Вначале, еще до того, как мы с Луной отправились вычеркивать Воландеморта из реальности, я написал письмо. Вернее не написал, а из нескольких номеров Пророка, ножницами вырезал различные слова, с помощью канцелярского клея наклеил их на листок и запечатал в конверт. Вот мое послание.

Важно.

Руфусу Скримджеру.

Грюм Грозный Глаз — Пожиратель под Оборотное зелье. Его глаз все видит. Внимательно!

Текст был составлен из нескольких разных слов, и все их я нашел в газете, правда, не все были в нужных падежах. Но ничего, поймут.

Я специально не озвучивал имя Барти Крауча, хоть оно и мелькало в газетах. Все думают, что он умер, и если я его упомяну, мракоборцы сочтут письмо несерьезным и не заслуживающим внимания. А тут сигнал, который они обязаны проверить.

Все действия я производил в перчатках, без использования магии. Изрезанные газеты после этого уничтожил, как заправский шпион. Поэтому и отследить меня невозможно.

Не хочется быть стукачом, но в таком деле подобное прокатит. Будем считать это актом гражданской сознательности.

Сам я и не думал, что в одиночку справлюсь с Барти, даже и пытаться не стоит. Слишком уж у нас разные весовые категории. А посвящать других — лишняя головная боль.

Поэтому я аппарировал в Лондон, добрался в мантии-невидимке до здания Министерства, выждал момент, когда вокруг никого не было, и бросил конверт в ящик.

Вот и всё, дело сделано, как говаривал Слепой Пью! На самом деле, вопрос, как не "спалившись", доставить письмо до адресата, неожиданно оказался самым сложным. И лишь когда я узнал про почтовый ящик министерства, который служит для различных обращений, когда граждане не могут воспользоваться совиной почтой или еще чем-то, то все сразу получилось.

А на следующий день Грюма взяли. Всей школе об этом рассказывали близнецы Уизли, которые случайно все дело и увидели.

Мракоборцы подготовились, и, зная, что Пожиратель опасен, задержали его в тот момент, когда он вышел из Большого Зала и шел в сторону класса.

Его приняли жестко, скрутили руки и уложили мордой в пол. Фред и Джордж с восторгом и огнем в глазах раз за разом описывали профессионализм мракоборцев, как они появились, словно из ниоткуда и как одновременно ударили несколькими связывающими и сковывающими заклятьями.

Правда лже-Грюм в последний момент почувствовал неладное, и почти успел выхватить палочку. Почти, потому что ему противостояли не дети, а серьезные люди, и у министерства хватило ума отнестись к моей анонимке очень серьезно.

Потом появился сам глава мракоборцев Руфус Скримджер и директор Дамблдор в сопровождении удивленной Макгонагалл и апатичного Снейпа. Грюм, продолжая играть роль, матерился как портовый грузчик и требовал закончить спектакль и освободить его.

И вот сцену, когда они насильно влили в Грюма несколько капель антиоборотного зелья, я бы просто мечтал увидеть. Представляю, как они все охренели, когда вместо старика Грюма появился не просто один из Пожирателей Смерти, а живой и очень даже здоровый Барти Крауч-младший.

Сцену я не видел, зато слышал, какой потом поднялся шум. Министр магии, главы департаментов, мракоборцы, корреспонденты газет, фотографы, родители учеников и конечно Попечительский Совет в полном составе — все они появились в Хогвартсе и в течение пары дней устраивали Дамблдору веселую жизнь и делали все возможное, чтобы он не заскучал. Основные вопросы, которые заинтересовали всю магическую Британию заключались в том, куда смотрел Дамблдор и как так получилось, что детишки оказались лицом к лицу с опасным преступником?

Уверен, у директора состоялся ряд очень теплых и продуктивных бесед. Честно сказать, я даже не предполагал, как все это можно объяснить и как выкрутиться из такой жопы.

И все же, как показали дальнейший события, директор выкрутился. Хотя его руководящая деятельность в Хоге повисла на очень тонком волоске. Как я понял со слов Драко, которому рассказал отец, еще один подобный случай ему уже не простят. Хотелось бы в это поверить, но иной раз мне кажется, что Дамблдор абсолютно непотопляемый.

Настоящего Грюма нашли в сундуке Барти и он славно всех отполоскал, ругая за то, что они так долго его спасали.

После этого он надел свою деревянную ногу, вернул на место искусственный глаз и заявил, что лично и собственноручно, вот прямо сейчас измордует Крауча до кровяных соплей, и как ни в чем не бывало, хлебнув поднесенного вискаря, отправился в Министерство "колоть" Барти, выбивая из него явки и пароли "по горячему".

Я так до конца и не понял статус истинного Грюма. Вроде бы он в отставке. С другой стороны к его мнению прислушиваются, и он может работать с преступником. Странно все это.

Упавшее в очередной раз знамя учителя ЗоТИ подхватила мадам Максим, которая согласилась провести необходимые занятия до конца учебного года.

А народ снова понял, что проклятие Темного Лорда явно не пустой звук, и ну ее подальше, эту высокооплачиваемую, но такую, сука, нервную должность учителя ЗоТи.

На следующий день в Пророке, кроме статьи Риты Скитер о произошедшем инциденте, появилось большое объявление в красочной, чтобы обязательно заметили, рамке.

Магу, анонимно сообщившему Министерству Магии о Барти Крауче младшем, просим пройти в отдел Мракоборцев для получения вознаграждения в сумме одной тысячи золотых галлеонов.

Забавно. Я бы тоже, на месте мракоборцев постарался узнать, кто это у нас в стране такой умный и сознательный. Конечно деньги, раз обещали, они дадут, но заодно и душу вынут — как узнал, откуда, что еще знаешь...

Ну, а я развязал себе руки. Теперь можно спокойно готовиться к последнему этапу — ведь по идее, не осталось того, кто мог-бы зачаровать Кубок. Да и зачем, если сам Волди до времени отошел в мир иной?

После гибели Волди и успешного выполнения задачи, передо мной встал ряд новых задач. Первое — как не допустить того, чтобы он возродился? Второе — что делать с некоторыми людьми, в частности с Краучем?

По Краучу вопрос благополучно решился. А как быть с крестражами?

Кажется, все просто — необходимо их уничтожить. И эту проблему я обдумывал уже с лета, с того момента, когда начал прикидывать, как физически устранить самого Воландеморта.

Тут возникли некоторые трудности. Теоретически я мог разобраться с теми крестражами, что есть в моем распоряжении. Напрячься, выучить Адское Пламя — и вперед. Вот только жаба душила и не давала так просто ликвидировать дорогие артефакты. По уму, нужно извлечь из них осколки души Волди и сжечь именно их, а не сами раритеты. И такое возможно, я нашел этому подтверждение в библиотеке Блэков.

Тем более, читая про крестражи, я невольно зацепил тему Даров Смерти. Сейчас, учитывая кольцо Гонтов и вставленный в него Воскрешающий Камень, а также мою мантию-невидимку, у меня уже есть два предмета их трех. Третий, Бузинную палочку, которой владеет Дамблдор, никакой возможности получить нет — во всяком случае, в обозримом будущем.

И не знаю, как уж так вышло, то эта тема вызвала мой сильный интерес. Похоже, я начинаю повторять юношеский путь Дамблдора и Гриндевальда — их тоже всерьез интересовали Дары.

Ну, может, и не совсем повторяю, но я буквально чувствую, что что-то здесь не так, что-то не то. Здесь присутствует некая тайна, недосказанность, если хотите. И знания о Дарах, как и во многих других случаях, поделены на две части. Одна для профанов, вторая для посвященных.

Я тешил себя надеждой, что смогу понять истинный смысл этих Даров, а не те байки, которые известны магам. Мне захотелось прикоснуться к этой тайне и разгадать ее. Правда, имея перед собой примеры, как Дары могут влиять на захотевшего их мага, я намеревался сохранять осторожность и бдительность.

Идем дальше — крестраж в моей голове. И хотя я его эффективно заблокировал, самостоятельно извлечь не могу. Все, что я за это время узнал, и все книги, которые прочитал в библиотеке Блэков, твердо и недвусмысленно говорили об одном — в одиночку такую штуку извлечь невозможно. Необходимо провести сложный ритуал, в котором должен участвовать, как минимум еще один маг. Причем маг-ритуалист.

Единственный выход, который я могу провернуть самостоятельно, состоит в том, что я как бы "растворю" в своей душе крестраж Воландеморта. По сути, солью его частичку с собой. Соединю навсегда и без возможности что-либо переиграть.

А вот этого я сейчас уже совсем не хотел. Три года назад мои мысли были иными... Но время не стоит на месте, и я надеюсь, что поумнел и кое-что понял. В частности то, что иные двери правильней никогда не отрывать! Да, я получу некоторые знания и способности. Вот только вместе с ними мне достанется извращенная жестокость Воландеморта, маниакальная страсть к садизму, злоба, паранойя и кучу комплексов в придачу.

Фактически я стану другим человеком. Впустив такое в себе, я уже никогда не буду прежним. Знания, конечно, вещь хорошая, но создавать предпосылки для собственных психологических проблем явно не самое удачное решение. И этот путь явно не для меня.

И тут, похоже, для начала понадобится первичная консультация и помощь целителя Гиппократа Сметвика — маг мне понравился. Любопытный в меру, компетентный, опытный. Взять с него Непреложный обет и можно будет начинать...

Ну и последнее — оставшийся крестраж в сейфе Беллатрисы Лейстрейндж. Я, честно сказать, так и не придумал, как его выкрасть из Гринготтса. Мы с Сириусом, которому я рассказал, что случайно узнал о хранящейся в сейфе Беллатрис чрезвычайно важной вещи, долго ломали голову, прикидывая, как все это можно провернуть. И чем больше мы думали, тем больше понимали — это просто нереально. Гоблины охраняют свои сокровища на славу, и обдурить их невозможно.

Я так до конца и не понял, как это получилось у канонного Золотого Трио, но то, что у нас с Блэком нет шансов, это очевидно. Проблему могло бы решить превращение в Беллатрису, но у нас нет ее волос или вещей. Также ее можно попробовать взять под Империус — если хватит сил, и если для начала как-то вытащить ее из Азкабана.

Если и уничтожать крестражи, то одновременно и разом. А останется хоть один, и Волди возродится. Так что и я пока не буду их трогать.

В общем, как ни обидно это осознавать, но пока мне приходится брать паузу, хотя это и чревато неприятными последствиями в будущем. Жаль, что не все получается так, как бы хотелось.

Тем утром домовики расстарались и приготовили изумительную яичницу-глазунью на беконе. Гарниром к ней шла копченая семга. Еда хоть и жирная, но чрезвычайно вкусная.

Девушки со старших курсов уже серьезно следили за своей фигурой и такими вещами не увлекались. Гостьи из Шармбатона немного театрально стонали по поводу того, что уже не влезают в собственные мантии. Ну а наш четвертый курс еще позволял себе немного излишеств.

После завтрака мы все вместе отправились к Рубеусу Хагриду на очередной урок Ухода за магическими существами.

На этот раз великан показал нам нюхлеров — мохнатых, длинноносых существ с плоскими, как лопаты, передними лапами. Эти зверьки отличались неистребимой тягой к золоту и блестящим предметам, и воровали все, что не прибито гвоздями к полу.

Хагрид, по своей привычке, смешал на уроке все в одну кучу — и полезное и совсем не нужное. Он немного рассказал про нюхлеров и то, чем они знамениты. Но вместо нормальной информации о том, чем полезны и чем вредны эти существа, как их можно приучить, подчинить или нейтрализовать, устроил какой-то цирк, попросив каждого из учеников взять из общего ящика зверька и поучаствовать в соревновании. Выигрывает тот, чей нюхлер найдет больше зарытого и спрятанного самим Хагридом золота. Золото на самом деле леприконское и через пару часов пропадает, но зверькам до этого не было дела. Они рыли землю не хуже кротов, и перекопали своими лапками огромный луг.

Вот всегда так у Хагрида — вроде и есть полезная информация, но она тонет в совершенно ненужном хламе. Хотя части учеников весело и за это многие просто обожают великана.

— Ну, что скажете насчет урока? — спросил Малфой, когда мы возвращались в замок.

— Хагрид, конечно, мог бы вести свой предмет с большей пользой. Но и так вполне неплохо. Каждый из нас при желании, может найти все необходимое о нюхлерах в библиотеке, — ответила Гермиона. — А ты что скажешь, Гарри?

— Да ерунда все это, — в тот момент я был больше занят мыслями о лже-Грюме и о крестражах, и как то не обдумал все последствия своих слов. — Хагрид прогнозируем, как юношеские прыщи. Начинает он за здравие, а заканчивает за упокой. Муть, одним словом.

— Гарри! — Гермиона неожиданно вспылила. — Он делает все, что может!

— Вот только мне от этого ни тепло, ни холодно.

— А как же дружба? — она остановилась и с возмущением оглядела нас всех, а потом зафиксировала свой взор на мне.

— Причем здесь дружба, Герми? — Малфой попытался снизить градус неожиданно возникшего напряжения. — Мы говорим о его профессионализме. И здесь я согласен с Гарри. Как преподаватель он не сильно обогнал Трелони и ее Прорицание. И почему я должен идти после урока в библиотеку и искать нужные сведения, тратя свое личное время? Это работа учителя объяснять все от корки до корки.

— Вы просто.., — она замолчала, подбирая слово, — холодные и бездушные. Нельзя же так!

Вспыхнув после этих слов, Грейнджер резко, так что волосы взметнулись волной, развернулась и быстрым шагом устремилась к дверям замка.

— Что это было? — на лице Малфоя удивление сменялось досадой.

— Подростковый возраст, вот что, — я вздохнул и не стал развивать тему. Похоже, дело не только в возрасте, но и в том, что Гермиона раздражена, и вполне вероятно, обижена на меня. А началось всё с Святочного Бала.

— Надо мириться, — подумав, констатировал Малфой и посмотрел на небо. — И лучше не затягивать.

— Само собой.

— Так что думаешь насчет Хагрида?

— Да ну его... Еще и ругаемся теперь по такому поводу.

— А я сейчас понял одно, — Драко нахмурился. — Этот год я доучиваюсь, но со следующего года про Хагрида и его предмет забываю. Ну его нахер, все равно ничего путного я там не узнаю. А весь его пятый курс при необходимости я смогу выучить за пару недель.

— Гермиону жалко. Всерьез ведь обидится.

— Да, это проблема.

Драко уже давно не был тем каноническим подонком и негодяем, каким его видел Поттер. Вернее он им так и не стал. Он изменился, и изменился сильно. И, несмотря на то, что классовые и кровные противоречия между ним и Грейнджер так до конца и не пропали, но он уважал ее ум, способности и характер. Он считал ее другом и относился бережно и внимательно. И все это для Малфоя не пустой звук.

Это был совсем другой Драко. И сейчас он говорил искренне и по делу.

— Мы помиримся и поговорим. Надо постараться донести до неё все эти мысли, — наконец я тоже принял решение. — И знаешь, что, Гох? Если Дамблдор не пригласит на следующий год другого преподавателя, то и я откажусь от ухода за магическими существами. В самом деле, два урока в неделю, почти три часа личного времени, которое можно провести с гораздо большей пользой.