Паладин из иного мира

Среди первых выпускников были так же Багира Браунинг и Кисара Домингес, которые стояли рядом друг с другом. Они единственные выделялись тем, что не улыбались. У обеих лица были такие, словно у них разом заболели все зубы... Всё потому, что именно в это мгновенье каждая из них пребольно ущипнула свою подругу, дабы насолить!

Взгляд Ичизару прошёлся по фотографии чуть влево.

Эрнеста, одетая по случаю важного события во всё красивое и нарядное, сердито смотрела на девчат: "Что эти двое опят творят!". Её успокаивающе тронула за плечо сестра Элма, во взгляде которой читалось: "Да ладно тебе, чем бы дитя не тешилось, лишь бы...".

Ичизару прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

Снова жуткая боль вспыхнула в его груди... когтями сжав сердце. Кто сказал, что боль от потери любимого человека проходит с годами?!!

Послышался скрежет зубов.

Боль от настоящей любви НИКОГДА не проходит! Она лишь отступает на шаг, уходит в тень... но всегда рядом!

Ичизару невольно простонал, сквозь стиснутые зубы. Почему судьба столь жестока?! Почему она отнимает у людей всё самое дорогое!..

Открыв глаза и посмотрев окно над головой, в лазурное небо, Ичизару попытался взять себя в руки. Однако... даже если весь мир радуется и щебечет от счастья, у него не получалось избавиться от жуткой боли в сердце и мраке в душе...

Элма, словно мать, всегда заботилась об эсперах, разрешая их трудности и помогая во всём. Её любили все: от мало до велика. При виде сестрицы Элмы (так её все называли), эсперы невольно улыбались и тянулись к ней, как к солнцу.

И даже после своей смерти Элма продолжает защищать эсперов, совершив мистический ритуал, в котором связала себя и остров. И пока её тело покоиться на этой земле, остров будет покрывать барьер, что делает его невидимым и скрывает от жадных людских глаз...

Ичизару вновь прикрыл веки.

Спустя несколько лет ему удалось отыскать в Академии тайное место и найти свиток с мистическим ритуалом. И может это и глупо, но он тоже совершил тот ритуал, связав себя с островом. И теперь, когда энерго-кристалл сатилик давно себя исчерпал, он забирал силу эспера у Ичизару, позволяя острову продолжать летать.

Вот только теперь он не мог и на шаг покинуть этот остров...

Директор открыл глаза и посмотрел на юношу и девчат (которые мялись на месте, пытаясь не шуметь). Теперь он может положиться только на них!

Ичизару негромко постучал поисковым маячком по столу. Его нашли прикреплённого к одежде у Яростной Рики, и именно благодаря ему стали известны координаты летающего острова, чем и воспользовался враг, напав на Академию.

Однако!..

Директор встал с кресла, вышел из-за стола.

— Благодаря этому маячку вычислили место положение нашей Академии, — показал он наглядно его всем. — Но также и МЫ узнали координаты напавшего! Уха-ха-ха... — жутким демоническим смехом расхохотался Ичизару. Хоть он и переоделся и выглядел сейчас как подобает настоящему директору в пиджаке, в брюках и галстуке ...однако нрав остался всё тот же!

Отсмеявшись, он указал пальцем на Багиру.

— Ты пойдёшь и приведёшь его ко мне! — сверкнув очами, приказал директор. — Того, кто осмелился напасть на нас, ждёт аудитория "-13"! — он оскалился как голодный демон. — Наконец-то, я смахну пыль с занимательных инструментов!

От его жуткого взгляда, что предвещал много чего страшного неизвестному врагу, пробрало даже девчат, у них выступил холодный пот и по телу пробежались мурашки...

Диверсантка с запинкой ответила:

— Слушаюсь, господин директор! — вытянулась она в струну.

А мысленно радостно воскликнула: "Ура, он забыл о наказании!!!".

Директор хлопнул себя по лбу.

— Точно, чуть не забыл!

От страха бедная Багира аж приросла к месту...

Вот только Ичизару обернулся к Храбролюбу.

— Я хотел бы выразить свою благодарность за спасение Рики. — директор преклонил колено и склонил голову. — Теперь я твой вечный должник.

Ошеломлённо все уставились на директора... Такого они точно от него не ожидали.

К нему подскочила Эрнеста.

— Дурак, что ты делаешь! Постыдился бы! — она схватила его за руку, заставляя встать. — Где твоя гордость, ты же директор!

Ичизару с силой вырвал руку, сверкнул очами.

— Для любви нет места гордости!

Эрнеста потрясённо отступила на шаг.

— Любви?! — закрыв рот рукой, она едва сдержала слёзы (он выбрал не меня!).

Директор повернулся к юноше.

— Да, любви! Для меня все студенты как родные дети!

Девушка в чёрном спортивном топике, на котором скалился череп, подняла голову и взглянула на потолок. "Вот ведь дура... и о чём я только думаю!"

В комнате повисла тишина. Долгую минуту все стояли и не двигались, словно на картинке. В затянувшейся тишине, Храбролюб молвил:

— Я принимаю вашу благодарность, и вы мне ничего должны! — прижимая руку к груди, с уважением поклонился он директору.

— Вот и ладушки! — неожиданно переменился Ичизару и резво вскочил на ноги. — Тогда у меня есть просьба: не поможешь ли ты Багире с её поимкой нахала, что осмелился напасть на Академию?

От такой резкой перемены директора даже Кисара выпучила глаза от удивления: "Теперь он нагло просит у него помощи!".

Вмешалась диверсантка, загородив юношу.

— Он не может пойти со мной, он ранен! — неожиданно проявила заботу девушка с татуировками на плечах. — Я одна со всем справлюсь!

Горашинджа, Эрнеста и даже малышка Алёна с осуждением посмотрели на директора: "Где ваши глаза? Вы же прекрасно видите, насколько он ранен!".

Только теперь Ичизару заметил перевязанный торс Храбролюба и его раненую руку. Однако юноша с коротким ёжиком огненно-красных волос на голове несмотря на множественные ранения, сверкнув глазами, ответил:

— Я пойду! — и видя, что девчата решительно настроены его отговорить, он не менее твёрдо повторил: — Я пойду! Дайте мне только взять свой клинок!

Вот только диверсантка похоже не хотела ничего слушать: она приосанилась:

— Никуда ТЫ не пойдёшь!

Знойная Кисара Домингес в ковбойской шляпе и в длинном плаще о чём-то задумалась (не забывая попивать газировку). Как вдруг её осенило! Она смахнула с пути диверсантку, подошла к Храбролюбу.

— Это случаем не им ли ты разрубил всех тех механоидов? — с придыханием спросила девушка, кусая кулачок и едва сдерживая рвущийся наружу восторг.

Юноша пожал плечами:

— Ну да — им.

Тем временем Багира встала с полу, отряхнулась...

— Ты чего это себе позволяешь, а? — угрожающее та стала подходить к комендантше, закатывая невидимые рукава.

Однако Кисара отмахнулась от угрозы и с восторгом стала трясти за плечи, подошедшую к ней диверсантку.

— Ты понимаешь: мы можем увидеть тот легендарный клинок! — сверкая звёздочками в глазах, та продолжала её трясти.

Теперь понимание начало появляться и в глазах у Эрнесты Фламберг, которая стаяла рядом и не знала стоило ли ей вмешиваться в их перепалку.

— Уж ли не о том молекулярном мече ты намекаешь? — с явным интересом спросила зам. директора, начав притоптывать ножкой от возбуждения.

Наконец-то, перестав трясти диверсантку (которая совсем ничего не понимала и изумлённо смотрела то на Эрнесту, то на Кисару) комендант вновь стала спорить:

— Нет, это не молекулярный меч, а вибро-меч!

Пытаясь говорить негромко (однако услышали все!), Храбролюб немного смущаясь, почёсывая висок, спросил диверсантку:

— Ты не покажешь мне свою комнату? А то похоже свой клинок я оставил именно там.

Знойная Кисара Домингес и Эрнеста Фламберг с подозрением посмотрели на юношу.

— А что ты там делал ранее? — озвучила интересующий их вопрос комендант.

Диверсантка покраснела: "Ай, какая я озорница!". И, схватив юношу за руку, выбежала из комнаты, успев крикнуть:

— Мы за мечом! — и уже в коридоре добавила: — А после сразу же подойдём в транспортный зал с челноками.

* * *

На материке, глубоко под землёй в темнице боли и отчаянья страдала ещё совсем юная душа. Ни в чём неповинная малышка мучилась от одиночества и тоски... Почему её заточили здесь? Почему судьба к ней так жестока? Почему она лишила её родителей!!! И брата...

Сидя на земле, обняв колени, Юрика приоткрыла глаза. Она была запачкана в грязи, покрыта ссадинами. Всё её попытки прокопать выход наружу оказали тщетны, и малышка окончательно лишилась всякой надежды.

Душа Юрики не переставая болела, будто глубокая и открытая рана. Вид камней, замурованного склепа вновь и вновь приносили ей ещё больше страданий. Боль никак не отпускала её, она мучала и мучала бедную малышку... пронзала острыми когтями, разрывала на лоскутья... Душа Юрики не переставая мучилась, страдала... её постоянно что-то нестерпимо жгло, разъедало... От этих мук не было никакого спасения.

Когда-то жизнь представлялась ей бесконечным счастьем, а теперь... она стала походить на АД... куда с каждой минутой малышка погружалась всё глубже и глубже... В этом мраке, полного боли и отчаянья, не было никакой надежды на спасенье.

Горячие слёзы вновь обожгли щеки.

Почему это должно было произойти именно с ней? Почему у неё отняли родителей? Что она сделала такого ужасного?..

Горячий слёзы, сбегая по лицу, стали капать на одежду.

— Мама... папа... — прошептала малышка.

Сквозь мутный поток слёз Юрике вдруг привиделись осколки былых дней. Её сердце больно сжалось...

— Брат, спаси меня... — застонала малышка, закусив от боли и страданий губу до крови. — Прошу, умоляю!!!

Одиночество — худший враг для дитя света, созданного для смеха, радости и любви...

* * *

Забывшись сном, Юрика перестала плакать. Ей приснились родители, с которыми она радостно гуляла на опушке леса. Везде было так ярко и светло... Чирикали птички, с цветка на цветок перелетали красивые бабочки. Мир вокруг будто-то бы обнимал её в тёплых и нежных объятьях...

Однако вскоре подул пронизывающий ветер, набежали тучи...

— Мама, папа... — испугалась малышка, прижав кулачки к груди.

Её родители очень грустно улыбнулись... Серая тень накрыла их, и они исчезли.

— Нет!!! — закричала Юрика, подбежав к ним, но было поздно...

На траве остались лишь пиджак с брюками отца и платье мамы. Их рукава соприкасались, словно они продолжали держаться за руки...

* * *

С вскриком малышка проснулась. Беспросветная тоска и боль отчаянья накрыла её с головой, когда она вновь увидела действительность. Каменный склеп и никакого спасения...

Малышка Юрика закрыла глаза и стала покачиваться от боли... Ей казалось, будто она закована в множественные цепи... и не было никакой свободы. Цепи были крепки и ничто в этом мире не могло их разорвать.

С закрытыми глазами малышка не видела, как тёплый лучик света, что непостижимым образом нашёл сюда дорогу сквозь трещины в камнях, медленно к ней подползал. Как милый зверёк, он вскоре прижался к её щеке и нежно одарил теплом и светом.

Юрика открыла глаза, и, улыбнувшись, вновь обрела НАДЕЖДУ.

Вскоре послышался грохот и шум борьбы. Кто-то приближался к её темнице!

"БАХ!" — что-то с ужасающей силой ударило с той стороны стены. Обломки кирпичей влетели в комнату, и в самой стене появилась огромная дыра.

С той стороны кто-то жахнул ещё раз, затем ещё и ещё... пока от стены мало что осталось. В проломе, окутанного пеленой кирпичной пыли, показался тёмный силуэт.

"Брат! — вспыхнула радостная надежда в груди у Юрике. — Он пришёл меня спасти!"

Однако неизвестный повёл себя враждебно: он на мгновенье исчез из пролома, в котором стоял, и когда появился рядом с девчушкой, то сбил с ног и прижал к её шее острые металлические когти.

Перед взором Юрике предстал совсем ни её брат, а совсем чужой человек, который выглядел пугающе: полосы шрамов от когтей африканского льва, проходящие через его переносицу, внушили ей дикий страх, а вечно хищный взгляд заставил содрогнуться от ужаса.

Тяжеловесный мужчина с рельефными мышцами, одетый в чёрную тренировочную майку и спортивные штаны с всемирно известным логотипом и надписью "Adiads", провёл рукой по своим короткостриженым волосам, окрашенные в ярко-жёлтые тигровые полосы.

— Фы-ы-ы... — выпуская клубы дыма, недовольно он пыхнул курительной трубкой. — А я-то понадеялся, что здесь найду свою добычу! А тут такой облом... — Киборг Ли вновь недовольно выдохнул струю дыма.

С чёрной повязкой на левом глазу, он ещё раз осмотрел комнату.

— Фы-ы-ы... — расстроено пыхнул трубкой тяжеловесный мужчина с рельефными мышцами, одетый в чёрную тренировочную майку и спортивные штаны. Он встал на ноги, спрятав металлические когти в руках. — Какое разочарование! Занимаюсь тут всякой ерундой, ломаю, крушу базу, а достойной добычи так и не повстречал! Эх... поскорее бы закончить эту миссию и отправиться на следующую. Может быть, там я её встречу! — с радостным предвкушением оскалился киборг Ли.

Тяжёлыми шагами идя по комнате, он воскликнул:

— Ба! Да тебя тут устроили прям как принцессу в замке! — острым взором единственного глаза киборг прошёлся по шкафу с одеждой, столу с едой и роскошной двухместной кровати, возле которой и остановился. — Пожалуй, я отдохну.

Радостно гикнув он прыгнул на кровать с распростёртыми объятиями.

"Бух..." — кровать не выдержала киборга, что весил словно целый танк, и взорвалась древесными осколками.

— Как хорошо, как мягко! — довольно улыбнулся киборг Ли, устраиваясь на щепках бывшей кровати, словно на мягкой перине. — Чувствую себя как царском ложе! — воскликнул непробиваемый киборг и почти тотчас громогласно захрапел.

Стоя в полной растерянности и всё ещё ощущая страх, Юрика посмотрела на незнакомца, чьё тело, по всей вероятности, было столь же непробиваемо, как и броня тяжеловесного танка. Малышку терзали сомнения и страх: "Кто он и зачем сюда явился?". То что это не друг брата было очевидно. "Может быть, он меня спасёт?" — вновь зародилась надежда у Юрике.

Холодная капля сорвалась с каменного свода и упала на лицо храпящего киборга, который даже во сне умудрялся курить трубку.

— В рот мне ноги, что случилось! — мигом проснулся мужчина в чёрной тренировочной майке, спортивных штанах и с босыми ногами. Он заёрзал на обломках от кровати, но, не увидев врагов, успокоился. — Ша-а-а... — выпустил клубы дыма киборг Ли, держа курительную трубку сжатыми зубами. — Пора заканчивать миссию, — с этими словами он поднялся с обломков кровати и, подойдя к столу, взял в руки два яблока, одно из которых кинул в руки Юрике.

Сердце малышки радостно ёкнуло: "Он подарит мне свободу! Выведет наружу, где солнце и брат!".

Только действительность оказалось как всегда ужасна... Открылась затворка из руки киборга и оттуда появилось нечто... Оно стремительной змеёй прыгнуло на малышку.