Возраст ноль

— Когда возродится Волдеморт...

— Хорошо, я поняла. Если он возродится, то мы вернемся к этому вопросу. Может, пора ужин готовить. Уже скоро Артур и Билл должны вернуться.

* * *

Билл в ноябре вернулся в Британию. На несколько месяцев он уезжал в командировку в Египет, откуда приехал замкнутым и расстроенным. Почему-то родители предпочитали игнорировать его состояние, просто радуясь его возвращению.

Мне вообще казалось, что Артуру проще было с маленькими детьми — возиться, учить, организовывать их времяпрепровождение. С повзрослевшими детьми он как-то терялся и как будто не знал, чего ожидать и что делать. А мама Молли в последнее время стала очень нервной, издерганной и какой-то фанатично увлеченной вопросами политики.

Мне потребовалось приложить много усилий, чтобы вытянуть из Билла причины его состояния.

Среди коллег в Египте оказалась девушка по имени Линда Вэйн. Сильная независимая волшебница из Америки. Она была на тринадцать лет старше моего брата, что не помешало им стать неплохими приятелями.

Около двух месяцев назад она погибла, попав под неизвестное проклятие. Билл переживал как из-за случившегося с подругой, так и из-за того, что он не смог ей помочь. В общем-то, в произошедшем была виновата в первую очередь ее самоуверенность.

Они с коллегами вчетвером работали в одном из недавно открытых залов пирамиды, когда брат внезапно понял, что от Линды давно не слышно ни звука — абсолютно не ее стиль. Билл осмотрелся и понял, что подруга одна ушла в следующий коридор. Он бросился за ней и успел пробежать метров тридцать, когда услышал звук падения камней совсем рядом. Выбежав из-за поворота, Билл успел увидеть замершую на земле девушку, вокруг которой мерцало красное свечение проклятия, и камни рушившегося потолка, падающие на нее. Брат подхватил чарами летящие камни и ему удалось существенно уменьшить камнепад, грозивший поглотить девушку. Он переместил камни и принялся расчищать путь к Линде. Когда, наконец, у него получилось добраться до нее, девушка была еще жива и находилась в сознании. Все то время, пока он пытался оказать ей помощь, она печально и обреченно смотрела на него. Через несколько минут ее не стало.

Билл винил себя, что долго не замечал ее отсутствия. Возможно, если бы в их отношениях было чуть меньше соперничества, она не ушла бы одна. Если бы у него было чуть больше магических сил, он не допустил бы камнепада вовсе, не потерял время, расчищая путь, и девушка не получила бы дополнительных травм. Если бы он не был предателем крови, возможно, у него был бы дар к целительству, и тогда он смог бы помочь девушке хотя бы продержаться до больницы.

— А если бы ты был директором Гринготтса, то вообще не взял бы Линду на работу. Билл, так нельзя. Ты же понимаешь, что это несерьезно. В произошедшем нет твоей вины. Более того, тебе всего девятнадцать, ты еще новичок, именно Линда должна была тебя страховать, а не наоборот.

— Я понимаю, все понимаю. Но все равно на душе пакостно. Она была такой яркой и жизнелюбивой. У нее были грандиозные планы. А ее нет. Семья получила урну с прахом. И все, теперь уже ничего не будет. Я до сих пор закрываю глаза и вижу этот ее последний взгляд, полный тоски.

Да, с последними взглядами у меня самой в последнее время было не важно.

— Она тебе нравилась как девушка. Ведь так?

— Нравилась.

— Ты ей сказал?

— Нет. У нее была семья. Линда много не рассказывала. Знаю только, что у нее была дочка.

— А ты не пробовал найти ее семью? — понятия не имею, что заставило меня сказать это, наверное, просто захотелось придумать для брата какое-то действие.

— Нет. Зачем?

— Просто удостовериться, что все в порядке. Неизвестные проклятия они такие... Неизвестные, в общем.

* * *

Билл отправил запрос в Нью-Йоркский филиал Гринготтса. Выяснилось, что Линда Вэйн была магглорожденной. Она сама и ее семья жили в маггловском мире. Поэтому информации о них у Гоблинов не было. Урна с прахом и деньги были переданы семье через маггловского адвоката мисс Вэйн. Адвокат сообщил адрес, но семья уже переехала. Пришлось связываться с американским детективным агентством и начинать поиски.

Выяснилось, что муж Линды мистер Вэйн погиб два года назад. В последнее время Линда жила с гражданским мужем магглом Стивеном Дугласом и трехлетней дочерью Амандой Вэйн. Мистер Дуглас был назначен опекуном Аманды согласно последней воле ее матери. Спустя месяц он почему-то продал квартиру Линды и, забрав девочку, уехал в неизвестном направлении.

К началу весны удалось выяснить множество направлений, где за это время побывал мистер Дуглас. В середине зимы он пересек океан. В марте его удалось найти в одном из баров Дублина, где он уже вторую неделю напивался, оплакивая потерю любимой женщины. Ребенка с ним не было.

Аманда обнаружилась в одном из приютов Дублина. Стивен не в силах был оставаться в старой квартире, где они жили вместе с Линдой. В течение нескольких месяцев он пытался найти свое место в жизни, переезжая из одного штата в другой. В январе принял еще более кардинальное решение и переехал к приятелю в Финляндию. Когда иностранец с ребенком стали привлекать слишком много внимания властей, мистер Дуглас, отправился к следующему приятелю. Оказавшись, наконец, в Ирландии, он внезапно осознал, что является слишком неподходящим опекуном для маленькой девочки. Ребенок в итоге оказался в приюте. Он сам в баре. Возможно, если бы Стивен не начал пить в тот же день, когда получил известие о смерти Линды, то и он сам, и Аманда смогли бы избежать последствий его бредового поведения.

В приют мы поехали вдвоем с Биллом. Аманда оказалась боевой девчушкой с волосами соломенного цвета.

— Ты будешь моим папой? — сходу поинтересовалась она, устраиваясь на коленях брата.

— Почему ты так решила? — не сдержала любопытства я.

— У нас уже приходили взрослые к девочкам и мальчикам, а потом становились их родителями. Я тоже так хочу. А ты — взрослый. — Аманда уверенно ткнула пальчиком в грудь Билла.

Кстати, она оказалась сквибом.

Брат загорелся идеей удочерить девочку. Вот только жил он пока с родителями или в маленькой квартирке в магическом Лондоне, которую они снимали вместе с другом. А еще работал круглыми сутками над получением мастерства. И ему предстоял опасный ритуал.

Вечером за ужином мы планировали, не откладывая в долгий ящик, поговорить с родителями, пообещав Аманде вернуться завтра.

Обещание девочке мы выполнили. А вот ужин с родителями закончился совсем не так, как мы думали.

* * *

Ужин, видимо, готовился торжественный. Мама Молли даже переоделась в новое платье. Родители немного нервничали. Но мы тоже нервничали. Ужин начался, а никто не спешил перейти к главному вопросу.

Через пятнадцать минут совершенно случайно к нам на огонек заглянул директор Дамблдор. Теперь стала понятна причина волнения родителей. Мы с Биллом переглянулись и расслабились: наш разговор откладывался до окончания визита.

Я вяло ковыряла салат и бифштекс, как-то не особенно удавшийся Молли сегодня, и лениво вслушивалась в беседу. Артур с Биллом тоже грустили. Лишь директор с миссис Уизли делали вид, что все в порядке, и оживленно общались.

Через некоторое время Билл втянулся в беседу. И даже мне происходящее начало нравиться.

Смеясь над очередной шуткой балагура-директора, я решила посмотреть на него магическим зрением. И... ничего не получилось. Я перевела взгляд на Молли и снова ничего не увидела. Продолжая улыбаться, я стала пытаться анализировать ситуацию и свои ощущения.

А ситуация мне не нравилась. Потому что я ее не понимала. Зато, вероятно, она нравилась Дамблдору. С чего бы он так радовался? И, раз он мне глубоко не симпатичен, то это должно вызывать раздражение у меня. Отсутствие симпатии к директору я помнила, но совершенно не ощущала.

Под столом я перевернула перстень камнем вниз и резко сжала руку в кулак. Боль слегка очистила мой разум и я вновь взглянула на присутствующих. Все вели себя, как ни в чем не бывало. Это, наверное, совершенно естественно для меня, сидеть молча за столом и глупо улыбаться. Я успела поймать виноватый взгляд Молли.

Веселье продолжалось. В какой-то момент Молли решила, что неплохо бы добавить к ужину вина. Когда она уже поднялась, чтобы за ним сходить, Билл усадил ее обратно, настояв, что сходит сам. Я тут же увязалась за ним.

Наш "винный погреб" представлял собой железный ящик, закопанный на заднем дворе. Куда мы и отправились.

Едва выйдя за дверь, я потянула брата подальше от дома. Он смеялся, смешно размахивал руками и вяло сопротивлялся. За пределами сада я резко остановилась.

— Билл, скажи, ты сейчас сможешь аппарировать?

— Зачем?

— Потом объясню. Так сможешь?

— Легко. А куда?

— Не знаю. Ты в Пруэтт-мэноре был?

— Нет.

— К Блэкам или Малфоям?

— Нет. На Косую аллею могу.

— Давай. Только быстро.

Билл пожал плечами и, поддерживая меня, аппарировал. Оказавшись на главной магической улице Лондона, я поняла, что идиотка: почему я не подумала о гоблинах раньше. Зато я подумала о них сейчас и потащила брата в сторону банка.

Спустя полчаса мы сидели в кабинете Харрада, поверенного рода Пруэтт, и, мрачно глядя друг на друга, пили очищающие и блокирующие зелья. Харрад и вызванный лорд Пруэтт обсуждали результаты нашей проверки.

Мы оба были под завязку "напоены" зельями дружбы и внушения. Зелье дружбы вызывало симпатию ко всему окружающему, правда, имело кратковременный эффект — часа три-четыре. Зелье внушения ввело бы нас спустя некоторое время в транс, во время которого все, что было бы нам сказано, могло в корне изменить наши убеждения и взгляды. Изготовление и использование этого зелья было официально запрещено и грозило виновному заключением в Азкабан сроком не меньше года — все зависело от намерений и последствий.

Мне было интересно, а кто должен судить председателя Визенгамота?

Адвокаты мистер Торвуд и мистер Майклс забрали заверенные гоблинами результаты проверки и наши показания о произошедшем, данные под заклятьем истины. Лорд Пруэтт настоял на том, чтобы мы подписали документы и ритуально отказались от рода родителей. Магия откликнулась сразу же и откат достался родителям. Что было вдвойне обидно.

Я не могла поверить, что Артур участвовал в этом фарсе. Но, в любом случае, он был главой рода и нес ответственность за случившееся.

Еще через полчаса мы были в Пруэтт-мэноре. Лорд Пруэтт давно считал, что мне следует жить в его доме. Но сейчас, когда вопрос вроде бы сам собой решился, счастливым он не выглядел. Не смотря ни на что, Молли была его дочерью.

Дед пригласил Билла погостить у него по крайней мере до тех пор, пока не будет решен вопрос с его мастерством и созданием нового рода. В настоящий момент у Билла статус был не определен, его аура практически не читалась. Если бы Билл захотел, то сейчас мог бы быть принят в род Пруэттов. Но брат отказался: у него уже была цель и обязательства перед магией и братьями. Дед это уважал.

Мы сидели молча в комнате Билла и все не могли начать разговор. А потом я разревелась, и он долго меня утешал, обнимая и гладя по спине.

— Билл, ну почему? Она же нас любит, нет, правда. Она же выходила меня тогда, в детстве. Она переживает за каждого и не расстается с этими дурацкими часами! За что она так?

— Не знаю, малыш. Она запуталась. Дети выросли. И вдруг оказалось, что наше мнение не совпадает с ее. Думаю, Молли верит, что все делала только для нашего блага.

— Я ненавижу это слово!

— Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

— Я как представлю, что еще полчаса семейного ужина и мы стали бы... Билл, кем бы мы стали? Легкая корректировка! Я не верю... Наверняка, в душе мы сопротивлялись бы и мучились от противоречий.

— Все прошло. Ничего этого уже не повторится.

— А знаешь, что обидно? Я с самого раннего детства каждую свободную минуту тратила на развитие своих магических способностей. Сначала ничего не зная. Слепо тыкаясь в разные стороны. Учителя и дед прикладывают титанические усилия для достижения мною успехов. А один глоток этой дряни наверняка свел бы все усилия не нет. У этого зелья такой побочный эффект — оно блокирует магические дары. Мне Харрад сказал. Я так испугалась, когда не смогла почувствовать в себе дар, — по официальной версии мне достался дар эмпатии.

— Не плачь, мы вместе. И нам безумно повезло, что все выяснилось вовремя и обошлось без последствий.

— Вот только родителей у нас теперь нет.

С братьями мы встретились в ближайшие выходные в Хогсмите, где и рассказали всю историю. Как ни странно, ни директор, ни родители не поспешили их просветить.

Адвокаты встретились с четой Уизли и объявили наш статус и причины такого решения. Договорились, что мы не даем делу официальный ход, а родители не ищут с нами встреч и не препятствуют нашему общению с братьями.

В Норе мы больше на появлялись. Вещи забрали домовики.

Билл удочерил Аманду.

Мы виделись с Артуром — случайно встретились в Косом переулке. Он попросил прощения за все, что произошло. Поклялся, что не знал о зелье. Но признал, что знал о предстоящем визите директора и о планирующемся разговоре с детьми.

Ни я, ни Билл не хотели публичного скандала. Не хотели давать лишний повод для сплетен. Шумиха могла только помешать братьям и работе Артура Уизли — основному источнику благосостояния семьи. Против Дамблдора прямых улик не было, поэтому и затевать выяснение с ним отношений бесполезно — сам он в любом случае останется вне подозрений.

Я думала о том, насколько события пошли по новому пути из-за моего вмешательства. Своих родственников, даже зная об их не самых лучших чертах, я, наверное, любила. И искренне желала им лучшей жизни. Мне даже начало казаться, что у нас в семье все хорошо складывается: и отношения, и личностное развитие каждого, и даже семейное дело и перспективы. Что же пошло не так?

Массу времени я уделяла собственному развитию, но чем это могло не устраивать моих родных? С братьями у нас были хорошие отношения. Я не пыталась как-то влиять на них, просто не скрывала своих чувств и эмоций.

Если сравнивать с моими книжными впечатлениями, то жизнь Чарли не сильно изменилась. Он был доволен работой в питомнике и рассчитывал на карьеру специалиста-заводчика драконов.

Близнецы по-прежнему талантливы и изобретательны, только их энергия направлена по большей части не на шутки над окружающими, а на семейный бизнес.

Как так получилось с Перси, я не знаю. Просто в этот раз он получал больше признания и поддержки в семье. И, конечно, рисование. Это его собственный дар, я только случайно уговорила родителей купить краски и бумагу для рисования. Но мне кажется, что в его случае все изменения только к лучшему. Помнится, в книге все считали его "занудой". Характер Перси не сильно изменился, если только в худшую сторону: за работой он раздражителен и несдержан, но все считают его не занудой, а "гением".

У Билла появилась дочь и перспективы стать главой собственного рода. Хотя, боюсь загадывать.