишки, дедушку родного убить пытаетесь!
Чего?— промямлила я.
Ну строго говоря, пра-пра-пра... ой, и не упомнишь сколько раз прадедушка... Нет, я не ваш Ворон, меня зовут Амрисс Мариэрд, и да, я действительно черный колдун... Ну, почти черный, это просто забавнее звучит. А ваши имена я все знаю, можете не представляться.
Твою ж мать,— озвучил общую мысль Бренн.
Думаю, вы теперь догадались, кто просил меня навестить вас, детишки. Правда, мне и самому было интересно поглядеть на вас, правнуки же всё-таки...— улыбнулся чародей Амрисс. Блин... с его красотой ему надо строго-настрого запретить улыбаться. А то это как-то опасно для здоровья окружающих женщин любого возраста. Зато теперь стало заметно, что у него в глазах добрые смешинки.
Эта... Элирена? Про которую Киаран говорил?— прошептал Аодан.
Она самая, рыжая непоседа Арилинн. Одна морока от нее...
Это ее настоящее имя?— уточнила я.
Да. И Лемира за вас просила, и Кайрис... Даже Файон, Дайре и Олинория заикались, всех Арилинн взбудоражила.
Ясно... Значит, Элирену и Криса на самом деле зовут Арилинн и Кайрис. Видимо, они под этими псевдонимами-переделками и жили среди людей, ну тогда, сто лет назад... когда сами смертными стали...
А... ты нам объяснишь, что творится -то?— неуверенно спросила я. Как-то всё-таки непонятно, как к нему относиться... прадедушка, блин... На вид лет тридцать, и красивый, как самая настоящая зараза.
Он махнул пальцем, и отобранное оружие вернулось ребятам в руки. Аодана его топор звонко щелкнул по лбу рукоятью.
Ай!
А не будешь на дедушку ругаться,— ухмыльнулся тот.
Чародей присел у костра, по-хозяйски подхватил забытую фляжку, отхлебнул хорошенько.
Хорошее вино, когда еще удастся...— проворчал он.— Мы же редко воплощаемся, знаете ли... А объяснять... Что тут объяснять, вы же и сами всё знаете. Ворон всколыхнул мировое равновесие. Открыл портал в мир фоморов, призвал их... Мало этого, что ли?
А кто в наши сны лезет?— пискнула Илланто.
Хаос. Вас же Олинория предупреждала... Проклятие, ребята, чему сейчас в школе учат-то?
Никаких хаосов мы не проходили,— обиженно сказала Лианель.
Хаос и Порядок — первоосновы, их борьба двигает мироздание,— лекторским тоном сказал Амрисс.— Хаос стремится всё разрушить, Порядок заставляет застывать в неподвижности. Ни один не должен победить, цель в равновесии между ними. Они не хорошие, и не плохие, они просто есть. Но если Сущность Порядка самоустранилась, то Сущность Хаоса постоянно протягивает лапы к мирам. Хоть что-нибудь достать и напакостить. Это из-за него я потерял дочь...— он помолчал секунду.— Сто лет назад... Арилинн считала своей дочерью Райлинн МакРуан. А моей была Аспазия.
Ведьма рануйская?— вскрикнул Киаран.
Да... ведьма...— я на какое-то мгновение разглядела промелькнувшую у него в глазах тоску.— Она стала такой из-за него. Он добрался до нее. Мы семьсот лет с ним воюем... Он хотел забрать Арилинн, но она сильная, сильнее моей дочери...Аспазия ведь тоже была Хранительницей, у нее был талисман магии... Твой, Аннис.
Чего? Какой? Почему магии?
Вы что, даже не знаете о своих талисманах? Проклятье, вот бестолочи они все, бегали к вам, бегали, и ни один не заикнулся... Все талисманы означают определенные силы, они и активируют ваши способности. От нас это идёт, от нас восьмерых, наши способности с веками и поколениями сплавлялись, перемешивались, набирали силу. Потому мы и считаем вас своими детьми, по талисманам уже только и различишь, кто чей. Вот ты, Аннис, с талисманом магии — моя. Киаран с огненным талисманом — Файона. Лианель — земля, Дайре, Илланто — Время, Олинории.
А я?— влез Аодан, нетерпеливый, и так скажут же...
Ты — вода, Лемиры. И Бренн — Жизнь, Арилинн. Мы в свое время, уже повзрослевшие, прожившие жизнь, создали эти талисманы и вручили их своим детям, зная, что Хаос не успокоится, и кому-то надо передать наш долг защищать Хай Брасил. В других мирах пусть своих защитников ищут, нам и этого за глаза хватит.
Даа... Подгадили же вы нам,— проворчала я.— Беги теперь не знаю куда, ищи не знаю что... Никакой личной жизни!
А восьмой кто? Вас же восемь, говорили,— Киаран на пальцах считал, ну-ну... в школе он учился... наверно, только и делал, что прогуливал, сам же говорил...
Восьмая — моя жена Лилле. У нее не была дара. У нее просто чистое сердце. Она — дух милосердия.
А как вы богами стали тогда?— влез Бренн.
Всё вам расскажи,— рассмеялся Амрисс.— Мы в своё время просто хватанули слишком много энергии, честно сказать, чуть не лопнули. Вон видите ту звезду?
Синенькая?— мы все задрали головы. Это про нее, кажется, Элирена-Арилинн говорила, что-то насчет Ни Гриэн.
Звезда Надежды назвается,— похвасталась Лианель знаниями.
Да, это она. Источник, откуда мы хлебнули. Мы ее оживили и вернули на небо. А она дала нам силу.
Ы-ы...— вякнула я.— Завираааешь...
Нет, просто это долго объяснять бы пришлось, да мы и сами до сих пор не разобрались, как это получилось,— усмехнулся Амрисс.— Мы же тогда были примерно вашего возраста... ну, я, конечно, постарше был, но тоже не могу знать всё на свете. И не знаю... когда кончится ее энергия, наверно, мы просто перестанем существовать. Наконец-то умрём. Не знаю,— пожал он плечами.— Нас же, как других богов, не поддерживает людская вера. Мы просто есть.
Я буду в вас верить сильно-сильно,— прошептала Ила.
И я,— поддержала ее Лианель.
Спасибо, детки, но не обязательно,— серьёзно сказал он.— Мы устали уже. Да и больно, век за веком привязываться к таким, как вы, детям... а потом неизбежно терять их. Арилинн так хуже всех пришлось... Она два раза умирала по-настоящему... Мы же прожили каждый сколько кому отпущено... И вот, представляете, умираешь, думаешь, ну, всё, сейчас узнаю, правда ли будут Яблоневые Острова... а тут открываешь глаза, а ты и не умер вовсе, только тела нет, одна душа... И боги старшие встречают, приветствуют, мол, здравствуйте, новое поколение...
Значит, они всё же к вам, новеньким, хорошо относятся?— спросил Аодан. — А то тут Киаран такие страшилки рассказывал, что наказали...
Поначалу, да, но потом... Они не понимают природу нашей силы. Пытаются командовать, запрещать... Арилинн и Кайриса и вправду наказали. А они всё равно сильнее. Я думаю... Они Арилинн боятся. А из-за нее и нас всех.
Почему? Она же хорошая!— возмутился Киаран.
Вот потому и боятся. Ее сила в любви. Она слишком сильно любит. И ее любят те, с кем она сталкивается. А кто любит богов? И кого любят они? Вот ты, Киаран, ты поклоняешься Белатукадору и Морриган, богам войны, жертвы им приносишь, но разве ты их любишь? Или Лианель, ты посвящена Таилтине, разве ты ее любишь? А Арилинн вы любите, несмотря на то, что и не видели ее толком. Стали бы вы переживать из-за Луга, светлого бога, или Бригитты? Не думаю...
Так она же как мама...— прошептала Лианель.
Точно. Она вам всем, как мама,— усмехнулся Амрисс.— Этим она сильна, любовью, не силой. Боги по определению холодны, их заботит только, не забыли ли о них смертные, жертвы ли принесли, да вдруг кому-то меньше, чем другому.
Лучше бы я Элирене жертвы приносил, чем Ллиру и Ньёрду,— пробурчал Аодан.— Или этой своей, Лемире...
Амрисс захохотал:
Лучше не рискуй, боги обидчивы. А нам жертвы не нужны. Не собираемся мы на их нагретые места лезть, как они боятся.
А ты так спокойно всё это рассказываешь,— поёжилась я.— Если они такие... Вдруг, как Элирену...
Не переживай за меня, рыжуля,— разулыбался Амрисс.— У меня опыта побольше в интригах да тайнах, чем у Арилинн. Меня наши старшие не очень опасаются, я для них не угроза, они всё равно не понимают, что я такое. Божок тьмы, чего там... Я могу что угодно творить, а они только рукой махнут, мол, силы у него мало, много не натворит. Я-то силу не выпячиваю, дурак я, что ли? А кроме того, я прикрыл нашу милую полянку от лишних глаз и ушей. Так что не бойтесь. Мы по мере возможности будем стараться помочь вам, приглядываем ведь потихоньку... Но основное дело вы должны совершить сами.
Но...— заикнулась я.
Нет, убивать Ворона я не пойду,— ухмыльнулся он.— Ты это хотела спросить? Это уже ни в какие ворота не лезет. Это вам положено быть героями, а мы своё еще семьсот лет назад отвоевали. Хватит, дайте покоя старичкам.
А чем тогда можете помочь?— спросил Бренн.
Советом, например. Добрый совет, он дорогого стоит! А я могу попробовать научить вас кое-чему из магии. Раз уж я колдун, да еще и черный, сделаю мелкую пакость злодеям...— засмеялся он.
Блин, смешливый какой дедушка. Уж хоть бы вид тогда принял поприличнее, дедушковый, вон как Элирена прикидывается. А то сидит тут скалится, красавчик-очаровашка.
Начнем с огня, он попроще. Аннис и Киаран, смотрим сюда, руки вперёд, ушами не хлопаем.
Я?— удивился Киаран.— Да я же не маг!
А у кого талисман огня? Должен уметь управлять им. Хоть и не маг, но в крови у тебя сила Огня.
Аннис же не может так!— пискнула Лианель.— У нее хаотичные выбросы на эмоциях!
Естественно. А знаешь, моя умничка, почему?
Нет...
У нее блок стоит, она сама в магию не верит, и это блокирует любое ее действие. А когда волнуется, эмоции — любые сильные,— размывают этот блок, и энергия вырывается на свободу. Причем бесконтрольно, ведь она же сама не знает, что может... А теперь смотрим, что ты, Аннис, можешь. И ты, Киаран.
Ой, ущипните меня кто-нибудь, он что-то объяснял, махал руками, складывал пальцы в разные сочетания — да-да, дули там тоже были. Костёр наш то совсем затухал, то взмывал почти к кроне дерева, я пугалась, загорится еще... Лианель со страху котелок с супом ухватила и оттащила подальше, а то испортят. Огонь плясал и вокруг нашей полянки, летал кругленькими слитками, выписывал зигзаги, катился волнами. У меня ничего не получалось, сколько я эти дули не крутила. А Киаран таращился на прутик в руке, не размениваясь на великое, мол, начинать с маленького надо. У него этот прутик загорелся.
Вот черт. Я же маг, я же могла.
Не расстраивайся, Аннис,— посмотрел на меня, совершенно отчаявшуюся, чародейский дедушка.— Твое дело запоминать теорию. Ты родилась магом, тебе не надо учить или создавать заклинания, как другим, тем, кто на мага учился. Каждый выброс понемногу разрушает барьер. Само получится. Ты будешь действовать инстинктивно, пока не сломаешь свой блок, словно бабочка, выбирающаяся из кокона.
