Встретимся над облаками. Часть первая

Среди переплетения балок я внезапно разглядел группу каких-то типов и спросил Таню кто они такие.

— Ремонтники, — пояснила та. — Меняют прогнившие брёвна и красят сталь, чтоб не ржавела.

— Понятно.

— Может, пойдём наверх?

— Вот ещё, конечно нет.

— Под нами облака в них можно заблудиться!

— Неужели такая опытная летунья боится облаков?

Таня фыркнула и замолчала. Мы продолжали спуск. Шпиль оказался более оживлённым местом, чем я предполагал. Помимо бригад ремонтников и патрульных стражей, я то и дело видел стены каких-то строений размещённых внутри башни или вынесенных наружу на прочных консолях. Около них также мелькали человеческие фигуры.

— Что там за дома? Неужели жилые?

— Не знаю, — честно призналась Таня. — Скорее всего, тут расположены мастерские, где делают железные инструменты.

— "И выжигают лазером узоры на монетах", — добавил я про себя. Нет, всё верно, огнеопасные технологические процессы лучше всего проводить подальше от наполненных водородом летающих островов. Интересно, много ли осталось оборудования вывезенного с Земли со времён переселения? И главное, почему они не поддерживают отношения с материнской планетой? Авария портала или что-то ещё? Галина говорила — предки были изгнанниками, а значит вполне возможно, что с момента появления людей я — первый пришелец извне. Или нет? Ведь кто-то построил портальчик, там на Терре. Значит, здесь появлялись и другие гости. Семён Петрович обмолвился, что уже встречал человека с телом, развившимся в условиях высокой гравитации. И Гальперин мельком упомянул о проданном в галерее пластиковом браслете. Странно, почему я вспомнил об этом только сейчас? Впрочем, ничего удивительного, последние дни моя голова забита полётами и всем что с ними связано. Следует, наконец, собраться и внимательно всё обдумать... Тут меня вновь уколола игла беспокойства. Незакрытый портал... Кто знает, может Чужие уже вторглись сюда и скоро Арамиль станет полем глобальной битвы? Не лучше ли купить остров и улететь к чёртовой матери, подальше от Шпиля, выскочив из Кольцевого течения? Но если у нас с Таней родятся дети, какая участь ждёт их в условии полной изоляции? К примеру, где взять крылья, без которых тут невозможно выжить? Куда не кинь, всюду клин...

В этот момент мы вошли в облака, и неприятные мысли мигом выветрились из головы. Всё вокруг заволокло плотной белой пеленой, сразу стало холодно и неуютно.

— Давай подниматься! — решительно сказала Таня.

— Погоди немного, я хочу подлететь к башне.

— Ты с ума сошёл! Нас прикончат! Тебе мало прошлого раза?

— Не бойся, в таком тумане никто ничего не увидит! Неужели тебе самой не любопытно?

— Представь себе, нет!

— Врёшь. Лучше молчи и лети следом.

— Вот дурак... — безнадёжно протянула девушка, пристраиваясь в кильватере.

— Главное не сбиться с курса. И не лететь слишком быстро, иначе можно врезаться в шпиль.

— Боюсь, что мы потеряем друг друга!

— Не бойся. Лучше подберись поближе и возьми меня за ноги.

Таня тяжело вздохнула, я почувствовал, как её руки схватили меня за щиколотки.

— Не дёргайся слишком резко, — буркнула она. — Вот ведь влипла с тобой, зачем мы вообще купили крылья? Они дурно повлияли на твою голову!

— Что, правда, то, правда, — хмыкнул я.

Постепенно, впереди начало вырисовываться нечто тёмное и большое.

— Башня! Приготовься тормозить.

— Хорошо.

Спустя минуту, я висел вниз головой, оплетя ногами толстую балку, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Ну, как, похож на летучую мышь?

— Не знаю что это такоё, — проворчала феечка. — Ты доволен, мы можем, наконец, отправиться назад?

— Погоди. — Я одним рывком принял вертикальное положение и встал на балку, словно гимнаст на брус. — Прогуляемся немного.

Таня мученически вздохнула, но спорить не стала. Несколько минут мы играли в двух мартышек, скачущих с ветки на ветку в поисках бананов. Занятие оказалось очень увлекательным и моя подруга, забыв об опасности быть схваченной на месте преступления, расшалилась не на шутку. Деревянные балки сменялись стальными, так что довольно быстро мы перемазались в ржавчине и стали похожи на рыжих клоунов. Внезапно впереди, сквозь туман проступили очертания, какого-то большого, плотного предмета.

— Стоп! — скомандовал я. — Там или дом или сарай. Давай посмотрим поближе.

— Давай!

Судя по всему, это прямоугольное строение сделанное из плотно пригнанных толстых досок было большим гаражом, предназначенным для флайера. Оно стояло на деревянной платформе, не имело окон, зато было снабжено воротами во всю ширину торцевой стены. Ворота оказались заперты на внутренний засов, а в правой створке имелась небольшая дверца с навесным замком.

— Опа! — сказал я. — Знатный домишко.

— Лучше пойдём от греха подальше. Вдруг хозяева вернутся.

— Не думаю. Похоже, гараж давно заброшен. Посмотри на замок, он весь проржавел. Спорю на что угодно, его не открывали циклов десять не меньше.

— Тебе виднее. Что будем делать дальше?

— Попробуем проникнуть внутрь.

— Каким образом? Доски толстые, не сломаешь!

Не ответив, я вынул нож из ножен и стал ковырять ржавчину на дужке замка. Скверное железо истончилось настолько, что острая закалённая пилка клинка, справилась с ним за минуту. Гораздо труднее, оказалось, отворить дверь — древесина, разбухнув, намертво застряла в проёме, так что пришлось попотеть. Наконец она со скрипом поддалась и мы, сгорая от любопытства, заглянули внутрь. Большую часть пространства гаража занимала бесформенная непонятная груда, почти неразличимая в сумеречном свете.

— Ничего не видно! — пожаловалась Таня.

— Подожди минутку! — я торопливо расстегнул поясную сумку, вытащил лазерный целеуказатель, который по понятным причинам всё время носил с собой, одним движением развернул лепестки рефлектора и нажал на кнопку. Острый, узкий луч света распорол темноту. Перед нами стоял древний флайер.

— Ну и штука! — восхищённо протянула феечка. — Никогда такой не видела!

Мне тоже никогда не доводилось встречать живьём подобные машины, только в исторических фильмах и кадрах кинохроники о буднях переселенцев.

— Что это, можешь сказать? — потребовала Таня.

— Летающий аппарат. Впрочем, похоже, кроме корпуса от него ничего не осталось.

Предположение оказалось верным. Когда мы зашли в гараж, сразу стало ясно, что с флайера снято всё что можно, включая обивку салона и двери. Нетронутым остался только кузов, целиком отлитый из сверхпрочного пластика.

— Какая красота, — потрясённо шептала девушка, осторожно гладя гладкий пыльный борт.

— Ага. Жалко, что мы не сможем использовать его по назначению...

— Тише! — быстро сказала Таня и схватила меня за руку. — Слышал?

— Что?

— Звук! Совсем рядом!

Я замер и действительно услышал слабый, жалобный писк, исходящий откуда-то снизу. Так могло пищать только живое существо.

— Похоже птица. Видишь, в крыше дыра, может тут гнездо?

— Непохоже... Чувствуешь запах?

— Верно, пахнет... пахнет кошками. Ни одна птица не поселится рядом.

Я сделал шаг в сторону, посветил на пол и буквально в нескольких сантиметрах от своей правой ноги увидел маленький меховой клубочек.

— Что там? — нервно спросила Таня.

Подцепив пальцами ноги, неподвижное существо я взял его в руку и внимательно осмотрел.

— Мёртвый котёнок. Умер совсем недавно, тельце закоченело, но разлагаться ещё не начал.

— Гадость, какая, выбрось немедленно!

Писк, жалобный и безнадёжный повторился вновь. Я, положив мёртвого малыша на капот флайера, осторожно двинулся вперёд вдоль правого борта и почти сразу увидел раскрытый технологический лючок. В глубине небольшой ниши, на мягкой подстилке неподвижно лежали ещё три мёртвых котёнка. Поочерёдно коснувшись пальцами каждого, я убедился, что один из них умер совсем недавно. У самых ног что-то зашуршало, я быстро опустил луч фонарика. Свет, отразившись от пары глаз, вернулся двумя яркими вспышками. Рыже-чёрный полосатый пушистик, медленно выползал из-под флайера.

— Берегись! — предостерегающе крикнула Таня, — он сейчас вцепится тебе в ногу!

Засмеявшись, я нагнулся и подхватил лёгкое как пушинка тёплое тельце, похожее на скелетик обтянутый тонкой шкуркой.

— Ты... ты с ума сошёл! — девушка смотрела на меня так, словно я взял в руки ядовитую змею.

— Прекрати, глупая! Неужели не видишь, что он умирает от голода и жажды? Сейчас маленький, потерпи немного.

Я вернулся назад, посадил несчастного на капот машины, снял с пояса флягу, налил воду в крышку и поставил импровизированную поилку ему под нос. Звереныш, не став ломаться, тут же принялся жадно лакать, крохотным, розовым язычком.

— Посмотри, ну разве не красавец?

— Даже не думай взять его с собой! Это опасный дикий зверь!

— С ума сошла что ли? Да его ладонью накрыть можно, и ещё место останется!

— Ты не понимаешь!.. Говорят, что они по ночам подбираются к спящим, перегрызают горло, а потом пьют кровь!

— Страсти, какие — котёнок вампир! А детей они случайно из колыбелей не воруют? Порчу не наводят?

— Можешь смеяться сколько угодно, только эта мерзость останется здесь!

— Тогда и мне придётся остаться. Неужели тебе его совсем не жалко?

Таня выругалась и выскочила из гаража. Я тяжело вздохнул. Иногда она бывает такой упрямой. Тем временем, малыш выпил все, что было в крышке, и потёрся мохнатой щекой о палец. Похоже, он совершенно меня не боялся, наверное, одиночество и голод оказались страшнее, чем огромный, непонятный человек. Оттянув рубашку на груди, я аккуратно запихнул его за пазуху и вышел наружу. Таня с угрюмым видом сидела на краю платформы, болтая ногами.

— Полагаю, мамаша погибла, или бросила их по какой-то причине. Представляешь, как им было страшно умирать одному за другим в холодном гараже...

— Прекрати. Если думаешь, что я разрыдаюсь от жалости, то не надейся! Куда ты его дел?

Я молча тронул пальцем крошечный холмик, выпирающий из-под рубашки. Холмик зашевелился, кожу царапнули острые коготки и шершавый, словно наждак язычок.

— Совсем больной, да? Ведь он может...

— Вгрызться в живот, проесть его насквозь и вылезти наружу обмотанным окровавленными кишками! — страшным голосом проревел я, затем виновато коснулся её руки. — Прости, пожалуйста, но я действительно люблю кошек и не могу вот так оставить умирать беднягу.

Девушка тяжело вздохнула и встала на ноги.

— Давай уж, наконец, вернёмся домой, пока нам на голову не свалилась ещё одна полудохлая сиротка.

— Давай. Только по дороге нужно обязательно заглянуть в лавку, купить молока и мясного фарша. И миску для кормёжки. И ёмкость куда он или она будет...

Таня громко заскрипела зубами, и торопливо перебирая руками, стала протискиваться сквозь частокол балок.

Глава 16. Долг уплачен.

Тигра лежала на спине вытянувшись в струнку и блаженно жмурилась. Я осторожно почесал её туго набитый животик, услышал негромкое, довольное урчание и повернулся к Тане. Девушка сидела около небольшого зеркала и быстрыми движениями втирала светло-бирюзовую краску в лицо. Кто бы мог подумать, что всего за несколько недель, моя подруга превратится в заядлую модницу.

— Ты её перекармливаешь! — обличающим тоном заявил я. — Смотри, такое впечатление, что она проглотила теннисный мячик. Ужас, скоро малышка превратиться в один огромный живот на тонюсеньких ножках. А ведь ей ещё нужно учится летать.

— И вовсе не перекармливаю, — меланхолично ответила феечка, не отрываясь от зеркала. — Ну, может только чуть-чуть. Но сам ведь знаешь, как трудно устоять, когда она на тебя смотрит своими огромными глазищами.

Что, правда, то правда, слегка оправившись, коварная девчонка быстро сообразила, как правильно давить на жалость и теперь всячески пользовалась своим положением. Достаточно было только взглянуть в её полные страдания, кроткие глаза и услышать тихое "мяу", как рука сама тянулась к бутылочке с молоком. Получив что хотела Тигра, мгновенно превращалась из умирающего лебедя в безумного беса, устраивая сумасшедшие пробежки по полу, стенам и потолку. Глядя на её акробатические номера, я с содроганием думал о том, что начнется, когда она раскроет крылья. Судя по состоянию горба, это знаменательное событие должно произойти в ближайшее время. Уверен, скучать нам не придётся.

— Ещё несколько дней назад, кто-то брезгливо морщил носик и презрительно твердил что выкинет "эту мерзость" в бездну, — мстительно заметил я и, не выдержав, засмеялся.

— Мало ли что кто-то кому-то когда-то болтал, — буркнула Таня. — Не вижу здесь ничего смешного.

— Просто вспомнил, какой концерт ты закатила спросонок, когда увидела что, она дрыхнет, уткнувшись мордочкой тебе в подмышку.

— Да уж, — фыркнула девушка, — это было нечто.

— Зато теперь даже не знаю, кого ты любишь больше...

— Конечно её. Она не храпит и не пихается во сне. Такая милая девочка... а главное не болтает всякую чушь, вместо того, чтобы помочь.

— Тебе требуется моя помощь? — галантно поинтересовался я.

— Разумеется. Покрась, пожалуйста, спину и плечи.

— А ведь совсем недавно ты утверждала, что не будешь заниматься всякой ерундой... — вздохнул я, аккуратно зачерпывая губкой краску из небольшого ведёрка.

— Мне просто нравится быть красивой. Что тут плохого?

— Ты красива без всякой мазни... — этот спор длился давно, и победителей в нём естественно быть не могло. Признаюсь, что меня до сих пор несколько шокировала любовь местных жителей раскрашиваться во все цвета радуги. Приходилось всякий раз напоминать себе древнюю поговорку про чужой монастырь и собственный устав.

Закончив несложную работу размазывания краски по Таниному телу, я снял со стола плошку с чёрной тушью, аккуратно размешал содержимое, затем окунул тонкую кисточку. Феечка пододвинулась ближе.

— Как в прошлый раз? — напряжённым голосом спросила она.

— Ага. Только, пожалуйста, не дёргайся, ладно? Иначе опять клякс насажаю.

Девушка замерла и закрыла глаза. Я быстро покрыл щёки узором, подсмотренным пару дней назад на физиономии какой-то богатой горожанки, добавил от себя несколько дополнительных элементов, нарисовал на веках два цветка, провёл вертикальную линию по носу, оформил лоб и подбородок, оставив нетронутыми только уши — всё равно размажет. Кто бы мог подумать, что умение рисовать пригодиться не только для изготовления фальшивых денег... Дальше, было проще. Кисти рук и ступни, Таня разрисовала сама, мне остались только грудь, живот и спина — день сегодня был жаркий, девушка решила отправиться на прогулку одетая только в шорты и надкрыльник. В отличие от строгого, канонического рисунка на лице не допускавшего вольностей, картинки на прочих частях тела могли быть самыми разнообразными, зачастую весьма легкомысленного или даже неприличного содержания. Впрочем, Таня в силу патриархального воспитания не позволяла мне слишком перегибать палку, потому пришлось ограничиться нейтральными сюжетами.