— Больше всего заинтересовало, господин Верховный Правитель, ваше отношение к моим сородичам, раз уж я принцесса горных озер, — вспомнила свою обиду девочка, — Неужели я действительно похожа на дикарку?
— Нет, на дикарку вы не похожи. А кто вас так называл?
— Ваш посол, господин Брек, назвал горцев дикими. А у меня, между прочим, характер такой. Если кого-то незаслуженно дикими называют, меня такое сразу интересует.
— О, простите господина Брека, миледи. Он просто слишком трепетно относится к нашим достижениям, и обиделся на вас за недостаточное восхищение нашей железной дорогой. Она действительно вам не понравилась?
— Господин Верховный Правитель, простите меня, но как может нравиться ваш паровоз? Слишком много дыма очень вредно для здоровья. У нас, у горцев, давно все железные дороги на электричестве ездят.
— У горцев есть железные дороги? — от такой наглости у Эдарта Хохера даже перехватило дыхание — Ни разу не слышал об их существовании. Где же вы их прячете? И что такое электричество?
— Как где? Да под землей конечно. Они у нас метро называются. А про электричество лучше у Егорова спросить. Он у нас, у горцев, самый умный. А остальные горцы про электричество только в восьмом классе узнают.
— В восьмом чего? И кто такой Егоров? Один из ваших вождей? Метро? Боюсь, я плохо понимаю вас, миледи.
— Ой, извините, господин Верховный Правитель, — Аня поняла, что наговорила много лишнего, — Так потанцевать захотелось. Можно?
Улыбнувшись и помахав на прощание ручкой, Аня попробовала скрыться в толпе танцующих, и тут ей на глаза попался Фан.
— Так, влюбленный крокодил, быстро приглашай меня на танец, — заявила Аня опешившему от неожиданности мальчику, но на его счастье в тот же момент на середину зала вышел распорядитель бала.
— Дамы и господа, — громогласно заявил он, — Сейчас настало время поэтического турнира. И тот поэт, чьи стихи будут признаны лучшими, получит право назвать свою возлюбленную королевой бала.
— 13 —
Сменяя друг друга, участники турнира декламировали стихи в честь своих прекрасных дам. "Не пойму, где я, балу или уроке литературы? — недовольно думала Аня, но вдруг увидела вышедшего в центр пунцового Фана — Вот прикольно будет, если он сейчас начнет во всех репейником кидаться".
Не оправдав ее ожидания, мальчик прокашлялся и заявил:
— Э-э-э, ну-у-у-у, вот. Эти стихи, как бы, самой прекрасной в зале. Э-э-э-э. Вот.
Еще раз прокашлявшись, Фан высоко воздел руку и произнес:
Смотрю я на розы и просто лью слезы.
И все о ней, и все о ней,
О ней, о ней — любви моей
Кошу я траву и все время реву.
И все о ней, и все о ней,
О ней, о ней — любви моей.
Глазею в окошко и плачу немножко.
И все о ней, и все о ней,
О ней, о ней — любви моей.
Лапшу уминаю, штаны одеваю и сильно рыдаю.
И все о ней, и все о ней
О ней, о ней — любви моей
— Э-э-э, ну-у-у-у, вот. Самой красивой даме.
"Я так поняла, он посвятил стихи мне. Мило, но лучше бы он колючками кидался" — оценила шедевр Аня.
— И последний участник турнира — Вик Хохер, — объявил распорядитель.
Когда-нибудь все повторится
Пройдя положенный ей путь
Душа на землю возвратится
Познать добра и злобы суть
И будет снова этот вечер
Твоя ладонь в моей руке
И музыки волшебный ветер
Вновь принесет меня к тебе
Твои глаза без слов расслышат
Застывший на губах вопрос
Сквозь неприступность век пушистых
И прядь, спадающих волос
И чудо, может быть, случится,
Ведь надо верить в чудеса
Вернув мне то, что вечность снится
Ты вдруг в ответ прошепчешь "да"
Мальчик замолк, а все присутствующие разразились восторженными криками.
— Победителем поэтического турнира объявляется Вик Хохер и сейчас он назовет имя королевы бала, — от избытка чувств распорядитель даже брызгал слюной.
Привыкший к всеобщему поклонению Вик осмотрел зал. Его холодный взгляд чуть задержался на Аннет. Ему нравилась девочка, но в голове прозвучали сказанные перед выступлением слова деда: "Королевой бала назовешь Аню. Она либо сумасшедшая, либо слишком умная, либо колдунья. Ты, мой мальчик, должен помочь мне разобраться с горской принцессой, которая, похоже, совсем не горская принцесса".
— Я объявляю королевой бала ту, в честь кого написаны мои стихи, прекрасную принцессу высокогорных озер Анну. Королева, разрешите пригласить вас на танец? — произнес Вик и направился к девочке.
— Аня? Почему Аня? — прошептала Аннет. Она верила, мальчик назовет королевой бала именно ее. Ведь им было так хорошо, когда они танцевали, и явственно слышался шепот за их спинами: "Какая красивая пара!". Растерянная Аннет смотрела, как Вик что-то шепчет на ухо ее подруге во время танца.
— Моя королева, расскажите мне о вашей жизни в горах, — говорил тем временем разбивший сердце Аннет мальчик на ушко Ане, — Что это — электричество? Волшебная сила, принадлежащая вашему клану?
Уверенный в своей неотразимости, Вик считал, будто легко сумеет узнать все нужные Верховному Правителю сведения.
"Навязался на мою голову" — думала Аня, рассеянно слушая вопросы мальчика и то и дело тревожно поглядывая на подругу. У Аннет был такой вид, словно она сейчас зарыдает.
Аня любила и умела танцевать, но танцевать с Виком она не хотела. Он казался ей ненастоящим. Слишком высокомерным и холодным, словно статуя изо льда. Девочка раздраженно прервала бесконечный поток вопросов мальчика.
— Если тебе так интересно электричество, в следующий раз назначь его королевой бала и все узнаешь. Только слишком ему не надоедай, а то можешь и молнией по лбу получить.
От такого оборота дела кумир всех девочек Союза Королевств сначала даже опешил, но быстро пришел в себя. "Была бы она умной, так со мной, единственным и неповторимым, не говорила — мелькнуло к голове Вика — Значит она либо сумасшедшая, либо колдунья. Хотя лично я в колдунов не верю".
Танец закончился, и Аня поспешила к Аннет. "Аннетик, что с тобой?" — хотела спросить она подругу, но не успела.
— Ах, вот ты как! Как ты могла? Не нужна мне такая подруга!
— Аннетик, ты о чем?!
— Уходи! Я не хочу тебя видеть, — крикнула Аннет и бросилась прочь из зала.
— Ничего не понимаю, — удивилась Аня.
— Моя королева, сейчас на озере будет фейерверк. Разрешите мне пригласить вас в свою лодку, — к девочке вновь подошел Вик.
"Оставит он меня когда-нибудь в покое" — подумала Аня, разозлившись на настойчивого поклонника.
— Не разрешаю. По озеру меня покатает он, — девочка указала на топтавшегося неподалеку Фана, — Правда, Фанчик?
Свалившееся неожиданно на голову мальчика счастье, оказало на него действие, подобное красной тряпки для быка. Забыв обо всем на свете, Фан метнулся к берегу, расталкивая на ходу танцующих. Стараясь быстрее выполнить просьбу Ани, мальчик на бегу прыгнул в ближайшую лодку, но не удержался и упал в воду.
Холодная вода охладила его пыл. Плавать Фан не умел и принялся бестолково бить по воде руками и ногами, истошно вопя. На его счастье кто-то взял мальчика за руку и попытался поднять из воды.
— Хватит кричать, горе луковое, — прозвучал голос Ани. Приподняв голову, Фан увидел стоящую по колено в воде девочку.
— Спасибо, миледи. Вы спасли меня, — пробормотал он.
— Не за что. Не могла же я дать утонуть единственному в вашем мире мальчику, влюбленному в меня. Вот только платье промочила и испортила.
— 14 -
Тягучая жидкость розового цвета отражала свет свечи, и казалось, будто искорки весело плещутся внутри бокала. Мадам Шортюк с осуждением посмотрела на них и сделала очередной глоток земляничного ликера. В соседнем зале гремел оркестр, и кружились пары, а она сидела на пуфе в парадной гостиной и предавалась горестным размышлениям.
"Почему так тяжела жизнь умных женщин? Почему я такая красивая, и такая несчастная? Возьмем, например, мадам Добрюк. Ни ума, ни фигуры. Кожа, да кости. Но я уверена, окажись она в Союзе Королевств, моментально выскочила бы замуж за одного из этих толстеньких румяных мужчин, которые восторженно приветствовали нас всю дорогу до Ситтауна. А я, женщина в самом соку, умная, обаятельная и красивая, сижу в одиночестве и пью ликер. Наверно так оттого, что душа у меня слишком тонкая, а чувства слишком возвышены и не каждому дано их понять".
Бывшая директриса вздохнула и сделала еще один глоток.
— Милая мадам Шортюк, не советую вам слишком увлекаться земляничным ликером. Несмотря на приятный вкус и обманчивую легкость, он может сильно ударить в голову.
Гувернантка оторвалась от своих невеселых мыслей и увидела рядом с собой господина Брека.
— Вы? Почему не танцуете, как все?
— Не могу позволить такой красивой женщине, подобно вам, проводить время в одиночестве. Разрешите составить компанию и выпить с вами сего божественного напитка?
— Как любезно, господин Брек. Жаль, не все мужчины так хорошо видят истинную женскую красоту.
Чрезвычайный посол налил ликера себе в бокал и приподнял его.
— Счастья вам, мадам. Ведь вы так достойны его.
Чуть пригубив, Брек продолжил.
— Я понимаю ваши чувства, мадам. Воистину только черствый сухарь не способен заметить знаки внимания, что вы оказываете предмету своей страсти.
— Как вы можете такое говорить? — Мадам Шортюк попыталась возмутиться — Приличные девушки...
— Перестаньте, милая. Любовь только украшает женщину. Вздохи, взмахи ресниц и сияние глаз... Согласитесь, прекрасно. Только боюсь, лорд Зальцер, ничего не замечает.
Мадам Шортюк одним махом допила ликер и призналась.
— Вы правы. Он совершенно равнодушен ко мне.
— Не стоит отчаиваться, мадам. Я уверен, мужчине вашей мечты просто мешают понять его истинное отношение к вам. Эта горская девочка...
— Да какая она горская. Просто невоспитанная девчонка, взявшаяся невесть откуда. Видите ли, она подруга Аннет. Откуда общее может взяться у моей принцессы с этой, с этой... — мадам Шортюк даже не находила нужных слов от негодования — Представляете, эта Анна называет меня тетя Джинсюк. Меня, обладателя почетного диплома по педагогике Совета Великих Лордов — Джинсюк?
— Я вас понимаю. А вы не пробовали помочь лорду Зальцеру разобраться в чувствах к вам?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, например, вдруг у лорда исчезнет дочь. Представляете, Зальцер в отчаянье и вдруг вы находите Аннет и возвращаете счастливому отцу. Думаю, такое поможет понять лорду, кто на самом деле преданно любить его и Аннет.
Видимо, мадам Шортюк, действительно в голову ударил земляничный ликер, поскольку идея господина Брека показалась ей очень привлекательной.
— Вы думаете, поможет?
— Без сомнения. Я тоже не останусь в стороне. Всю жизнь мечтал помочь слиться двум влюбленным сердцам. Как романтично!
Беседу прервала заплаканная Аннет, неожиданно вбежавшая в гостиную.
— Что случилось, солнышко? — переполошилась гувернантка.
— Немедленно увезите меня отсюда. Не хочу ни секунды больше здесь оставаться.
— Да что же случилось, милая?
— Это Аня, Аня. Она... — Аннет уткнулась в мадам Шортюк и окончательно разревелась.
— А я вам говорил, — зашептал господин Брек, — Решайтесь, удобный случай доказать любовь и спасти принцессу от влияния дикарки.
В знак согласия гувернантка решительно кивнула головой.
— Миледи, мадам прошу вас в мой экипаж. Я довезу вас до гостиницы.
Мадам Шортюк взяла девочку за руку и та доверчиво последовала за ней. От обиды и слез Аннет ничего не видела вокруг себя и мало чего понимала. Ни кем не замеченные среди постоянно передвигающихся по гостиной и парадной лестнице гостей, господин Брек, гувернантка и Аннет покинули дворец. Чрезвычайный посол помог гувернантке и ее воспитаннице сесть в карету и, заняв свое место, махнул кучеру: — Трогай.
Экипаж неторопливо двинулся по улицам города. Мерный цокот копыт успокоил Аннет и она начала раскаиваться в своем поступке. "Как все глупо получилась. И на Аню я зря накричала. Надо обязательно с ней сегодня же помириться" — думала девочка, рассматривая незнакомые каменные дома.
— Мадам, еще далеко до гостиницы? Давайте вернемся к папе, — попросила Аннет гувернантку.
— Скоро приедем, миледи. Разрешите, я утру ваши слезы, — господин Брек протянул к лицу девочки платок. Резкий запах хлороформа ударил в нос Аннет, и ее неожиданно окружила тьма.
— 15 -
Прибыв в столицу Союза Королевств, лорд Зальцер и сопровождающие его люди остановились в гостинице "Домашний гейзер". Апартаменты почетных гостей занимали весь третий этаж заведения, расположенного в престижном районе Ситтауна, вдали от шумной деловой части города.
Помимо ковров, мягких постелей и исполнительного вежливого персонала, гостиница славилась первым и единственным в городе водопроводом. И не просто водопроводом, а водопроводом с теплой водой. Паровой двигатель, занимавший большую часть первого этажа, приводил в движение насос, который качал воду из озера. Вода, проходя по трубе вокруг топки двигателя, нагревалась и затем подавалась на верхние этажи дома.
Для работы водопровода требовалось большое количество угля и все прилегающие к "Домашнему гейзеру" дома превратили в склады для хранения топлива. Угольная пыль умудрялась попадать в самые немыслимые места и приносила постояльцем определенные неудобства, но не могла отбить у них охоту приобщиться к чуду современной техники. Да и удовольствие в любой момент иметь возможность принять теплую ванну стоило того.
Было раннее утро, но встревоженные исчезновением Аннет люди лорда Зальцера не спали. Сам Фредрик, с красными от бессонной ночи глазами, сидел на диване в холле апартаментов для особо важных персон и мрачно смотрел на пана Берзюна. Председатель гильдии торговцев нервно вышагивал туда-сюда мимо лорда и в сотый раз бормотал:
— Ничего страшного. Девочка просто решила погулять по городу и заблудилась. Здесь культурная страна, с ребенком ничего не могло случиться".
В холл вошел чрезвычайный посол в сопровождении Хендрика.
— Наконец-то, — встрепенулся лорд Зальцер, — Есть новости, господин Брек?
— Не волнуйтесь, милорд. Все будет хорошо. Лучшие силы секретной службы Верховного Правителя брошены на поиски вашей дочери и кое-какие результаты уже достигнуты. Как я уже говорил, вчера меня очень удивило, что мадам Шортюк уводит Аннет с бала, не поставив в известность отца, и я решил проследить за ней. К сожалению, в городе я потерял их след, но буквально час назад мадам Шортюк задержали агенты секретной службы и доставили во дворец. Без сомнения она является ключевой фигурой похищения вашей дочери, милорд. Пока мы еще не выяснили местонахождение принцессы и сообщников гувернантки, преступница упорствует и не хочет облегчить душу признанием. Тем не менее, уверен, обнаружение места нахождения вашей дочери является вопросом нескольких дней.
— Я говорил, — воскликнул пан Берзюн, — Ведь мы в цивилизованной стране. Мадам Шортюк-то какова! Сколько все-таки темноты и аморальности в нашем народе.
