Полтора Короля

— Святая Мать Йелла, — произнес глашатай, но даже его усиленный голос не сумел перекрыть рокотание троллей. — И гоблин, нашедший Полтора Короля, приветствуют вас, достопочтенные...

Душу Табаски затопил восторг. Тысячи пар глаз смотрели на него. Тысячи ушей внимали каждому его слову. Йелла крепко держала его за колени, что заставляло настоящие молнии пробегать по его спине. Все было просто великолепно. Так хорошо, как никогда в жизни. Гоблин взглянул на чистое и безоблачное небо, посреди которого сияло солнечный диск, на своих будущих подданных и на улыбающееся лицо своей любимой, и восторг стало практически невозможно сдержать.

— Йе-е-е-е-лс! — завопил он, размахивая руками. — Йе-е-е-лс!

* * *

8 сентября, 21:11.

-... нам удалось захватить живыми восемь инквизиторов, к сожалению, низкой ступени посвящения. — продолжал отчет Сильвестр Сильвермейн, когда-то один из рыцарей плаща и кинжала, защищающих интересы власть имущих Империи Валье. — Тем не менее, Болванщик утверждает что...

Слова лились с его уст точно воды быстрой горной реки, падающие с обрыва, но Сильвестр плохо понимал, о чем говорит. Его душу терзал страх, а сознание было сосредоточено лишь на том, чтобы не ошибиться. Скажи ему кто пару лет назад, что он будет испытывать такой страх, то вампир бы просто рассмеялся. А увидь он-прежний эту ситуацию со стороны, она бы показалась ему бредом сумасшедшего. Он, великий Сильвермейн, переживший три столетия и четырех Императоров, стоит склонившись перед каким-то человеком и отчитывается перед ним с почтением большим, чем когда-либо удосуживалось другое живое существо? Особенно, если учитывать, что полный отчет об этой истории уже лежит у повелителя на коленях и обостренные чувства вампира подсказывали ему, что человек листает его.

— Достаточно, — прервал его повелитель.

Сильвермейн не видит лица собеседника, так как тот сидит в высоком кресле лицом к камину, пляска теней которого — единственный источник света в комнате. Тем не менее, интуиция подсказывает ему, что хозяин чем-то недоволен. Осознание подливает масла в бушующее пламя его страха и оно превращается в настоящую огненную бурю.

— Я ведь верно понял вашу волю, повелитель? — спрашивает он, с трудом удерживаясь от того, чтобы не упасть на колени. — Ведь ради этого вы сказали мне взять людей и окружить склад?

Он молится, чтобы это было так. Но воля повелителя часто бывает туманной. Повелитель хранил секреты от всех, далеко не все его слуги знали друг друга в лицо и лишь считанные единицы могли видеть человека воочию. Остатки былого Сильвермейна шептали, что именно это и было причиной того, что даже не все рыцари Плаща и Кинжала признавали его существование, считая организацию не более, чем маской для какой-то внутриимперской фракции, не желавшей пачкать руки открыто.

— Нет, — ответ повелителя звучит как приговор. — Но лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Пелена страха отступает. Если бы Сильвермейн нуждался в дыхании, он бы выдохнул. Страх... нет, не ушел. Просто отступил, затаившись в глубинах души, готовый вот-вот вырваться и вонзить свои зубы в дырявое полотно вампирской души.

— Я хочу знать, как полковник Канаган отнесся к тому, что пленники были переданы Консорциуму, — произносит повелитель. — И мне нужно знать о судьбе тех двух жителей острова мантикор.

— Полковник Канаган не задавал вопросов, — произносит Сильвестр. В царстве страха появляется луч удивления. Подручный Табаски и его жадная подружка? К чему бы повелителю интересоваться ими, но не самим Витчпьюком Серым? — Что же касается Рейнольдса и Хаггарт, то последняя покинула столицу...

— Куда? — спрашивает повелитель, вновь заставляя вампира содрогнуться от ужаса.

— Этельфиад, — отвечает Сильвестр, ожидая, что вот-вот и на него обрушиться гнев. — Я могу использовать наших людей среди иерофантов, чтобы...

— Незачем, — бросает повелитель. — Что тебе известно о судьбе второго?

— Рейнольд Рейнольдс остался в столице, — отвечает Сильвестр. — Мы сняли слежку за ним неделю назад, поскольку Соне нужна была помощь с ее канализационными делами...

Тишина. Пламя пляшет в камине. Былой Сильвермейн шепчет, что человек задумался и сейчас Сильвестр может исполнить то, ради чего он присоединился к этой организации. Один быстрый рывок и удар — в голову или, лучше в сердце... Но мутная волна ужаса накатывает на этот порыв. И дело даже не в темном силуэте женщины, что замерла рядом с креслом — телохранительница повелителя бдит, всегда готовая прийти ему на выручку. Нет причиной тому сам человек. Сильвермейн боится его настолько, что любая мысль о том, чтобы причинить ему вред исчезает сразу же как только появится.

— Хорошо, — произносит повелитель. — Можешь идти, Сильвермейн.

Вампир уходит, едва не споткнувшись о порог. Человек закрывает его отчет и устало откидывается на спинку кресла. Несколько минут почти абсолютной тишины, нарушаемой лишь звуком дыхания, да треском дерева в камине.

— Рейнольд Рейнольдс, значит, — произносит человек. — Я этого не ожидал.

Телохранительница молча пожимает плечами. В отсутствии компании вампира, женщина становится более живой и даже позволяет себе поправить повязку на глазах. Повелитель, впрочем, этого не видит — его глаза закрыты.

— Что ж, судьба играет человеком, — произносит повелитель, открыв глаза. — Пойдем Габриэль. Нужно многое сделать.

* * *

8 сентября, 23:59

Мигель Гарсия, инквизитор третьей категории, убил муху. Уродливая при жизни тварь оказалась еще более омерзительной, когда расползлась по его руке пятном из своей гадкой плоти, да какой-то слизи. Раньше он бы наверняка смахнул ее, но сейчас наблюдал за месивом с каким-то сверхъестественным интересом.

— Господин Гарсия? — спросил его посол, с удивленным смотря на инквизитора, замершего в кресле напротив него. — Я думал, вам стало лучше...

— Ты говоришь глупые вещи, посол, — имя человека никак не хотело всплывать в голове Мигеля. В последнее время, его память на имена вообще сильно ухудшилась — он даже собственное забывал несколько раз. — Чтобы мне стало лучше, нужно было, чтобы мне было плохо. А мне не было плохо. То есть, нет, я расстроен из-за того, что Родриго умер и операция провалилась, но это все не имеет значения...

— Почему же? — устало спросил посол — инквизитор заметил, как он делает еле заметный взгляд магу-целителю, что замер у входа в кабинет.

— Я не могу говорить об этом, потому был очень сильно расстроен эти дни, — не замечая того, что его речь стала слегка бессвязной, Мигель распространяет свою силу на целителя, вынуждая того замереть от боли. — Но сегодня я понял, что могу написать об этом. Но это очень важно и я бы хотел, чтобы ты узнал об этом первым, посол. Дай мне карандаш и бумагу, посол.

На лице рагонца отразился страх, однако тот исполнил приказ Мигеля. Дверь шумит — кажется, это целитель вышел из кабинета, спасаясь от пустотной ауры. Гарсия не обратил на это внимания, покрывая бумагу ровными строчками. Он писал и писал, пока не кончился лист. Этот процесс увлек его настолько, что он даже не заметил, как подошедший сзади человек сунул ему под нос тряпку, пропитанную каким-то пахучим веществом. Да что там — инквизитор продолжал писать даже когда его голова упала на стол. И даже когда глаза закрылись из глотки донесся легкий храп, его пальцы еще продолжали дергаться, не замечая даже того, что карандаш выпал у него из руки...

— Господин целитель, разве вы не утверждали, что инквизитору стало лучше? — зло спросил посол Каркониса в Империи.

— Все эти дни он просто сидел на месте, уставившись в точку, — ответил посольский маг, глядя на то, как его подчиненные уносят Гарсию. — А сегодня потребовал встречи с вами, чтобы передать что-то важное.

— Надеюсь, вы не будете столь уступчивы, когда он прикажет вам поджечь посольство, — усмехнулся посол. — Ладно, поглядим, что там у нас...

Он подобрал листок, пробежался по нему глазами, затем усмехнулся.

— Милостивые господа, коим доводится читать сии строки, — издевательски продекламировал он. — Пусть радость прибудет с вами, чистая, как и ваша кровь. Ибо ныне в год восьмисотый от основания славного королевства Карконисского, радостнейшее событие случилось в Известном мире.

Посол сделал театральную паузу и интуиция подсказала магу, что будет дальше.

— Король Света вернулся, — произнес посол, а затем скомкал бумагу и бросил ее в урну. — Повторяется много раз.

Маг вздохнул. Надежды не оправдались. Что же... Теперь остается лишь ждать, пока за безумцем не прибудут его коллеги с родины. Мигель Гарсия явно утратил рассудок.

"Король Света вернулся", — подумалось магу. — "Да скорее гоблин найдет Полтора Короля, как говорят тролли".

И тут он внезапно похолодел. Да, это не более, чем фольклор. "Скорее гоблин найдет Полтора Короля, чем ты добьешься", "скорее Король Света вернется, чем ты преуспеешь в своих начинаниях". Обычные проклятия. И то, что гоблин действительно их нашел — совпадение. Цинизм, скептицизм и желание комфорта вернулись к магу. Это просто совпадение. Ничего больше. Взяв в себя руки, маг покинул кабинет посла. Его тоже ждало свое будущее.