Тарша промолчала. Несмотря на то, что отчасти она понимала эмоции Геллера, его поведение по-прежнему казалось ей глупым. В конце концов, позади была запечатанная гробница, а на другом — неизвестность и нифлунги. Вряд ли старые латы, в которых, судя по всему, не было ни крупицы магии, могли им чем-то помочь в этой ситуации. Тем не менее, в глазах мага блестел фанатичный огонек и было очевидно, что убеждать его в бессмысленности подобных действий — по крайней мере, лично, не только бесполезно, но даже и слегка опасно.

Она оглянулась в поисках поддержки, но к своему расстройству обнаружила, что странное поведение Малькольма оказалось заразным. Ани'Херит не только успел выбраться из тоннеля, но и забрался в разбитый сосуд, где встал на колени, разведя руки в стороны. При этом он что-то монотонно бормотал, а его змеи зачем-то поднялись над его ладонями и тихо шипели в такт. К нему, как ни странно, присоединилась Таниэлла, которая замерла у стенки сосуда, приложив к ней ладонь. Да что там — даже Истощенный Рудник поддался общему безумию и зачем-то залез в странно украшенный ржавый шкаф.

Осознав, что поддержки ей ждать неоткуда, темная эльфийка решила воспользоваться ситуацией с пользой — то есть, перекусить (все-таки не ела уже часов двадцать). Она уселась на обломок того самого шкафа, который лежал чуть поодаль от основной груды и залезла в сумку. Вытащила из нее пару ломтей хлеба и, положив между ними ломоть вяленого мяса, принялась есть.

Увы, поздний ужин ей настроения не поднял. Конечно, еда оказалась вкусной, но, в тоже время, напомнила ей о поверхности. Причем, не об ослепительном солнечном свете, угрожающих высотах и пугающих морских просторах, а об приятных вещах — тепле, богатстве приятных ароматах и, конечно же, об одном некроманте. Тарше внезапно сильно захотелось, чтобы он был здесь, и не только потому, что его коронным заклинанием было бы на редкость удобно проредить ряды гномьих пехотинцев. Просто было бы приятно в кои-то веки оказаться в компании человека, которому можно было доверять.

— Госпожа Тиагара? — голос Малькольма Геллера напомнил ей о том, что она тут не одна и предаваться воспоминаниям — приятным или нет, точно плохая идея.

— Да? — осведомилась она, поднявшись с камня и подойдя к магу.

— Мне кажется, мы здесь немного задержимся, — произнес он, опустошая свой мешок — как Тарша поняла для того, чтобы попытаться впихнуть туда доспехи. — И я подумал, почему бы вам не пойти вперед?

"О, значит, пока вы здесь будете рыться, я должна буду подвергать свою жизнь опасности?" — раздраженно подумала темная эльфийка, но тут ей подумалось, что сама по себе идея была не так уж и плоха.

— Мне кажется, что соваться в королевский дворец вслепую — глупо, — произнес маг, озвучивая едва ли не те же мысли, которые пришли ей в голову. — Кто-то должен разведать обстановку. Но меня, господина Ани'Херита и леди Таниэллу будет легко обнаружить по колебаниям в Астрале.

— А почему нельзя послать вперед нашего проводника? — чуть нахмурившись спросила Тарша, взглянув на спину Истощенного Рудника. — Думаю, нифлунгу будет легче затеряться среди нифлунгов...

— Слова ваши были бы правдой, драгоценная Тарша, — каким-то образом копавшемуся в железках недомерку удалось их услышать. — Если бы не метка изгнанника, что "украшает" мое чело.

— Я сам хотел сказать об этом, уважаемый Истощенный Рудник, — несколько раздраженно произнес Геллер. — Видите ли, госпожа Тиагара, нифлунги умеют помечать своих парий особым колдовским знаком...

— Мне удалось поводить за нос ту девочку, да будут возблагодарены таланты Сына Змея, — вновь перебил его гном, видимо не услышав Геллера (или притворившись, что не услышал). — Но приди я во дворец и мудрые старейшины увидят мою подноготную в считанные мгновения. Ох и не завидую же я мне в таком случае...

— Таким образом, остаетесь или вы или... почтенный воин, чье имя мне неизвестно, — маг кивнул в сторону трутня.

Как бы Тарше не хотелось этого признавать, лазутчик из трутня, по-прежнему стоявшего у стены памятником мс'аадскому искусству укрощения рабов, и в самом деле получился бы не лучший. Уже в который раз вздохнув, она кивнула и подошла к своей сумке. Разумеется, брать ее с собой она не собиралась. Просто вытащила из маленького кармашка небольшое кольцо, которое одела на палец. Затем она перевязалась веревкой и устремилась в путь.

— Я постараюсь обернуться побыстрее, — сказала она Геллеру. — И на, всякий случай, будьте готовы к тому, что нам придется сражаться.

Советов на тот случай, если она не вернется, она давать не стала. Что ей до их судьбы, если собственная оборвется?

* * *

497 год от основания Империи.

Город Бзад-Арон, королевский дворец.

Худшие опасения Тарши не сбылись. К ее вящему удивлению, гномы проявили беспечность, оставив лестницу, ведущую в подземелья (можно ли было их так называть, если дворец располагался под землей?) без охраны. Впрочем, если они не знали о потайном ходе, то у них не было причин опасаться вторжения снизу. Катакомбы были на редкость спокойным местом — в них не было ни то, что чудовищ, но и вообще, каких-либо следов жизни. Лишь пустые залы и коридоры.

Впрочем, коридоры самого дворца не слишком-то от них отличались в этом плане. Имперцы неплохо потрудились над местными интерьерами в свое время — как Тарша не старалась, ей не удавалось заметить даже следов былого величия. Повсюду властвовала разруха: голые стены, мусор на полу (в основном, обломки древней мебели), и, конечно же, слои вековой пыли. Из-за этого (и отсутствия окон) Тарше было довольно сложно ориентироваться в переплетениях залов, комнат и коридоров. Проплутав в нем где-то пол-часа, темная эльфийка поняла, что если она сделала хотя бы шаг навстречу своей к цели, то на него приходилось два шага назад и еще как минимум десяток — совершенно не в том направлении.

Присев отдохнуть на каменное возвышение, где когда-то стояла статуя, ныне наверняка украшавшая дворец какого-нибудь богатого имперца, темная эльфийка задумалась над тем, что делать дальше. По всему выходило, что без посторонней помощи она может бродить здесь часами.

"Значит, придется поймать какого-нибудь гнома", — подумала она. — "Не хотелось бы беспокоить их раньше времени, но выбора нет".

Соскользнув с пьедестала, воительница медленно зашагала в сторону более обжитых частей дворца. Это было не так уж и сложно — благо, что в свое время нифлунги, видимо, все-таки сочли нужным осмотреть комплекс целиком и сейчас дорожки следов, оставленные в пыли, служили просто безошибочным ориентиром. К тому же, судя по всему, гномы даже решили немного прибраться в своих владениях — чем дальше Тарша продвигалась вперед, тем чище становилась обстановка. Кроме того, появилось и освещение — тусклый золотистый свет, льющийся из маленьких драгоценных камней, украшавших потолок.

"Должно быть, это те самые световые топазы", — подумала Тарша, недобро скосившись на первый из них, который встретился на ее пути. — "Гордость Бзад-Арона, источник вдохновения создателя эфирных ламп и головная боль для меня".

Будучи аш'хаттари, темная эльфийка превосходно ориентировалась в темноте, полагаясь лишь на слух и осязание. Гномы же, в основном полагались на зрение — она лично убедилась в этом, наблюдая за Истощенным Рудником. Гном, конечно, старался это скрыть, но было очевидно, что ему приходится тяжелее, чем всем остальным — кроме, пожалуй, Геллера (да и то, только когда последний лишился своей зачарованной маски). Двигаясь медленно и осторожно, Тарша могла бы остаться незамеченной, но, увы, наличие освещения если не сводило это преимущество на нет, то хотя бы изрядно его нивелировало. Она даже задумалась над тем, не попробовать ли ей разбивать их, но потом отбросила эту мысль — мало ли, какой магией их могли защитить?

Как бы то ни было, она продолжила свое путешествие и уже вскоре ее чувствительный нос ощутил близость одного из гномов. Едва ли не вжавшись в стену, темная эльфийка осторожно зашагала вперед и, вскоре, ее глазам предстал один из членов нифлунгской экспедици. Выглядел он куда более грозно, чем убитая Истощенным Рудником гномиха — ростом был примерно по грудь Тарше, но с такими плечами, что хватило бы сразу на двух темных эльфиек. Одетый в гибкие пластинчатые доспехи и вооруженный массивной боевой мотыгой, он бы представлял грозное зрелище... если бы не спал. Да-да, именно спал — тихо похрапывал, опираясь на древко своей мотыги.

Тарша замерла и с недоверием уставилась на него, подозревая, что это могло быть уловкой, призванной усыпить ее бдительность. Однако, если это и было так, то актерскому таланту гнома можно было только позавидовать. Ничто в его облике не выдавало притворства. Он даже ухитрялся вполне натурально похрапывать и причмокивать губами. Темная эльфийка снова задумалась. В принципе, можно было устроить нерадивому часовому неприятное пробуждение и "расспросить" о местной топографии, однако поразмыслив над этим, Тарша отложила эту идею на крайний случай. Каким бы нерадивым этот гном не был, оставался шанс, что за то время, которое ей понадобиться, чтобы вернуться и провести своих обратно, его пропажу обнаружат и, естественно, встанут на уши.

Медленно и осторожно, темная эльфийка двинулась к массивной металлической двери, у которой спал гном. Попыталась толкнуть ее — заперто. Мысленно выругавшись, Тарша взглянула на спящего — вдруг у него, чисто случайно, окажется на поясе связка ключей? Ее ждала неудача и, продолжая ругаться про себя, темная эльфийка извлекла из специального кармашка своего одеяния маленькую отмычку и приникла ухом к двери. На счастье, замок врезанный в дверь (явно новый, кстати) оказался довольно примитивным и чтобы ей потребовалась всего лишь пара минут, чтобы услышать заветный щелчок.

И тут гном зашевелился. Похолодев, Тарша медленно обернулась к нему, готовая вырубить его сильным ударом, а затем схватить и бежать что есть мочи, но на ее счастье, карлик только пробормотал что-то неразборчивое о свежей кабанине, а затем, перекинув мотыгу в другую руку вновь уронил голову и уснул.

"Клятый недомерок", — зло подумала Тарша, испытывая острейшее сожаление, что не может его прирезать прямо на месте, а потом проскользнула в узкое отверстие между створкой и дверью. Затем, она аккуратно ее закрыла.

Обжитая часть дворцового комплекса встретила ее достаточно дружелюбно. По крайней мере, за дверью не оказалось другого стражника, как опасалась Тарша. Как и следовало ожидать, это место сильно отличалась от остальных помещений дворца. Почти стерильная чистота, монотонный гул сливающихся в единое целое голосов, топота ног и лязга каких-то приспособлений и, конечно же, воздух, переполненный ароматами. Среди них особенно остро выделялись дразнящие запахи жареного мяса и специй — здесь, в глубинах Подземного Мира, они казались едва ли не колдовскими. Тарша с удивлением почувствовала, что ее рот наполняется слюной — и это при том, что она ела не так давно и вообще не особенно его любила.

После секундного колебания, темная эльфийка двинулась в ту сторону, откуда манящие ароматы доносились. Разумеется, главной причиной такого решения стало убеждение в том, что повара и обслуга будут беззащитны перед нею, а не желание попытаться утянуть что-нибудь съедобное (хотя, если честно, этого ей тоже хотелось). Тем более, что судя по всему, кухня была поблизости.

Крадучись, Тарша двигалась вперед, стараясь держаться в тени и готовая в любой момент или исчезнуть из поля зрения потенциального свидетеля — или заставить исчезнуть самого свидетеля. Но, к счастью, путешествие обошлось без происшествий. Лишь один раз ей показалось, что придется прятаться или принять бой, но, к счастью, пара гномов, отчаянно споривших по поводу карточного долга, прошли мимо и их пути не пересеклись.

Вход на кухню закрывала массивная металлическая дверь (как и все, что были в этой части дворца, она выглядела совсем новенькой). Тарша, подумав о том, что ломиться туда не имеет смысла, огляделась в поисках подходящего места для засады. Взгляд зацепился за другую дверь, располагавшуюся на противоположной стороне от первой. Она приоткрыла ее и заглянула внутрь — внутри оказалось множество мешков и бочек, где, судя по смеси ароматов, хранились припасы.

Зайдя в кладовку, Тарша прикрыла дверь, оставив щель, достаточно широкую для того, чтобы наблюдать за выходом с кухни, после чего уселась на один из мешков и, вытащив из сапога небольшой нож, принялась терпеливо ждать своего часа. Вскоре из кухни появилась тележка, груженная множеством блюд, которую толкал невысокий довольно молодой гном. За первой последовала вторая, — которая не отличалась практически ничем, за исключением того, что ее толкал старик.

"Должно быть, время обеда", — подумала Тарша.

Трогать их она, разумеется, не стала. Слишком велик был риск, что один из них сумеет поднять тревогу — да и потом, проголодавшимся гномам наверняка начнут искать свой обед. Дождавшись пока грохот тележек утихнет, темная эльфийка выскользнула из своего убежища и проскользнула на кухню.

Ее ждала удача. Распахнув дверь, она лицом к лицу встретилась с гномом, несущим массивное блюдо, заваленное дымящейся требухой. Точнее, гномихой — густая борода помешала определить это сразу, но, в отличие от Большой Кружки (или как ее там звали), у этой гномихи была очень объемная грудь . Когда нифлунигия увидела темную эльфийку, ее глаза широко раскрылись от удивления. Она попыталась опрокинуть блюдо на воительницу, но не успела.

Навершие кинжала с силой влетело в лоб гномихи — простому человеку такой удар мог бы пробить череп, но гномы не даром были известны своей твердолобостью. Удар Тарша лишь заставил ее покачнуться и рухнуть на пол. Темная эльфийка же, резко присев, успела схватить блюдо прежде, чем то успело упасть (вряд ли бы кто-то мог услышать звон, но лучше было подстраховаться).

Оглушив гномиху, темная эльфийка утащила ее бессознательное телов кладовку, где связала ее по рукам и ногам. На мгновение подумала над тем, чтобы сделать ей кляп, однако оценив толщину стен пришла к выводу, что это излишне. Затем воительница решила ее обыскать. Вывернув грязные карманы робы поварихи, она обнаружила тугой сверток, развернув который, она обнаружила небольшой серебряный колокольчик, покрытый рунами, свернутый в трубочку лист пергамента.

"Должно быть, это тот самый сигнальный талисман о которых нас предупреждал Истощенный Рудник", — подумала Тарша, с вновь замотав колокольчик и спрятав его себе в карман. — "А это... карта?"

На обработанной коже демонов со всей определенностью была изображена схема какого-то места, но не имея хотя бы относительной точки опоры и не понимая условных обозначений, которыми пользовались нифлунги, Тарша не могла понять дворец ли это. Истощенный Рудник наверняка бы мог разобраться, но поскольку его сейчас с нею не было, Тарша решила придерживаться изначального плана и поговорить с пленницей.

Приняв это решение, темная эльфийка спрятала карту и решила вознаградить себя кусочком печени. Не может же она вести допрос с животом, решившим изобразить домашнего нетопыря? Она выскользнула прочь из кладовой и вернулась туда уже с тем самым блюдом, да краюшкой хлеба, которые принялась с аппетитом уплетать. И, в итоге, средство побило цель — когда гномиха очнулась, ее глазам предстало зрелище темной эльфийки, аккуратно уплетавшей ее же собственный обед.