Часть1

У нее.

Я буду помнить о своей промашке еще долго.

Теперь поездка за отцом казалась не просто необходимой, но желанной. Хотелось сбежать от этой болезненной привязанности. От самого себя, наконец. Возможно, все взвесив, как следует, я смогу адекватно воспринимать Рину.

И вести себя, как положено наследнику, а не зеленому юнцу.

Придя к такому решению, я направился к двери, и сам чувствуя, что ступаю плавно, как дикий зверь. Силы переполняли тело, понукая двинуться в долгий путь прямо сейчас.

Все к лучшему. Возможно, и Рина соскучится за время моего отсутствия... и простит.

Глава 4.

Марина

Как ни странно, мне снился Лукас. То, что он делал, тоже было странно. Нет, не обедал мной. И даже не покушался на мою невинность. С садистским выражением на красивом лице, он заталкивал мне в глотку черную тряпку, медленно вынимал и заталкивал снова. Каждый раз я задыхалась и пыталась вывернуть на него содержимое желудка. К сожалению, выворачивать было нечего, и я просто заходилась в кашле, раздирающем горло.

Только большим усилием воли мне удалось выплыть на поверхность сна. Оказалось, что горло, действительно ужасно горело, а постель насквозь промокла от моего пота.

Невероятно! Я заболела! Да такого почти никогда не случалось раньше!

Даже то время, когда каждая собака в деревне чихала и кашляла, проходило как-то мимо меня, лишь слегка задев насморком.

А теперь я валяюсь беспомощным трупом на кровати. Дааа, Марина, докатилась!

Собрав волю в кулак, я кое-как приподнялась на постели и тяжело прислонилась к изголовью, при этом едва не отбив затылок о стену.

Оказалось, что позади меня не привычное изголовье огромной кровати, а голая стена, возле которой и притулилась узкая кушетка. На ней-то и возлежала болезная. То есть, я.

Наконец, я догадалась оглядеться. Серые стены, серые простыни... И все.

Ни окон тебе, ни стола. Только горшок с отколотым краем небрежно стоит возле кровати.

Это что, это меня изолировали что ли? Или они так больных содержат? А может, Виру надоело за мной бегать? Да и я сама... надоела...

От последней мысли почему-то стало больно.

Мне так плохо. Я валяюсь тут без сил, а он...

Болезненный кашель вновь сотряс мое исхудавшее тельце. Интересно, сколько я тут валяюсь, одетая в грязную, бесформенную хламиду?

Словно в ответ на мои мысли скрипнула ржавыми петлями дверь.

— А, проснулась, — Лика посмотрела на меня со злорадной радостью и торжественно внесла поднос с едой.

Окинув посудину мимолетным взглядом, я пришла к выводу, что явно попала в немилость. Неужто Хельга прислала больной МНЕ только миску с какой-то бесцветной размазней и стакан воды?

Ладно еще, что я голодная, а то бы даже смотреть в сторону такой еды не стала.

Еще больше настораживало то, что на лице Лики больше не было зависти. Только полное и глубокое удовлетворение.

— Ну, что, нравится тебе новое место жительства? — она хмыкнула и водрузила поднос ко мне на колени. Я едва успела подхватить его, прежде чем он перевернулся.

Угрюмо глянув на желтолицую, я стала поглощать липкое и холодное что-то. Она что, несла это в зверинец и ошиблась дверью?

— Теперь это твоя комната до тех пор, пока не родишь принцу ребенка.

Я поперхнулась и поспешно отпила воды. Фууу! Откуда она ее взяла?

— Откуда такие познания? — кошмар! Не голос, а карканье престарелой вороны.

— Особое распоряжение будущей королевы.

— К-кого? — что здесь произошло, пока я спала?

— Леди Сильвии. Невесты Вира Старбока. А что, ты не знала? — девушка округлила глаза, в которых плескалось удовольствие. Поганка!

Не желая доставлять ей излишнюю радость, я медленно доела все до капли, запила противный вкус не менее противной затхлой водой и, сунув ей поднос, снова растянулась на кровати. И даже глаза прикрыла.

— Эй, ты меня слышишь? — Лика пощелкала пальцами у меня над ухом. Я поморщилась и шлепнула ее по руки.

— Ну, что ты такая приставучая? Ну, появилась невеста у принца. Да на здоровье! Пусть размножаются и множатся только не за мой счет.

— Это уж не тебе решать! — голос этой ведьмы прямо-таки сочился ядом. — Думаешь, вечно с тобой будут цацкаться? Его Высочество будет ходить следом за тобой и умолять о поцелуе? Посидишь здесь чуток и сама запросишь о милости.

Это было сказано с такой злостью и обидой, что невольно наталкивало на подозрения. А действительно, как Лика попала в ряды служанок?

Резко открыв глаза, я пристально уставилась на бывшую соседку.

— Ты. Оставила. Им. Ребенка.

Она вздрогнула и попятилась от меня к двери. А мне ни капли не было жаль эту кукушку с затравленным взглядом.

— Ты отдала его в обмен на возможность служить здесь. Ты его хоть раз видела, Лика? Смотрела в глаза тому, кого бросила? Он ведь еще совсем маленький, правда?

Всхлипнув, кукушка выскочила за дверь. Где-то в коридоре загремел брошенный поднос.

Переживает. Вот уж не думала, что мои слова так сильно ее тронут. Пожалуй, еще сильней ее заденет, если мне удастся избежать подобной участи.

Я пожала плечами, равнодушно глядя в потолок. Значит, нужно сделать все, чтобы у меня это получилось.

Мне не хотелось думать о причинах своей странной злости. О том, почему в груди поселился противный холод. Очередное разочарование? Не знаю. В конце концов, вампир мне в вечной любви не клялся, да и в мамочки не записывался. Так отчего же так муторно на душе? Почему появилось желание причинить кому-то боль? Хотя бы злобной и никчемной Лике. Как все это мелочно...

Чтобы не загружать и без того воспаленную голову глупыми рассуждениями, я просто прикрыла веки и погрузилась в горячечный бред. Но там меня все также преследовали холодные светло-фиолетовые глаза и клыки, вспарывающие нежную кожу горла, дарящие наслаждение и боль...

Грохот прервал мое забытье. Не знаю, сколько времени я находилась в полубессознательном состоянии, но сейчас испытывала глухое раздражение от того, что его прервали.

Источником грохота явно был горшок, который чем-то помешал очаровательному созданию, затянутому в шелк и кружева.

Следом за ней в мою обитель бочком проскользнула Лика.

— Ты уверена, что это она? — может, я брежу? У этого розового чуда оказался резкий, прохладный голос. По всему видно, что девушка должна петь и улыбаться, а она... А кто она?

— Что-то вид у нее больно... дохлый, — скривилась незнакомка и сделала повелительный знак рукой. Словно букашку с рукава стряхнула. Лика, очевидно, и была той букашкой, так как поспешила исчезнуть.

— Ну-с, — шурша светлой юбкой, девушка с розовыми волосами и мерцающей, белоснежной кожей подошла вплотную к моему ложу. Движения ее были плавными и нарочито медленными, словно она прилагала усилия, сдерживая рвущуюся из хрупкого тела энергию. — Поговорим?

Она взмахнула подолом, желая присесть на край кровати, но в последний момент передумала, брезгливо поморщившись. Да, знаю, что не фонтан. Так ведь я вас сюда и не приглашала. Я уже открыла рот, чтобы выказать это вслух, но мне не дали. Незнакомка, видно, намеревалась болтать сама с собой.

— Не понимаю, что Вир в тебе нашел?

Вир? Неужто меня посетила великолепная невеста наследного принца?

Закашлявшись, я с усилием подтянулась на руках и приняла полусидящее положение. Взмокшую спину противно холодила стена, но так, по крайней мере, вампирша не нависала над моим лицом, овевая приторным ароматом цветочных духов. Фу! Не сдержавшись, я зажала пальцами нос.

— Что? Не нравится собственный запах? Мне, знаешь ли, тоже, — ошибочно поняла она мое движение.

Рвотные спазмы начали подкатывать подозрительно близко к горлу, а голова ощутимо разболелась.

— Не могли бы вы отойти подальше, — прогундосила моя глупость, стараясь не дышать.

— Что?! — вот это "Что?!" было уже гораздо ближе к истине. — Да как ты смеешь? Ты — пища, ты — никто!

— Ой, подайте горшок, пожалуйста.

— Чтооо?!!!! — не знаю, кто из нас больше позеленел, но с таким выражением на лице она тоже выглядела не очень.

— Ну, не хотите — не надо. Сама справлюсь.

И, держась рукой за стенку, я довольно резво привстала торопясь достигнуть желанного предмета, и также резво качнулась в сторону гостьи, исторгнув из недр своего организма характерный звук.

Вампирша отшатнулась, глядя на меня в явном шоке.

Честно говоря, мне было не до расшаркиваний с титулованными особами, потому я просто рухнула на колени и исторгла скудное содержимое желудка, едва дотянувшись до горшка.

— Тварь! Гадость! Мерзость! — комментировали мою персону на заднем плане.

Неужели я, наконец, сумела добиться своего и впервые выгляжу отталкивающе для вампиров?

— Что он в тебе нашел?

— А у него спросить не судьба? — поднявшись на дрожащие ноги, я прижалась к стене. Комната качнулась перед глазами, но не упала.

— Я бы спросила, но Вир уехал, предоставив тебя мне.

Не может быть. Что-то слабо в это верится. Скорее всего, розовая зараза дорвалась до власти. А впрочем... В голове непрошено всплыли воспоминания о том, как вампир меня целовал, а потом... А что потом? Воспользовался мной, как едой? В конце концов, еда есть еда. Действительно, кто я такая, чтобы со мной церемонится.

Я равнодушна и спокойна. Но почему же так болит в груди? Он ведь обещал...

Тем временем вампирша, очевидно, пришла в себя, так как вновь встала в позу "я королева".

— Не мое дело спорить с будущим супругом и королем. Если он выбрал тебя, так тому и быть, — тут ее голос приобрел вкрадчивые нотки. — Я помогу ему "уговорить" тебя подарить нам ребенка.

— К чему эти уговоры, разве сила не на вашей стороне?

— К сожалению, мой суженный обладает излишней щепетильностью, а по закону нужно добиться согласия рабыни. Хотя Вир и против некоторых методов... Это будет моим подарком ко дню свадьбы.

Будущая королева предвкушающее улыбнулась.

— Боюсь, вас ждет разочарование, — злорадно прокаркала я.

— Да что ты! Еще и не таких ломали.

— А каких? Забитых и покорных? Вряд ли еще кто-то мог противоречить вам.

Чего я точно не ожидала, так это того, что изнеженная, воздушная дамочка смазанным розовым пятном метнется ко мне и припечатает к стенке... схватив за горло.

— А ты думаешь, мне можно противоречить? Думаешь, я буду, подобно Виру, сдувать с тебя пылинки? А часто ли мой драгоценный суженный показывал тебе свою сущность?

С каждым словом она приподнимала меня все выше от пола, держа всего одной рукой. Я бы восхитилась такой силой, если бы не чувствовала, что вот-вот задохнусь или голова отделится от тела. А она радостно скалилась мне в лицо. Из-под ровных белоснежных зубов зловеще выглядывали острые клыки.

В момент, когда перед глазами все потемнело, меня небрежно отшвырнули к соседней стенке. Я не хотела стонать, честно! Только не перед ней. Но голова словно раскололась на тысячу частей от встречи со стеной. Тут же горло начало раздирать от удушливого кашля.

— Грязная тварь! — вампирша брезгливо отряхивала руки и оправляла платье. — Вот об кого приходится пачкать руки.

Пожаловалась она неизвестно кому.

— Ну, ничего. Мы тебя отмоем. А потом приедет Вир, и ты покорно попросишь его о милости подарить ему ребенка. Уж я-то его достойно воспитаю!

Я все еще задыхалась и не могла сказать ей всего, что вертелось на языке, а потому медленно поползла в сторону горшка.

Мой розовый кошмар недоуменно наблюдал за странными действиями своей жертвы. Видимо, вампирша обладала некоторым скудоумием и решила, что внешний жалкий вид соответствует внутреннему состоянию, а потому не ожидала, что в нее полетит горшок со всем содержимым.

Мне не удалось кинуть его слишком высоко, и в самодовольную кукольную рожу я не попала, но платье все-таки заляпала. Раздался оглушительный визг, сопровождающийся грохотом укатившегося горшка. С истеричными криками "Фу!" вампирша принялась трясти безнадежно испорченным подолом, а я ухмылялась с чувством выполненного долга, бессильно растянувшись на полу.

Прибьет? Да ну и пусть! В голове так шумело, что уже было все равно.

Но к моему удивлению, пробормотав: "Я покажу тебе, сучка!" — вампирская леди исполосовала себе шею длинными ухоженными ногтями.

— Стража! — на визгливый вопль в комнату заглянула Лика.

— Что случилось, госпожа?.. — она запнулась, глядя круглыми глазами на истерично вопящую вампиршу и довольно улыбающуюся меня.

— На меня только что было совершено покушение! — злобно отчеканила будущая королева (что-то мне уже жалко ее будущих подданных). — Я требую позвать стражников. Моих стражников.

Последняя фраза была произнесена с особым значением.

— Ну, и дура же ты, — уже спокойно сказала нареченная Вира, как только мы снова остались одни. — Да я с тобой такое сделаю, что век не отмоешься. А Виру представлю все, как покушение. И свидетели найдутся. Возможно, после такого он сам откажется от тебя. Если же нет... Что ж. Родишь ребенка и вернешься в свою Лестеду... Если жива останешься.

Неужели Вир спустит ей с рук такое самоуправство? Видимо, данный вопрос отразился на моем лице, потому что вампирша тихонько засмеялась, постепенно возвращая себе хорошее расположение духа.

— Не волнуйся обо мне. Здесь так много моих людей, что мне не составит труда настроить Вира против тебя. Каждому моему слову найдется подтверждение.

В комнату вошли два рослых вампира, одетых в странную серую форму. Молча поклонившись, они уставились на хозяйку в ожидании распоряжений.

— Эта рабыня совершила самое страшное преступление — покушение на жизнь высшего вампира. Я отправляю ее в Донгон.

Стражники согласно склонили головы и без лишних слов подхватили меня под руки.

— Навир Крейг, — тихо произнесла розовая крыса, когда меня поволокли к выходу, — Сделайте это незаметно. Мне ни к чему лишние слухи. И еще. Велите проследить, чтобы заключенные не позволяли себе лишнего.

Чего лишнего? Какие заключенные? Апатично думала я, пока меня темными коридорами волокли к выходу из дворца. И даже представить себе не могла, что меня ждет дальше. Только в Донгоне я осознала, какой защищенной и комфортной была моя жизнь прежде...

Вир

Дождь шел уже два часа и, кажется, не собирался прекращаться. Казалось, небо пыталось отомстить людям и вампирам, населявшим эти земли и роптавшим на него все время засухи. Я, конечно, знал, что проблемы с урожаем и водой существуют, но не подозревал о масштабах бедствия. Огромное количество информации не доходит до дворца. Наместники делают вид, что справляются собственными силами, утаивая истинное положение вещей.

Конь в очередной раз поскользнулся на жидкой грязи. Я выругался сквозь зубы. Уверен, каждый из вампиров, сопровождающих меня поездке, даже сквозь шум дождя услышал это недостойное принца ругательство. Но мне было плевать. Я всего лишь выразил то, что у каждого вертелось на языке.