— Если захочешь сполоснуться, надо будет принести еще воды, — гостеприимно предложил старик.
— Попозже, — вежливо отказалась девочка.
Она не только помогла Энохсету вымыться, но и умастила тело душистым маслом, подкрасила веки и провела тонкую линию вокруг глаз.
Празднично одетый и накрашенный старик стал походить на настоящего знатного келлуанина. На дряблой шее висело широкое ожерелье из полудрагоценных камней и цветного стекла, а поверх него амулет Сета.
Торжественно восседая во главе стола, он медленно жевал перетертое мясо и с каким-то странным лицом разглядывал молодых людей, переводя взгляд с Айри, уплетавшей подвяленный виноград, на юношу, лениво ковырявшегося во вчерашней рыбине.
— Алекс, — вдруг строго проговорил он. — Почему наша девочка еще ходит в своем рванье? Я же просил тебя...
— Я не забыл, господин Энохсет, — не слишком вежливо перебил его парень. — Сейчас позавтракаем и будем подбирать ей одежду.
— Ты не против? — спросил он у девочки.
Та кивнула, хотя в глубине души и опасалась реакции молодого человека на новый наряд. Будь он келлуанином, Айри чувствовала бы себя спокойнее.
Женщины на её родине носили либо одну набедренную повязку и широкое ожерелье из бисера, либо узкое длинное до щиколоток платье с разрезом почти до бедра и почти открытым верхом. Но у других народов демонстрация обнаженной женской груди считалась неприличным. Например, в Нидосе так ходили только проститутки. Если она оденется подобным образом, не сочтет ли юноша её... слишком доступной?
Искать подходящее платье решили все втроем. Почти в каждом доме имелся сундук полный нарядов и украшений. Девочка с горящими глазами вертела в руках тонкие, словно воздушные, накидки и толстые из плотного сукна платья. Энохсет, как правило, сидел на табурете и улыбался. Неожиданно резко вмешался Алекс.
— Да ты что?! Оно совсем не идет к твоим глазам! — заявил он, почти вырвав у неё из рук белое с розовой каймой платье.
— Вот! — юноша достал желтое, и прежде чем девочка успела как-то среагировать, приложил ей к плечам узкие бретели.
— Тоже не то!
— Почему?! — взвилась Айри.
— Оно будет болтаться на тебе как на палке, — терпеливо, словно малому дитю объяснил парень. — Посмотри!
Надувшись как мышь на крупу, девочка кивнула. Теперь они копались в сундуках вдвоем, а старик только хмыкал и качал головой с ровно уложенным париком.
Отложив очередное платье, Алекс что-то пробормотал на своем языке.
— Что ты сказал? — встрепенулся Энохсет, а Айри удивленно захлопала глазами, глядя на раздосадованное лицо молодого человека.
— Да они у вас все одинаковые!
— А у вас? — сразу же полюбопытствовала девочка.
Юноша засмеялся.
— У нас каких только нет!
Потом, видимо успокоившись, посмотрел на разбросанную по комнате одежду и махнул рукой.
— Тебе носить, выбирай сама.
С этими словами он сел на второй табурет и скрестил руки на груди. Наблюдавший за ними Энохсет вдруг громко засмеялся.
После этого странного происшествия молодой человек молча наблюдал, как Айри потрошит сундук за сундуком, отбирая себе прозрачные накидки, набедренные повязки, и откладывая в сторону платья.
Только в пятом доме она сумела отыскать подходящее. Но вот мерить его в присутствии Алекса ей очень не хотелось.
— Мне кажется, в таком платье будет не слишком удобно ходить по острову, — внезапно сказал он.
— Но её одежда старая и грязная! — сурово напомни старик.
Юноша отошел от стенки и, осторожно взяв у девочки из рук платье, сделал на бретелях по красивому узелку.
— Если так? — спросил он у Айри.
Теперь верхний край надежно закрывал грудь. Девочке идея понравилась, и она довольно кивнула головой.
— Красиво.
— Все равно, оно слишком длинное, — поморщился молодой человек. — Мы его обрежем. Примерно вот до сюда.
Алекс провел рукой чуть выше колен.
— Очень короткое, — возразила Айри.
— Я сошью тебе набедренную повязку, — предложил её юноша.
— А разве их шьют? — удивилась девочка.
— Увидишь, — пообещал парень.
— Не переживай, дочка, — успокоил её Энохсет. — Алекс очень хорошо шьет.
— А ты сходи за яблоками и за виноградом, — попросил юноша Айри.
— Я покажу ей сад и провожу к винограднику, — предложил старик.
— Тогда сходите еще на речку, — предложил молодой человек. — Посмотрите, не попалась ли в ловушку рыба?
Энохсет кивнул.
Прихватив посох, келлуане ушли из поселка.
Старик посоветовал девочке оставить корзину в саду.
— Яблок наберем на обратном пути, — объяснил он. — Зачем такую тяжесть зря таскать?
Двигались они очень неторопливо. Энохсет часто останавливался отдохнуть, все время расспрашивал девочку о жизни в Абидосе. Его интересовало: кто сейчас правит в Крокодильем сепе, кто главный инспектор и верховный жрец храма Сета? А так же судьба своих многочисленных знакомых, о большинстве из которых Айри даже не слышала. Выбирая дорогу, бывший писец привел её на берег моря.
— В этой бухте я впервые ступил на этот остров, — грустно улыбнулся он. — Почти сорок лет тому назад. Вся жизнь прошла на этом клочке земли вдалеке от милой сердцу Великой реки...
Энохсет, кряхтя, сел на траву и надолго замолчал.
— Почему вы оказались здесь, господин? — решила нарушить молчание девочка.
— По глупости, — быстро ответил тот. — Мы слишком верили человеку, оказавшемуся подлецом.
— Ты говоришь о Хотепсете? — спросила Айри.
— Да, — кивнул старик, и пристально посмотрев на нее, добавил. — Даже слушая мудреца надо задумываться над его словами. Понимаешь?
— Не знаю, — пожала плечами девочка.
— Тот, кому мы верили всей душой, оказался негодяем и убийцей, — зло сказал Энохсет. — Чувствуя смерть, он отравил воду в пруду, и очень много людей умерло от этого.
Глаза Айри округлились от удивления.
— Зачем он это сделал?
— Не хотел идти... в царство Осирса один, — расцепив зубы, ответил старик.
— Какой ужас! — пробормотала девочка.
Энохсет протянул ей руку. Она помогла ему подняться.
— Надо сходить на пруд за рыбой.
— Опять будем кушать рыбу? — разочарованно протянула Айри, сразу позабыв об услышанной трагедии.
Старик тихо засмеялся и грустно покачал головой. Девочка смутилась.
— В кладовке есть еще полкозленка. Алекс обещал приготовить жареное мясо на вертеле.
— Зачем тогда рыба? — уже совсем ничего не понимая, пробормотала девочка.
— Он её сушит.
— Алекс ест сушеную рыбу! — фыркнула Айри. — Дикарь!
— Кому что нравится, — пожал плечами старик, поднимаясь в гору. — Он давно здесь и не сделал мне ничего плохого.
— Я сегодня видела, как Алекс плясал, — сказала девочка. — Это колдовство такое?
— Не знаю, — ответил Энохсет, останавливаясь и переводя дух. — Он так делает каждое утро. А еще махает мечом и стреляет из лука. Вот только плохо.
Он поморщился и опять зашагал.
— Я его учу. Но разве за такое короткое время станешь хорошим стрелком? Тут хотя бы пару лет надо заниматься.
Они поднялись на гребень.
— А мне кажется, что он лук первый раз в жизни в руки взял.
— Значит он не воин? — спросила Айри, с интересом слушая старика.
— Не знаю, — Энохсет посмотрел на неё и усмехнулся. — Он тебе понравился?
Александр даже не рассчитывал, что ему удастся так быстро уговорить девчонку поменять родной фасон одежды.
Ежедневные физические нагрузки, отсутствие стрессов, свежий воздух и мясная диета полностью вернули Алексу силы, и тело все настойчивее стало напоминать о своей половой принадлежности.
Представляя Айри в платье с длиннющим разрезом на боку и открытой грудью, он хмыкал, кашлял и качал головой. Тут, в общем-то, и глядеть не на что, но все же лучше не вводить себя в искушение. Молодая она слишком, да и сам Алекс морально еще, что называется, "не созрел" для подобных отношений.
Проводив Энохсета с девочкой, он с головой погрузился в творчество, ощущая себя Юдашкиным, Коко Шанель и Кирой Пластининой в одном лице. И хотя ножницы были тупые, иголка толстая, а ткань тонкая, Александр давно не испытывал подобного наслаждения. Казалось, личность беззаботной Саши Дрейк вновь вернулась, очищая его душу от недавних кошмаров.
Он обрезал подол, как мог обметал, чтобы нитки не висели, сделал две выточки подмышками, прожег аккуратные дырочки и пропустил сквозь них тонкие ленты. Повесив свое произведение на вбитую меж бревен стены палку, отошел подальше. Все вроде ровно. Потом, пока душа горела, решил заняться нижним бельем для Айри, а заодно и для себя. Возникла проблема с резинками, но Александр решил ее с помощью петелек и завязок. Спасибо Светлане Александровне, учительнице по труду, привившей Саше Дрейк умение в обращении с ниткой и иглой. То, что получилось в итоге, явно не тянуло на эксклюзивную модель, но для этого мира выглядело смело и авангардно.
Он еще не успел закончить, когда вернулись старик с девочкой. Бывший писец что-то рассказывал, опираясь на посох, а Айри несла в одной руке корзинку с яблоками, а в другой четыре небольшие рыбины. Увидев висящее на стене платье, они подошли и стали внимательно его разглядывать. При этом Энохсет хмуро качал головой, а Айри смотрела раскрыв от удивления рот. Ее лицо с вытаращенными глазами сделало бы честь любому персонажу анимэ.
— Это мне? — спросила она, сглотнув слюну.
— И это тоже, — буркнул Алекс, с сожалением откладывая недоделанные шортики.
— Оно очень короткое, — проворчал старик. — У нас такие не носят!
— Но мы же на острове, почтенный Энохсет, — напомнил ему Александр.
— Можно одеть? — попросила девочка.
— Пока нельзя, — не разрешил Александр. — Вот все доделаю.
— Ты испортил такой наряд! — продолжил свои упреки старик. — Это платье носила Ияхатор, дочь самого Бэсснора! Помощника Хотепсета. Зачем только я разрешил тебе портить одежду?
— А для кого ее беречь? — усмехнулся Алекс. — Лучше отдохни, а я приготовлю обед.
Энохсет еще раз покачал головой и грустно поплелся в свой дом.
— Что ты будешь готовить, Алекс? — поинтересовалась Айри.
— Мясо, — ответил Александр. — Я его порезал на куски. Осталось только пожарить.
— Тогда давай я сделаю? — предложила девочка. — А ты пока дошьешь?
Подумав, юноша согласился. Он принес из кладовой миску и бронзовые прутья, используемые в качестве шампуров.
— Не забудь еще натереть рыбу солью, — предупредил он горящую энтузиазмом Айри.
Та только фыркнула.
— Уж с этим то я справлюсь.
— Потом развесь на веревочке, — продолжал Александр отдавать распоряжения, разглядывая разложенные куски ткани.
Вначале он иногда посматривал за ней, потом полностью доверился девочке, сосредоточившись на шитье.
Когда мясо насаженное на вертел уже румянилось над тлеющими углями, он гордо продемонстрировал ей нечто среднее между шортами и трусиками.
— Вот!
Девчонка тут же собралась померить обновку, но Алекс остановил.
— Потом.
У него появилась еще одна идея. Пока Айри, надувшись, чистила рыбу, так что только чешуя летела, он стал шить нижнее белье себе.
— Ты закончил калечить одежду? — ворчливо спросил за обедом Энохсет.
— Да.
— Тогда почему наша гостья все еще в таком виде? — нахмурился старик.
Девчонка бросила на Алекса недовольный взгляд.
— Новое платье надо одевать на чистое тело, — прожевав, сказал Александр. — Сейчас истопим баню, помоется и пусть примеряет.
-Только мы будем первыми, — проворчал Энохсет. — А уж потом вари себя, сколько хочешь.
Девочка посмотрела на него непонимающе.
— Он так сильно нагревает воду в котле, что внутри этой "бани" почти невозможно дышать!
— Не преувеличивай, господин, — с улыбкой возразил Алекс.
— А потом еще жестоко хлещет себя ветками! — продолжал пугать хлопавшую глазами Айри старик. — И прыгает в пруд!
— Зачем? — девочка посмотрела на Александра.
— Для бодрости, — он встал из-за стола.
— Тебе перемыть посуду, — скомандовал он Айри. — Я за дровами.
В прошлой жизни Саша Дрейк парилась всего два раза, не находя в этом особого удовольствия. Но Алексу это почему-то понравилось.
Он разжег в очаге бани огонь, и когда вода чуть нагрелась, пригласил Энохсета.
— Если хочешь, я могу ему помочь? — предложила девочка.
Александр с удовольствием согласился, вручив ей тазик, узкогорлый кувшин и корзину с бельем.
Посвежевший и чистый старик, завернутый в простыню, уселся на лавочку у пруда, и грустно улыбаясь, проговорил:
— Двенадцать лет я не видел ни одной женщины, а сейчас могу относиться к ним только как к дочерям или внучкам.
— Жалеешь об этом, господин? — спросил парень, нарезая яблоки в компот, который любил пить после бани.
-Спрашиваешь! — не на шутку обиделся Энохсет. — Ты же мужчина, понимать должен.
— Какая же Айри женщина? — не удержавшись, фыркнул Алекс. — Девчонка сопливая.
— Много ты знаешь, — проворчал келлуанин и тяжело вздохнул. — И что она не попала сюда лет на пять пораньше?...
Чтобы сдержать улыбку, юноша отошел к очагу и стал выкладывать порезанные фрукты в кипящую воду.
Из дверей выскочила закутанная в простыню Айри. Над её красным лицом торчком стояли короткие мокрые волосы.
— Там уже жарко! — вскричала она и побежала к стене, где висело платье. Повернувшись спиной к мужчинам, сбросила с плеч мокрую простыню. В невзрачной костлявой фигуре, казалось, не было ничего женственного. Но в сегодняшнем подростке уже проглядывали черты красивой женщины с тонкой талией, изящной линией бедер и гордым разворотом покатых плеч.
Поймав себя на этой мысли, юноша смущенно отвернулся, беззвучно матерясь, и высыпал оставшиеся яблоки в компот. А старик, умильно улыбаясь, вытер кончиком простыни заслезившиеся глаза.
— Алекс! — окликнула его Айри.
Он резко обернулся. Девочка натянула трусики и беспомощно придерживала их руками.
— Они падают! Лучше я повязку надену.
— Там веревочка есть! — ответил юноша, отводя взгляд. — Натяни и завяжи узелок.
— Ага! — радостно ответила Айри. — Вижу.
Девочка оправила платье и, подбежав к пруду, стала вертеться, стараясь разглядеть свое отражение в воде. Александр окинул критическим взглядом свою работу и не нашел никаких серьезных недостатков.
— У меня есть серебряное зеркало! — проговорил Энохсет, поднимаясь. — Пойдем, посмотришь на себя.
— Как хорошо! — Айри запрыгала и, подхватив старика под руку, повела его к дому.
В бане оказалось не так уж и тепло, но дрова почти прогорели, только угли чуть тлели под парящим котлом. Раз за разом выливая воду на шипящие камни, он наполнил баню густым тяжелым паром. Для того чтобы стало еще жарче, Алекс заткнул дырку под крышей и с азартом и какой-то непонятной злобой стал хлестать себя по плечам и спине веником. Но на этот раз приятная процедура не принесла обычного удовольствия. Кажется, присутствие Айри на острове может принести больше беспокойства, чем он рассчитывал.
— ... там записана высшая, божественная мудрость, — ручьем журчал голос Энохсета.
