На дороге колонны противника вынуждены были преодолевать завалы из сосновых стволов. При попытке разобрать эти завалы несколько саперов поплатились, не заметив мин-сюрпризов. Наконец, завалы кончились, кончился и лес. Впереди на полкилометра раскинулось большое поле, а затем дорога снова скрывалась в большой роще. Высланные вперед разведчики, обшарив рощу, сообщили — противника там нет. Но когда голова колонны, благополучно миновав поле, углубилась в рощу едва на двадцать шагов, грохнуло сразу несколько взрывов и десяток рухнувших древесных стволов перегородил дорогу в разных местах.
В тот же самый момент заговорили пулеметы, но не из рощи, — она и на самом деле была почти пуста, — а справа и слева от дороги, с двух концов большого поля. Одновременно раздалось и уханье минометов. Когда деремцы после безуспешной атаки оттянулись обратно в лес, еще около сотни убитых и раненых остались лежать на поле.
До деревни оставалось немногим более километра, а через нее выходили из мешка дивизии Федерации. Тиоро решил более не отступать, послав связного с просьбой о подкреплении. Пулеметным и минометным огнем он пытался сорвать попытку деремцев развернуть артиллерию на опушке леса и частично ему это удалось. Потери деремцев и в орудиях, и в орудийной прислуге были весьма чувствительны, однако они все же открыли огонь.
В этот момент к Тиоро доставили связного офицера от командира 4-й кадровой дивизии.
"Командир дивизии приказывает, чтобы вы держались сами. Дивизия ведет бой севернее деревни, ни одного батальона снять оттуда невозможно, противник нажимает с северо-востока двумя дивизиями" — затараторил связной.
"А кавбригада?" — спросил Тиоро.
"Ничего неизвестно" — пожал плечами связной.
"Ну дайте хоть какой-нибудь отряд из отходящих частей!" — взмолился Тиоро.
"Боеспособные отряды поставлены в заслон на северной окраине деревни и ведут бой с просочившимися кавалерийскими группами" — ответил связной.
"Хорошо, дайте хотя бы одну артиллерийскую батарею! Иначе нас тут сметут артиллерийским огнем и через полчаса три полка противника будут в деревне!" — как бы в подтверждение этих слов рядом рванул снаряд, осыпав пригнувшихся офицеров пылью, мелкими камушками, кусками коры и обломками сучьев. Затем еще ближе рванул другой, Тиоро швырнуло в сторону и он потерял сознание...
Очнулся он в грузовике, и как только сознание вернулось к нему, каждый толчок на ухабах отзывался сильнейшей болью в голове. Тиоро стоически сражался с болью и с накатывающими приступами дурноты, пока не впал в какое-то полузабытье. Окончательно он пришел в себя лишь в полевом госпитале, когда санитары помогали ему выбраться из машины и доковылять до одной из госпитальных палаток. Было уже темно. Тиоро опять несколько часов боролся с болью и приступами дурноты, и лишь под самое утро забылся.
Утром к ним в палатку заглянул врач — крупный, тяжелый мужик с мускулистыми руками, торчащими из закатанных рукавов когда-то белого халата.
"Контузия. Лежать, не вставать", — бросил он, осмотрев Тиоро, и направился дальше.
Тиоро, стараясь не вертеть головой, скосил глаза в сторону:
"Эй, парни!" — обратился он к окружающим. — "Кто знает, что сейчас на фронте?"
"Сам-то давно с передовой?" — отозвался кто-то из раненых.
"Ранили вчера после обеда" — осторожно повернул голову Тиоро.
"Меня зацепило, уж когда совсем стемнело" — раздался голос из угла палатки.
"Ну что, вышли наши?" — Тиоро даже приподнялся на локтях и тут же застонал сквозь зубы.
"Вышли, почти все. Да только деремцы вцепились в нас и продолжали давить. Так что откатились мы здорово. Артиллерии у них много, снарядов не жалеют..." — раненый умолк.
На следующий день где-то далеко на востоке послышалась канонада. Когда в палатку заглянул санитар, на него сразу набросились с вопросами:
"Что там за стрельба?" — "Где линия фронта?" — "Далеко ли продвинулись деремцы?"
Санитар солидно помедлил, наслаждаясь своей осведомленностью, а затем важно разъяснил, стараясь подражать слогу официальных сводок:
"Бой идет на заранее подготовленных оборонительных позициях. Наши войска, усиленные дивизиями фронтового резерва, отразили атаки противника, нанеся ему большие потери. Фронт стабилизировался на всем его протяжении".
Однако эта стабилизация продолжалась недолго. Понеся при неудачных попытках штурма оборонительных линий большие потери, деремцы сосредоточили превосходящие силы пехоты и артиллерии на приморском направлении и при поддержке огня своей эскадры продвинулись к окраинам Латраиды. Одновременно им удалось прорвать оборону на северном фланге Центральной группы войск и на протяжении двух сотен километров выйти к реке Траида.
После недолгого пребывания в столичном госпитале и двухнедельного отпуска по ранению Тиоро вернулся в свой батальон, отведенный на переформирование. Там его застал приказ о формировании еще двух рейдерских батальонов, о присвоении ему майорского звания и назначении его командиром создаваемого полка.
Заботы не оставляли и Обера Грайса. Графики производства военной техники, утвержденные Военно-промышленным управлением, требовали постоянного внимания каждому военному заводу, каждой фабрике, снабжавшей военные предприятия. Как советник Военно-промышленного управления он проводил дни и ночи на заводах. Тот факт, что противника удалось в конце концов задержать и, несмотря на потери значительной части первой полосы обороны, не позволить ему нигде форсировать Траиду, во многом зависел от поставок вооружений. Минометы оказались незаменимым оружием в позиционной траншейной войне, засыпая вражеские окопы своими минами. Пулеметы позволяли отбивать яростные атаки вражеской пехоты и конницы. И лишь превосходство противника в нарезной артиллерии, особенно в гаубицах, вместе с его численным превосходством, да еще поддержка мощных орудий эскадры, позволили ему начать штурм столицы.
Но в предместьях Латраиды деремцев встретили железобетонные огневые точки, паутина траншей, хорошо организованная система артиллерийского огня. Эскадра тратила неделю за неделей, трудясь над разминированием проходов в минных полях, подвергаясь постоянному обстрелу с береговых батарей. Эскадра, разумеется, отвечала из главного калибра, но новые береговые батареи, сложенные из гигантских гранитных валунов, скрепленных железобетонной скорлупой, было не так-то просто разбить. Эскадра понесла немалый урон от огня береговой артиллерии: четыре тральщика и две канонерки было потоплено, один миноносец и один легкий крейсер получили серьезные повреждения и вынуждены были покинуть район боевых столкновений.
Прошло четыре месяца упорных боев, прежде чем деремцы, понеся тежелые потери и лишившись одного эскадренного броненосца и одного броненосца береговой обороны, не считая мелких судов, сумели все-таки захватить часть столицы, лежащую на восточном берегу Траиды. Но оба моста через реку были взорваны, а несколько попыток форсировать реку в пределах города не удались. В отместку Латраида подвергалась постоянным артиллерийским обстрелам и бомбардировкам с дирижаблей. Не удалось деремцам выйти к Траиде и на центральном участке фронта, там, где севернее Минрилиба реку пересекал большой железнодорожный и автомобильный мост. Месяц шел за месяцем, а оборона армии Федерации стояла непоколебимо...
"...Боевые действия в Архипелаге можно разделить на два ясно различимых периода. Первый — с весны по осень прошлого года. В это время войска деремской коалиции, используя господство на море и свое численное превосходство, удачно провели ряд маневренных операций, довольно быстро сумели занять примерно половину острова Кайрасан, начать штурм Латраиды и на довольно большом протяжении выйти к главной реке острова — Траиде. Однако на суше им не удалось разгромить противостоящие им войска Тайрасанской Федерации, а их флот не смог прорваться во Внутреннее море, что во многом определило их неудачи в последующий период.
Второй период тянется с осени прошлого года по лето нынешнего. Это период позиционной войны. Армия вторжения натыкается на подготовленную оборону войск Федерации и в конце концов вязнет в ней. Флот натыкается на минно-артиллерийские позиции и также не может их прорвать. В чем же дело?
А дело в том, что деремская армия не умеет прорывать хорошо подготовленные оборонительные позиции, насыщенные современными вооружениями. Против пулеметов и гладкоствольной траншейной артиллерии (так называемых минометов) оказалось недостаточно иметь превосходство только в количестве гаубичных стволов. Флот натолкнулся на глубокие минные позиции, дополненные боно-сетевыми заграждениями, которые оказались прикрыты не только силами тайрасанского флота, но и стационарными береговыми батареями, и мощной артиллерией на железнодорожных платформах.
Сказался и ряд других факторов.
Войска Федерации смогли мобилизовать и использовать значительную массу автомобилей как транспорт для быстрого маневра резервами вдоль фронта, сумев каждый раз перебрасывать крупные силы для противодействия попыткам прорыва их обороны. Подводный флот Федерации, неожиданно выйдя из Срединного моря на океанские позиции, нанес несколько чувствительных ударов по конвоям деремцев, осуществляющим снабжение армии вторжения, создав напряженное положение с боеприпасами.
Вопрос теперь состоит в том, которая из противостоящих сторон раньше сумеет накопить стратегические резервы, достаточные, чтобы переломить ход войны в свою пользу..."
Военный обозреватель газеты
"Ульпианский Страж"
Обер Грайс сложил газету, только вчера доставленную кружным путем из Лариолы (бросив взгляд на дату выпуска — 34 митаэля весны 1485 года, Обер понял, что газета тащилась к нему аж 19 дней), и бросил ее на диван рядом с собой. Да, до сих пор атаки деремцев удавалось отразить. Недавно окончилась неудачей их попытка выйти к Траиде на Центральном фронте. Несмотря на превосходство в тяжелой артиллерии, методически перепахивавшей траншеи и блиндажи первой полосы обороны, все успехи деремцев ограничились захватом одной-двух линий окопов. Армия Федерации спешно перебросила на участок прорыва свои оперативные резервы, встретив атакующих плотным артиллерийским и пулеметным огнем...
Размышления Обера были прерваны оглушительным грохотом разрыва тяжелой бомбы и залпами зенитных орудий. Начался очередной налет на Латраиду. Обер выглянул из окна. В начинавшихся вечерних сумерках были хорошо видны пулеметные трассы, прорезавшие серое небо, затянутое облачной дымкой, местами подкрашенной в розовый цвет закатным солнцем. В небе висело множество аэростатов воздушного заграждения с расположенными на них пулеметными точками. После того, как в Латраиду было дополнительно стянуто три десятка зенитных пушек и подвешены на разной высоте аэростаты с пулеметами, дирижабли деремской коалиции стали бомбить город с больших высот. Точность бомбометания значительно снизилась, но это не избавило гражданское население от жертв.
Результативность артиллерийских обстрелов столицы тоже удалось поубавить, после того, как была создана специальная артиллерийская группа для контрбатарейной стрельбы, огонь которой корректировался с аэростатов. Несмотря на количественное превосходство деремской артиллерии, корректировка с аэростатов обеспечивала более высокую действенность огня.
Разрывы бомб слышались уже где-то у северной окраины и Обер вернулся к своим размышлениям. Стратегические резервы... Он прав, этот обозреватель. Солдаты в окопах жертвуют жизнями, из последних сил сдерживая противника, мирные жители в Латраиде гибнут под бомбами, сбрасываемыми с дирижаблей, а в тылу стоят резервные дивизии, накапливаются на складах снаряды и патроны, пулеметы и артиллерийские орудия. Стоит у причалов военный флот, 182 бронированных автомобиля стоят в гаражных боксах, 107 аэропланов стоят в ангарах. Это силы для контрнаступления.
Резкий телефонный звонок прервал размышления Обера.
"Советник Грайс у аппарата" — произнес Обер, подняв трубку.
"Оперативный дежурный Главного Штаба полковник Тилун. Возникла необходимость потревожить наши стратегические резервы. По данным воздушной разведки, противник перебрасывает часть сил с Центрального направления для глубокого обхода наших позиций с севера. Его авангард силами до дивизии пехоты и двух бригад кавалерии движется к железнодорожному мосту через Траиду. Части противника вышли к южным отрогам Северных гор и повернули на запад, к мосту, в направлении на Порто-нель-Сараина. Силами до двух полков пехоты на грузовиках противник выдвигается также и еще севернее, в обход Северных гор по плоскогорью Дапаррат.
В районе плоскогорья наших сил нет, позиции в районе моста прикрыты одним территориальным батальоном. Выхода нет, придется использовать резервы".
"Все понял. Но ведь вооружение с резервных складов вы можете взять и без моего участия?" — удивился Обер.
"Требуется ваше участие для подготовки налета аэропланов на колонну противника, движущуюся через Дапаррат. Кроме того", — Обер почувствовал, что собеседник на другом конце провода испытывает некоторую неловкость, — "резервные соединения пока еще не оснащены полностью бронеавтомобилями и не имеют достаточного навыка обращения с ними. Поэтому довожу до вашего сведения, что принято решение создать оперативную группу Северного боевого участка в составе рейдерского полка вашего сына, кавалерийской бригады, придав им для усиления три минометных батареи и две батареи полевых пушек на автомобильной тяге. В состав этой группы включаются также отдельный авиационный отряд, состоящий из эскадрильи бомбардировщиков и нескольких звеньев истребителей и разведчиков".
"Благодарю за информацию", — произнес Обер, — "но с чего бы это Главный Штаб стал столь словоохотлив?"
"Дело в том", — ответил полковник Тилун, немного растягивая фразы, — "что в связи с нехваткой старших офицеров соответствующей квалификации Главный Штаб решил назначить вас начальником авиаотряда. Я назначен начальником штаба оперативной группы, командовать группой будет бригадный генерал Датаил Кастамаш".
"А, нолиец".
"Да, нолиец. По моему мнению, это один из самых способных нолийских военачальников".
Обер немало слышал о Датаиле Кастамаше. В деремско-нолийской войне он прошел путь от поручика до подполковника. Известность ему принесла операция по прикрытию эвакуации нолийской республиканской армии и беженцев. Чтобы обеспечить их посадку на суда в главном портовом городе Республики Нолия, подполковник Кастамаш с разрозненными сводными отрядами численностью до дивизии должен был имитировать попытку контрнаступления республиканцев. С устаревшими, полуисправными пушками (но с неограниченным количеством боеприпасов), взаимодействуя с кавалерийской дивизией, которую было невозможно эвакуировать (для коней не было места на кораблях), он нанес внезапный удар по деремской армии, обошел и разгромил три полка деремцев, захватил восемнадцать мощных осадных орудий.
Лишь на третьи сутки деремцы опомнились и разобрались, что удар нанесен на ограниченном участке и не столь уж большими силами. Но еще два дня Датаил Кастамаш вел ожесточенные баррикадные бои на окраинах города, поддерживаемый огнем главного калибра трех броненосцев. Лишь когда последнее судно отошло от причалов, посланные им команды взорвали склады боеприпасов, береговые батареи и форты (часть фортов, прикрывавших город с суши, была уже либо взорвана при отходе, либо захвачена противником). Еще полдня отдельные подразделения оказывали сопротивление врагу. Тяжело контуженный, Кастамаш был взят в плен, но через три месяца ухитрился бежать и сумел добраться до Тайрасанского Архипелага.
